Реферат: Иван Грозный любимый герой Сталина

Теперь Сосо- постоянный слушатель всех марксистских диспутов. И все заманчивее звучит для гордого, нищего мальчика великое обещание революции: ''Кто был ничем- тот станет всем!''

Его характер изменился, прошла веселость, любовь к играм. ''Он стал задумчив, казался мрачным и замкнутым, -пишет его сверстник, - он не расстается с книгой.'' Точнее с новыми книгами. В это время Сосо уже владел тайной. Он сказал сверстнику: ''Бога нет, они обманывают нас.'',1 и показал испуганному мальчику книгу Дарвина. Именно тогда он научился таить. Он тайный неверующий, по-прежнему блестяще отвечал на уроках, где религия- смысл и содержание. Дведушие становится  его повседневной жизнью.

Его расставание с прошлым, его одиночество находят отражение в стихах, что обычно для юноши. Он посылает стихи в ''Иверию''. Журналом руководит король грузинских поэтов- князь Илья Чавчавадзе.

''Иверия'' печатает стихотворения Сосо- обычные юношеские грезы о луне, цветах. Вот, например, стихотворение ''Луне''.

 ЛУНЕ

Плыви, как прежде, неустанно

Над скрытой тучами землей,

Своим серебряным сияньем

Развей тумана мрак густой.

К земле, раскинувшейся сонно,

С улыбкой нежною склонись,

Пой колыбельную Казбеку.

Чьи льды к тебе стремятся ввысь.

Но твердо знай, кто был однажды

Повергнут в прах и угнетен,

Еще сравняется с Мтацминдой,

Своей надеждой окрылен.

Сияй на темном небосводе,

Лучами бледными играй,

И, как бывало, ровным светом

Ты озари мне отчий край.

Я грудь свою тебе раскрою,

Навстречу руку протяну,

И снова с трепетом душевным

Увижу светлую луну.

    Вообще в стихотворениях прослеживается, как меняется его настроение, мировосприятие. Последнее стихотворение уже трагическое:

                        Там, где раздавалось бряцание его лиры,

                        Толпа ставила фиал, полный яда, перед гонимым

                        И кричала: ''Пей, проклятый!

                        Таков твой жребий, твоя награда за песни.

                        Нам не нужна твоя правда и небесные звуки!''.

Сосо готовится к жертвенному пути. Он помнит слова ''Катехизиса'': ''Революционер есть человек обреченный''.1

    Стихи оказались его последним ''прости'' маленькому Сосо…Стихи прекратились. Навсегда. Теперь во время отлучек из семинарии он руководит рабочими марксистскими кружками и вступает в социал-демократическую организацию ''Месаме-Даси''.

    Он перестается хорошо учиться- не хочет тратить напрасно время. На укоризненные слова учителей он научился отвечать презрительной улыбкой. Он презирает этих обманщиков, служащих несуществующему Богу. Но самое интересное: он стал одним из главных действующих лиц семинарской жизни. Вся семинария делится на его друзей и врагов!!! Но и враги боятся его скрытного, мстительного характера, его утонченных издевательств и грубых вспышек его гнева. И мести его друзей. Самые сильные мальчики в каком-то рабском подчинении у тщедушного семинариста с его маленькими глазками, которые в ярости загораются желтым огнем.

    В Грузии ценится мужская дружба. У него много друзей. Точнее, тех, кто поверил, что они его друзья. На самом деле и тогда, и в будущем он одинок. Просто есть юноши, которых он убеждал в своей дружбе и использует их в борьбе с другими юношами, которых считает своими врагами…

   Но это уже другой этап жизни Сталина. Главное, что мы разобрались в его детстве, поняли, что сформировало такой характер Сталина.

       3  ВЫВОД: Сходства и различия в детстве Грозного и Сталина

    ''Воспитание- великая вещь, и ею определяется судьба человеческая,'' – сказал один известный психолог. Для того чтобы понять, как же влияет детство человека на его дальнейшую жизнь, я разговаривала с психологом. И вот, что я поняла.

