Законы науки

вероятность отображает лишь степень нашего знания, а не объективную

характеристику самих реальных явлений.

Вероятностный характер многих законов современной физики не гарантирует

однозначности и достоверности предсказаний. Но случайность здесь

рассматривается не сама по себе, а в связи с необходимостью. За совокупным

действием различных факторов случайного характера, которые невозможно

практически все охватить, статистические законы вскрывают необходимость

которая прокладывает себе дорогу через ряд случайностей. Таким образом, и

здесь с полным основанием можно говорить о детерминизме, т. е. такой

обусловленности или определенности явлений, при которой они могут быть

предсказаны лишь с той или иной степенью вероятности. Такое расширенное

понятие детерминизма в качестве особого случая будет включать детерминизм

лапласовского типа, если значение вероятности будет равно единице, т. е.

если она превратится в достоверность.

Критикуя механистический детерминизм, Ф. Энгельс указывал, что случайное не

может быть безразличным для науки. В то же время он подчеркивал, что

изучить всю сеть каузальных отношений, даже в случае, скажем, с числом

горошин в стручке, наука совершенно не в состоянии. «Более того: такая

наука, которая взялась бы проследить случай с этим отдельным стручком в его

каузальном сцеплении со все более отдаленными причинами, была бы уже не

наукой, а простой игрой». Именно поэтому задача науки и состоит в том,

чтобы раскрыть законы, которые управляют, случаем и фиксируют

необходимость. Концепция же механистического детерминизма, отмечал Энгельс,

низводит эту необходимость до роли случайности.

И детерминизм, и причинность существенным образом связаны с категориями

необходимости и закона. На этом основании Р. Карнап в своей последней книге

призывает заменить всю дискуссию о значении понятия причинности

исследованием различных типов законов, которые встречаются в науке. Анализ

математической формы различных типов причинной зависимости, несомненно,

играет важную роль при исследовании причинности. Но ограничиться этим -

значило игнорировать особую специфику причинности и обеднить наш анализ

действительности. Нам представляется, вряд ли оправданной получившая и в

нашей литературе тенденция к отождествлению принципа причинности с

принципом детерминизма.

Для установления причинной зависимости явлений приходится значительно

абстрагироваться от усложняющих их факторов. «Чтобы понять отдельные

явления, — указывает Энгельс, - мы должны вырвать их из всеобщей связи и

рассматривать их изолированно, а в таком случае сменяющиеся движения

выступают перед нами - одно как причина, другое как следствие». Такую

идеализацию легче всего осуществить в механике и классической физике,

которые имеют дело с точно заданными силами и законами движения тел под

воздействием этих сил. В сложных ситуациях не только науки, но и

повседневной жизни чаще всего приходится встречаться с множеством причин.

Именно поэтому здесь нередко ограничиваются выявлением частичных причин.

Теория вероятностей, как указывал еще Лаплас, во многих случаях помогает

выявить и оценить эти частичные причины. В таких случаях скорей всего

вместо каузального анализа используется детерминистический анализ.

Принцип детерминизма с этой точки зрения выражает возможность предсказания

некоторых событий, явлений, поведения тел в самых разнообразных ситуациях.

Когда наступление события может быть предсказано с достоверностью, тогда

для анализа таких событий вполне подходит классическая схема детерминизма.

Другими словами, объяснение и предсказание явлений в этих случаях

основывается на законах динамического типа. Сами эти законы, хотя и

выявляют некоторые существенные связи, тем не менее, зачастую слишком

огрубляют реальную действительность. Однако такое огрубление и схематизация

не всегда возможны. Во всяком случае, там, где приходится встречаться с

действием многократно повторяющихся случайных факторов, событий и явлений,

исследование часто обнаруживает некоторую устойчивую закономерность,

открытие которой впоследствии дает возможность делать вероятностные

предсказания относительно появления тех или иных случайных событий.

