Философский анализ общества

системы, увенчав свое движение к концентрации, к всепроникающему контролю.

Когда такое кибернетизированное государство “схватится”, как схватывается

ледяная шуга или бетон, то будет, строго говоря, уже слишком поздно”[26].

Комментарий: Данная цитата из работы французского социолога и

политолога Ж.Эллюля свидетельствует о тех трудностях, которые ждут

человечество на пути к информационному обществу. Собственно говоря, эта

проблема - “дамоклов меч”, которые будет вечно висеть над человечеством,

ибо даже в “информационном обществе” опасность появления информатизированно-

бюрократической машины остается.

Д.Белл:

“Сейчас становится все более очевидной угроза полицейского и

политическогонаблюдения за индивидами с использованием изощренной

информационной техники... Все это элементарно подтверждает один из

старейших... политических трюизмов: когда какое-либо агентство, облеченное

властью, устанавливает бюрократические нормы и стремится во что бы то ни

стало насаждать их, создается угроза злоупотреблений. Другой не менее

важный момент заключается в том, что контроль над информацией чаще всего

выливается в злоупотребления, начиная с сокрытия информации и кончая ее

незаконным обнародованием, и что, дабы предотвратить эти злоупотрблениия,

необходимы институциональные изменения, прежде всего в сфере

информации”[27].

Комментарий: Мнение Д.Белла перекликается с предупреждение Ж.Эллюля о

возможности срастания информатики и бюрократии в единую мощную систему.

Возможность поставить человека под контроль техники - это второй “дамоклов

меч”, который будет вечно висеть над головами жителей “информационного

общества”.

К.Ясперс:

“Все возрастающая доля труда ведет к механизации и автоматизации

деятельности работающего человека. Труд не облегчает бремя человека в его

упороном воздействии на природу, а превращает человека в часть машины.

Вследствие уподобления всей жизненной деятельности работе машины

общество становится похоже на одну большую машину, организующую всею жизнь

людей. Бюрократия Египта, Римской империи - лишь подступаы к современную

государству с его разветвелнным чиновничьим аппаратом. Все, что задумано

для осуществления какой-либо деятельности, должно быть построено по образцу

машины, т.е. должно обладать точность, предначертанностью действий, быть

связанным внешними правилами... Следствия этой машинизации проистекают из

абсолютног превосходства механической предначертаннсти, исчисляемости и

надежности. Все, связанное с душевными переживаниями и верой, допускается

лишь при условии, что оно полезно для цели, поставленной перед машиной.

Человек сам становится одним из видом вырья, подлежащего целенаправленной

обработке. Поэтому тот, кто раньше был субстанцией целого и его смыслом -

человек, - теперь становится средством... Люди в своей массе уподобляются

песчинкам и, будучи лишены корней, могут быть поэтому использованы

наилучшим образом. Ощущение жизни служит обычно рубежом между пребыванием

на работе и частной жизнью. Однако частная жизнь становится пустой,

механизируется, и досуг, удовлетворение превращаются в работу”[28].

“Поэтому человек живет либо в состоянии глубокой неудовлетворенности

собой, либо отказывается от самого себя, чтобы превраться в фукнционирующую

деталь машины, не размышляя, предаться своему витальному существованию,

теряя свою индивидуальность, перспективу прошлого и будущего, и

ограничиться узкой полоской настоящего, чтобы, изменяя самому себе, стать

легко заменяемым и пригодным для любой поставленной перед ним цели,

пребывать в плену раз и навсегда данных, непроверенных, неподвижных,

недиалектических, леко сменяющих друг друга иллюзорных достоверностей.

Тот же, кто таит в себе неудовлетворенность, проявляющуюся в вечном

беспокойстве, постоянно ощущает внутренний разлад. Он вынужден всегда

носить маску, менять эту маску в зависимости от ситуации и от людей, с

которыми он общается. Он перестает постигать самого себя, так как, нося

постоянно маску, он в конце концов сам уже не знает, кто он”[29].

Комментарий: Ясперс несколько драматизирует ситуацию “удрученности”

человека в новом обществе, но делает это невольно, беря за точку отсчета

сегодняшний или завтрашний день, а не общественные отношения

“информационного века”. И хотя он предупреждает о тех же опасностях, что

Эллюль и Белл, тем не менее он сгущает краски, забывая о двунаправленном

свойстве информации - она размножается вне зависимости от того, откуда

исходит.