    Уже с детства закладываются основные черты характера. Итак, перед нами два великих человека: Иван Грозный и Сталин. Оба росли в тяжелой обстановки. У Ивана вообще не было родителей, а у Сталина практически не было отца. Для того чтобы человек вырос добрым, человечным, любившим жизнь и людей, его с детства должны окружать заботой, лаской, любовью. Согласитесь, вряд ли человек будет таким, если с детства его унижали, игнорировали, обращались жестоко, т.е. не видел простой нежности и понимания. Так и случилось у наших героев. Мы, конечно, не имеем право проводить прямую параллель между ними, ведь их отделяет несколько веков. Но между Грозным и Сталиным есть общие черты характера, которые они вынесли из детства. Жестокость, мнительность, грубость – все это они вынесли с детства. Так Иван Грозный не видел искренности, добра от бояр, которые опекали его. И Сталин не получал ласки от отца, даже, наоборот, отец бил его. Тем более Сталин был слаб здоровьем и телосложением.

    Можно сделать вывод, что и Грозный, и Сталин скрывали за своей агрессией слабость. Ведь жестокость- оборотная сторона трусости. Разве стал бы сильный духом человек так деспотично расправляться с людьми? Думаю, что нет.

    Значит их дальнейшее отношение ко всем они вынесли с детства, что, конечно, не уменьшает значение преступлений, которые они совершили. Но первый шаг к раскрытию нашей темы мы уже сделали. Перейдем к следующему пункту…

                      III ОПРИЧНИНА И РЕПРЕССИИ

         1 Иван Грозный и опричная политика.

                             А) ВСТУПЛЕНИЕ.

       Мало найдется в отечественной истории периодов, которые привлекали бы к себе столь стойкий интерес самой широкой публики, как время Ивана Грозного. Ведь, пожалуй, только петровское и сталинское времена могут соперничать с этой эпохой в популярности. В чем дело? В яркости ли самих правителей, с которыми связывается эпоха? В неизбывном ли тяготении к сильным личностям? В том ли, наконец, глубоком отпечатке, который оставила каждая из этих эпох и на реформах жизни общества, и на общественном сознании? Вероятно, здесь смешались все эти компоненты.

Конечно, мы вправе возмутиться: людей, оставивших кровавый зловещий след в истории, называют яркими. Увы, яркость и даже талантливость личности исторического деятеля вовсе не предопределяют его положительную оценку. Гений и злодейство несовместимы, но талант и яркость совместимы со злодейством, в истории тому есть тьма примеров.

Для историка, пожалуй, главное в каждой из эпох- ее роль в общем ходе исторического развития страны. Изменились ли в результате деятельности Ивана Грозного темп и направление движения истории? Над этими и другими вопросами историки задумываются уже не один век.

Переломный характер русского XVI в. ощущали уже младшие современники той мрачной эпохи. Вряд ли случайно, что почти все авторы первой половины XVII в., писавшие о Смутном времени, этом калейдоскопе возводимых и свергаемых с престола царей, самозванцев, крестьянско-казацких отрядов, иноземных полков и иноземных же и отечественных грабительских шаек, начинали свой рассказ о деятельности того царя, который "множество народу от мала до велика при царстве своем погуби и многие грады своя поплени."^, хотя и был "муж чудного рассуждения''.

Я уверена, что при игре в ассоциации большинство при имени царя Ивана Грозного, не задумываясь, скажет: "Опричнина''. Правда, всего семь лет из 51 года, которые Иван Грозный провел на престоле. Но какие семь лет! "Пожар лютости", разгоревшийся, по словам Курбского, в те годы (1565-1572), унес многие тысячи, а то и десятки тысяч человеческих жизней. Мы в наше просвещенное время привыкли считать жертвы миллионами, но в грубом и жестоком XVI в. не было ни такого количества населения (в России жило всего 5-7 миллионов человек), ни тех совершенных технических средств уничтожения людей, которые принес с собой НТР. Да и аппарат насилия был еще примитивен и патриархален. Так что в памяти людей XVI в. и их младших современников опричнина осталась таким же символом людской мясорубки, как в нашей - тысяча девятьсот тридцать седьмой год. Сходство наблюдается и в том, что как 1937-й начался значительно раньше этой сакраментальной даты, а кончился куда позже, так и опричнина как террор началась до ее учреждения и кончилась много позже ее отмены.

