Курсовая работа: Вооруженные силы Московского государства в XVII веке

В военное время городовые стрельцы отдельными приказами или сотнями назначались в разные полки войска. Практически все стрельцы, за небольшим исключением, несли службу в пешем строю. Что касается дальних походов, то туда, как правило, отправлялись на подводах. Конную службу несли московские «стремянные» стрельцы, стрельцы в Осколе, Епифани, Астрахани, Терках, Казани, Черном Яре, Царицыне, Самаре, Уфе Саратове. Стрельцы, несущие конную службу, получали лошадей из казны или деньги на их покупку.[40]

Каждый стрелец был вооружён пищалью, бердышом, иногда саблей (позднее — шпагой), которую носили на поясной портупее. Также из снаряжения у него были перевязь с привешенными к ней пенальчиками с пороховыми зарядами, сумка для пуль, сумка для фитиля, рог с порохом для натруски пороха на зарядную полку пищали.[41]

На вооружении стрельцов были гладкоствольные фитильные, а позднее — кремнёвые пищали. Что интересно, в 1638 году вяземским стрельцам были выданы фитильные мушкеты, на что те заявили, что «они из таких мушкетов с жаграми стрелять не умеют, и таких мушкетов преж сево у них з жаграми не бывало, а были де у них и ныне есть пищали старые с замки». В то же время фитильное оружие сохранялось и, вероятно, преобладало до 70-х годов XVII века.[42] Собственное производство винтовальных пищалей началось к середине XVII века, а с 70-х годов ими стали снабжать рядовых стрельцов. В частности, в 1671 году стрелецкому полку Ивана Полтеева было выдано 24; в 1675 отправлявшимся в Астрахань стрельцам — 489 винтовок. В 1702 году у тюменских стрельцов винтовки составляли 7 %.[43]

К концу 1670-х годов, в качестве дополнительного оружия иногда применялись длинные пики, однако существование пикинёров остаётся под вопросом. Шпага становится основным клинковым оружием.[44]

Стрелецкие полки имели единообразную и обязательную для всех парадную форму («цветное платье»), состоявшую из верхнего кафтана, шапки с меховым околышем, штанов и сапог, цвет которых (кроме штанов) регламентировался согласно принадлежности к определённому полку. Парадная форма одевалась только в особые дни — во время главных церковных праздников и при проведении торжественных мероприятий.

Для выполнения повседневных обязанностей и в военных походах использовалось «носильное платье», имевшее тот же покрой, что и парадная форма, но сделанная из более дешевого сукна серого, чёрного или коричневого цвета.[45]

§3. Казачье войско

Начиная с XVII в. донские казаки использовались для защиты южных границ государства, а также в войнах с Турцией и Польшей. Правительство выплачивало казакам жалование за службу деньгами, а также в виде хлеба, сукна, пороха, свинца.[46] С 1623 г. делами Донского казачьего войска стал ведать Посольский приказ, с которым оно сносилось посылкой «легких» и более долговременных «зимовых станиц». В 1637 г. казачье войско захватило у турок Азов и удерживало его в течении пяти лет, выдержав при этом осаду, которая длилась 3,5 месяца. Донские казаки участвовали также в Азовских походах 1695-96 гг.[47]

Казаки составляли третью основную группу войска после поместного и стрелкового войск. Казачество оставалось решающей по своей численности вооруженной силой Московского государства после того, как было распущено народное ополчение.[48]

В связи с тем, что правительство не доверяло казакам и пыталось сократить их число, отделяя от них крестьян и холопов, в итоге в составе войска количество служилых казаков насчитывало около 11 тыс. человек. Власти выслали большинство казаков из Москвы в другие города на городовую службу вместе со стрелецкими войсками. Расселенные по разным городам, казаки утратили и свою военную организацию. Показателем казацкой вольности стало их объединение в станицы во главе с выборными атаманами.

