События 1968 года в Париже. Контркультура

События 1968 года в Париже. Контркультура

Димитровградский Институт Технологии Управления и Дизайна

Филиал ГОУ ВПО УлГТУ

Кафедра: ____________________

Факультет: __________________

Контрольная работа

по дисциплине «Философия»

На тему: Специфика майских событий 1968 года в Париже. Специфика

контркультуры студентов Сорбонны.

Выполнил: ______________________

________________________________

Проверил: _______________________

________________________________

Димитровград 2004

Содержание

Введение 3

1. Зарождение революционных настроений среди молодёжи. Обзор основных

событий 4

2. Французские ситуационисты и их наследие 11

3. Цели революции 15

4. Как всё начиналось 18

5. Конец ситуационисткого интернационала 20

6. Сегодняшний взгляд на события 60-х и контркультуру 24

7. Музыка, как основная отличительная черта контркультуры 27

Заключение 32

Список использованной литературы 33

Введение

На краткий миг во второй половине шестидесятых оказалось, что

революция в сердце мировой капиталистической системы не только возможна, но

надвигается. Хотя волны протеста периодически захлестывали мир, нигде и

никогда это не проявлялось столь ярко, как весной 1968 года в Париже.

В центре событий была организация самозваных революционеров -

Ситуационистский Интернационал (СИ). Ситуационисты держали руку на пульсе

скрытого недовольства современных им шестидесятых.

О майских событиях 68-го в Париже сказано много, но полной ясности нет

до сих пор. С одной стороны, все признаки революции налицо - баррикады на

улицах, всеобщая забастовка (около 6 миллионов по всей стране), стычки с

полицией, аресты, трехсот тысячная манифестация в Париже, захват Сорбонны и

театра Одеон, роспуск парламента. С другой стороны, была во всем этом какая-

то несерьезность: карнавалы, безумные листовки, съемки фильмов, смех, не

говоря уже о том, что многие попросту отказывались сформулировать свои

требования.

Оглядываясь назад в недавнюю историю, невольно замечаешь, насколько

плотно насыщен интересующими нас событиями период конца 60-х – начала 70-х

годов. Если рассуждать, используя терминологию замечательного российского

историка Льва Николаевича Гумилева, то этот отрезок времени на Земном шаре

был характерен особой “пассионарностью”, то есть выбросом огромного

количества человеческой энергии. Причем энергии самого разного свойства –

положительной и отрицательной, созидательной и разрушительной, светлой и

темной, молодежной и стариковской. Одним из главных признаков того времени,

было, пожалуй, состояние протеста, противостояния сознательной части

молодого поколения и взрослого истэблишмента.

Впервые молодежь противопоставила себя как возрастная группа -

суровым, квадратным (на английском сленге тех годов - square people) -

отцам. Выходили фильмы с юной бесовской Бриджит Бордо, был сверхпопулярен

фильм Микеланджело Антониони “Blow up” (увеличение) с юным главным героем -

преуспевающим модным молодым парнем - фотографом (модная тогда профессия) с

девочками-моделями. 60-е годы были также годами небывалого возвышения

молодёжных рок-групп: “Битлз” и “Роллинг Стоунз” доводили обожателей до

умопомешательства. Вокруг говорили о молодежной культуре. Это расцвет

молодёжных движений хиппи, панков, битников, йиппи и т.д. сейчас получил

название контркультура.

В своей контрольной работе я попыталась проанализировать ситуацию 1968

года, разобраться в причинах, целях этого грандиозного действия, которое,

кстати говоря, охватило не только Париж, но и множество других стран. Даже

в СССР можно найти свидетельства этих революционных настроений, не говоря

уже об огромном влиянии этой молодёжной контркультуры на многие поколения

россиян.

Работа состоит из введения, теоретической части, заключения и списка

использованных литературных источников. При написании Контрольной работы

использовался метод анализа разрозненных литературных источников по данной

тематике.

1. Зарождение революционных настроений среди молодёжи. Обзор основных

событий

Все началось с Китая. Это Мао Цзэ-Дун вызвал на авансцену истории

“хунвейбинов”, свою юную красную гвардию. Старый хитрый мудрец Мао,

возможно, был искренен в своем ужасе перед новой бюрократией, которую

китайский коммунизм создал всего за 17 лет, с 1949 по 1966 года, возродив

тысячелетнюю касту толстых чиновников-мандаринов. Возможно, он использовал

школьников и молодежь в борьбе со своими политическими противниками, суть

не в этом. Он точно положил палец на рану, нащупав её: на острейшую

проблему всех современных обществ. А именно: молодежь - самый угнетённый

класс общества.

