Курсовая работа: Династия Цин в трудах Бичурина

Для определения степени сохранности бичуринских книг, пожертвованных академической библиотеке, требуется тщательное исследование фондов библиотеки Казанского университета. Кстати, такие поиски предпринял казанский исследователь В.В. Аристов[21], который выявил в университетском книгохранилище около двух десятков сочинений Иакинфа с печатью и наклейкой библиотеки Казанской духовной академии. В их числе две книги («Земледелие в Китае» и «Китай в гражданском и нравственном состоянии») имеют дарственные надписи автора. Здесь же им обнаружены экземпляры «Китайской грамматики», подаренные Иакинфом профессору-китаеведу Д. Сивиллову и библиотеке Казанского университета. В числе уникальных находок Аристова и книга «Илиада» в переводе Н.И. Греча, изданная в 1829 г. в Петербурге и подаренная ученому-монаху с следующим автографом: «Почтенному отцу Иакинфу на память отличного уважения от переводчика».

Передавая свой дар родной академии, Н.Я. Бичурин в письме к ее ректору от 13 января 1849 г. предупреждал, что в списке книг, отправленных в Казань, «не все книги и рукописи означены, а некоторые остались при мне для справок при будущих трудах и впоследствии поступят в академию же, а частью могут, по их содержанию, получить другое назначение»[22]. Болезнь помешала ученому заняться отбором своих книжнорукописных собраний для отправки в Казань. В конечном итоге после его кончины они остались в Петербурге и оказались в составе бичуринских фондов, хранящихся ныне в Рукописном отделе Российской национальной библиотеки и в Архиве востоковедов Петербургского отделения Института востоковедения Российской академии наук. По словам П.Е. Скачкова, это огромное рукописное наследие представляет собой исключительную ценность для истории отечественного востоковедения и создания научной биографии нашего «знаменитого хинезиста», как называли его современники.[23]

Благодаря поисковым исследованиям содержание основного корпуса рукописного наследия Н.Я. Бичурина, хранящегося в архивах и библиотеках Казани и Петербурга, ныне изучено довольно подробно. Однако описания рукописей ученого, помещенные в периодических изданиях разных лет, не дают полного представления об их количественном и качественном содержании. В настоящее время востоковедческая наука располагает огромным числом публикаций, в которых профессионально и многопланово разработана его творческая биография и показан реальный вклад в развитие отечественной и мировой ориенталистики.

Анализируя содержание рукописных материалов Н.Я. Бичурина, исследователи определили, что значительная их часть была опубликована еще при жизни ученого, а число неизданных работ не столь велико и составляет несколько десятков, среди которых выделяются переводы на русский язык китайских сочинений исторического, философского, географического и юридического содержаний. Из всех бичуринских переводов по грандиозному объему и научной ценности на первом плане стоит перевод 16-томного китайского сочинения «Цзы-чжи тун-цзянь ган-му» («Зерцало всеобщее, правительству помогающее») — летописи Китайской империи, составленной сунским ученым Чжу Си и его учениками. Этот колоссальный труд (всего 45 тетрадей, 8384 листа), охватывающий огромный исторический период с древнейших времен до середины XVII столетия, по признанию самого Н.Я. Бичурина, не предназначался к изданию, а «служил для собственного употребления при справках». Его данные широко привлекались для подготовки многих творений ученого, в том числе его последнего труда «Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена». По мнению некоторых китаеведов, со временем у Бичурина появилось намерение сделать этот труд достоянием отечественной науки. «Первый том перевода настолько тщательно отредактирован, причем дважды (пометки чернилами и карандашом), что создается впечатление о стремлении автора заняться подготовкой истории к печати», - писала З.И. Горбачева.[24] Ученые-востоковеды считают, что своевременное издание этого труда и «Китайской хронологии», составленной Бичуриным в 1819 г., еще выше подняло бы авторитет великого русского синолога и обеспечило бы приоритет отечественной науки в изучении исторических памятников Китая.

