Свобода и ответственность в современном мире

Такую позицию нельзя признать правильной. Деятельность в соответствии с познанной необходимостью и выбор различных вариантов поведения - два самостоятельных аспекта свободы воли человека. Различие между ними покоится на том, что воля индивида рассматривается в разных связях. С одной стороны, воля соотносится с объективными закономерностями естественного и общественного развития, с другой - с собственным поведением лица. В первом аспекте она выступает как нечто производное и обусловленное. При этом обусловленность понимается в том смысле, что объективный мир очерчивает границы, которыми связана воля, но в пределах которых она, несомненно, обладает свободой, причем сами объективно обусловленные границы не остаются неподвижными и с развитием познания и переходом от общественных отношений одного порядка к общественным отношениям более высокого порядка расширяются. Во втором аспекте свобода воли выступает (в ряду других факторов) как нечто первичное. Здесь поведение лица ограничено не только существующими объективными факторами, но и собственной волей деятеля. Именно в этом аспекте свобода воли составляет то непременное условие, без которого невозможно никакое обоснование и возложение ответственности.

 Сказанное не означает, что свобода воли как господство человека над обстоятельствами и над самим собой не имеет никакого отношения к решению вопроса о том, можно ли регулировать поведение людей социальными нормами и ставить в упрек субъекту допущенное им нарушение этих норм. Напротив, раз человек в состоянии познать законы действительности и использовать их в своих целях, раз он господствует над обстоятельствами и над самим собой, значит, и с этой позиции его поведение можно регулировать социальными нормами и он должен нести ответственность за свои поступки, значит, ему тем более можно ставить в упрек то, что он совершает поступок, расходящийся с закономерностями развития общества.

Против выделения двух сторон свободы воли выступает и К.Ф.Тихонов. Он считает неправомерным противопоставление философского понятия свободы и свободы выбора поведения. Автор утверждает далее, что такое разграничение по существу снимает вопрос о материалистическом обосновании ответственности. Наконец, по его мнению, обоснование ответственности свободой выбора поведения не устраняет тех противоречий, которые возникли при индетерминистическом толковании ответственности: в частности, ссылкой на свободу выбора трудно объяснить ответственность за преступления, совершенные по небрежности {См.: К.Ф.Тихонов

«Субъективная сторона преступления. Проблема социального содержания вины в советском уголовном праве» - Саратов - 1967 - с.52-53.}.

Аргументация К.Ф.Тихонова вызывает серьезные возражения. Прежде всего непонятно, почему выделение двух сторон свободы воли нужно рассматривать в плане их противопоставления. Ведь подчеркивание различных сторон явления еще не означает их противопоставления. Свобода воли как господство человека над обстоятельствами и над самим собой и свобода воли как возможность выбора в данной ситуации различных вариантов поведения взаимосвязаны.

В русском языке термин «воля» идентичен понятию свободы, дозволенности. Чтобы понять сущность феномена свободы личности, нужно разобраться в противоречиях волюнтаризма и фатализма, определить границы необходимости, без которой немыслима реализация свободы.

Социально-политическая практика - волюнтаризм

Волюнтаризм - это признание примата воли над другими проявлениями духовной жизни человека, включая мышление. Корни волюнтаризма содержатся в христианской догматике, учении Канта, Фихте, Шопенгауэра, Гартмана, Ницше. Воля считается слепым, неразумным первоначалом мира, диктующим свои законы человеку. Как крайнее выражение этического релятивизма, волюнтаризм в основном проявляется в социально-политической практике как попытка, не считаясь с объективными законами, произвольно, решать проблемы жизни общества.

Действовать в духе волюнтаризма - значит не считаться с объективными условиями бытия, с законами природы и общества, выдавая свой произвол за высшую мудрость. Таких примеров немало, в том числе и в недавней истории нашего общества. Многие революционеры испытывали своеобразное нетерпение, желание «подтолкнуть» ход истории и навязать ей свою (часто очень сильную) волю. История рано или поздно показывала утопичность таких попыток, за которые народы расплачивались кровью, нищетой, замедлением развития.

Говоря приблизительно, свобода воли означает свободу выбора.