Государство стремится подчинить себе казаков. Городовым воеводам было велено расписать казаков в сотни, также как и других служилых людей, и назначить к ним голов. В результате чего казаки лишились станичной организации и атаманов.[49]

Устройство казачьего войска стало сотенным, сотни, подобно стрелецким, сводились в приказы. В основном теперь казаки подчинялись стрелецким головам, а в некоторых городах – детям боярским. Что касается размеров жалованья казаков, то в 1613 г. псковским казакам платили по 10 руб. атаманам, по 8 руб. есаулам и 6 руб. рядовым. Кормовое жалование собиралось с населения Пскова, что вызывало недовольство жителей и не всегда хватало на всех казаков. Государственных запасов не хватало. Для облегчения содержания казаков правительство заменяло кормовое жалование землей. Во времена правления Михаила Романова земельное жалование казаков было не большим и предназначалось главным образом для атаманов, в результате чего образовалась целая группа поместных атаманов, состояние и положение которых практически сравнялось с материальным положением детей боярских.[50]

Вследствие того, что землю было трудно обрабатывать в условиях военного времени, казаки не ценили земельное пожалование. Однако после войны оно стало цениться, и казаки добивались права передачи своих земель детям и родственникам. За службу и осадное сидение государство отдавало некоторым группам казаков землю в поместное владение, тем самым уравнивая их материальное положение и службу с детьми боярскими.

Казаки с поместным владением составляли около 15% всех служилых казаков, большая часть которых по своему материальному положению приближалась к стрельцам и другим служилым приборным людям. Казаки-помещики получали земельное и денежное жалованье немного выше, чем стрельцы, но в льготах они были равны. Отдельно появилась группа беломестных казаков, оклады которых составляли от 20 до 30 четвертей в поле. По челобитным государство давало им льготы в виде освобождения налогов и повинностей казачьих дворов и земельных участков или поселяло их на таких участках.[51]

Обучение было тяжёлым и постоянным. Лет с трёх-пяти казачок приучался к верховой езде. Стрелять учили с семи лет, рубить шашкой с десяти. Сначала спускали тонкой струйкой воду и «ставили руку», чтобы клинок под правильным углом резал воду, не оставляя брызг. Потом учили «рубить лозу», сидя на коновязи, на бревне, и только потом на боевом коне, по-боевому, по-строевому осёдланном. Рукопашному бою учили с трёх лет. Передавая особые, в каждом роду хранящиеся приёмы. Мальчика воспитывали гораздо строже, чем девочку, и жизнь его с раннего детства была заполнена трудом и обучением. С пяти лет мальчишки работали с родителями в поле: погоняли волов на пахоте, пасли овец и другой скот. Но время для игры оставалось. И крёстный, и атаман, и старики следили, чтобы мальчонку «не заездили», чтобы играть позволяли. Но сами игры были такими, что в них казак обучался либо работе либо воинскому искусству.[52] Сыновьям казачьих офицеров времени на детские игры отпускалось меньше, чем сыновьям простых казаков. Как правило, с пяти-семилетнего возраста отцы забирали их в сменные сотни, полки и увозили с собой на службу, часто и на войну. Именно приобретённые в счастливые годы детства навыки помогали стать казаку лучшим в том ремесле, для которого он был рождён — военной службе.[53]

Принцип сбора был совершенно средневековый, ордынский. Атаман выбирал из числа богатых и известных казаков полковых командиров. Им давалось предписание о сборе полка своего имени. В предписании говорилось, из каких станиц брать казаков. Давалось также несколько мундиров для образца, сукно на весь полк, седельные щепы, ремни, весь материал для снаряжения и 50 опытных боевых казаков для обучения новобранцев-малолеток. Командиру полка указывали день и место, куда должен быть приведён сформированный полк. Далее в его распоряжения власти не вмешивались. Полковой командир был хозяином и создателем своего полка, он делал представления о производстве в офицерские чины и ставил урядников, писал устав на основании личного опыта или опыта старших, если был молод. Но поскольку в полку бывали казаки и старше и опытнее его, то действовали они вполне самостоятельно, по здравому смыслу.[54]

Дисциплина была в исключительно ответственном отношении казака к исполнению своего воинского долга. У казаков были очень малые потери в боях, поскольку воевали они рядом со своими станичниками: зачастую дед, отец и внуки в одном строю. Они оберегали друг друга и скорее позволяли убить или ранить себя самого, чем своего товарища. Одна серьга в ухе казака служила знаком, что данный мужчина — один сын в семье, таких берегли в бою, в случае гибели некому будет продолжить род, что считалось большой трагедией. Если предстояло смертельно опасное дело, не командир решал, кому на него идти: иногда это были добровольцы, но чаще дело решал жребий или розыгрыш. Хорошо вооружённые воины, которые с самого рождения обучались своему ремеслу, отлично владевшие различными боевыми навыками, в том числе и тактическими, умеющие быстро выполнять поставленные задачи — всё это, в совокупности, делало казаков абсолютно незаменимыми для русской армии.[55]

Таким образом, подводя общий итог состоянию вооруженных сил России в первой половине XVII в., необходимо отметить следующее. Московское правительство, руководствуясь в вопросах военного строительства привычными идеями, не оставалось в стороне от новомодных веяний и не без успеха попыталось применить их на практике в ходе конфликтов с Речью Посполитой и татарами. Полностью отказаться от старой военной системы власть была еще неспособна в силу различных причин. Однако при всей ограниченности шагов по реформированию военной сферы, предпринятых при Михаиле Федоровиче, русскими был накоплен ценнейший опыт создания армии "новой модели", который потом с успехом был использован его сыном Алексеем Михайловичем.

