Дипломная работа: Консерватизм Н.М. Карамзина в отношении реформ и революций

1.  Этап, связанный с заграничным путешествием и работой над «Письмами русского путешественника». Автор рассматривает влияние Руссо на молодого Карамзина и видит его в утверждении внесословной ценности человека. Особое значение имеет отношение и реакция Карамзина на Французскую революцию, рубежом в эволюции которых Н.В.Минаева считает казнь монарха. Одновременно данная эволюция прослеживается по ее отражению в различных редакциях «Писем». Важное значение имеет тезис исследователя о том, что историзм Карамзина достаточно мнимен.

2.  Этап, связанный с работой над «Вестником Европы», созданием исторической повести «Марфа-посадница». Исследователь обращает внимание на влияние идей романтизма и поиск национальных корней а творчестве Карамзина. Н.В.Минаева считает, что на данном этапе для его взглядов характерен принцип сочетания монархического правления с «коренными законами», в чем усматривает связь с идеями легитимистов.

Этап, связанный с переходом на консервативные позиции, которые Карамзин стремится обновить европейским принципами национального достоинства и самобытности народа. Важное значение имеют тезис исследователя о том, что Карамзин подчиняет (речь идет о «Записке»)собственный взгляд на историю важному для него в данный момент политическому назначению. Н.В.Минаева склонна видеть на данном этапе параллели между концепцией Николая Михайловича и маккиавелизмом. В заключении автор считает, что политическую концепцию Карамзина характеризует сложность сплетения просветительских, скептических и прямо реакционных взглядов. Таким образом, работа дает достаточно четкую концепцию понимания автором эволюции политических воззрений Карамзина, дает ряд интересных (но подчас достаточно спорных) тезисов.

Большую роль в решении вопросов данной работы сыграли исследования Л.Г.Кислягиной. Первая из них 1 посвящена анализу эволюции взглядов Карамзина в первый период его жизни и творчества – с 1766 по 1803 год, т.е. «с его рождения и до того времени, когда заканчивается литературно-журналистский период его деятельности и в основном оформляется консервативная политическая программа Карамзина» 2 В первую очередь важен тот аспект, что автор рассматривает взгляды Николая Михайловича в эволюции, развитии, что неизбежно ставит задачу раскрыть внутренние причины этого процесса, выделить его основные этапы, показать значение тех или событий в оформлении консервативной политической программы. В поисках ответа на данные вопросы автор особое внимание обращает на роль Французской революции в формировании общественно-политических взглядов Карамзина, показано также то или иное влияние различных европейских авторов на этот процесс. Л.Г. Кислягина убедительно показала, что этот процесс происходил не безболезненно, но через значительный духовный кризис автора, выход из которого, в конечном счете, привел его к консерватизму. Вторая из работ Л.Г. Кислягиной 3во многом дополняет первую, но содержит ряд интересных дополнений. Автор обращает внимание, что при анализе процесса формирования идеи самодержавия в политической концепции Карамзина исследователи упускаю из виду важные статьи, относящиеся к началу XIX века. Кислягина же стремится решить данную проблему с опорой прежде всего на «Историческое похвальное слово Екатерине II», стихотворение «Тацит» и статью «О московских мятежах в царствование Алексея Михайловича». С одной стороны, Карамзин, по ее мнению считает, что единственной гарантией от превращения самодержавной власти в деспотизм являются личные добродетели государя; подчеркивается, что основной и главной ее функцией является надзирание. С другой стороны, в работе исследователя Карамзин предстает как человек, утверждающий, что монархи созданы для своих подданных, последние в свою очередь имеют право выражать свое мнение монарху, более того – если они не дерзают на моральный протест против злоупотреблений власти, они превращаются в рабов (на примере стихотворения «Тацит»). В указанных мыслях явственно присутствует влияние теории общественного договора. Таким образом, автор демонстрирует как в формировании идеи самодержавия в политической концепции Карамзина переплетаются идеи просветительства с его взглядом на монархию, создавая своего рода двойственность позиции. Несколько иной (по сравнению в вышеуказанными работами) имеет исследование Н.Я. Эйдельмана 1. Оно носит во многом популярный характер (что отразилось, например, в отсутствии ссылок), однако глубина понимания автором проблемы подчас приводит к очень незаурядным выводам. Так исследователь весьма интересно показывает влияние тех или иных событий личной жизни Карамзина на различные этапы его творчества. Например, многие теоретические рассуждения Л.Г. Кислягиной о духовном кризисе Карамзина после Французской революции, дополняются биографическим материалом, который демонстрирует иную сторону этого явления (смерть друга Петрова, планы путешествий в Чили и Филиппины, др.) Таким образом, работа весьма полезна своим богатым фактическим материалом, который автор подает в динамике, развитии, пытаясь своего рода воссоздать жизнь Карамзина, понять ее изнутри. Эйдельман показывает, например, сколь сложными и неоднозначными были отношения Карамзина с Александром I и Николаем I, затрагивая, таким образом, важную проблему влияния концепций и воззрений Карамзина на последующую правительственную политику.

