Этика. Курс лекций

«moralite?», которое первоначально означало «драматургический жанр; в

западноевропейском театре в XV-XVI вв. - назидательная, аллегорическая

драма, персонажами которой были персонифицированные добродетели и пороки,

вступавшие в борьбу за душу человека»[14]. В.И. Даль считал, что русское

слово «нравственный» нисколько не хуже французского слова «моральный»[15].

Но ошибаться могут любые учёные, в том числе и великие языковеды, каким был

В.И. Даль! Ведь предлагал он заменить, например, слово «горизонт», которое

также иностранного происхождения, словом «небозём». Однако в русском языке

прижились и слово «мораль», и слово «горизонт», «небозём» же остался

«мертворождённым» языковым изобретением Даля.

В современном русском языке и в современной этике обычно слова

«нравственность» и «мораль» рассматривают как синонимы, или же специально

оговаривают, если разделяют их по значению. Мы будем в дальнейшим

использовать данные слова как синонимы.

Дать определение «морали» («нравственности») значительно сложнее,

нежели дать определение «этики», что обусловлено сложностью,

многоаспектностью самого предмета[16]. Можно выделить следующие, наиболее

общезначимые определения «нравственности».

1) Нравственность есть «внутренние, духовные качества, которыми

руководствуется человек; этические нормы, правила поведения, определяемые

этими качествами»[17]. В данном определении мораль сводится к определённым

духовным качествам человека, а также к определённым нормам и принципам

поведения, т.е. к определённой форме сознания. Однако здесь не учитывается

в должной мере моральное измерение общества, а также практическая

нравственная деятельность. Поэтому в русскоязычной советской этике в 70-е

годы XX века было предложено другое, более широкое понятие морали.

2) Мораль есть особый, императивно-оценочный способ освоения

действительности через дихотомию (противоположность) добра и зла[18].

Очевидна связь данного понятия морали с человеком, который только и может

оценивать и повелевать. Мораль, таким образом, понимается как субъективная

форма бытия, хотя и всеобщая для человека. Но как быть с отношением к

природе, может ли оно быть нравственным? Обладают ли нравственной

самоценностью другие, кроме человека, живые существа? Нравственная

интуиция положительно отвечает на эти вопросы, однако они оказываются

неразрешимыми для субъективистского подхода к морали, который связывает

мораль лишь с человеком, с межличностными и общественными отношениями.

Поэтому правомочно ещё более широкое определение морали.

3) Мораль есть совокупность ценностей добра и зла, а также

соответствующих им форм сознания, отношений, действий. Данное определение

морали и будет нами рассматриваться как основное.

Контрольные вопросы

1. Как определяется этика?

2. В чём специфика нормативной этики?

3. Что такое дескриптивная этика?

4. Какие разновидности научной этики можно выделить?

5. Что такое «метаэтика»? И как её можно оценить?

6. В чём ограниченность эмотивистской критики научной этики?

7. Как соотносятся научная и религиозная этики?

8. Каково соотношение общечеловеческих нравственных принципов и

принципов профессиональной этики?

9. Какие существуют определения морали в современной этике?

Темы рефератов

1. Основания этики в современном католицизме.

2. Марксистская этика: анализ самооценки.

3. Понятие нравственности в истории этики.

4. Этическое учение Аристотеля, его оценка.

Рекомендательный библиографический список

Аристотель. Никомахова этика // Собр. соч.: В 4 т. – М., 1983. - Т.

4.

Войтыла К.(папа Иоанн Павел II). Основания этики // Вопр. философии.

– 1991. - № 1.

Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика. – М., 1998.

Дробницкий О.Г. Понятие морали. – М., 1974.

Кант И. Критика практического разума // Соч.: В 6 т. – М., 1964. – Т.

4.

Швейцер А. Культура и этика. – М., 1973.

Шрейдер Ю.А. Лекции по этике. – М., 1994.

Этика / Под общ. ред. А.А. Гусейнова и Е.Л. Дубко. – М., 2000.