Вероятностный характер статистических законов свидетельствует, таким

образом, не о крушении детерминизма вообще, а об ограниченности старых

представлений о детерминизме, в основе которых лежит убеждение в том, что

мир управляется исключительно законами динамического типа.

5. Методы эмпирического исследования

В науке основными формами эмпирического исследования являются наблюдение и

эксперимент. Исходной эмпирической процедурой служит наблюдение.

5.1 Наблюдение

Научное наблюдение представляет целенаправленное и организованное

восприятие предметов и явлений окружающего мира. Связь наблюдения с

чувственным познанием очевидна: любой процесс восприятия связан с

переработкой и синтезом тех впечатлений, которые познающий субъект получает

от внешнего мира. Активная его роль проявляется прежде всего в том, что

наблюдатель, особенно в науке, не просто фиксирует факты, а сознательно

ищет их, руководствуясь некоторой идеей, гипотезой или прежним опытом.

Сторонники эмпиризма, чтобы гарантировать чистоту и надежность данных

опыта, требуют сбора данных и фактов без какой - либо предварительной

гипотезы или руководящей идеи. Наблюдения в науке характеризуются также

тем, что их результаты требуют определенной интерпретации, которая

осуществляется с помощью некоторой теории. Интерпретация данных наблюдения

как раз и дает возможность ученому оделять существенные факты от

несущественных, замечать то, что неспециалист может оставить без внимания и

даже совершенно не обнаружить.

5.1.1 Основные функции наблюдения

Наблюдение в научном исследовании призвано осуществлять три основные

функции. Первая и важнейшая из них состоит в обеспечении той эмпирической

информацией, которая необходима как для постановки новых проблем и

выдвижении новых гипотез, так и для последующей их проверки. Вторая функция

наблюдения состоит в проверке таких гипотез и теорий, которую нельзя

осуществить с помощью эксперимента. Третья функция наблюдения заключается в

том, что в его терминах осуществляется сопоставление результатов,

полученных в ходе теоретического исследования, проверяется их адекватность

и истинность.

5.2 Эксперимент

Эксперимент - специальный метод эмпирического исследования, обеспечивает

возможность активного практического воздействия на изучаемые явления и

процессы. Он может осуществить такое вмешательство путем непосредственного

воздействия на изучаемый процесс или изменить условия, в которых происходит

этот процесс. И в том и другом случае результаты испытания точно

фиксируются и контролируются. Таким образом, дополнение простого наблюдения

активным воздействием на процесс превращает эксперимент в весьма

эффективный метод эмпирического исследования. Этой эффективности в немалой

степени содействует также тесная связь эксперимента с теорией. Идея

эксперимента, план его проведения и интерпретация результатов в гораздо

большей степени зависят от теории, чем поиски и интерпретации данных

наблюдения. Общая структура эксперимента будет отличаться от наблюдения

тем, что в нее кроме объекта исследования и самого исследователя

обязательно входят определенные материальные средства воздействия на

изучаемый объект. По своей основной цели все эксперименты можно разделить

на две группы. К первой, самой большой группе следует отнести эксперименты,

с помощью которых осуществляется эмпирическая проверка той или иной

гипотезы или теории. Меньшую группу составляют так называемые поисковые

эксперименты, основное назначение которых состоит не в том, чтобы

проверить, верна или нет какая-то гипотеза, а в том, чтобы собрать

необходимую эмпирическую информацию для построения или уточнения некоторой

догадки или предположения.

6 Гипотеза и индуктивные методы исследования

В разрешении противоречия между новыми фактами и старыми теоретическими

представлениями важнейшая роль принадлежит гипотезе. Прежде чем будет

построена новая теория, гипотеза должна объяснить факты, противоречащие

старой теории, пока не будет заменена другой гипотезой или не станет

законом. Важнейшая функция гипотез в опытных науках состоит в расширении и

обобщении известного эмпирического материала. С помощью гипотезы мы

стремимся расширить наше знание, эктраполируя найденную в результате

непосредственного исследования конечного числа случаев закономерность на

все число возможных случаев.