И все же не случайно символом террора стала именно опричнина: концентрация казней и садистских расправ была в это семилетие особенно велика. А потому стоит пренебречь строгой хронологией: через призму опричнины попытаемся взглянуть на ход событий эпохи. Для этого перенесемся на мгновение в XVI век.

          Б) ЖЕСТОКОЕ ПРАВЛЕНИЕ ИВАНА ГРОЗНОГО.

     Само слово опричнина обозначает совокупность мер, направленных на родовую аристократию. Грозный решил уничтожить радикальными мерами значение княжат, пожалуй, даже и совсем погубить.

В годы правления Ивана III и Василия III началось становление централизованного государства; этот процесс продолжался и позднее. В период регентства Елены Глинской (1533-1538), матери малолетнего великого князя Ивана VI, и боярского правления (1538-1547) шла ожесточенная борьба за власть. Однако ни одна из аристократических группировок, возглавлявшихся семейными кланами Шуйских, Бельских и Глинских, не ставила под сомнение сам принцип единства государственной территории Великого княжества Московского, не стремилась восстановить прежнюю феодальную систему. Борьба велась не ради разрушения формировавшегося аппарата центральной власти, а во имя овладения ключевыми позициями в этом аппарате.

    Сходные устремления были присущи боярам, и после воцарения Ивана VI (1547); ход политической борьбы в то время направлялся не только честолюбием каких-либо лиц или семейств. Речь шла и о более принципиальном выборе, чем выбор между претендентами на высшие государственные должности. Процесс централизации поставил на очередь вопрос о формах власти и о степени участия ведущих социальных сил общества в управлении страной. Судьба страны зависела не только от противоборства и взаимодействия духовной и светской власти. Не меньшее значение имело и создание достаточно прочной социальной базы складывавшей монархии.

    Стабильность государственной власти может достигаться и при отсутствии явно выраженной поддержки большинства общества; количественные факторы обычно не имеют здесь решающего значения. Намного важнее, чтобы общество в целом воспринимало существующую власть как приемлемую, а активное меньшинство- политическая элита - связывала свои надежды с деятельностью в рамках сложившихся форм государственной жизни и стремилась улучшить их, а не заменить совершенно другими. Ведь всякое общество неоднородно, делится на управляющих и управляемых; общество всегда нуждается в политической элите - наиболее образованных, умелых, способных и подготовленных к сложной деятельности.

    Политическая элита первой половины XVI в. (бояре и дворяне) не сомневались в необходимости стоящей над обществом наследственной монархической власти, но считала, что царь должен делиться своими полномочиями с верхушкой общества. Боярско-дворянский взгляд на государственное устройство опирался на традиционные средневековые представления о социальной иерархии, о том, что между верхушкой общественной пирамиды (великим князем) и ее низами (холопами) должно существовать известное количество ступеней. Стоящие на наиболее высоких ступенях по своему статусу намного ближе к князю, чем к холопам. Такие взгляды, становившиеся обоснованием участия аристократии (как старой, боярской, удельной, так и новой, дворянской) в управлении государством, уходили корнями в феодальную эпоху, но были вполне приемлемы и в условиях централизации: ведь новый государственный аппарат при рациональной его организации также нуждается в иерархии - только в иерархии должностей, а не уделов, вотчин и других земельных владений.