Фатализм

Фатализм, напротив, предопределяет изначально весь ход жизни человека и его поступки, объясняя это то ли судьбой (в мифологии и язычестве), то ли волей Бога (в христианстве и исламе), то ли детерминизмом замкнутой системы, где каждое последующее событие жестко связано с предыдущими (системы Гоббса, Спинозы, Лапласа). Здесь по сути дела не остается места для свободного выбора, ибо

нет альтернатив. Жесткая необходимость и вытекающая отсюда полная предсказуемость основных этапов жизни человека и главных событий характерна для астрологии и других оккультных учений прошлого и настоящего, равно как и для всевозможных социальный утопий и антиутопий, отраженных в произведениях Л.Платонова, Дж.Оруэлла, О.Хаксли и др. Вместе с тем, очевидно, что игнорирование необходимости (природной, исторической и т. д.) чревато произволом и вседозволенностью, анархией и хаосом, что вообще исключает свободу. Таким образом, можно прийти к выводу, что свобода есть нечто большее, чем учет объективной необходимости и устранение внешних ограничений. Гораздо более существенна внутренняя свобода, «свобода для», свобода в выборе истины, добра и красоты.

Детерминизм

Отрицание свободы воли есть детерминизм - теория, согласно которой ни один индивид не может контролировать собственные действия.

По мнению детерминистов, все действия людей обусловлены неподконтрольными им факторами. Человеческие поступки обусловливаются не свободным выбором, но генетическим кодом, инстинктами, переживаниями раннего детства или социальной средой. Железный закон причинности гласит, что будущее в некотором смысле

уже написано и не подлежит изменению.

Детерминизм можно рассматривать, с одной стороны, как позитивный и негативный, с другой - как жесткий и нежесткий.

В повседневной жизни мы чувствуем, что можем выбирать. С другой стороны, мы видим господство закона причинности в природе в целом и знаем, что мы сами составляем часть природы.

Некоторые философы настаивают на существовании свободы воли отчасти потому, что, по их мнению, отрицание ее приведет к вредным последствиям для нравственности.

Для защиты теории свободы человеческой воли недостаточно просто опровергнуть детерминизм, поскольку свобода воли не есть простое отсутствие причинности, не есть случайность.

Даже самые упрямые защитники свободы воли должны признать, что во многих случаях наш выбор и действие детерминированы в слабом, или негативном, смысле слова. например, теоретически возможный выбор может быть негативно детерминирован, т.е. исключен, тем фактом, что мы не рыбы, а человеческие существа. То, что мы не рыбы, естественно, накладывает на нас определенные ограничения - мы, например, не можем выбрать подводный образ существования, поскольку у нас нет жабр. Однако такая детерминированность не означает ограничение или уменьшение свободы. Вы не можете выбрать невозможное, поэтому вопрос о выборе (свободном или несвободном)

не возникает.

Человеческие существа детерминированы также позитивно, хотя часто в очень общей форме. Обычно мы действуем по-человечески просто потому, что являемся человеческими существами. Но эти человеческие рамки допускают многообразные действия.

Если человеческие действия беспричинны, являются результатом случая, то индивид не свободен. Человека, чье поведение определяется случаем, следует назвать не свободным, а безумным. Как бы то ни было, действия, являющиеся результатом выбора, не случайны. И если вы сделали выбор совершить некий поступок, то едва ли можно говорить, что все произошло по чистой случайности.

С другой стороны, если все человеческие действия причинно обусловлены, индивид опять-таки не свободен. Ведь если все действия человека причинно обусловлены, то так же обусловлен его выбор. Выбор не может ускользнуть от господства причинности. Чаще всего выбор определяется инстинктом или социальной средой.

Мы можем предположить, что в наше рассуждение вкралась ошибка, поскольку два противоположных тезиса привели к одному и тому же заключению о несуществовании свободы воли.

Юм пытался разрешить данную дилемму, доказывая, что свобода воли и причинность не являются противоположностями. Свободная воля, говорит он, совместима с причинностью, более того, зависит от причинности. Мы можем сделать свободный выбор только в мире, где правит причинность. Иначе мы не могли бы знать, что произойдет после того, как мы сделали свой выбор, а потому наш выбор был бы бессмысленен. Сам выбор как таковой есть причина: в мире без причинности выбор не имел бы никаких последствий.

Юм говорит о единообразии и действиях всех людей любых наций и возрастов, а также что человеческая природа остается одной и той же во всех ее принципах и действиях. Говоря более современным языком, одинаковые действия производятся одинаковыми причинами, и человеческие существа детерминированы равным образом биологической программой.

Наличие общечеловеческой программы вполне совместимо со свободой действовать многообразными способами. Простое наблюдение показывает, что общая биологическая программа не мешает людям весьма по-разному развивать (или губить) свои человеческие способности или наклонности. Поэтому все люди в мире есть и были разными.