Глава II. «Полки нового строя» Алексея Михайловича

§1. Набор в «Полки нового строя»

XVII век был особенно богат восстаниями. Это было связано с закрепощением тяглого населения города и деревни, усилением феодального гнета, что привело к обострению классовых противоречий. Для охраны имеющегося государственного строя от внутренних и внешних врагов и расширения территории государства были необходимы вооруженные силы, которые находились бы постоянно под ружьем, состояли в полном распоряжении верховной власти, т. е. на полном содержании государства, и обладали достаточно высокой боеспособностью. Нужна была регулярная армия, на которую правительство могло бы опереться в своей внутренней и внешней политике. К формированию такой армии в виде солдатских, драгунских и рейтарских полков правительство и приступило в 30-х годах XVII в.[56]

В 1633 г. истекал срок Деулинского перемирия. Русское правительство не могло примириться с потерей земель, захваченных Речью Посполитой в результате военной интервенции, и не дожидаясь окончания срока перемирия, начало деятельную подготовку к войне за возвращение земель. Власти понимали все трудности борьбы. С большим трудом восстановленное после интервенции, русское войско имело еще недостаточно опыта, и было плохо приспособлено к ведению осадной войны. Но войну приходилось начинать исключительно своими силами. Попытки заключить союз со шведами и турками закончились неудачей. В создавшихся условиях русское правительство решило реорганизовать свое войско.[57]

В апреле 1630 г. в города Ярославль, Кострому, Углич, Вологду, Новгород и др. были посланы грамоты о наборе на службу беспоместных детей боярских, которым указывалось быть в «ратном изученье» в Москве у полковников-иноземцев в количестве двух полков, по 1000 человек в каждом. Всем записавшимся детям боярским было обещано жалованье в размере 5 руб. человеку в год и кормовые деньги по алтыну (3 коп.) в день. Кроме того, каждый получал казенную пищаль, порох, свинец. Указанной грамотой и было положено начало комплектованию и формированию полков нового строя.[58]

Однако попытка сформировать солдатские полки лишь из обедневших служилых людей "по отечеству" не удалась. Общее число записавшихся в солдатскую службу детей боярских не превышало 60 человек. Власти вынуждены были допустить также к записи в солдаты вольных людей недворянского происхождения: казаков, татар и их родственников. К декабрю 1631 г. в полках Лесли и Цецнера числилось уже 3323 человека. Каждый полк делился на 8 рот во главе с полковником, полковым большим поручиком (подполковником), майором (сторожеставцем) и пятью капитанами. Под началом ротных капитанов находились: поручик, прапорщик, 3 сержанта (пятидесятника), квартирмейстер (окольничий), каптенармус (дозорщик над ружьем), 6 капралов (есаулов), лекарь, подъячий, 2 толмача, 3 барабанщика и 200 рядовых солдат, из них 120 пищальников (мушкетеров) и 80 копейщиков.[59]

Призывом русских служилых людей дело не ограничилось. В 1630 г. в Россию начинают пребывать, нанятые при шведском посредничестве, иностранные офицеры и солдаты. Их принимали в Великом Новгороде кн. В.Р. Барятинской, Е. Самарин и дьяк Н. Спиридонов. В начале 1632 г., незадолго до начала русско-польской войны, число солдатских полков было увеличено до шести. Четыре таких регимента, полностью укомплектованные офицерами и рядовыми приняли участие в походе на Смоленск; пятый и шестой были направлены в армию М.Б. Шеина в июне 1633 г. Успешный опыт создания пехотных полков московское правительство распространило и на конницу. С середины 1632 г. началось формирование первого рейтарского полка, первоначальная численность которого определили в 2000 человек.