    В формирующемся Русском государстве существовала, однако, и иная концепция распределения власти, восходящая к византийским традициям, а также к идеям, сложившимся в северо-восточных княжествах в годы ордынского владычества, - концепция равного бесправия всех членов общества перед лицом монарха. Такой взгляд на взаимоотношения монарха и подданных усвоил Ивана Грозного; он обосновал и пытался применять на практике теорию безусловной и всеобъемлющей власти царя-самодержца. "А жаловать своих холопов мы всегда были вольны, вольны были, и казнить'', - писал царь Иван Андрею Курбскому, называя холопами (рабами) всех без исключения своих подданных.

    Такой подход был неприемлем для верхушки общества, которая в XVI в. уже могла достаточно отчетливо осознать свои интересы и - пускай не без некоторой опаски - заявить о них. Прежней боярской независимости, характеризовавшей социальное положение крупного вотчинника в феодальные времена, уже нельзя было вернуть; но формировавшееся в XVI в. новое политическое сознание боярства, высшей бюрократии (дьяков) и служилого дворянства предполагало определенную самостоятельность этих слоев общества. Царь Иван, вынужденный в 1550-е годы делиться властью со своим ближайшим окружением (Избранной радой), постепенно стал тяготиться всем, что ограничивало его произвол. Искренне убежденный в праве монарха единолично вершить все государственные дела, Иван Грозный попытался привести действительность в соответствии с собственными убеждениями. Упорство монарха в достижении абсолютной власти, не стесняемой ни обычаем, ни законом, ни даже здравым смыслом или соображениями государственной пользы, - это упорство, усиленное крутым нравом Иваном Грозного, обострило долго вызревавший кризис во взаимоотношениях царя и общества.

    Итак, декабрь 1564 г., последний доопричный месяц. Ситуация в стране была тревожной. Всего четыре года тому назад начались перемены в высших эшелонах власти. 7 августа 1560г. умерла царица Анастасия Романовна, женщина, которую царь Иван, похоже, искренне любил. При жизни царицы клан ее родственников Захарьиных-Юрьевых (впоследствии за ними утвердилась фамилия Романовых) был в напряженных отношениях с реально правившим в стране неофициальным правительственным кружком, возглавлявшимся костромским вотчинником Алексеем Федоровичем Адашевым и придворным священником, После смерти Анастасии влияние Захарьиных на оплакивавшего любимую жену царя  усилилось, а отношения Ивана IV с Избранной радой обострилось. А.Ф.Адашев и его брат Данило оказываются в опале, в ссылку попадает Сильвестр. "Собаку Алексея" и "попа" царь теперь считать виновниками всех своих бед и неудач. Новая жена царя (он женился через год после смерти Анастасии) - дочь кабардинского князя Темрюка Айдаровича Кученей, получившая при крещении имя Мария, чужачка, - не связана так с придворными группировками, как покойная Анастасия. Но именно о ней, "черкешенке" Марии Темрюковне, усиленно ходят слухи, что она нашептала царю злой совет - учредить опричнину.

    Нелегка внешнеполитическая ситуация. Еще в правление Избранной рады началась Ливонская война- против властвовавшего в Прибалтике на территории современных Латвии и Эстонии Ливонского ордена. Также еще одна "горячая точка" политической жизни начала 60-х годов XVI в. - двоюродный брат царя Старицкий князь Владимир Андреевич. Когда в 1553 г. царь Иван тяжело заболел и казался уже безнадежным, кое-кто из придворных противопоставлял удельного князя Владимира как возможного наследника престола сыну Ивана VI, еще грудному младенцу. Этого было достаточно, чтобы царь стал относиться к своему кузену как к династическому сопернику. Недоверие усиливалось еще и потому, что в 1537 г. отец князя Владимира, добиваясь великокняжеского престола, поднял мятеж против своего семилетнего племянника Ивана IV. В 1563 г. Иван IV использовал сфабрикованный донос, чтобы обвинить князя Владимира и его мать в "великих изменных делах"; мать была сослана в далекий монастырь, а у князя Владимира царь отобрал часть удела, дав взамен новые земли, где население и, главное, местные феодалы не привыкли считать удельного князя своим государем