Р.Коэн:

“Мы вправе допустить, что нынешние времена по крайней мере в двух

важнейших отношениях отличаются от прошлого. Во-первых, определенный

количественный рост достиг критической точки, за которой, как принято

говорить, количество переходит в качетво, рост вступает в некоторую новую

фазу... Вторая жизненно важная характеристика нашего времени... это

всемирный характер социальных и технических проблем, или, как сказал бы

молодой Маркс, обнаружение... (родовой сущности( этих проблем,.. среди

которых выделяются следующие:

политические и экономические препятствия к тому, чтобы техника

использовалась для ликвидации нищеты; это относится даже к самым

промышленно развитым странам, не говоря уже о странах (третьего мира(, где

бедность ставит людей на грань вырождения;

неспособность социальных наук - и эмпирических исследований в их

историческом аспекте, и исследований современных общественных изменений,

равно как и методологии общественных дисциплин, - решать свои главные

практические и теоретические задачи;

недостатки образования и воспитания во всем мире, препятствующие решению

указанных проблем, мешающие здорововму, творческому пониманию науки и

техники как составной части гуманистического воспитания в эпоху научно-

техническго прогресса; это относится и к подготовке специалистов, и к

общему образованию большинства людей (к тому же подготовка специалистов

страдает культивируемым элитизмом);

неспособность многих стран разрешить проблемы своего индустриального

развития за счет использования внутренних ресурсов либо путем справедливого

перераспределения капиталов и ресурсов между развитыми капиталистическими

(а также социалистическими, в первую очередь СССР) странами и странами

“третьего мира”, а также использования избыточного сырья, добываемого в

развивающихся странах (за исключением нефти и некоторых ископаемых руд в

ряде районов планеты);

неспособность научной и технической элиты преодолеть свою национальную

ограниченность, элитаристское сознание, если не считать нескольких

героических исключений (например, Пагуошское движение или ВОЗ), в

особенности это касается неспособности противодействоввать идеологическим

наслоениям в науке;

фетишизм науки, идущий параллельно с фетишизмом потребления,

вещизмом”[30].

Комментарий: Р.Коэн попытался в концентрированном виде представить

читателю проблемы современного общества, которые неизбежно станут еще более

значимыми по мере того, как мы будет входить в “информационный век”. Список

из шести пунктов затрагивает многие области человеческой жизнедеятельности,

однако является далеко не исчерпывающим. Мне кажется, что любой человек

может дописать в него еще по пункту и все равно список будет не полон.

Заключение

Определение понятия “информационного общества” является одним из

ключевых моментов данной разработки, и именно поэтому я решил вынести этот

вопрос в отдельную тему.

В 50-70-е годы стало очевидно, что человечество вступает в новую

эпоху, дорогу к которой проложило бурное развитие техники и, в первую

очередь, компьютеров, и НТР в целом. Проблема существования и бытия

человека в полностью “технизированном” и “информатизированном” мире не

могла не занимать философов, что вызвало к жизни концепцию

“информационного” общества. Ни один из философов, писавших о данной

проблеме, не сомневался в радикальном обновлении всей жизни человечества в

рамках этой новой формации, но большинство из них анализировали проблему

односторонне, будь то с политической, экономической или социальной точки

зрения. Это породили огромное количество разнообразных названий и

определений, о которых говорит У.Дайзард. Любопытно заметить, что почти все

предложенные названия имеют латинскую приставку “пост-”, т.е. “после-”,

словно их создатели ожидают какого-то всемирного катаклизма, глобального

переворота в технике и в сознании людей, после которого вдруг начнется

новая эра, новая эпоха, возникнет новое общество. Именно поэтому было так

важно найти приниципиально новое название, одновременно показывающее

преемственность и принципиальную новизну грядущего общества. И таким

названием стало придуманное Тоффлером “информационное общество”.

