Дипломная работа: Ответственность по договору коммерческой концессии

Источником коммерческой концессии в России является Закон РФ «О защите прав потребителей» от 7 февраля 1992 года № 2300-1[48] (далее — Закон РФ «О защите прав потребителей»). Пользователь обязан соблюдать его положения при продаже товаров, выполнении работ, оказании услуг.

Для заключения договора коммерческой концессии в некоторых случаях требуется получение разрешения (лицензии) для осуществления видов деятельности подлежащих лицензированию. Поэтому источниками коммерческой концессии в России также будут Федеральный Закон РФ от 8 августа 2001 года № 128-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности»[49] и Федеральный Закон РФ от 21 ноября 1995 года № 170-ФЗ «Об использовании атомной энергии»[50].

Стороны договора обязаны соблюдать антимонопольное законодательство. Поэтому к источникам коммерческой концессии в России можно отнести Закон РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» от 22 марта 1991 г. №948-1[51] (далее – Закон РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках») и Федеральный закон РФ «О защите конкуренции» от 26 июля 2006 г. №135-ФЗ[52] (далее – Федеральный закон РФ «О защите конкуренции»).

Поскольку договор коммерческой концессии подлежит государственной регистрации источником коммерческой концессии в России будет Приказ Министерства Финансов РФ от 12 августа 2005 года № 105н «О регистрации договоров коммерческой концессии (субконцессии)»[53].

Поскольку коммерческая концессия оформляет передачу прав от одного лица к другому, необходимо провести различия между ней и уступкой права (глава 24 ГК).

Уступка прав — универсальный институт обязательственного права. В строгом смысле этого слова закон регламентирует уступку лишь требований в обязательствах (см. ч. 1 п. 1 ст. 382 ГК), причем таких, которые могут существовать в отрыве от личности кредитора (ст. 383 ГК). Переход абсолютных прав данным институтом формально не охватывается. Между тем по договору коммерческой концессии передаются исключительные (абсолютные) права на результаты интеллектуальной деятельности, которые подчас неразрывно связаны с личностью правообладателя[54].

Уступка, как правило, означает передачу прав в том же объеме, в каком они существовали у кредитора, и в этом смысле она бесповоротна (ст. 384 ГК). Уступка требований на срок действующим законодательством не предусмотрена. В то же время коммерческая концессия изначально предполагает, что у правообладателя остается некоторый не передаваемый пользователю объем исключительных прав. Права, переданные пользователю, принадлежат ему только до тех пор, пока договор коммерческой концессии действует. По окончании договора эти права прекращаются, возвращая оставшиеся у правообладателя права в прежнее состояние. Эта ситуация похожа на ту, которая имеет место при возникновении и отпадении ограничений права собственности.

Поскольку коммерческая концессия предполагает передачу прав пользования, следует провести различия между ней и арендой (глава 34 ГК). По договору аренды у арендатора возникает право пользования, но имуществом (непотребляемыми вещами; ч. 1 п. 1 ст. 607 ГК). Коммерческая же концессия предполагает передачу права пользования исключительными правами на результаты интеллектуальной деятельности, которые, как правило, не имеют вещественного характера[55].

Однако есть один случай, когда в аренду, пусть и опосредованно, но попадают исключительные права. Действующий ГК регламентирует аренду предприятий, а в составе последних — также и прав на обозначения, индивидуализирующие деятельность предприятий, и других исключительных прав. Но здесь речь идет об аренде предприятий в целом как имущественных комплексов, которые надлежит рассматривать как самостоятельные объекты. Поэтому даже если предприятие состоит из одних только исключительных прав, возникает право пользования именно им, а не отдельными правами. Следовательно, использование критерия объекта при разграничении договоров аренды и коммерческой концессии вполне оправданно.

По договору на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ (глава 38 ГК) стороны могут приобрести права на использование результатов интеллектуальной деятельности (см. ст. 772 ГК). Такие же права передаются по договору коммерческой концессии. Поэтому нужно выяснить отличия и этих договоров друг от друга.