Следует ли заключить отсюда, что свобода воли возможна благодаря причинности? Мы вполне могли бы согласиться, что выбор возможен благодаря причинности. Но раз уж мы заговорили о причинности, то должны сказать, что сам выбор является причиной. Однако это скорее объясняет понятие выбора, но не свободного выбора.

Возможно, эта проблема возникает отчасти оттого, что термины «свободная воля», «свобода» и «детерминизм» могут пониматься в разных смыслах.

Свобода воли, означающая только способность человека удовлетворять свои потребности в еде, сигаретах, мести и т.д., вполне совместима с детерминизмом. Вы хотите хлеба? Вы способны выйти из дома и купить хлеб - что вы и делаете. Согласно этому объяснению, совершенно неважно, какая причина побудила вас захотеть хлеба.

Если принять данное обоснование свободы воли, то последовательности ради придется признать, в частности, что наркоман вполне может действовать свободно, употребляя

Наркотик {См.: Дж.Тейчман, К.Эванс. - Философия. Руководство для начинающих: Пер. с англ. - М.: Изд-во «Весь Мир» - 1997 - 248 с.}.

Пытаясь отразить такие возражения, некоторые философы предложили теорию желаний второго порядка. Свободу воли следует понимать в том смысле, что человек действует свободно, только если он желает иметь желания, которые фактически имеет. Таким образом, наркоманы действуют не свободно, поскольку они физически желают иметь наркотик, благодаря сформировавшейся наркотической зависимости.

Что же касается желания иметь желание принять наркотик - то это категория нравственная, а не физиологическая. Поэтому если человек не хочет, если спросить у его сознания, но не может, если это касается его организма, то это - явная несвобода. Кроме того, сознание наркомана несвободно в силу тех причин, что оно разрушается наркотиком либо попросту искажается, но в любом случае определенные нарушения в его функционировании налицо.

Но разве обычные люди действительно имеют желание желать, пусть и безобидную, но обязательную пищу? Это звучит не естественно. В данном случае также существует несвобода, поскольку человек должен питаться, чтобы жить. Даже если временно он может отказаться от пищи, но все равно он вынужден будет прервать желаемую ему голодовку. Если бы желание изменилось и человек не хотел бы хотеть принимать пищу или даже наркотик, зависимость бы все равно сохранилась бы.

Этот пример показывает, что свободная воля - нечто большее, чем просто способность удовлетворить свои желания, даже желания второго порядка.

С проблемой свободной воли тесно связана проблема зла. Зло есть следствие существования свободной человеческой воли. Сторонники этого тезиса доказывают, что вселенная, населенная существами, которые обладают свободной волей, богаче, разнообразнее и в некотором важном смысле лучше вселенной, населенной одними лишь добрыми автоматами. Человеческие существа были бы неизменно добрыми, только если бы они были полностью послушны всем законам, а в этом случае они были бы всего лишь машинами, делающими добро автоматически.

Стало быть, существование свободной человеческой воли объясняет моральное зло, и ценность свободы оправдывает существование свободных человеческих существ - созданий, способных выбрать и добро, и зло.

Однако, если даже существование свободной воли объясняет и оправдывает существование морального зла (а следовательно, отчасти и нарушений норм права), то оно уж ни в коей мере не объясняет его количества. Интуиция подсказывает, что количество зла в мире много больше суммы его, необходимой для обеспечения свободы воли.

ГЛАВА 2 ФИЛОСОФИЯ ПРАВА И ЮРИСПРУДЕНЦИЯ

Предыстория права характеризуется по крайней мере двумя взаимосвязанными чертами:

во-первых, тем, что юридическое регулирование еще недостаточно отдифференцировано от социального регулирования в целом, от иных, неюридических его разновидностей (моральной, религиозной и других);

во-вторых, тем, что элементарными, примитивными являются нормативные обобщения; они представляют собой по большей части государственно-нормативное выражение индивидуального решения или призванного и защищаемого государством обычая.

 В этом смысле первые письменные памятники права древнейших цивилизаций (законы Ману, Законы XII таблиц, хетские законы и другие) и средневековья (так называемые варварские правды, прежде всего) по своим технико-юридическим характеристикам удивительно схожи.