Признавая исключительную ценность перевода «Цзы-чжи тун-цзянь ган-му», сделанного Н.Я. Бичуриным, научные сотрудники Китайского кабинета Института востоковедения (З.И. Горбачева, Л.И. Думай и В.Н. Кривцов) в 1936—1939 гг. начали готовить его к изданию, но работа приостановилась из-за военных лет. Редакционная работа по изданию этого уникального перевода Иакинфа Бичурина возобновилась в 1951 — 1953 гг. Научные сотрудники Института востоковедения АН СССР З.И. Горбачева. Б.И. Панкратов, Г.Ф. Смыкалов, СМ. Кочетова и Г.О. Монзелер подготовили 16-томный перевод Иакинфа Бичурина «Зерцало всеобщее» как академическое издание к столетию со дня смерти великого ученого. К сожалению, издание не было осуществлено, ныне его машинописный текст и рукопись хранятся в Санкт-Петербургском филиале Института востоковедения РАН. «Издание и переиздание переводов и оригинальных работ Н.Я. Бичурина, прежде всего уже подготовленного востоковедами в 1950-е годы к печати «Цзы-чжи тун-цзянь ган-му», важно не только для мирового китаеведения, но и для истории науки», - утверждал академик B.C. Мясников.[25]

Учитывая огромный интерес к трудам Н.Я. Бичурина, в 2002 г. Московский государственный университет им М.В. Ломоносова и Институт стран Азии и Африки в серии «Классики отечественного и зарубежного востоковедения» переиздали две его книги: «Китай в гражданском и нравственном состоянии» и «Статистическое описание Китайской империи». Обе книги подготовлены к изданию известными учеными-востоковедами К.М. Тертицким и А.Н. Хохловым. Наличие в обеих книгах обстоятельных вступительных статей, обширных примечаний-комментариев, написанных с использованием богатейшей литературы на русском и английском языках, позволяет рассматривать их как академические издания.

В составе неизданных рукописей Н.Я. Бичурина представлено несколько вариантов перевода «Сы-шу» (Четверокнижия) — важнейших классических конфуцианских книг, служивших главным предметом официального образования в Китае. На взгляд специалистов-китаеведов, многолетнее и упорное занятие Бичурина над переводом «Сы-шу», тщательное редактирование его текста, составление комментариев к нему дают основание предполагать о нереализованных намерениях ученого издать эту жемчужину китайской философской мысли. Если бы издание перевода «Сы-шу» было осуществлено, оно на целые десятилетия ускорило бы знакомство русскоязычных читателей с основными канонами Конфуция и его последователей.

Свидетельством, подтверждающим исключительные лингвистические дарования и огромную работоспособность Бичурина, является большое число оригинальных и переводных словарей, составленных им в период пребывания в Пекине и в годы служебной деятельности в Кяхте. Н. Адоратский обоснованно утверждал, что отец Иакинф первым из русских миссионеров в Пекине выступил инициатором составления китайско-русского словаря, стоившего ему, «по собственному уверению, больших усилий и издержек»[26].

Словарь составлялся в процессе переводческих занятий Бичурина, постоянно пополнялся «множеством выражений, употребляемых как в ученом, так и в разговорном слоге». По словам самого автора, словарь «при ежегодных поправлениях и пополнениях, четыре раза был переписан, потом в полноте значений и выражений поверен с китайским словарем под названием Кхан-си-цзы-дянь, подведен под русский алфавит по выговорам и снова переписан в девяти томах». В настоящее время этот многотомный труд, известный под названием «Тонический китайско-русский словарь», хранится в Научной библиотеке Петербургского университета. Помимо этого словаря, здесь находится также «Китайсколатинский словарь» в 14 книгах и «Китайско-русский словарь» в 10 книгах, автором которых условно считается Иакинф Бичурин. По данным китаеведа Л.И. Чугуевского, только в архиве Института востоковедения Российской Академии наук (Санкт-Петербург) хранятся пять словарей Н.Я. Бичурина, не имеющих авторских названий и указаний времени их составления. К сожалению, оригинальное словарное наследие Бичурина, по утверждению специалистов, не было использовано в должной мере составителями последующих словарей.