Так как сам автор концепции “информационного общества” не дал четкого

определения своему “детищу”, я попытаюсь это сделать за него. Очевидно, что

нельзя ограничиваться в определении чисто экономическим аспектом, как это

сделал А.Турен, или социальными факторами, как это получилось у Ж.Эллюля,

поскольку комплексные и многонаправленные перемены охватят практически все

сферы человеческой жизнедеятельности. Таким образом, “информационное

общество” - это цивилизация, в основе развития и существования которой

лежит особая нематериальная субстанция, условно именуемая “информацией”,

обладающая свойством взаимодействия как с духовным, так и с материальным

миром человека. Последнее свойство особенно важно для понимания сущности

нового общества, ибо, с одной стороны, информация формирует материальную

среду жизни человека, выступая в роли инновационных технологий,

компьютерных программ, телекоммуникационных протоколов и т.п., а с другой,

служит основным средством межличностных взаимоотношений, постоянно

возникая, видоизменяясь и трансформируясь в процессе перехода от одного

человека к другому. Таким образом информация одновременно определяет и

социо-культурную жизнь человека и его материальное бытие. В этом, по моему

мнению, и состоит принципиальная новизна грядущего общества.

Существует множество концепций, пытающихся объяснить, почему в истории

все происходило так, а не иначе. Основными из них традиционно считаются

“цивилизационная” (авторы - Тойнби, Данилевский) и “формационная”

(знаменитая “пятичленка” Маркса). Первая из них кладет в основу развития

человеческого общества социо-культурные типы, а вторая - производственно-

хозяйственные отношения.

Философы-авторы концепции “информационного (постиндустриального)

общества” так и не пришли к единому мнению о том, что первично в их

исторической концепции - духовная либо материальная сфера. Это доказывают

цитаты из Тоффлера и Ясперса. Основное различие между взглядами Тоффлера и

Ясперса заключается в том, что если последний считает началом перехода к

новой цивилизации изменившееся сознание людей, то первый полагает моментом

наступления новой “волны” изменившееся бытие человека и среду его обитания.

Однако при всем многообразии воззрений на ход исторического развития

можно проследить ряд общих характеристических черт у всех авторов:

история подразделяется на три основных глобальных этапа, которые условно

можно назвать “сельскохозяйственный”, “индустриальный” и

“постиндустриальный”;

разграничение между этапами проводится по признаку лежащих в основе

рассматриваемой формации производственных отношений или взаимодействия

человека с природой (соответственно - через орудия, через машину или

технику и через информацию);

переход к следующему этапу осуществляется путем научно-технической

революции, в ходе которой изменяется среда обитания, что, в свою очередь,

влечет трансформации в сознании людей;

завершающим историческим этапом, который, по мнению одинх философов, уже

наступил, а, по мнению других, наступит в блиажйшем будущем, является

“информационное общество”.

Таким образом, можно заметить, что по своей сути концепция развития

истории у авторов “информационного общества” гораздо ближе к “формационной”

теории, чем может показаться на первый взгляд. Основное сходство

заключается в примате материальной сферы бытия над духовной (за исключением

Ясперса как философа техники), а основное различие - в периодизации (если

Маркс делил по принципу сформировавшихся классов, но цитированные авторы

рассматривают, как уже говорилось, основу производственных отношений).

К сожалению, авторы концепции “информационного общества” (за

исключением, пожалуй, О.Тоффлера) не уделяли достаточно места для

рассмотрения вопроса о том, какие последствия его наступления принесет для

культурной жизни человечества. Этот вопрос был специально разработан лишь

Тоффлером в его книгах “Третья волна” и статьях о будущем труда. Именно

поэтому умозаключения о культуре в новом обществе я буду строить во многом

на основании его работ.

В связи с грядущим наступлением “информационного века”, основной

задачей становится максимально ускорить и упростить передачу информации

между людьми и повысить ее “усвояемость”. Именно поэтому она

стандартизируется и классифицируется с тем, чтобы как можно сильнее

ускорить процесс обработки информационного потока. Этот процесс

воздействует на культуру двояко: с одной стороны, максимально сближаются

духовная и материальная стороны жизни человека, ибо в культуре необходимым

образом присутствует подвергающийся вышеописанным трансформациям

информационный элемент, а с другой стороны, происходит резкое разграничение

эмоционального и информационного аспектов культуры. Я хотел бы более

подробно остановиться на этих тенденциях.