[pic]

Лекция 2. ПРИРОДА И ФУНКЦИИ МОРАЛИ

Проблема природы морали в этике ? Природные,

социальные и духовные основы нравственности ?

Основные функции морали, их анализ

Проблема природы морали в этике

Какова природа морали? В этике можно выделить два традиционных

направления, которые предлагают разные решения этого вопроса: гетерономную

этику и автономную этику. Гетерономная этика считает, что мораль, её

возникновение, развитие определяются иными, неморальными факторами:

экономическими, биологическими, политическими, религиозными. Автономная

этика, напротив, утверждает, что мораль автономна, т.е. независима, не

сводима к иным, неморальным факторам. Но в учении того или иного

конкретного мыслителя часто идеи той и другой этики переплетаются. И,

думается, это предстаёт отражением того факта, что в реальности своей

мораль является как гетерономной, так и автономной.

Гетерономная этика представлена разными направлениями. Важнейшими её

видами являются натуралистическая и социальная этики. В целом здесь

господствует эмпирический подход к объяснению морали, когда она «выводится»

из природы или социума.

Нравственность в натуралистической этике понимается как развитие в

человеке его определённых естественных качеств. Здесь максимально

«раскручивается» идея о том, что человек является животным, хотя и

разумным. И всё человеческое по своей природе, или сущности, есть

естественное, «животное».

Натуралистическая этика, в свою очередь, представлена разными

концепциями. К её разновидностям относятся биологическая этика, гедонизм,

эвдемонизм, утилитаризм.

Биологическая этика выводит добро и зло из биологии и психики

человека. Так, выдающийся этолог XX века К. Лоренц отстаивал тезис об

определённой морали, присущей животному миру в целом. Исследуя поведение

рыб, птиц, млекопитающих, К. Лоренц пришёл к выводу, что «Великие

Конструкторы эволюции» - изменчивость и отбор – формируют механизмы

поведения, которые служат сохранению вида. Важнейшими из этих механизмов

являются внутривидовая агрессия, «агрессия в узком и собственном смысле

этого слова»[19], и механизмы торможения. Внутривидовая агрессия

отличается от межвидовой борьбы, так что «столкновение между хищником и

добычей вообще не является борьбой в подлинном смысле этого слова»[20].

Жертва ведь убивается не в силу агрессивности, а по необходимости, и

«различие внутренних побуждений ясно видно уже по выразительным движениям»,

т.е. на мордах хищников нет зла, а «напряжённо-радостное выражение». Ещё

Дарвин отметил, что для будущего вида важно, чтобы территорию или самку

завоевал сильнейший. И современная наука приходит к выводу о важности

экологического фактора. «Что какая-то часть биотопа, имеющегося в

распоряжении вида, останется неиспользованной, в то время как в другой

части вид за счёт избыточной плотности населения исчерпает все ресурсы

питания и будет страдать от голода, - эта опасность проще всего устраняется

тем, что животные одного и того же вида отталкиваются друг от друга.

Именно в этом, вкратце, и состоит важнейшая видосохраняющая функция

внутривидовой агрессии»[21].

Внутривидовая агрессия в сообществе социальных животных приводит к

возникновению здесь определённого порядка, иерархии, - «порядка клевания».

«Простой физиологический механизм борьбы за территорию прямо-таки идеально

решает задачу «справедливого», т.е. наиболее выгодного для всего вида в его

совокупности, распределения особей по ареалу, в котором данный вид может

жить»[22].

«Великие Конструкторы» природы сформировали и механизмы торможения

агрессивности у живых существ, «уравнивающими» их орудия агрессивности.

«Ворон ворону глаз не выклюет», хотя мог бы сделать одним ударом своего

великолепного клюва, которым его наградила природа. Так же, как волк не

перекусит в естественных условиях артерию своего сородича. Важное место в

этих механизмах торможения занимают новые инстинкты, переориентирующие

внутривидовую агрессивность на безобидные для вида действия. Конрад Лоренц

отмечает, что потому уже агрессивность не противоречит, а, напротив,

способствует формированию личных связей у высших животных, таких как личная

дружба, верность. Так уже в живой и неразумной природе появляется то, что

можно определить как «естественную мораль», которая сохраняется и

развивается в человеке до своей высшей формы. Однако никому кроме человека

не свойственна свободная, осознанная, ответственная нравственность.