    В апреле 1564 г. из Юрьева Ливонского (ныне Тарту) бежал  в Великое княжество Литовское опытный и видный воевода князь Андрей Михайлович Курбский. Человек, близкий к Адашеву и Сильвестру, Курбский сначала избежал опалы. Но в августе 1562 г. он проиграл битву под Невелем, и только боевая рана спасла князя от репрессий. Курбский, однако, знал, что царь не простил ему неудачи, до него доходили слухи о ''гневных словах'' повелителя. В послании инокам Псково-Печерского монастыря князь Андрей писал, что ''напасти и беды'' на него ''кипети многи начинают''. Бегство Курбского тем сильнее ударило по Грозному, что беглый боярин прислал из-за рубежа краткое, но энергичное послание своему бывшему монарху, в котором гневно обвинял царя в тирании, казнях невинных людей.

    Таков был канун опричнины. Далее события стали развиваться стремительно. 3 декабря 1564 г. царь с семьей и приближенными выехал на богомолье в Троице-Сергиев монастырь. Вроде ничего особенного в этом нет, но настораживало то, что царь увез с собою всю свою казну, а заранее отобранным многочисленным сопровождающим было приказано ехать с семьями.

    Задержавшись под Москвой из-за внезапно наступившей распутицы, помолившись у Троицы, царь к концу декабря добрался до Александровой слободы (ныне - г. Александров Владимирской области)- села, где не раз отдыхали и ”тешились” охотой и Василий III, и сам Иван IV . Оттуда 3 января 1565 г. в Москву приехал гонец, который привез две грамоты. В первой, адресованной митрополиту Афанасию, сообщалось, что царь положил свой гнев на всех епископов и настоятелей монастырей, а в опалу - на всех служилых людей, от бояр до рядовых дворян, поскольку служилые люди истощают его казну, плохо служат, изменяют, а церковные иерархи их покрывают. Потому он, ''от великие жалости сердца, не хотя их изменных дел терпети, оставил свое государство и поехал, где вселитися, иде же его, государя, бог наставит''.1

    Он грозил оставить свое царство из-за боярской измены и остался во власти, по молению москвичей, которым, кстати, и была адресована вторая грамота, в которой он заверял, ''чтобы они себе никоторого сумнения не держали, гневу на  них и опалы никоторые нет'',2 только под условием, что ему на изменников ''опала своя класти, а иных казнити, и животы их и статки (имущество) имати, а учинити ему на своем государстве себе опришнину: двор ему себе и на весь свой обиход учинити особной''.3 Борьба с изменою была целью, опричнина же была средством.

    Новый  двор Грозного состоял из бояр и дворян, новой ''тысячи голов'', которую отобрали так же, как и в 1550 г. отобрали тысячу лучших дворян для службы по Москве. Первой тысяче дали тогда подмосковные поместья; второй- Грозный дает поместья в тех городах, ''которые городы поимал в опришнину''4; это  и были опричники, предназначенные сменить опальных княжат на их удельных землях.  В опричнине действовала своя Боярская дума, были созданы свои особые войска, возглавлявшиеся воеводами ''ис опришнины''.5 Опричнина часть была выделена и в Москву.

    Естественно, рядовые опричники по своему социальному составу не отличались от рядовых служилых людей из земщины. Разницу стоило бы искать в составе руководителей, но и здесь она была невелика. С самого начала в число опричников вошли многие отпрыски знатных и старинных боярских и даже княжеских родов. Те же, кто не принадлежали к  аристократам, тем не менее, и в доопричные годы в основном входили в состав ''дворовых детей боярских''6- верхушки феодального сословия, традиционной опоры русских государей. Внезапные возвышения таких мало знатных, но честных людей неоднократно случались и раньше (например, Адашев). Дело было не в якобы демократическом происхождении опричников, потому будто бы вернее служивших царю, чем знать, а в том, что опричники стали личными слугами самодержца, пользовавшимися, кстати, и гарантией безнаказанности. Служивший в опричнине немец Генрих Штаден рассказывает, будто при учреждении опричнины царь Иван послал в земщину приказ: ''Судите праведно, наши виноваты не были бы''. Слова эти Штаден записал по-русски латинскими буквами:''Sudite praveda, nassi winowath ne boly by''7, следовательно, он слышал эти слова. Вероятнее всего, Штаден передает лишь слух, но не возник же он на пустом месте? Так была, по сути, узаконена жизненная практика, которую он сам знал прекрасно. Пока он не вступил в опричнину, его сумел обобрать успевший стать опричником современник. Впрочем, и сам Штаден, когда сумел попасть в опричнину, не остался в долгу.