Возгласив: “огонь по штабам!” Мао дал школьникам и студентам право

инспекции и наказания чиновников. И китайские пацаны с маленькими красными

книжками, взметенными в воздух, фанатичные пацаны насладились до ушей.

Водили по всей стране в шутовских колпаках (как с картин Гойи и Босха!)

высших чиновников государства, избивали, плевали, пинали и усылали на

перевоспитание в деревню учителей и даже премьера Лю Шао-Ци и министров

Чжоу Энь-Лая или Дэн Сяо-Пина. Началось все это в 1966 году, и затихло лишь

в 1976... Пример был заразителен. В 1968 году, 2 мая, в разгар культурной

революции Хунвейбинов, когда французские газеты ежедневно приносили вести о

многомиллионных рейдах китайских красногвардейцев на офисы китайских

начальников - в Париже началась студенческая революция. На факультете

социологии в пригороде Парижа Нантерре студенты во главе с 23-летним немцем

Даниэль Кон-Бендитом организовали митинг, перешедший в столкновение с

полицией. Факультет полиция закрыла. Но беспорядки переместились в

Латинский квартал, в сердце Парижа, в здания Сорбонны.

Ректор обратился за помощью к полиции. Полиция ворвалась в аудитории.

Схватки между 2 тысячами студентов и полицейскими продолжались несколько

часов. Начались поджоги автомобилей, построили несколько баррикад. 596

студентов были арестованы. Сорбонну закрыли, и полиция стала у входов.

Несколько студентов предстали перед судом и получили по два месяца тюрьмы.

Но на следующий день студенческие демонстрации возобновились. И

столкновения с полицией - 460 студентов были арестованы.

Студенческие организации потребовали 7 мая вывести полицию из

Латинского квартала, освободить осужденных студентов и открыть факультеты в

Париже и Нантерре. Интересно, что зачинщиками повсюду выступали студенты

гуманитарных факультетов, т.е. те, кого больше всего начиняли идеями

“западной цивилизации”. Любопытно и то, что генерал де Голль прекрасно

понял: ветер дует с Востока. 7 мая он в гневе заявил своим министрам: “Это

означает, что речь идет об испытании сил. Мы не потерпим такого положения.

Порядок должен быть восстановлен, прежде всего... Это дурные студенты не

хотят вернуться к занятиям. Они издеваются над возвращением к спокойствию и

труду. Они стремятся к китайской культурной революции. Ни за что! Не может

быть даже вопроса об уступках”. Обстановка особенно накалилась к 10 мая.

Студенты соорудили в районе площади Эдмона Ростана около 60 баррикад. Над

баррикадами - черные и красные флаги. Вокруг - несколько тысяч полицейских

ждут приказа о штурме. Студенты вооружены коктейлями Молотова и

булыжниками. Полицейские вооружены дубинками, большими пластиковыми щитами

и газовыми гранатами. В 2 часа ночи поступил приказ о штурме. Побоище

продолжалось пять часов. Итог - 367 раненых, из них 32 тяжело, 188

сожженных автомобилей. Студенты по приказу Кон-Бендита разбегаются.

Профсоюзы решают провести всеобщую 24-часовую забастовку протеста. 13 мая

начинаются всеобщая забастовка и демонстрация. В шествии от площади

Республики до площади Дэнфер-Рошро приняли участие более миллиона

демонстрантов. Лозунги демонстрации: “Де Голля - в архив!” “Де Голля - в

богадельню!” “Прощай, де Голль!” “Десять лет - этого достаточно!” Дойдя до

Дэнфер-Рошро, демонстранты, как заранее было договорено, расходятся. Но

группы студентов призывают идти дальше и взять штурмом Елисейский дворец.

Умеренные профсоюзы не следуют за ними. 14 мая полиция оставляет Сорбонну.

Левые студенты обосновываются в аудиториях. Теперь здесь - “критический”

(“свободный”) университет. Дни и ночи напролёт идут митинги. Поют

“Интернационал”, в pyкax мелькают красные книжки изречений Мао, их

распространяет китайское посольство. Требуют отмены экзаменов обязательных

программ и курсов. Часто ссылаются на Троцкого. Стены Сорбонны испещрены

надписями: “Будьте реалистами - требуйте невозможного!” “Запрещается

запрещать!” “Воображение к власти!”