К биологической этике относятся и учения о морали Ф. Ницше, З.

Фрейда, неофрейдистов К. Юнга, Э. Фромма, учение о добре как «эгоистическом

альтруизме» Г. Селье. С генетической природой человека связывают добро и

зло некоторые генетики. Такую «генетическую» концепцию морали развивал

известный советский генетик В.П. Эфроимсон[23].

Биологическая этика имеет как свои достоинства, так и недостатки. К

достоинствам биологической этики относится то, что она обращает внимание на

природный фактор морали, распространяет нравственную оценку и на природу.

В морали, действительно, есть определённая природная основа. К недостаткам

биологической этики относится абсолютизация биологического фактора, когда

отрицается значимость социальных и духовных основ морали. Однако из

биологии живых существ нельзя эволюционно получить высшие нравственные

чувства и идеи, свойственные нравственной личности. В живой неразумной

природе, конечно, нет ни развитого нравственного сознания, ни подлинной

свободы выбора. Здесь, собственно, правомерно видеть не «естественную

мораль», а лишь определённую моральность.

Среди недостатков биологической этики отметим и тот, что здесь

совершается натуралистическая ошибка, когда естественные, биологические

феномены определяются как идеальные, нравственные. Другой недостаток

натуралистической этики связан с неверными утверждениями, что «то, что

служит прогрессу вида, всегда предстаёт добром для отдельной особи», и что

«более развитое в естественном смысле предстаёт и более развитым в

моральном смысле». У английского поэта XVIII-XIX веков Вильяма Блейка,

который был сознательным певцом зла, сатанизма, есть чудное стихотворение

«Тигр». Оно посвящено тигру как живому воплощению ярости, зла и в то же

время как живого, естественного совершенства.

«Неужели та же сила,

Та же мощная ладонь

И ягнёнка сотворила,

И тебя, ночной огонь».

Абсолютизация природного фактора морали приводит многих представителей

биологической этики к пессимистическим выводам о возможностях и развитой

ответственной нравственности, свойственной человеку. Так, Конрад Лоренц

писал: «После всего того, что мы узнали об инстинктах вообще и об агрессии

в частности, два «простейших» способа управляться с агрессией оказываются

совершенно безнадёжными. Во-первых, её наверняка нельзя исключить,

избавляя людей от раздражающих ситуаций; и, во-вторых, с ней нельзя

совладать, навесив на неё морально-мотивированный запрет. Обе эти

стратегии так же хороши, как затяжка предохранительного клапана на

постоянно подогреваемом котле для борьбы с избыточным давлением пара»[24].

Ситуация с человеком особенно тревожна потому, что человек не обладает

природными механизмами торможения своей агрессивности, поскольку не

обладает и такими мощными природными орудиями нападения, как клюв ворона

или клыки волка. Но современный человек приобрёл намного более совершенные

орудия нападения типа стрелкового и ядерного оружия. И его несдерживаемая

инстинктами природная агрессивность может обернуться самоуничтожением

самого человеческого рода.

Биологическую этику не надо отождествлять с биоэтикой. Биоэтика есть

особый раздел современной этики, где занимаются нравственными проблемами,

связанными с биологической природой человека как живого существа. Если

биологическая этика старается вывести мораль из биологической природы

человека, то биоэтика старается применить мораль к решению проблем,

связанных с биологической природой человека. Саму же мораль биоэтика может

понимать по разному, не обязательно признавая её основу в биологии.

Биоэтика в настоящее время решает новые, ранее неизвестные этике проблемы,

которые возникли в связи с прогрессом науки, в частности медицины. К

актуальным проблемам биоэтики относятся эвтаназия, критерий смерти,

клонирование, трансплантология, фетальная терапия, транссексуализм и

др.[25].