    Опричнина была жестокою мерою, разорившей не только княжат, но и многих других людей, - всех тех, кого насильственно переселяли с места на место, у кого отнимали вотчины и хозяйство. Сама по себе опричнина должна была возбудить ненависть гонимых. Но действия опричнины сопровождались еще чрезвычайными зверствами. Царь Иван не только выгонял знать из ее вотчин: он мучил и казнил неприятных ему людей. По царскому велению рубили головы изменникам не только десятками, но целыми сотнями. Опалы, ссылки и казни заподозренных лиц, насилия опричников над изменниками, чрезвычайная распущенность Грозного, жестоко истязавшего своих подданных во время оргий, - все это приводило Москву в трепет и робкое смирение перед тираном. Тогда еще никто не понимал, что этот террор больше всего подрывал силы самого правительства и готовил ему жестокие неудачи вне и кризис внутри государства. До каких причуд и странностей могли доходить эксцессы Грозного, свидетельствует, с одной стороны, новгородский погром, а с другой,  вокняжение Симеона Бекбулатовича.

    Кульминацией  опричного террора стали конец 1569- лето 1570 г. В 1570 году по какому-то подозрению Грозный устроил целый поход на Новгород, по дороге разорил Тверской уезд, а в самом Новгороде из 6000 дворов запустошил около 5000 и навсегда ослабил город. Остановимся на этом подробнее.

                                  В) ПОХОД НА НОВГОРОД.

    Царь давно уже не терпел Новгорода. При учреждении опричнины он обвинял весь русский народ в том, что в прошедшие века этот народ не любил царских предков. Видно, что Иван читал летописи и с особенным вниманием останавливался на тех местах, где описывались проявления древней вечевой свободы. Нигде он не видел таких резких, ненавистных черт, как в истории Новгорода и Пскова. Понятно, что к этим двум землям, а особенно к Новгороду, развивалась в нем злоба.

    В 1569 году какой-то бродяга, родом волынец, наказанный за что-то в Новгороде, вздумал разом, и отомстить новгородцам, и угодить Ивану. Он написал письмо как будто от архиепископа Пимена и многих новгородцев к Сигизмунду-Августу, спрятал это письмо в Софийской церкви за образ Богородицы, а сам убежал в Москву и донес государю, что архиепископ с множеством духовных и мирских людей отдается литовскому государю. Царь с жадностью ухватился за этот донос и тотчас отправил в Новгород искать указанных грамот. Грамоты действительно отыскались. Чудовищно развитое воображение Грозного не допустило его до каких-нибудь сомнений в действительности этой проделки.

    Что же, в декабре этого года Иван Грозный предпринял поход на север. С ним были все опричники и множество  детей боярских. Он шел как на войну: то была странная, сумасбродная война с прошлыми веками, дикая месть живым за давно умерших. Не только Новгород и Псков, но и Тверь были осуждены на кару, как бы в воспоминание о тех временах, когда тверские князья боролись с московскими предками Ивана. Город Клин, некогда принадлежащий Твери, должен был первый испытать царский гнев. Опричники, по царскому приказанию, ворвались в город, били и убивали, кого попало. Испуганные жители, ни в чем не повинные, не понимавшие, что все это значит, разбегались. Затем царь пошел на Тверь. На пути все разоряли и убивали всякого встречного, кто не нравился. Подступивши к Твери, царь приказал окружить город войском со всех сторон, и сам расположился в одном из ближних монастырей.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6