Объявлена была “непрерывная творческая революция”. Сорбонны студентам

оказалось мало, и они захватили театр “Одеон”, где происходило действо

подобное тому, что и в Сорбонне, при участии интеллигенции Парижа. Де Голль

14 мая вылетел с визитом в Румынию. В тот же день работяги оккупируют завод

“Зюз авиасьён”, а через два дня - заводы “Рено”. Остановился транспорт, не

работают телефонная связь радио и телевидение. Взбешенный де Голль

возвращается 18 мая. 24 мая он выступает по телевидению с бесцветной

шестиминутной речью, из которой ясно что генерал устал и боится. В тот же

день в Париже состоялась новая грандиозная демонстрация.

Сотни тысяч идут с лозунгами “Де Голля - в отставку!” и в Латинском

квартале снова стачки, пахнет газом, сотни арестованных. Лидер левых

Франсуа Миттеран 28 мая в отеле “Континенталь” огласил предложение о

создании временного правительства во главе с Мендес-Франсом: Миттеран -

президент, десять министров, не исключая коммунистов. Мендес-Франс же

поддержал студентов-революционеров из Нантерра и Сорбонны. 29 мая де Голль

исчезает, не явившись на заседание совета министров. Он почему-то

оказывается в Баден Бадене, на базе французских оккупационных войск. 30 мая

он возвращается в Париж. Выступает по радио: “Я принял решение, я остаюсь”.

Напуганная баррикадами и черными флагами Франция идет к избирательным урнам

23-30 июня. Голлисты приобрели дополнительные 97 мест и имеют теперь в

национальном собрании 358 мандатов из 485. Один из министров-голлистов

сказал после выборов: “Партия выиграна, но с генералом покончено”.

Студенты тоже могли сказать что “партия выиграна”, ибо с генералом они

покончили. Де Голль, правда, оставил свой пост только 27 апреля 1969 года,

но свалили его таки студенты, хотя сами они оказались неспособны, взять

власть. Это против старого де Голля и старой Франции было направлено

восстание молодежи. Эффективность их бунта признана. Жан-Раймон Турну в

своей книге “Май генерала” констатирует: “Чувство горечи достигло у него

крайней степени... И вот одним движением несколько бешеных из Нантерра

сумели сделать то, в чем потерпели поражение специалисты психологической

войны в 1958 году, создатели баррикад в 1960, бунтовщики 1961 и главари ОАС

в 1962 году”.

Другое дело, что студенты убрали де Голля, но не голлистов. Следующим

президентом стал бывший премьер-министр де Голля - Жорж Помпиду. “Несколько

бешеных” нашлось в те годы во многих странах Европы, не только немецкий

рыжий студент Кон-Бендит был таким. В Германии ведет студенческий вождь

Руди Дучке. Судьба его трагична (в то время как Кон-Бендит дегенерировал в

старого толстого брюзгу, стал вице-мэром Гамбурга, а впоследствии депутатом

Европейского парламента, и, конечно, центристом) - в него в том же

судьбоносном году стреляет правый работяга - алкоголик. Дучке парализован,

в 1980 году погибает в ванной комнате, уже будучи депутатом от “зелёных”. В

Америке бунтовали хиппи, демократическая конвенция в Чикаго закончилась

многотысячными потасовками и судом над Джерри Рубиным и его товарищами. В

1968 году в Калифорнии произошли революционные убийства, совершенные

Чарльзом Мэнсоном и его коммуной. Даже социалистическая Прага попробовала

взбунтоваться в 1968 году. Восстание в Праге носило вначале студенческий

характер. Но мы, русские, восприняли его как попытку чехов уйти из

социалистического лагеря, и в игру вмешались советские танки.

Справедливости ради следует сказать что “смогисты” - “самое молодое

общество гениев” - начали бунтовать в Москве еще в 1965-1966 годах.

Многотысячные аудитории собирали их поэтические выступления. Пытались они

проводить и политические акции. Была их босая демонстрация к

западногерманскому посольству, был список “литературных мертвецов”,

прибитый к двери центрального Дома Литераторов. Вождем их был Леонид

Губанов, умерший в возрасте 37 лет от алкоголизма.