Договор коммерческой концессии немыслим без передачи права использования исключительных прав. Обязанность передать такие права — существенное условие данного договора. Ясно, что подобные исключительные права существуют до и независимо от договора коммерческой концессии. Между тем в результате проведения научно-исследовательских работ исключительные права могут не возникнуть вовсе (ст. 775 ГК). Отсюда следует, что для договоров на выполнение работ такие права — результат, который иногда возникает в процессе исполнения договора. На стадии же заключения договора их а priori не существует[56].

В отличие от договора комиссии (агентского) договора пользователь по договору коммерческой концессии действует за свой счет, а не за счет правообладателя и при этом сам платит последнему вознаграждение. Напротив, комиссионер (агент) действует за чужой счет и получает вознаграждение. Правда, действия пользователя, равно как и комиссионера (агента), не проходят бесследно для их контрагентов. Однако имущественные последствия этих действий различны. Ведь правообладатель несет субсидиарную (в ряде случаев — солидарную) ответственность за качество товаров (работ, услуг), продаваемых (выполняемых, оказываемых) пользователем — и только за это. Комитент же вообще не отвечает по заключенным комиссионером сделкам и обязан лишь возместить последнему понесенные при исполнении поручения расходы, в том числе касающиеся ответственности перед третьими лицами[57].

Исключительные права могут быть объектами доверительного управления имуществом (глава 53 ГК), и, следовательно, право их использовать может перейти к доверительному управляющему. Однако последний обязан действовать не в своих, а в чужих интересах — интересах выгодоприобретателя (ст. 1012 ГК). Доверительный управляющий действует также за чужой счет, а именно за счет доходов от использования имущества, переданного в управление (ст. 1023 ГК). В отличие от него пользователь по договору коммерческой концессии действует в своих интересах и за свой счет, более того, он еще должен уплачивать правообладателю обусловленное вознаграждение. Договор коммерческой концессии полностью лишен черт фидуциарной сделки[58].

Вкладом по договору простого товарищества может быть право использовать те или иные исключительные права (п. 1 ст. 1042 ГК). Однако это право передается для достижения общих целей в рамках многостороннего договора. Все участники договора простого товарищества имеют общие интересы. В то же время договор коммерческой концессии является взаимным (синаллагматическим). Его участники имеют противоположные по направленности интересы; каждый из них стремится к извлечению максимальной выгоды за счет контрагента. Никакого общего имущества в данном случае не образуется[59].

Наиболее сложно, пожалуй, провести различие между договором коммерческой концессии и авторским (лицензионным) договором, урегулированным в рамках авторского (патентного) права. Например, по авторскому договору передаются имущественные права на использование объектов авторского права. По лицензионному договору патентообладатель (лицензиар) обязуется предоставить право на использование изобретения, полезной модели или промышленного образца в определенном объеме другому лицу — лицензиату. Таким образом, по этим договорам, как и по договору коммерческой концессии, передаются права на использование результатов интеллектуальной деятельности.

Различия же между ними состоят в том, что:

а) передаваемые по договору коммерческой концессии права используются только в процессе предпринимательской деятельности, тогда как авторский и лицензионный договоры подобного ограничения не содержат;

б) договор коммерческой концессии регистрируется в специальном порядке, тогда как авторские договоры вообще не подлежат регистрации, лицензионные же регистрируются патентным ведомством;

в) коммерческая концессия предполагает передачу комплекса исключительных прав, хотя можно передать и какое-то одно право[60].

Приведенные различия несущественны. Это связано, очевидно, с тем, что в легальном определении договора коммерческой концессии упущен такой важный элемент, как цель, а именно содействие продвижению на рынке определенного рода товара (работы, услуги). Лицензионный договор подобной цели не предполагает. Напротив, он исходит из иной цели — обеспечить передачу какого-либо одного исключительного права. Предметом же коммерческой концессии выступает комплекс таких прав, причем довольно разнородных по содержанию, И все они служат продвижению на рынке определенного товара (работы, услуги)[61].