Таким образом, данное исследование, дополняя вышеуказанные своим богатым биографическим материалом, поданным под своеобразным углом понимания автором жизни Карамзина, раскрывает подчас другую сторону тех или иных явлений, которая мало освещается в других исследованиях. Одной из важных работ, характеризующих современное состояние проблемы, является исследование Ермашова Д.В. И Ширинянца А.А. 1В центре внимания авторов мировоззрение Карамзина в контексте его соотношения с консерватизмом. Подход к ее решению весьма интересен. Авторы стремятся приблизиться к решению исторической задачи с помощью философского анализа самого феномена консерватизма, причин его появления и внутренних особенностей. Подразделяя консерватизм на «стихийный» и «теоретический», они выявляют коренные черты последнего, которые, по их мнению, таковы:

1.  Защита традиционных ценностей, соблюдение их иерархии, уважение авторитетов, дисциплины, основных общественных институтов

Идеи необходимости социальной стабильности Давая краткую характеристику английской (Э. Берк) и континентальной (Ж.де Местр, де Бональд) традиций консерватизма, авторы показывают, что многие общие взгляды указанных авторов и Карамзина находят во многом объяснение в их общей принадлежности к консервативному течению общественно-политической мысли. Используя данный материал, авторы подходят к решению проблемы характеристики консервативной общественно-политической позиции Карамзина. Ее базовые принципы, по их мнению, формируются на основе размышлений относительно Французской революции. Именно здесь они видят истоки карамзинского консерватизма и монархизма. Рассматривая же общий ход истории россии конца XVIII века в контексте мирового процесса модернизации авторы особо отмечают характерные для Карамзина неприятие индивидуализма, новых капиталистических отношений (в частности, растлевающий дух торговли). Свойствами его общественно-политической позиции они также считают пропаганду чувств патриотизма и «народной гордости». Суммируя все вышеуказанные размышления исследователи считают, что для консервативной традиции в России характерны антиреволюционность и антиевропеизм.  Особое место в работе занимает анализ концепции русской государственности Карамзина.

Для нее, по их мнению, характерно стремление обосновать необходимость и закономерность самодержавия. Вместе с тем авторы выдвигают тезис о том, что «содержание консервативного политического дискурса в России всегда определяла национальная идея, синтезирующая патриотизм и духовную свободу в историческом православии» 1. Все это в итоге стало основой того, что идея монархической власти выступает в роли подлинного самобытного русского начала, предопределившего величественное развитие России. Исследователи полагают, что для Карамзина свойственно стремление «доказать российскому обществу, что у нас есть собственное прошлое и собственная традиция» 2. Все это предопределило огромный интерес к истории, подход Карамзина к которой авторы характеризуют как провиденциалистский. Важное значение имеет мысль авторов, о том, что Карамзин видел особый путь России, который они раскрывают на примере проблемы заимствований, которой Николай Михайлович касается при анализе царствования Петра I в «Записке». Он состоит, по их мнению, в тезисе автора : «Народы могут стоять на одной ступени просвещения, имея нравы различные». Это в свою очередь своеобразно отражается на решении Карамзиным проблемы конституции, которая должна заключатся в «духе народном», другими словами сложившейся традиции.

Исследователи отмечают: «Самая лучшая конституция – отсутствие конституции – вот кредо автора» [14] Таким образом, данная работа предлагает цельную, синтетическую концепцию понимания авторами консервативной концепции Карамзина, в которой тесно переплетены философские, политические, исторические аспекты.  В работе использовался также ряд статей, посвященных ,чаще всего, освещению отдельных аспектов тех или иных проблем, связанных с именем Карамзина.  Статья М.А. Арзумановой [15] посвящена достаточно интерсному документу – переводу английской рецензии на «Письма русского путешественника» Карамзина, которая первоначально была напечатана в журнале «Эдинбургское обозрение». Анализируя содержание данной рецензии, исследователь особо отмечает тот факт, что ее автор сосредотачивает свою основную критику (кроме своего презрительного отношения к русской словесности) на том, что Карамзин не дал читателю обстоятельного рассказа о Французской революции, которого они так ждали от очевидца событий. Данная статья, таким образом, отражает весьма интересную очку зрения на отражения Карамзиным темы французской революции в его «Письмах».  Схожей тематике посвящена статья Н.С. Креленко и Н.П. Харченко[16]. Сосредотачивая свое основное внимание га попытке воспроизвести на основе «Писем» городскую жизнь Парижа летом 1790 года делают на этой основе весьма интересный вывод, что Карамзин в «Письмах»воспринимал революцию как результат своего рода умствований некоторых людей. В данном произведении она предстает, по мнению авторов, скорее как досадная помеха в путешествии[17]. Анализу «Писем» с преимущественно филологической, литературной точки зрения посвящена статья Е.Краснощековой