Но мало кто знает, что из рядов СМОГа вышли и очень заметные

диссиденты Владимир Буковский (в свое время цена ему была высокая: чекисты

обменяли его на самого председателя Компартии Чили Луиса Корвалана), Вадим

Делоне (участвовал с Горбаневской в демонстрации против ввода советских

войск в Чехословакию в августе 1968 года, позднее умер в Париже), менее

заметные диссиденты В. Батшев и Кушев. Репрессии обрушились на СМОГ уже в

1966 году.

Революций, однако, нигде не получилось. В Китае разгул “хунвейбинов”

прекратил сам Мао, Конфуций в нем победил революционера. Не сразу, уже в

начале 70-х хунвейбины были постепенно выведены из городов в провинцию, где

тихо угасли, выращивая рис и свиней. Китайское чиновничество понесло потери

(западные источники называют безумные цифры: до 9 миллионов жертв

культурной революции, однако верить им нельзя: “Огонь по штабам!” имел

целью не уничтожение чиновников, но лишение их власти), но выжило.

Пятикратно подвергшийся публичным унижениям Дэн Сяо-Пин вернулся из

деревни, где он ухаживал за лошадьми. Мао умер в 1976 году. В Париже

президентом стал Помпиду, а после него Жискар д' Эстен, тоже голлист. Они

восстановили лишь на один месяц пошатнувшуюся, власть среднего возраста.

Иногда можно услышать что якобы Ги Дебор и его коллектив “ситуационистов”

били идеологами мая 1968 года. Это не соответствует действительности.

Спорно, даже просто влияние “ситуационистов” на те события. Разве что

ничтожно малая часть самых легких лозунгов, например, “Под мостовой -

пляж!”, по слухам, - “ситуационистская”. Ни Ги Дебор, ни Курт Вангхэйм не

были ни лидерами, ни идеологами мая 1968 года в Париже.

Точно также не был лидером и Герберт, хотя книгу его “Одномерный

человек” читали, но ничего от влияния довольно тяжелой и скорее “high brow”

философии Маркузе в событиях мая 1968 года в Париже и в позднейших бунтах в

Праге, в Германии и в США не прослеживается, скорее это были стихийные,

плохо осознанные волнения самого работоспособного призывного возраста по

поводу своей роли в жизни общества. Подчиненной старшему возрасту роли. А

толчок и пример дал Мао, мудрый Мао, де Голль уже свидетельствовал (цитата

из де Голля “они стремятся к китайской Культурной революции”) что

хунвейбины - отцы студенческого бунта в Париже в мае 1968.

Так же, как и среди парижских товарищей майской революции, среда

“хиппи” серьезных идеологов не обнаружилось. Тимоти Лири, “пророк ЛСД” с

его идеологией наркотиков, конечно, выглядел несерьёзно. Кен Кизи с романом

“Полёт над гнездом кукушки”, опубликованным в 1961 году, впоследствии

экспериментировал с наркотиками и жизнью в коммунах - но в лидеры так и не

вышел.

Мэнсон запятнал движение “хиппи” криминалом. 70-е годы, особенно их

первая половина, скорее по инерции продолжали быть молодежными. В 1975 году

в Лондоне на Кинге родилось движение punks (юный хулиган - на сленге 40-х

годов). Однако хотя рыжий, как Кон-Бендит, Малколм Макларен был способен

создать и создал стиль “молодого хулигана”, панки ограничились стилем, как

идеологией, лишь добавив туда стихийного анархизма.

Революционеры 60-х годов, захотевшие продолжить борьбу в 70-е в

основном ушли в радикальную политику, и эта дорога привела их, германских

пацанов, в RAF, а итальянцев - в Красные “Бригады”. Что до французов, то

самым радикально крутым оказался Поль Гольдман (брат певца Жан-Жака

Гольдмана) - лысый крепыш. Он был застрелен при экспроприации банка в 1973

году. В том же году была запрещена организация “Автономов” - эти ребята в

масках участвовали во всех демонстрациях любого толка и превращали их под

конец в схватки с полицией.

Симптоматично, что ещё даже более ранний кумир молодёжи, Элвис Пресли

срочно умер в 1977 году, успел уложиться во временной лимит. Только все

более редкие взрывы и террористические акты “Красных бригад” и РАФовцев

вплоть до середины 80-х годов ещё напоминали время от времени о Надеждах

европейской молодёжи захватить власть.