В концессионном договоре можно обнаружить элементы лицензионного договора (разрешение на использование объектов исключительных прав), договора об оказании возмездных услуг (консультативное и техническое содействие), договора простого товарищества (сотрудничество при исполнении договора для достижения общих предпринимательских целей) и даже договора купли-продажи (приобретение необходимой технической и деловой документации). В п. 4 ст. 1027 ГК говорится о том, что к договору коммерческой концессии соответственно применяются правила раздела VII ГК о лицензионном договоре, если это не противоречит положениям главы 54 ГК и существу договора коммерческой концессии. Вместе с тем такой договор не содержит элементов представительства, комиссии или агентского договора, так как пользователь всегда действует не только от своего имени и за свой счет, но и в своих интересах, осуществляя самостоятельную предпринимательскую деятельность. Однако договор коммерческой концессии (франчайзинга) не относится к числу смешанных (комплексных) договоров в смысле п. 3 ст. 421 ГК. Не является он и разновидностью известных гражданскому праву договоров, на базе которых он развивался. В соответствии с ГК договор коммерческой концессии представляет собой вполне самостоятельный вид гражданско-правового договора (что исключает субсидиарное применение к регулируемым им отношениям каких-либо правил о перечисленных договорах)[62].

Договор коммерческой концессии необходимо отличать от дистрибьюторского договора.

Дистрибьюторский договор, с точки зрения экономических отношений, является очень симпатичным. Но он не отрегулирован в таком названии национальным правом. Понимание этой системы в предпринимательской сфере находится на примитивном уровне.

Во-первых, дистрибьюторский договор является, по существу, договором купли-продажи или поставки и, соответственно, регулируется нормами, предусмотренными для этих типов договоров.

Во-вторых, деление территории по принципу сбыта между дистрибьюторами может достаточно быстро попасть под действие запретов антимонопольного законодательства, предусмотренного Законом РСФСР «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» и Федеральным законом РФ «О защите конкуренции». В отличие от норм конкурентного законодательства ЕС, предусматривающего некоторые изъятия для вертикально — интегрированных систем, у нас послаблений для дистрибьюторов не предусмотрено. Конкурентное право действует равно для всех.

В-третьих, дистрибьютор, а также и сам поставщик, несмотря на предусмотренные дистрибьюторским договором положения, касающиеся прав на товарный знак, а также защиты этих прав, вряд ли смогут выполнить соответствующие обязательства, если указанные выше права не будут надлежащим образом зарегистрированы. Взаимоотношения, касающиеся прав на товарный знак, регулируются Главой 76 ГК РФ Права на средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, а также нормативными актами Патентного ведомства.

В-четвертых, в дистрибьюторских договорах, как правило, предусматривается обмен информацией. Именно поэтому важно четко определить, какой информацией, с каким уровнем секретности, в каком режиме будет происходить обмен, каким договором обмен будет регулироваться[63].

Открытое акционерное общество «Мурманский винно-коньячный завод «Ермак» (далее — ОАО «Мурманский завод «Ермак») обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к Обществу с ограниченной ответственностью Торговый дом «Илиада» (далее — ООО «ТД «Илиада») о признании недействительной (ничтожной) сделкой заключенного сторонами дистрибьюторского договора от 17.07.2001 № 323.

Исковое требование заявлено на основании статей 54, 138, 168, 181, 431, 1027, 1028 Гражданского кодекса РФ и ст. 27 Закона Российской Федерации «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест нахождения товаров» от 27.09.1992 г. № 3520-1[64] и мотивировано тем, что вышеуказанный договор по своей правовой природе относится к договорам коммерческой концессии, отсутствие регистрации которого в федеральном органе исполнительной власти в области патентов и товарных знаках влечет его недействительность.

Решением Арбитражного суда города Москвы от «20» марта 2004 года в удовлетворении иска отказано.

Решение мотивировано выводами суда о том, что дистрибьюторский договор от 17.07.2001 № 323 не является договором коммерческой концессии и к нему не подлежат применению требования ст. 1028 Гражданского кодекса РФ, ст. 27 Закона Российской Федерации «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест нахождения товаров». Оснований для применения ст. 168 ГК РФ и признания договора недействительным не имеется.

Судом указано, что по существу дистрибьюторский договор является договором на организацию отношений по поставкам продукции не для удовлетворения нужд дистрибьютора, а для перепродажи (сбыта) товара производителя покупателям в пределах оговоренной территории.

Постановлением апелляционной инстанции того же арбитражного суда от «30» июня 2004 года принятое решение оставлено без изменения.

На указанные судебные акты ОАО «Мурманский завод «Ермак» подана кассационная жалоба, в которой заявитель просит решение и постановление отменить и принять новое решение об удовлетворении иска.