Эвтаназия определяется как намеренное умерщвление безнадёжно больных,

в том числе по их просьбе. К такого рода самоубийству прибегают некоторые

заболевшие раком, спидом и др. болезнями. Они обращаются по большей части

к врачам с просьбой сделать им смертоносный укол, который бы освободил их

от физических и душевных страданий. Но, с нравственной точки зрения

человек не имеет «права на смерть». И я разделяю воззрение на эвтаназию

как на зло и грех.

Проблема критерия смерти возникла в связи с успехами медицины,

позволяющей реанимировать большое число людей после их клинической смерти.

Однако те, которые находились в безжизненном состоянии относительно

продолжительное время (более пяти минут), уже никогда не становятся

полноценными личностями, ибо у них за это время отмирает мозг, хотя сердце

оживает. Подобные люди могут существовать только в клинических условиях,

доставляя дополнительные заботы родным, врачам, обществу. И возникло

предложение пересмотреть прежний общечеловеческий критерий смерти, который

определяется как остановка деятельности сердца, и взять за критерий смерти

остановку деятельности мозга. Однако это может породить целый ряд вольных

или невольных преступлений. С нравственной точки зрения, всякая форма

жизни священна, есть добро, поэтому необходимо поддерживать любое

проявление жизни.

Клонирование есть получение генетических копий животных и человека.

Однако клонирование человека способно извратить естественные основы

деторождения, кровного родства. Ребёнок может стать сыном деда, сестрой

матери и т.п. Так появившийся на свет человек может не ощутить себя

полноценной личностью, а всего лишь «копией» кого-то другого. Поэтому,

думается, нравственно оправдано клонирование отдельных клеток и тканей

организма, но не человека в целом.

Трансплантология – это теория и практика пересадки органов и тканей.

Трансплантология способна оказать действенную помощь больным. Однако

нельзя рассматривать органы человека как объекты купли и продажи. Также

недопустима с нравственной точки зрения эксплантация (изъятие органов),

которая угрожает жизни донора или которая проводится без его добровольного

самопожертвования. Эксплантация у только что умерших людей позволительна

лишь при точной констатации смерти и с согласия родственников. Нравственно

предосудительна презумпция согласия потенциального донора на эксплантацию

его органов, которая закреплена в законодательстве ряда стран.

Фетальная терапия есть изъятие и использование тканей и органов

человеческих зародышей, абортированных на разных стадиях развития.

Фетальная терапия не только аморальна, но и преступна, ибо и сам аборт есть

зло, более того - тяжкий (смертный) грех.

Транссексуализм - это попытка изменения пола. Транссексуализм есть

извращение человеческой сексуальности и не имеет нравственного оправдания.

Во всех подобных случаях, которые раньше были не известны человеку и

перед которыми стоят сейчас юриспруденция, медицина, философия, тем не

менее надо исходить из хорошо известных человеку нравственных истин,

согласно которым жизнь, личность, брак, пол есть моральные ценности добра.

Человеческие действия могут быть нравственно оправданы, когда они

направлены на утверждение данных ценностей, а не на их отрицание[26].

Гедонизм – это этическое учение, которое отождествляет добро с

удовольствием. Эвдемонизм есть этическое учение, отождествляющее добро со

счастьем. Гедонизм и эвдемонизм имеют давнюю историю. Эти учения возникли

ещё в античной этике. Крупнейшим представителем гедонизма был ученик

Сократа Аристипп (4 в. до н.э.), а крупнейшим эвдемонистом считался

знаменитый античный философ Эпикур (341 - 270 до н.э.). Гедонизм и

эвдемонизм очень близки здравому смыслу. В самом деле, ради чего живёт

человек? В чём смысл его жизни? Большинство людей, не задумывающихся

глубоко над нравственными проблемами, ответят, что человек живёт ради

удовольствий, счастья, в этом его естественные потребности, и что

удовольствие, счастье и есть добро. Однако, если даже удовольствие или

счастье есть добро, то добро не есть удовольствие или счастье. В самом

деле, добро может быть связано со страданием и даже с гибелью человека,

когда, например, человек жертвует собой ради блага других людей. Крестные

страдания Иисуса Христа есть несомненное добро. Сам крест как древнее

орудие казни есть в христианстве в то же время символ добродетельной

христианской жизни. Само удовольствие и счастье связаны не только с

добром, но и со злом. Так чрезмерные удовольствия разрушают природу

человека, ради собственного счастья иногда приходится вольно или невольно

доставлять страдания другому человеку. Такое, например, бывает, когда

приходится делать выбор между двумя любящими тебя людьми. Твой выбор

доставит счастье одной персоне и страдание другой.