Богатый состав в научном наследии Н.Я. Бичурина неизданных китайских произведений по географии, юриспруденции, астрономии, нумизматике, медицине и другим отраслям знаний свидетельствует о стремлении ученого к энциклопедическому изучению Китая. Действительно, опираясь на богатейшее историографическое наследие китайского народа, Бичурин заложил основы научного изучения Китая во всех областях его жизни и утвердил приоритет отечественной науки в разработке кардинальных вопросов востоковедческой науки.

Современники ученого единодушно признавали высокие литературные достоинства его оригинальных трудов и научных переводов с китайского. «О. Иакинф хорошо владел русским языком и писал как светский писатель; жаль что он не имел образования, сообразного трудолюбию своему», - писал его биограф Н.С. Щукин[27]. Советский востоковед Н.В. Кюнер, проведя тщательный анализ переводов Иакинфа с китайского оригинала, считал, что, несмотря на устарелость отдельных слов и грамматических оборотов, его переводы удовлетворяют современным повышенным требованиям науки. По его признанию, бичуринский перевод с китайского «не является просто дословным переводом, — это перевод, стоящий на высоком для своего времени уровне в литературном отношении; переводчик, схватывая смысл оригинала, нередко отступает от буквальной передачи китайского текста, делая его более понятным и доступным для русского читателя»[28]. Несомненные литературные и научные достоинства оригинальных и переводных произведений Бичурина — результат его многолетних усиленных творческих занятий и исключительных дарований.

Будучи ученым-гуманистом с широкими демократическими взгляда ми, Никита Яковлевич Бичурин с глубоким уважением относился к культурным достижениям и судьбам других народов, постоянно проявлял свои симпатии и дружественное отношение к народам Центральной и Средней Азии. В своих многочисленных научных трудах и публицистических статьях он правдиво рассказал об исторических судьбах народов Китая и сопредельных стран. Глубоко эрудированный и принципиальный ученый, Иакинф боролся против многих антинаучных теорий и расистских измышлений по истории азиатских народов. Так, например, опровергая несостоятельную теорию прагерманского происхождения некоторых народов Центральной Азии, он писал: «Ученые Западной Европы еще обоняют в Чжунгарской атмосфере запах германизма... До каких нелепых заключений не доводит нас тщеславное стремление к открытиям при руководстве мечтательных предположений»[29].

Н.Я. Бичурин внес огромный вклад в изучение истории, исторической географии и этнографии народов Центральной и Средней Азии. Благодаря его переводным и оригинальным трудам историческая наука получила колоссальный объем сведений для разработки сложных проблем этногенеза, этнической и политической истории, исторической географии азиатских народов. Достаточно указать, что ни один исследователь древней и средневековой истории народов Центральной и Средней Азии, Южной Сибири не может обходиться без использования историко-этнографических трудов Н.Я. Бичурина. К его трудам с большим доверием относились все известные русские и зарубежные востоковеды. Отмечая огромный вклад Н.Я. Бичурина в развитие отечественного востоковедения, русский китаист В.П. Васильев, близко знавший ученого, писал: «Заслуги покойного нашего синолога так велики, труды его так обширны, что мы почитаем, со своей стороны, дерзостью разбирать недостатки, которые неизбежны во всяком издании о предметах, в которых не только публика, но даже и ученый свет принимает еще так мало участия».[30]

Весьма лестные отзывы о богатом научном наследии Н.Я. Бичурина оставили известные русские востоковеды В.В. Григорьев, О.М. Ковалевский, А.К. Казембек и другие. Масса новых сведений, внесенных в науку Н.Я. Бичуриным, и отличное знание многих вопросов вполне искупают те недостатки, от которых его труды не свободны, которые к тому же были до известной степени общими всем ученым работам того времени.