Все они - компиляции, состоящие главным образом из трех основных элементов:

во-первых, решений конкретных дел, которым в той или иной степени придано нормативное выражение (то есть прецедентов);

во-вторых, господствующих обычаев, нередко также отражавших сложившиеся образцы индивидуальных решений;

в-третьих, некоторых прямых правотворческих постановлений. Позднее, в ходе экономического, политического, культурного развития общества в условиях цивилизации, тот или иной элемент специально-юридического содержания права приобретает доминирующее значение, становится основой последующего прогресса. И тогда начинается специфическая история права, формирование и развитие национальных правовых систем и семей.

Возникнув, право заняло центральное место (или во всяком случае одно из центральных мест) в системе социального регулирования общества. По своим свойствам и регулятивным качествам, по заложенной в нем социальной энергии право приобрело значение главного регулятора, при помощи которого решаются коренные вопросы и задачи социального развития общества.

2.1. Философия --- реалии жизни

Согласно теории этического консеквенциализма, о поступках следует судить только по их результатам. Наиболее известны в этой области Иеремия Бентам, Джеймс Милль и Джон Стюарт Милль. Утилитаристы придерживаются мнения, что всегда правильно такое действие, последствием которого является наибольшее возможное счастье

наибольшего числа людей.

Прямо противоположны утилитаризму теории, подчеркивающие важность мотива, долга, прав и принципов. Теории такого рода обычно называют деонтологическими (теориями долга). Пожалуй, самым знаменитым в этой области является Кант. По мнению Канта,

разумному существу должно быть ясно, что моральные правила не имеют исключений. Это означает следующее. Во-первых, все без исключения, а не только возлюбившие добродетель, должны быть правдивыми, честными и т.д. Такова обязанность каждого человека, даже если он этого не сознает. Во-вторых, человек должен быть неизменно правдивым и честным. Обстоятельства не играют никакой роли. Даже если ложь сулит вам огромную выгоду, вы не должны лгать.

Как определить, какая из двух позиций представляет наибольшую ценность с точки зрения реальной жизни?

Допустим, волей судьбы два человека оказались на необитаемом острове. Один из них умирает, а другой оказывается его единственным наследником. Однако письменного завещания умерший не составил, а попросил наследника определенным образом распорядиться своим имуществом под честное слово. После возвращения на родину наследник получает огромное состояние. Вот тут и возникает проблема: как поступить?

Конечно, с точки зрения юриспруденции, наследник становится хозяином имущества и волен распорядиться им по своему усмотрению за отсутствием каких-либо документов либо свидетелей воли покойного. Однако с точки зрения морали возникает философское рассуждение - а есть моральный долг? Ведь никто, кроме собственной совести не станет упрекать наследника, если он распорядится наследством не так, как завещал умерший. Даже если наследник захочет передать это имущество на благотворительные цели (а завещано оно было, скажем, некой особе, которая не стеснена в средствах и даже не родственница, а может быть, даже и не знакома с покойным), то все равно его будут терзать сомнения, правильно ли он поступает. Однако мысль о том, что особо низменно нарушать обещания, данные умирающему, очевидно неверна. Умирающий никогда не узнает, что вы нарушили свое обещание. Поэтому это знание не сделает его несчастным. Кроме того, его просьбы могут оказаться невыполнимыми по многим различным по своему характеру причинам.

Здесь же как подпример рассмотрим обещание умирающему человеку (который умирает долго и мучительно, но неотвратимо - тяжелая болезнь или смертельное ранение, к примеру) освободить его от мучений и дать ему умереть «легко». С точки зрения права - это, безусловно, убийство (лишение жизни человека). Здесь только будут различными квалификации по цели, преследуемой виновным и по субъекту преступления (каким лицом --- должностным, например врачом, или недолжностным). Однако эта самая цель может показаться вполне моральной и даже гуманной, с точки зрения философии.

К этой же категории относится и проблема абортов. С одной стороны - юридический дозвол, с другой, моральной, стороны – убийство того, чего еще в сущности и нет, а за девять месяцев может и не стать по другим причинам. Однако если в случае вышеприведенном мораль не считает такую «помощь» за убийство, то в случае с беременностью - именно убийством и мотивируется аморальность данного поступка. Правовая же ответственность за такие действия, как прерывание беременности, наступает лишь в случае нарушения установленных нормами права правил: либо не медицинским работником, либо не в медицинском учреждении, либо на сроках, при которых существует угроза для жизни матери. Как видим из вышесказанного, право подходит к этим действиям с точки зрения реально существующего человека - матери, а не с точки зрения зародыша-жертвы, как это делает мораль. Вряд ли в современном мире по ряду причин различного порядка покажется бесспорным постулат о том, что каждая забеременевшая женщина имеет моральный долг выносить и родить ребенка.