Начинающему в жизни юному человеку более всего близок лозунг: “Кто был

ничем, тот станет всем!” Ибо, достигнув сознательных 14 лет, пацаны только

об этом и грезят: волшебным образом, сразу. Одним прыжком стать “всем”.

Потому они обожествляют эпохи, в которые это было возможно. Эпохи

революций, когда 16-летние командовали полками, а 20-летние - армиями.

Эпоха конца 80-х - начала 90-х годов прошлого века вначале представлялась

части наших молодых людей такой эпохой. Но надежд она не оправдала.

Молодежь - жертва в любом государстве. Все тяжести - свалены на неё.

Средний возраст управляет и командует, дети и старики едят за счёт

родителей и прошлых заслуг, а всех тащат на себе те, кого в объявлениях о

приёме на работу зазывают: “требуются здоровые молодые люди в возрасте до

35 лет”. От них требуется так же безропотно отдавать свои жизни и

конечности в войнах развязанных средним возрастом. В прямом и переносном

смысле молодёжь есть самый угнетённый класс современного мира, как у Маркса

таковым был пролетариат, то в современном мире, место пролетария заняла

молодежь.

2. Французские ситуационисты и их наследие

Начавшаяся студенческими волнениями и радостно встреченная миллионами

французских трудящихся, буря грозила уничтожить не только казавшееся

непобедимым буржуазное государство, но и онемевших от ужаса стражей

революции - профсоюзы и левые партии. Парижское восстание представляло

собой гигантский шаг вперед по сравнению с предыдущими попытками разрушить

существующий общественный порядок, и несмотря на то, что оно потерпело

поражение, в течение нескольких недель казалось, что новый утопический мир

уже показался на горизонте.

В центре этого политического шторма была неприметная, но все же

очаровательная организация самозваных революционеров - Ситуационистский

Интернационал (СИ). Хотя СИ никогда не насчитывал больше нескольких

десятков человек на протяжении всей своей короткой истории, справедливость

требует признать, что именно он разжег огонь. В своей пропаганде и агитации

ситуационисты предлагали критику существующего общества, которая

замечательным образом отражала скуку, разочарование и отчуждение, которые

чувствовали миллионы людей в "лучшем из возможных миров". Ситуационисты

держали руку на пульсе скрытого недовольства современных им шестидесятых.

Прошло более двух десятилетий с момента роспуска Ситуационистского

Интернационала, и события мая 1968 года в Париже уже стали частью истории.

Но, несмотря на это, столь эфемерная организация с намеренно трудными

теоретическими положениями остается ярким романтическим символом

революционного оптимизма шестидесятых.

Ситуационисты развивались внутри столетней традиции артистического и

политического радикализма, выросшего из отказа от аристократического,

религиозного и буржуазного патронажного отношения к искусству. Напряженные

отношения между богемной культурной инновацией и буржуазным самодовольством

достигли апогея с Первой Мировой войной, завершившись соединением

артистического и культурного недовольства в дадаизм и сюрреализм. Умышленно

принимая абсурдность, дадаизм пытался подорвать традиционные определения

искусства и культуры, используя эту точку как рубеж атаки на общество,

которое, по его мнению, должно было быть разрушено. "Предстоит совершить

огромную разрушительную работу" по подрыву буржуазной культуры, восклицал

Тристан Тцара в манифесте дадаистов 1918 года.

Сюрреализм развился на обломках Дада, и его деятелям, под строгим

руководством Андре Бретона, предстояло заново выстроить и усовершенствовать

критический проект Дада. Сюрреалисты отвергли энтузиазм, с которым дадаисты

приветствовали абсурд, ради строгой дисциплины в рамках четко определенной

революционной перспективы. По мнению сюрреалистов, общество, главной целью

которого являлось сохранение капитала, было обречено на эстетическую

нищету.

Сюрреалистский подход принял форму исследования тех видов деятельности

и артистических приемов, которые освобождали бессознательное и объединяли

его с рациональным в единое целое. Автоматизм - спонтанное производство

"потока сознания" - в литературе, живописи и в повседневной жизни был

определяющей сюрреалистской техникой, полезной, по их мнению, для раскрытия

и исследования запретных мыслей и представлений. Как в поэзии Лотреамона,

так и в картинах Дали и в манифестах Бретона, нападки сюрреалистов на

буржуазную культуру были попыткой разрушить нездорово рациональное

общество, уцепившись за сверхрациональное.

Ситуационистский Интернационал вырос не только из теории авангарда, но

Страницы: 1, 2