[18]. Однако в плане целостного восприятия информации данного источника она очень полезна. На основе сравнения романа о путешествии Стерна и «Писем» Карамзина (привлекая также материал «Эмиля» Руссо) автор стремится показать влияние литературной традиции, связанной с этим жанром. В данном контексте само путешествие мыслится как «прохождение героя по запланированной программе взросления»[19]. Этот путь, который автор совершает на страницах своих «Писем», начинается с образа «молодого скифа», который в беседе с Кантом открывает для себя принципы духовной и интеллектуальной самодостаточности, и завершается в Англии, где Карамзин обнаруживает «спокойную твердость мужчины». Другому этапу жизни и творчества Карамзина, связанному с работой над «Вестником Европы», посвящена статья В.А. Тепловой[20]. Автор стремится рассмотреть отношение Карамзина к Великой Французской революции и формам правления, стремясь выявить изменялось ли оно, было ли однозначным или нет. По мнению В.А.Тепловой, восприятие Французской революции Николаем Михайловичем менялось от сочувствия до полного разочарования. Для Карамзина характерно неприятие террора, насилия, деспотизма, которые он выделял как резко отрицательные стороны революции. Вместе с тем ее положительным эффектом он считал тот факт, что она обнаружила причины разрушения государств. Автор показывает, как на базе отношения к французской революции постепенно формируются, характерные для последующего творчества Карамзина, идеи о том, что все преобразования производятся только верховной властью, что республиканский строй, являясь своего рода идеалом, не осуществим в данное время.  Некоторые использованные статьи посвящены анализу «Записки» Карамзина. Статья Ю.С. Пивоварова [21] представляет собой попытку представить «Записку» в общем контексте главных идей Карамзина и одновременно показать ее место в истории России с ретроспективной точки зрения. Так автор характеризует это произведение как один из первых опытов ретроспективной и сравнительной политологии, как манифест русского политического консерватизма.

Большая часть статьи, на мой взгляд, представляет скорее публицистический (например, размышления автора об «Истории государства Российского» как одном из первых мифов о России) и историографический (как свидетельство и пример повышения внимания к проблематике, связанной с Карамзиным в 90-е гг.) интерес. Вместо с тем весьм интерсны оценка автором просвещения как «работы, в ходе которой происходит взросление личности», а также отмеченная им мысль, что Карамзин часто, утверждая те или иные преимущества монархии как таковой, противопоставляет фактическое самодержавие – идеальному. Вторая из статей по данной тематике принадлежит Е.Б.Мирзоеву[22]. Главная ее тема – сравнение «Записки» Карамзина и проектов М.М.Сперанского как двух взглядов на российское самодержавие. Рассматривая политические концепции двух данных авторов как ответы на вызов Французской революции, исследователь обращает особое внимание на то, как они решали вопрос о легитимности и обосновании власти. Тогда как Сперанский подвергал сомнению легитимность неограниченного самодержавия, Карамзин такой проблемы не ставил (хотя и отличал самодержавие от деспотизма в зависимости от наличия законов).

Автор отмечает, что в проектах Сперанского так или иначе фигурирует признание суверенитета народа, для Карамзина же единственно приемлемой сейчас формой правления является самодержавная власть с опорой на законы. Е.Б.Мирзоев считает, что сходное (например, оценка роли общественного мнения) в проектах обоих авторов проистекает от их общей просветительской базы, в то время как главные расхождения коренятся, по его мнению, в разных трактовках теории общественного договора и народного суверенитета. Таким образом, данная статья полезна как постановкой проблемы сравнить проекты Сперанского и Карамзина (учитывая, что «Записка» - своего рода опровержение деятельности реформатора), так и тем, что показывает тесные связи концепций обоих авторов с идеологией Просвещения. Специальному вопросу посвящена также статья Т.С.Карловой 1. Автор заостряет свое внимание на эстетическом смысле истории в творческом восприятии Карамзина. Исследователь считает, что истоки обращения к истории надо искать уже в «Письмах». Для Карамзина становится характерной, как отмечает Т.С.Карлова, Ломоносовская программа эстетического освоения истории. Среди следствий подобного восприятия автор отмечает: мотив украшения действительности (например, в повести «Марфа-посадница»), психологический анализ как художественное средство изображения характеров (пример Бориса Годунова как законченный тип преступника), большая роль искусства, которую сам Карамзин считал необходимым использовать при написании истории (например, в произведении «О случаях и характерах в российской истории»). Таким образом, Т.С.Карлова полагает, что Карамзин шел к истории не только как ученый, но и как художник. Несколько из использованных статей посвящены интересному вопросу сравнения взглядов двух представителей консерватизма: Ж.де Местра (как выразителя взглядов легитимистов) и Н.М.Карамзина.