Обосновывая требование по кассационной жалобе заявитель указывает на необходимость применения судом ст. 431 Гражданского кодекса РФ, считая, что фактические намерения сторон при заключении договора были направлены на совершение договора коммерческой концессии, предметом которого являлась передача истцом ответчику принадлежащего ему комплекса исключительных прав.

В жалобе заявитель также ссылается на ошибочность вывода суда о квалификации договора в целом, в связи с отсутствием сопоставления всех его условий.

Кроме того, заявитель ссылается на неверное толкование судом норм права, урегулированных главой 54 Гражданского кодекса РФ.

В суде кассационной инстанции представитель истца настаивал на удовлетворении кассационной жалобы, представитель ответчика против ее удовлетворения возражал.

Выслушав представителей сторон, оценив доводы кассационной жалобы и проверив в порядке статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса РФ правильность применения судом первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права при вынесении обжалуемых решения и постановления, суд кассационной инстанции не находит оснований для их изменения или отмены в связи со следующим.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой и апелляционной инстанций, между истцом и ответчиком заключен дистрибьюторский договор от 17.07.2001 № 323.

Согласно условиям договора (п.п. 1, 2, 2.3-2.6) ООО «ТД «Илиада» размещает и осуществляет продажу продукции ОАО «Мурманский завод «Ермак».

При этом из содержания договора (п. 2.3) следует, что ответчик продает товар, изготавливаемый истцом, от своего имени и за свой счет с использованием товарных знаков, фирменного наименования и иных обозначений ОАО «Мурманский завод «Ермак» только в качестве подтверждения подлинности продаваемого товара и для рекламных целей.

Согласно ст. 1027 Гражданского кодекса РФ по договору коммерческой концессии одна сторона (правообладатель) обязуется предоставить другой стороне (пользователю) за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс исключительных прав, принадлежащих правообладателю.

Договор коммерческой концессии на использование объекта, охраняемого в соответствии с патентным законодательством, подлежит регистрации в федеральном органе исполнительной власти в области патентов и товарных знаков. При несоблюдении этого требования договор считается ничтожным (ст. 1028 ГК РФ).

Разрешая спор по существу и исходя из условий договора, суд определил, что по договору передаче ответчику исключительных прав истца не была предусмотрена.

Непосредственным владельцем и пользователем исключительных прав при поставке продукции ОАО «Мурманский завод «Ермак», размещении ее и продаже ответчиком оставалось акционерное общество.

При указанных обстоятельствах вывод суда о том, что дистрибьюторский договор № 323 не обладает признаками договора коммерческой концессии является правильным.

Руководствуясь ст.ст. 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд постановил:

решение Арбитражного суда города Москвы от 20 марта 2004 года и постановление апелляционной инстанции того же суда от 30 июня 2004 года по делу № А40-54237/03-83-545 оставить без изменения, а кассационную жалобу — без удовлетворения[65].

Таким образом под коммерческой концессией понимается договор, по которому одна сторона (правообладатель) обязуется предоставить другой стороне (пользователю) за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс принадлежащих правообладателю исключительных прав принадлежащих правообладателю, включающий право на товарный знак, знак обслуживания, а также права на другие предусмотренные договором объекты исключительных прав, в частности на коммерческое обозначение, секрет производства (ноу-хау).

Коммерческая концессия была перенесена в Россию из стран Запада. Сам же франчайзинг начал впервые применяться в Англии и США.

Основным источником коммерческой концессии в России является глава 54 ГК.

Существует много видов коммерческой концессии (франчайзинга), но все они имеют общие признаки, которые позволяют выделить коммерческую концессию (франчайзинг) в самостоятельный вид договора.

1.2 Элементы договора коммерческой концессии

 К элементам договора коммерческой концессии относятся его стороны — правообладатель и пользователь, предмет, цена, срок, форма и содержание.

Правообладатель — это лицо, которому принадлежат те исключительные права, использование которых он разрешает пользователю. Естественно, он должен быть надлежащим образом легитимирован как обладатель этих прав. Правообладатель должен быть предпринимателем (п. 3 ст. 1027). Это означает, что он использует принадлежащие ему исключительные права в процессе коммерческой деятельности. Однако закон не требует, чтобы правообладатель и приобретал соответствующие права, будучи предпринимателем. Достаточно лишь, чтобы он официально был зарегистрирован как предприниматель к моменту заключения договора коммерческой концессии.