Сближение духовного и материального на почве информационного элемента

культуры иллюстрируется тоффлеровской “блип”-культурой. В самом деле, она

не является в полном смысле культурой, а служит исключительно средство

передачи и приема какой-либо информации, традиционно относимой к сфере

культуры. Так, двадцатистраничный пересказ романа Толстого “Война и мир”

будет “блип”-информационной выжимкой этого романа. Очевидно, что человек,

стремящийся к истинной культуре, вовсе не удовольствуется кратким

пересказом сюжета, а постарается получить эмоциональное удовлетворение,

прочитав роман целиком с тем, чтобы насладиться красотами авторского стиля

и точностью прописи характеров.

Именно в этом кроется причина четкого разграничения эмоционального и

информационного элемента культуры. Это хорошо видно на примере живописи.

Если раньше картины художников-реалистов удовлетворяли обе эти потребности,

то теперь их функции резко разграничены - чертежи и карты суть информация,

абстракционистские картины суть эстетическое наслаждение.

Кроме того, мне хотелось бы отметить, что культура нового общества

представляет собой весьма неоднородную массу, ибо находится в процессе

формирования, завершения которого следует ждать, по всей очевидности, к

середине XXI века.

Представления авторов концепции “информационного общества” о жизни

человека в новом социуме являются слегка сказочными и утопичными. Таковы

идиллические мечтания и воздушные замки Дж. Мартина и некоторых других, не

процитированных здесь авторов. Они руководствуются идеей о том, что можно

сделать человека счастливым, решив все его материальные проблемы, избавив

от работы и обеспечив продолжительный досуг. Как уже неоднократно было

доказано, это совершенно неверная точка зрения. Любопытно будет рассмотреть

бытие человека в новом обществе, разложив его на отдельные элементы.

Дом и семья. Распад классической “нуклеарной” семья как “ячейки

общества” на сегодня стал реальностью. Единство формы семьи заменяется на

многообразие видов брака и совместного проживания. Естественность этой

тенденции очевидна, и, согласно данным статистики, в США уже сегодня иные

формы брака численно превышают количество “нуклеарных” семей. Что же

касается возникновения “электронного коттеджа”, то здесь я не согласен с

Тоффлером. Книга была написана в 70-х годах, когда ставилась цель

избавления от бумажно-канцелярского труда, с каковой целью работа

переносилась на компьютер и отдавалась на дом. Сейчас можно с уверенностью

утверждать, что за 20 истекших лет этот процесс должен был прийти к

логическому завершению. И тот факт, что этого не произошло, подтверждает

идею о необходимости личного контакта людей для выполнения большинства

видов творческой, а иногда и нетворческой работы.

Дети и образование. Очевидно, что в настоящее время образование

претерпевает огромные изменения, прежде всего, в плане специализации,

диверсификации и индивидуализации. Утопические идеи обучения по телевизору

остались нереализованными в силу малой практического эффекта данного

способа.

Политическая, социальная и общественная жизнь. В этой сфере я

полностью согласен с идеями респондентного телевидения и реализации свободы

слова через создание собственных информационных банков, высказанными

Дайзардом и Мартином. Несмотря на некоторую утопичность попыток построения

“настоящей” демократии, подобные технические нововведения служили бы как

минимум надежной защитой против попыток тоталитарного возрождения.

5. Проблемы нового общества

В принципе, вопрос о проблемах затрагивался в каждой части разработки.

Однако я счел уместным вынести его в отдельный параграф с тем, чтобы

привлечь внимание к проблемам именно “информационного (постиндустриального)

общества”. Я привлекаю к этому внимание потому, что многие авторы (и это

доказывают приведенные мною цитаты) слить воедино три вида проблем:

трудности настоящего момента, трудности перехода к новому обществу и

собственно проблемы нового общества. Рассмотрим эти группы несколько

подробнее.

Проблемы современного мира широко известны: экология, локальные войны,

экономическая пропасть между Западом и странами “третьего мира” и т.д..

Иного рода проблемы поджидают нас при переходе к “информационному обществу”

- такому, как его идеализированно понимают авторы концепции. Мы уже

практически выяснили, что надо делать, но не всегда знаем как - то есть

остается открытым вопрос технологий. Кроме того, неясен вопрос о

перестройке сознания людей для нового типа мышления.