Служба в кавалерии являлась более привычной и почетной для служилых людей и, в отличии от солдатских полков, в новый рейтарский полк охотно записывались обедневшие дворяне, неспособные собраться в поход собственными силами. К декабрю 1632 г. в нем состоял на довольствии 1721 рядовой рейтар из дворян и детей боярских. Командование решило увеличить численность полка до 2400 человек, сформировав в рейтарской части особую драгунскую роту. Процессу быстрого комплектования полка способствовали два обстоятельства. Привлекательность рейтарской службы объяснялась, помимо вышеуказанной причины, более щедрой ее оплатой - рядовые рейтары получали ежемесячно по 3 руб. денежного жалованья и по 2 руб. на содержание строевых коней.[60]

Государство использовало опыт в образовании первых солдатских полков и при формировании конницы. В середине 1632 г. началось комплектование рейтарского полка численностью в 2000 человек. Оно проходило более успешно, чем комплектование солдатских полков. Рейтарский полк состоял из 14 рот во главе с ротмистрами (кроме полковых начальных людей).

В период Смоленской войны власти сформировали еще драгунский полк, два солдатских полка и отдельную солдатскую роту. Все эти полки комплектовались преимущественно даточными людьми, которые набирались принудительно с тяглого населения.

В итоге правительство сформировало 10 полков нового строя общей численностью до 17 тыс. человек.[61]

В русско-польской войне 1632–1634 гг. полки нового строя оправдали свое назначение, активно участвуя в осаде Смоленска до конца войны. Из-под Смоленска было отпущено в первых шести солдатских полках всего 2567 человек, что составляло около одной четверти первоначальной численности полков. Преимущества созданных полков перед ратными людьми старого строя были настолько очевидны, что власти в ближайшие годы возобновили организацию полков нового строя. После окончания Смоленской войны внимание государства было сконцентрировано на укреплении южной границы с целью обороны от крымских татар и других южных кочевников.[62]

Начиная с 1636–1637 гг. развернулось крупное строительство городов, острожков и других пограничных укреплений, были восстановлены старые засеки, усилена оборона границы ратными людьми. Во время проведения указанных оборонительных мероприятий правительство возобновило комплектование и формирование полков нового строя. В 1637 г. с целью подготовки к войне с Крымом правительство объявило по городам, чтобы все люди, бывшие в Смоленскую войну в солдатской, рейтарской и драгунской службе, были к весне готовы к службе. С этого времени начался второй этап в организации полков нового строя, которые предназначались для пограничной службы.[63]

Весной 1638 г. на юге начались большие работы по восстановлению и укреплению засек. Для охраны южной границы правительство решило прибрать на службу 4000 драгун и столько же солдат. Драгун удалось навербовать в Москве, а о приборе солдат были посланы грамоты по городам. Всем солдатам и драгунам было определено кормовое жалованье. Кроме того, солдаты и драгуны получали еще казенное оружие и боеприпасы.

Попытка прибора солдат на этих условиях не была успешной: не набралось вольных людей, желавших быть в солдатской службе. Тогда правительство обратилось к более надежному источнику – принудительному набору даточных людей (даточных солдат). Весной 1639 г. был повторен прибор в драгуны и солдаты для службы на южной границе. В сентябре людей распустили по домам до весны. Подобные приборы и наборы драгун и солдат на сезонную пограничную службу проводились и в последующие годы. Правительство начало убеждаться в том, что ежегодные приборы и наборы кормовых и даточных драгун и солдат на временную службу не дают ожидаемых результатов. Содержание ратных людей стоило дорого, хотя по своей военной подготовке и опыту службы они стояли ниже стрельцов и детей боярских. На временную службу записывались случайные люди, которые в течение нескольких летних месяцев не получали нужных знаний и навыков в ратном деле, а в следующем году могли совсем не явиться на службу. Военная дисциплина этих гулящих людей, оторвавшихся от своей социальной среды, была достаточно низкой. Невысок был и уровень военной подготовки даточных людей, собираемых на сезонную службу. Не прекращая приборов на временную службу, государство начало использовать другие методы комплектования ратных людей нового строя. Новый метод комплектования был осуществлен, прежде всего, в отношении драгун.[64]

В 1642–1648 гг. крестьяне ряда сел и деревень были отобраны у помещиков и вотчинников в казну и записаны на драгунскую службу. У крестьян оставили их земельные наделы. Для обучения крестьян послали русских начальных людей и оружие (драгунские карабины и шпаги). Кроме ученья, крестьяне-драгуны должны были нести сторожевую пограничную службу, на которую им приказывалось являться со своими конями и запасами.[65]