6.1 Гипотеза как форма научного познания

Под гипотезой понимают всякое предположение, догадку или предсказание,

основывающиеся либо на предшествующем знании, либо на новых фактах, но чаще

всего - на том и другом одновременно. Гипотеза не просто регистрирует и

суммирует известные старые и новые факты, а пытается дать им объяснение, в

силу чего ее содержание значительно богаче тех данных, на которые она

опирается. Любая гипотеза строится на основе определенных фактов или

знаний, которые называются ее посылками, данными или свидетельствами. Между

посылками и самой и самой гипотезой существует определенная логическая

взаимосвязь, которую обычно называют логической или индуктивной

вероятностью. Под вероятностью гипотезы понимают степень подтверждения ее

всеми, непосредственно относящимися к ней данными или свидетельствами.

Поскольку вероятность гипотезы характеризует логическое отношение между

посылками и самой гипотезой, то ее называют логической вероятностью. С

теоретико-познавательной точки зрения различие между гипотезой и ее

эмпирическими данными, или свидетельствами, проявляется в том, что данные

относятся к строго фиксированным, конкретным фактам, наличие которых может

быть засвидетельствовано объективными средствами исследований. Совокупность

гипотез различной общности и вероятности вместе с установленными законами

образуют уже теоретическую систему, научную теорию.

6.2 Гипотетико-дедуктивный метод

Гипотетическими называют рассуждения или умозаключения, которые делаются из

некоторых гипотез или предположений. Посылками такого рассуждения могут

быть гипотезы в собственном смысле этого слова, т.е. суждения, которые

могут оказаться как истинными так и ложными. Гипотетико-дедуктивный метод в

классическом естествознании. Естествознание и опытные науки имеют дело

прежде всего с данными наблюдений и результатами экспериментов. После

соответствующей обработки опытных данных ученый стремится понять и

объяснить их теоретически. Гипотеза и служит в качестве предварительного

объяснения. Но для этого необходимо, чтобы следствия из гипотезы не

противоречили опытным фактам. Поэтому логическая дедукция следствий из

гипотезы служит закономерным этапом научного исследования.

6.3 Математическая гипотеза

По своей логической структуре математическая гипотеза представляет

разновидность гипотетико-дедуктивного метода. Сущность математической

гипотезы и область ее применения. Одной из наиболее распространенных форм

выражения количественных зависимостей между различными величинами являются

математические уравнения. Если мы попытаемся так или иначе изменить данное

уравнение, то из него можно получить целый ряд новых следствий, которые

могут оказаться или совпадающими с экспериментом, или противоречащими ему.

Математическая гипотеза приводит к выражениям, совпадающим или расходящимся

с опытом, и соответственно этому применяется дальше или отбрасывается.

Проблематический момент в методе математической гипотезы состоит в том, что

некоторую закономерность, выраженную в виде определенного математического

уравнения, переносят с известной области явлений на неизвестную.

Разумеется, что подобный перенос всегда сопровождается некоторой

модификацией первоначального уравнения. Математическая гипотеза, основанная

на экстраполяции абстрактных математических структур, на новые области

познания, служит одним из действенных методов логико-математического

исследования.

7. Роль законов в научном объяснении и предсказании

Объяснение явлений окружающей нас природы и социальной жизни составляет

одну из основных задач естествознания и общественных наук. Задолго до

возникновения науки люди пытались так или иначе объяснить окружающий их

мир, а также собственные психические особенности и переживания. Однако

такие объяснения, как правило, оказывались неудовлетворительными, ибо

зачастую основывались либо на одушевлении сил природы, либо на вере в

сверхъестественные силы, бога, судьбу и т. п. Поэтому они, в лучшем случае,

могли удовлетворить психологическую потребность человека в поисках какого-

либо ответа на мучившие его вопросы, но отнюдь не давали истинного

представления о мире.