Что же касается проблем “информационного общества”, то здесь несколько

глобальных являются причиной более мелких. Первая из них - принципиальная

неопределенность сущности информации, как материальной, так и с философской

точки зрения. Другая - взаимодействие техники и природы -является ли первая

продолжением второй или ее антиподом. Наконец, третья - взаимоотношения

техники, информации и человека - должен ли человек приспосабливаться к

бурно растущему шквалу информации и стремительно меняющейся технике или же

следует затормозит развитие и поискать иной путь. В принципе, вопросы о

бюрократически-информационной системе и тотальной контроле являются

произовдными от этих трех. Эти вопросы еще ждут своих исследователей.

Список использованной литературы:

1. Баталов Э.Я. О книге Э. Тоффлера. и Тоффлер О. Третья волна

(реферативное изложение) [5] №7, c. 85

2. Белл Д. Социальные рамки информационного общества. [4], с.330

3. В.И. Кузнецов “Что такое бытие”

4. Дайзард У. Наступление информационного века. [4]

5. Кан Г. Грядущий подъем: экономический, политический, социальный. [4]

6. Новая технократическая волна на Западе. Под ред. П.С.Гуревича.

М.:Прогресс, 1986.

7. П.А. Сорокин “Социологические теории современности”.

8. Современная западная философия. Словарь. М.: Изд-во полит. литературы,

1991.

9. Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной

экономики.[4]

10. Тоффлер О. Смещение власти: знание, богатство и принуждение на пороге

XXI века. М.: Изд-во АН СССР, 1991.

11. Тоффлер О. Третья волна. В жур.: США - экономика, политика, идеология.

№ 7-11 за 1982 год.

12. Турен А. От обмена к коммуникации: рождение программированного

общества. [4]

13. Философский словарь. М.:Политиздат, 1987.

14. Ясперс К. Современная техника. [4]

-----------------------

[1] В.И. Кузнецов “Что такое бытие”

[2] Современная западная философия. Словарь. М.: Изд-во полит. литературы,

1991.

[3] П.А. Сорокин “Социологические теории современности”.

[4] Баталов Э.Я. О книге Э. Тоффлера. [5] №7 с. 85

[5] Белл Д. Социальные рамки информационного общества. [4], с.330

[6] Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной

экономики.[4], с.393, 395-396

[7] Турен А. От обмена к коммуникации: рождение программированного

общества. [4], c.414-415

[8] Кан Г. Грядущий подъем: экономический, политический, социальный. [4],

с.195

[9] Дайзард У. Наступление информационного века. [4], c.343-344

[10] Ясперс К. Современная техника. [4], с. 124-126

[11] Баталов Э.Я. О книге Э. Тоффлера. и Тоффлер О. Третья волна

(реферативное изложение) [5] №7, c. 85

[12] Кан Г. Грядущий подъем: экономический, политический, социальный. [4],

с. 169-170

[13] Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной

экономики.[4], с. 397

[14] Дайзард У. Наступление информационного века. [4], с.343

[15] Айрис Р. Технология и экономический рост. [4], с. 325

[16] Тоффлер О. Третья волна. [5] №7, с. 99

[17] Сколимовски Х. Философия техники как философия человека. [4], с. 242

[18] Этциони А. Масштабная повестка дня. Перестраивая Америку до XXI века.

[4], с. 303

[19] Ясперс К. Современная техника. [4], с. 138-139

[20] Тоффлер О. Третья волна. [5] №9, с. 79-82

[21] Тоффлер О. Третья волна. [5] №10, с. 99-102

[22] Тоффлер О. Третья волна. [5] №11, с. 95-96

[23] Белл Д. Социальные рамки информационного общества. [4], с.338

[24] Дайзард У. Наступление информационного века. [4], с.346-348

[25] Мартин Дж. Телематическое общество. Вызов ближайшего будущего. [4], с.

373,375,378

[26] Эллюль Ж. Другая революция. [4], с. 148-151

[27] Белл Д. Социальные рамки информационного общества. [4], с.340

[28] Ясперс К. Современная техника. [4], с. 144

[29] Ясперс К. Современная техника. [4], с. 121

[30] Коэн Р. Социальные последствия современного технического прогресса.

[4], с. 212-219

Страницы: 1, 2, 3, 4