Из крестьян ряда южных пограничных селений правительство создало драгун нового типа, отличных от кормовых драгун. По своему материальному положению и роду службы новые драгуны являлись поселенными ратными людьми с тем существенным отличием от позднейших поселенных войск, что не ратные люди были посажены на землю и превращены в земледельцев, а наоборот: земледельцы стали ратными людьми (поселенными драгунами). Появление поселенных драгун объясняется стремлением правительства улучшить комплектование драгун и сэкономить на их содержании. Поселенные драгуны составляли более постоянную вооруженную силу и практически не требовали от правительства никаких материальных затрат на свое содержание. Для сторожевой пограничной службы поселенные драгуны, заинтересованные в охране и обороне своих родных мест, представляли гораздо более надежную вооруженную силу, чем собранные из разных городов и временно присылаемые в южные города кормовые драгуны. Исчезновение драгун из числа крестьян объясняется тем, что правительство неправильно их использовало. Когда же правительство стало посылать драгун на службу в отдаленные города или включать их в походное войско, драгунская служба стала для крестьян непосильной.

В дальнюю службу драгун должен был являться на коне, с оружием и запасами для себя и коня на все время службы. Таким образом, правительство уравнивало драгун в служебных обязанностях с полковыми детьми боярскими. И если дети боярские со своих поместий и денежного жалованья порой не могли подняться на службу по бедности, то драгун-крестьянин с небольшого земельного надела тем более был неспособен к дальней службе. В результате этой службы хозяйство приходило в упадок, драгун терял боеспособность и бежал со службы.[66]

Драгуны могли заменить и пехоту, и конницу на поле боя, что требовало особого внимания к их комплектованию, обучению и содержанию. Что касается комплектования драгун, то оно происходило разными способами и из разных источников; их обучение военному делу было кратковременным и не могло дать драгуну преимущества перед солдатами и рейтарами, а материально драгуны обеспечивались хуже солдат. Надо отметить, что оружие драгун сначала состояло из долгой пищали или тяжелого фитильного мушкета, однако на коне обращаться с таким оружием было сложно. Обычное вооружение драгун состояло из мушкета и шпаги. Кроме того, имелись и драгунские копья, которые, заменили собой шпаги. Все указанные недостатки в комплектовании, содержании и использовании драгун привели к тому, что драгуны к 80-м годам XVII в. исчезли из состава русского войска, будучи переведены в солдаты или в городовую службу.[67]

Опыт образования драгунских полков на юге правительство решило использовать и на северо-западной границе путем комплектования и формирования солдатских полков. В 1649 г. состоялся указ о постройке г. Олонца и о записи в солдатскую службу крестьян, бобылей и их родственников во всех заонежских и лопских погостах. За крестьянами оставляли их земельные участки, а вместо денежного жалованья за службу освобождали от податей. Каждый крестьянский двор должен был дать одного человека в солдаты. В шести заонежских и трех лопских погостах в солдаты было записано 7902 человека, из которых сформировали два солдатских полка. Другим центром комплектования и формирования солдатских полков на северо-западе была Сумерская (Сомерская) волость в Старорусском уезде.

В результате неоднократных наборов в солдаты было взято все трудоспособное население, и в погостах остались лишь разоренные крестьяне, неспособные к службе. Крестьяне жаловались в своих челобитных, что нести сторожевую службу некому, что они разорены от нападений шведов и сидят без хлеба, так как обрабатывать землю некому. Крестьяне просили вернуть на пашню последний набор солдат. В октябре 1662 г. правительство указало в солдаты из крестьян больше не брать, а после войны освободило крестьян от солдатской службы.[68]

В период войны за освобождение Украины солдатская служба стала постоянной повинностью всего тяглого населения. В северо-западных городах солдаты комплектовались путем принудительных наборов с определенного числа дворов или количества тяглого населения. Размеры наборов колебались: с 25 дворов одного солдата или из трех человек взрослого мужского населения одного солдата. В мирные годы часть солдат временно отпускалась по домам, часть оставлялась на пограничной и городовой службе. Солдат, находившихся на постоянной службе, правительство уравнивало в содержании со стрельцами и другими ратными людьми городовой службы, т. е. давало годовое денежное и хлебное жалованье, или поселяло на землю. В южных пограничных городах солдаты комплектовались из семей служилых людей городов и уездов, т. е. из основного состава населения на южной окраине. Это были такие же даточные люди, как и те, которых выставляли в службу северо-западные города и уезды с преобладающим посадским и крестьянским населением.

Страницы: 1, 2, 3, 4