Основная ошибка гедонистов и эвдемонистов, как и многих других

представителей натуралистической этики, состоит в том, что они неверно

отождествляют добро с удовольствием, счастьем, здоровьем, пользой и другими

физическими, психическими, социальными качествами. В то время как добро

есть особое идеальное качество, добро есть ценность, которую нельзя

непосредственно увидеть, осязать и т.п. Такую ошибку английский мыслитель

начала XX века Джон Мур обозначил как «натуралистическую» ошибку[27].

Ограниченность гедонизма и эвдемонизма состоит также в том, что,

несмотря на свой кажущийся оптимизм, это есть очень пессимистические

учения. В самом деле, жизнь человека связана не только с удовольствиями, а

тем паче со счастьем, которые весьма кратковременны, а и со страданиями,

часто трагическими. И в таком случае гедонизм и эвдемонизм ничего не

предлагают человеку. Собственно с их точки зрения такая полная страданий

жизнь бессмысленна. И не случайно среди самоубийц очень много сознательных

или интуитивных сторонников гедонизма и эвдемонизма. Совершенно иначе и

более правильно даётся оценка страданию, например, в христианской этике.

Здесь действуют два принципа: 1. «Человеку даётся столько страданий,

сколько он может вынести». 2. «Претерпевший же до конца спасётся»[28].

Утилитаризм есть этическое учение, которое отождествляет добро с

пользой. Утилитаризм в Новейшей истории стал одним из самых

распространённых этических учений, что определяется утверждением

капитализма, ориентирующего человека на получение максимальной прибыли от

всего, с чем он имеет дело. Различают два вида утилитаризма: классический

утилитаризм и утилитаризм средней полезности. Классический утилитаризм

утверждает общую пользу в качестве главного критерия добра. Его основной

принцип гласит: «Максимальная польза для максимального числа людей».

Крупнейшим представителем классического утилитаризма был английский учёный

Иеремия Бентам (1748 – 1832). Утилитаризм средней полезности направляет

общество на максимализацию средней пользы, т.е. пользы каждого «среднего

человека», или пользы на душу населения.

Если сравнить два вида утилитаризма, то более оправданным выглядит

утилитаризм средней полезности уже потому, что человек в исходном положении

выбора будет скорее заботиться не об общей пользе, а о своей личной пользе.

Об этом свидетельствуют и статистические подсчёты пользы в «живом»

обществе, где наблюдается естественный рост населения (см. рисунок).

y y – средняя

полезность на душу населения,

x – численность населения,

y = F(x) - характеристика средней полезности,

y=F(x) xy = c – характеристика равно всеобщей полезности.

xy=c

0 x

Однако утилитаризм любой разновидности имеет свои недостатки. Во-

первых, добро и польза здесь отождествляются. Но добром может предстать и

то, что в данный момент не приносит никакой пользы, как акт

самопожертвования. И то, что полезно, может быть сопричастно и добру, и

злу. И главная причина такого неправомерного отождествления добра и пользы

состоит в «натуралистической ошибке», совершаемой утилитаристами.

Утилитаристы, как и гедонисты и эвдемонисты, не отличают добро как

ценность, которая идеальна, от пользы, которая материальна.

Во-вторых, утилитаризм любой приносит в жертву пользы своей или общей

другие интересы людей, например их свободу.

В-третьих, утилитаризм решает вопросы с точки зрения «среднего»

человека, перенося на всё общество его потребности, интересы, взгляды. Он

не проявляет должного участия к каждому человеку, особенно слабому,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5