Самым аморальным, наверное, окажется принцип смягчения наказания за донесение на сообщников как готовящегося, так и совершенного преступления. И тем не менее, если бы это было возможно осуществить на практике в полной мере, то такие «предатели», с точки зрения морали, основной долг которых - хранить тайну, были бы самыми ценными субъектами, с точки зрения правовой ответственности. На практике, особенно за рубежом, в оперативной деятельности специальных служб зачастую применяется так называемое «внедрение в банду». Это вполне справедливо, с точки зрения закона, что агентам прощают различные мелкие правонарушения, необходимые, чтобы заслужить доверие остальных членов группировки.

Прямо скажем, несколько аморально выглядят участие в краже или мелкое хулиганство. Какой уж тут моральный долг законопослушного гражданина!

Такого рода примеров привести можно много, ясно одно - зачастую различные философские теории рекомендуют один и тот же поступок, хоть и по разным основаниям, но бывает также, что они дают противоположные советы. Однако, как их единодушие, так и разность во взглядах зачастую идет вразрез с реалиями практики и, в частности, с нормами права. И здесь человек имеет единственный моральный и гражданский долг - долг правильного выбора. Ибо выбор и есть то, что решает все: и последующую свободу действий и последствия этих действий в правовом контексте. Свободу политическую и физическую. Ибо любое ограничение свободы вследствие нарушения норм писанного права ведет к применению института наказания методом государственного принуждения - понесение ответственности. И это непременно в случае безответственного отношения к своей свободе выбора и принятия решения, когда моральная ответственность за свои поступки не предотвращает совершения антиобщественных действий (либо бездействий).

2.2 Свободы в государственном праве

 свобода и государство

В русской философской традиции категория свободы соотносилась с понятием «воля» и «вольница». Понятие «воля» имеет более широкое значение, которое оформилось примерно в 15-16 вв. в Московском государстве. С одной стороны, «вольницам» отнюдь не означала автономии личности, а напротив, заменяла ее авторитетом группы, что является в определенном смысле несвободой. С другой стороны, в воле есть и свое желание и повеление природы, степи, дали, что так характерно для русского восприятия мира (вспомним гоголевскую тройку). Понятие свободы родилось в христианстве, как выражение из равенства людей перед Богом и возможности для человека свободного выбора на пути к Богу.

 государство и свобода

В 1789 г. Национальное собрание Франции приняло Декларацию прав человека и гражданина, в которой провозглашалось, что «целью всякого политического союза является сохранение естественных и неотчуждаемых прав человека. Права эти суть: свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению». Особо надо подчеркнуть, что права человека не могут быть никем и ничем дарованы, они возникают вместе с человеком, присущи ему по праву от рождения. Более того, даже плод в утробе матери обладает уже рядом человеческих прав, находится под защитой закона, а в религиозной этике, уже с момента зачатия человеческая плоть становится священной, а ее уничтожение (в случае аборта) рассматривается как убийство.

 государство и свобода

Свобода - один из основополагающих идеалов современных демократических государств. Но что такое свобода? 6 января 1941 г. в своем послании Американскому Конгрессу президент Рузвельт сказал о четырех свободах: «Мы хотим жить в мире, основанном на четырех сущностных человеческих свободах. Первая - свобода речи и выражения, - повсюду в мире. Вторая - свобода каждого человека поклоняться Богу, как он считает нужным, - повсюду в мире. Третья - свобода от нужды... во всем мире. Четвертая – свобода от страха... во всем мире».

Личность и общество

Государство обязано гарантировать соблюдение прав человека, признавая, что ценность человеческой личности выше любых ценностей нации, класса, группы людей и т.д. Это является гарантией от тоталитарного подавления прав человека, признания его «винтиком» социальной системы. Еще в 1918 г. Н.А.Бердяев писал: «Идея класса убила в России идею человека». Игнорирование или принижение прав личности по сравнению с правами социальной общности ведет к неминуемой деградации как личности, так и общества. С другой стороны, нельзя не видеть, что индивидуалистическая модель соотношения личности и общества небезупречна. В ее рамках могут быть легализованы корыстные

мотивы, эгоизм и та или иная степень социальной несправедливости. В этой сфере, как и во многих других, нужна «золотая середина», которая способствует усилению жизнестойкости общества и человека и развитию человеческого в человеке, т.е. движению к гуманизму. Еще Гегель писал, что для того, кто сам не свободен, не свободны и другие.

Страницы: 1, 2, 3, 4