Н.Я. Бичурин – один из классиков отечественной ориенталистики, заложивший основы российской синологии XIX в. В его энциклопедических трудах по многообразие культуры Китая содержатся обширные сведения о географии, политической системе, законодательстве, просвещении, экономике и обычаях Китайской империи. Важнейшие работы Бичурина о Китае: (1828), «Описание Пекина» (1828), «Китайская грамматика» (1831), «Китай, его жители, нравы, обычаи, просвещение» (1840), «Статистическое описание Китайской империи» (1842), «Китай в гражданском и нравственном состоянии» (1848).

Глава 2. Отображение Н.Я. Бичуриным внутренней и внешней политики цинской династии Китая

2.1 Внутренняя политика цинской династии

Дина́стия Цин[31] (маньчжурск. дайцин гурун кит., пиньинь Qīng Cháo, палл. Цин чао) — последняя династия монархического Китая. Была основана в 1616 г. маньчжурским кланом Айсин Гёро на территории современного северо-восточного Китая, называвшегося тогда Маньчжурией. В течение менее 30 лет под её властью оказался весь Китай и часть Средней Азии.

Первоначально династия называлась «Поздняя Цзинь» (золото), название было изменено на «Цин» («чистый») в 1636 г. Во время правления Цин территория Китая распространилась на Синьцзян и Тибет. В первой половине XVIII в. цинскому правительству удалось наладить достаточно эффективное управление страной, одним из результатов чего было то, что в этом веке наиболее быстрые темпы роста численности населения наблюдались именно в Китае. Цинский двор проводил политику самоизоляции, что, в конце концов, привело к тому, что в XIX в. Китай был насильно открыт западными державами и превратился в полуколониальную страну. Последующее сотрудничество с Западными державами позволило династии избежать краха во время восстания Тайпинов, проводить сравнительно успешную модернизацию и т.о. просуществовать до начала 20 в., однако оно же послужило причиной растущих националистических (антиманчжурских) настроений.

В результате Синьхайской революции 1911 г. династия Цин была свергнута, и была провозглашена Китайская Республика.

Императоры династии Цин

Стремясь глубже познать Китай, Бичурин установил в Пекине контакты с католическими миссионерами, с большим интересом изучал труды западных синологов. Приобретенные знания помогли ему в дальнейшей работе. Однако это не мешало Бичурину критически оценивать написанное о Китае иностранцами. Он не одобрял, в частности, манеру европейцев изображать Китай в черных красках, высмеивать его обычаи и обряды. Позднее в своих сочинениях и рецензиях он критиковал католических миссионеров и некоторых западноевропейских ученых, стремившихся представить Китай варварской и невежественной страной и оправдать грабительскую политику западных держав в отношении Китая. Выступал он и против некритического отношения к иностранным сочинениям со стороны российских авторов. Главное внимание Бичурин уделял китайским первоисточникам и, основываясь также на личных наблюдениях, стремился показать читателю подлинную историю Китая, его быт, нравы, политические и философские учения, а не полагаться только на сведения, заимствованные с Запада.

Знание китайского языка помогло Бичурину установить хорошие связи с Лифаньюанем (Палатой внешних сношений), где он пользовался авторитетом; его часто привлекали для перевода документов и писем, поступавших из различных стран Европы.[32] Прекрасно зная язык, Бичурин имел контакты со всеми слоями китайского общества, получал самые разнообразные сведения о Китае. В течение всего периода, проведенного им в Китае (1807-1821), Н. Я. Бичурин занимался разносторонней исследовательской работой. Главным условием ее успеха он считал уважение к изучаемой стране, которое воплощалось, прежде всего, в глубоком, академическом освоении как древнего, так и современного ему китайского языка. По возвращении в Россию в марте 1822 г. он докладывал в Азиатский департамент Министерства иностранных дел: «Я старался всеми возможными мерами собирать из самых источников точные сведения, как о внутреннем состоянии Китайской империи, так и о политических связях ее с окрестными народами»[33].

Страницы: 1, 2, 3