Реальные объяснения, которые можно назвать подлинно научными, появились

вместе с возникновением самой науки. И это вполне понятно, так как научные

объяснения опираются на точно сформулированные законы, понятия и теории,

которые отсутствуют в обыденном познании. Поэтому адекватность и глубина

объяснения окружающих нас явлений и событий во многом зависит от степени

проникновения науки в объективные закономерности, управляющие этими

явлениями и событиями. В свою очередь сами законы могут быть по-настоящему

поняты только в рамках соответствующей научной теории, хотя они и служат

тем концептуальным ядром, вокруг которого строится теория.

Нельзя, конечно, отрицать возможности и полезности объяснения некоторых

простейших явлений на основе эмпирического обобщения наблюдаемых фактов.

Такие объяснения также относятся к числу реальных, но ими ограничиваются

лишь в обыденном, стихийно-эмпирическом познании, в рассуждениях,

основанных на так называемом здравом смысле. В науке же не только простые

обобщения, но и эмпирические законы стремятся объяснить с помощью более

глубоких теоретических законов. Хотя реальные объяснения могут быть весьма

различными по своей глубине или силе, тем не менее все они должны

удовлетворять двум важнейшим требованиям.

Во-первых, всякое реальное объяснение должно строиться с таким расчетом,

чтобы его доводы, аргументация и специфические характеристики имели

непосредственное отношение к тем предметам, явлениям и событиям, которые

они объясняют. Выполнение этого требования представляет необходимую

предпосылку для того, чтобы считать объяснение адекватным, но одного этого

условия недостаточно для правильности объяснения.

Во-вторых, любое объяснение должно допускать принципиальную проверяемость.

Это требование имеет чрезвычайно важное значение в естествознании и опытных

науках, так как дает возможность отделять подлинно научные объяснения от

всякого рода чисто спекулятивных и натурфилософских построений, также

претендующих на объяснение реальных явлений. Принципиальная проверяемость

объяснения вовсе не исключает использования в качестве аргументов таких

теоретических принципов, постулатов и законов, которые нельзя проверить

непосредственно эмпирически. Необходимо только, чтобы объяснение давало

возможность выведения некоторых следствий, которые допускают опытную

проверку.

8. Общая структура научного объяснения

По своей логической структуре объяснение представляет рассуждение или

умозаключение, посылки которого содержат информацию, необходимую для

обоснования результата или заключения такого рассуждения.

В современной литературе по теории объяснения все посылки умозаключения,

ставящего своей целью объяснение, чаще всего обозначают термином

«эксплананс» (от лат. explanans - объясняющий), а результат умозаключения —

термином «экспланандум» (от лат. explanandum - то, что надлежит объяснить).

Характер объяснения зависит, таким образом, во-первых, от того вида

логического рассуждения, который используется для объяснения, и, во-вторых,

от типа посылок, которые служат в качестве эксплананса. Эксплананс и

экспланандум составляют две необходимые части всякого объяснения, связанные

друг с другом логическим отношением выводимости, или следования. Если

экспланандум с логической необходимостью следует из эксплананса, то такое

объяснение называют дедуктивным, так как в этом случае оно осуществляется

по схеме дедуктивного рассуждения. Во многих случаях приходится, однако,

довольствоваться более слабым, индуктивным рассуждением, посылки которого

лишь с той или иной степенью вероятности подтверждают заключение или

экспланандум.

Нередко говорят, что объяснение в принципе может осуществляться без

привлечения каких бы то ни было законов. Действительно, нередко для

объяснения одного явления, события или факта мы ссылаемся на другой факт,

явление или событие, а не на явно сформулированные законы. Так, когда

объясняют возникновение ржавчины на металлических предметах, то в качестве

причины указывают сырой воздух, контакт с водой и другие подобные факты.

Такого рода объяснения встречаются преимущественно в повседневной жизни,

где объяснения опираются на простейшие эмпирические обобщения. Эти

обобщения кажутся нам настолько привычными и самоочевидными, что они не

фигурируют в самом процессе объяснения, хотя их легко и выявить. То же

самое иногда происходит и в науке, когда законы, объясняющие явления,

кажутся всем известными и очевидными, поэтому их явно и не формулируют.