Пользователь — лицо, получающее возможность использовать исключительные права. Он также должен быть предпринимателем в момент заключения договора коммерческой концессии (п. 3 ст. 1027). Пользователь является более слабой стороной договора, поскольку он, как правило, «менее профессионален» в той сфере деятельности, для которой ему нужен договор коммерческой концессии. К тому же правообладатель в большинстве случаев экономически мощнее пользователя. Поэтому в интересах пользователя установлен ряд ограничений автономии воли правообладателя как при заключении договора, так и в процессе его исполнения (ст. 1033, 1034, 1035 ГК и др.).[66]

Поскольку и правообладатель, и пользователь являются специальными субъектами — предпринимателями, в договоре коммерческой концессии не могут участвовать некоммерческие организации и государство (государственные и муниципальные образования). Этот запрет распространяется и на те случаи, когда соответствующим субъектам разрешено заниматься предпринимательской деятельностью (ч. 2 п. 2 ст. 50 ГК)[67].

Если в качестве стороны договора коммерческой концессии выступает гражданин, то он должен иметь статус предпринимателя. Причем этот статус должен быть легальным, а не фактическим. Хотя в ГК РФ есть статьи, нормы которых предусмотрены специально на тот случай, когда гражданин осуществляет предпринимательскую деятельность де-факто, например, п. 4 ст. 23, к участию в договоре коммерческой концессии допускаются только граждане, зарегистрированные в качестве индивидуальных предпринимателей и включенные в Единый государственный реестр индивидуальных предпринимателей.

Возможность получения сведений о зарегистрированных юридических лицах и гражданах-предпринимателях любым из участников договора из сведений, содержащихся в Единых государственных реестрах, дает ему уверенность в действительности заключенной сделки, как непротиворечащей требованиям закона в части требований к ее участникам[68].

Еще одно требование, которое необходимо учитывать сторонам как при заключении, так и исполнении договора, сформулировано в абз. 3 п. 1 ст. 49 ГК, согласно которому отдельными видами деятельности, перечень которых определяется законом, юридическое лицо может заниматься только на основании специального разрешения (лицензии). Требование о лицензировании отдельных видов деятельности распространяется в том числе и на граждан-предпринимателей[69]. Критерием определения лицензируемых видов деятельности является риск нанесения ущерба правам, законным интересам, здоровью граждан, обороне и безопасности государства, культурному наследию народов РФ. Констатируя, что виды деятельности, осуществление которых может повлечь за собой нанесение вышеперечисленного ущерба и регулирование которых не может осуществляться иными методами, кроме как лицензированием, п. 1 ст. 17 закона о лицензировании устанавливает перечень таких видов деятельности. Однако, нельзя забывать, что виды лицензируемой деятельности не исчерпываются данным законом, поскольку его действие не распространяется на виды деятельности, перечисленные в п. 2 ст. 1. Виды деятельности, перечисленные в нем, лицензируются на основании других федеральных законов, в частности, деятельность, работы и услуги в области использования атомной энергии подлежат лицензированию на основании ФЗ «Об использовании атомной энергии»[70]. Включение в этот перечень исключений такого вида деятельности, как использование результатов интеллектуальной деятельности, не должно вводить в заблуждение относительно природы такого лицензирования и собственно лицензии. Лицензия в данном случае не представляет собой разрешение, выдаваемое органами власти, а отношения по ее получению не носят административно-правового характера. Это разрешение частного лица — субъекта исключительных прав, которое оно дает другому лицу на использование объекта исключительных прав, а отношения носят исключительно гражданско-правовой характер.

Ограничения для участников договора могут быть связаны также с тем, является ли участник юридическим лицом или гражданином-предпринимателем и какую сторону в договоре он соответственно представляет. Эти ограничения касаются прежде всего права на ведение отдельных видов деятельности, поскольку законом в ряде случаев прямо указывается, что определенным видом деятельности не могут заниматься граждане-предприниматели. Следовательно, если комплекс исключительных прав по договору передается для использования при ведении такого вида деятельности, на стороне пользователя может выступать только юридическое лицо[71].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7