Таким образом, все объяснения с помощью отдельных явлений, событий и фактов

по сути дела являются объяснениями с помощью законов, хотя в явном виде

сами законы при этом могут и не фигурировать. Вот почему такого рода

объяснения иногда называют замаскированными объяснениями с помощью законов.

При логическом анализе конкретных примеров научного объяснения все посылки,

на которых оно строится, должны быть выражены явным образом. В противном

случае нельзя будет осуществить логический вывод экспланандума из

эксплананса, а потому нельзя будет признать корректным само объяснение. Что

касается структуры эксплананса, то в нем можно выделить посылки двух видов.

Наиболее существенное значение имеют те посылки, в которых выражаются

законы, принципы и другие универсальные положения науки. С их помощью

удается обеспечить вывод не только других, менее общих законов и положений

науки, но и утверждений о тех или иных конкретных явлениях или событиях. В

последнем случае эксплананс должен содержать также такие посылки, которые

характеризуют те или иные специфические условия или свойства, ибо без этого

невозможен переход от общих утверждений к единичным.

Доминирующая роль законов в процессе научного объяснения наиболее сильно

подчеркивается при так называемом эссенциалистском подходе, т. е. тогда,

когда смысл объяснения сводится к раскрытию сущности реальных явлений и

событий. B общем виде эта точка зрения не вызывает возражения, так как

действительное объяснение достигается только тогда, когда раскрываются

внутренние, существенные связи объясняемых явлений, событий или даже

закономерностей. Вряд ли, однако, следует сводить объяснение к установлению

логической связи «между отображением объясняемого объекта в языке и законом

науки». Сущность явлений, особенно сложных, может быть раскрыта зачастую

лишь с помощью теории, представляющей не простую совокупность и даже не

систему, состоящую из одних законов, а включающую в себя элементы и другого

рода (исходные принципы, определения, гипотезы и различные утверждения

теории). Подобно тому, как теоретический закон превосходит эмпирический по

своей объясняющей силе, так и теория в целом дает более глубокое

обоснование, чем любой отдельный закон или совокупность таких законов.

Теория как наиболее развитая форма научного объяснения возникает, как

правило, после открытия ряда отдельных законов той или иной области

реального мира. Разумеется, верно, что законы составляют концептуальное

ядро любой теоретической системы опытного знания. Но из этого вовсе не

вытекает, что объяснение, опирающееся на теорию, всецело основывается на

законах, а само противопоставление объяснения с помощью теории

квалифицируется как иллюзорное.

По нашему мнению, в качестве общих посылок эксплананса любого научного

объяснения или даже объяснения на уровне здравого смысла можно использовать

обобщения самого различного характера. Наиболее совершенными считаются

обычно объяснения, посылки которых содержат законы и теории науки

универсального характера. Менее привлекательными выглядят объяснения,

основанные на статистических законах. Гораздо менее надежными считаются

объяснения, основанные на простых индуктивных обобщениях эмпирического

опыта, к которым принадлежат объяснения, встречающиеся в повседневной

жизни. Все перечисленные примеры представляют реальные объяснения, хотя и

раскрывают сущность объясняемых явлений с различной степенью глубины и

полноты.

8.1 Дедуктивная модель научного объяснения.

Объяснения, с которыми приходится встречаться, в науке, можно

классифицировать по различным основаниям деления: характеру логической

связи эксплананса с экспланандумом, составу и природе посылок, входящих в

эксплананс, в частности по виду законов, которые фигурируют в посылках, и

многим других признакам. Наиболее важной нам представляется классификация

по способу логической связи эксплананса с экспланандумом, т.е. по тому

способу, который используется для логического вывода объясняемого тезиса из

объясняющих его посылок. Как мы уже отмечали, двумя основными формами

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5