Первая из них, написанная Н.В.Минаевой[23], посвящена, главным образом, анализу влияния европейского легитимизма на эволюцию политических воззрений Карамзина. Оценивая легитимизм как «компромисс, основанный на приспособление принципа «естественного закона» и признания жизнеспособности основ государственного строя феодальной монархи», автор также подчеркивает роль этого учения в возникновении теории «государств национального облика». Рассматривая в таком контексте и влияние легитимизма на воззрения Карамзина , автор подчеркивает, что центр его идеологии сосредотачивался вокруг вопросов государственности, рассматриваемых через идей национального достоинства, незыблемости закона и деятельности монарха-философа, т.е. круг вопросов Карамзина и легитимистов был достаточно схож.

Исходя из признания влияния легитимизма на его воззрения, автор полагает, что признание Карамзиным самобытного национального характера русского народы порождало внутреннее стремление выработать принцип официально понятой народности. Сравнивая принципы Николая Михайловича с возникшей позже теорией «официальной народности» Н.В.Минаева приходит к интересным выводам, речь о которых будет идти в основной части работы.  В несколько ином аспекте проблема сопоставления учения Ж.де Местра и Н.М.Карамзина рассматривается в статье М.В.Дегтяревой [24]. Рассматривая произведения двух авторов в контексте отхода Александра I от либерального курса и отставки Сперанского исследователь ставит задачу сопоставить проекты двух указанных авторов («Записка» Карамзина и «Четыре главы о России» Местра). Представим основные результаты данного сопоставелния, к которым пришла М.В.Дегтярева в виде таблицы.

Таблица №1.

На основе сопоставления взглядов двух личностей (в данном случае - Шатобриана и Карамзина) построена также статья И.З.Сермана[25]. Наконец, последней работой, которую хотелось бы проанализировать в данном разделе, является статья А.В. Гулыги[26]. Она носит во многом обобщающий характер, в которой автор дает своего рода историческую оценку места Карамзина в системе русской культуры. Особое внимание автор обратил на «Историю» и ее роль в воспитании национального достоинства.

Вопрос об отношении Карамзина к Великой Французской революции решается в данной работе на материале «Писем». Сразу необходимо ответить, что в данном разделе (и в работе в целом) не ставится цели проанализировать все многогранное влияние темы Французской революции на общественно-политическую позицию Карамзина. Скорее речь идет о желании проследить отражение данной темы в одном конкретном источнике и попытке понять, как она повлияла на отношение автора к политическим преобразованиям других эпох, которые рассматриваются в соответствующих разделах.  Первое упоминание о неких волнениях во Франции мы встречаем на страницах «Писем» уже в тот момент, когда Карамзин пересекает франко – прусскую границу. Автор пишет: «Везде в Эльзасе приметно волнение. Целые деревни вооружаются, и поселяне пришивают кокарды к шляпам. Почтмейстеры, постиллионы, бабы говорят о революции» [27]. Далее автор рассказывает истории о волнениях среди страсбургского гарнизона и самозванце, выдававшем себя за графа д’Артуа [28]. Эти сведения достаточно сложно использовать для характеристики отношения Карамзина к Французской революции (далее – ФР), так как они не содержат его личных оценок, он скорее просто сообщает определенную информацию. Можно лишь отметить, что мы не встречаем в данном отрывке резко отрицательного отношения, которое четко проявится в дальнейшем творчестве автора [29]. Когда Карамзин проезжает по Эльзасу, мы постоянно ощущаем некоторые последствия событий во Франции, которые проявляются в усилении деятельности разбойников, разговорах вокруг этой тематики. Однако складывается ощущение, что для Карамзина все это пока играет незначительную роль. По крайней мере, это нисколько не мешает ему размышлять о красоте Эльзаса, быстроте французской почты, шутить [30]. Можно предположить, что определенную роль играли и литературные задачи автора на данном этапе повествования. Время его поездки в Швейцарию (именно по пути туда автор проезжает Эльзас) – это воплощение на страницах «Писем» образа наслаждающегося свободой молодого человека [31]. Поэтому мы и не встречаем на данном этапе серьезных политических размышлений автора.  Постепенно образ путешественника и его мысли меняются. Поэтому те или иные упоминания о ФР имеют несколько иной характер. Когда Карамзин затрагивает ее в качестве темы для разговора, он уже не склонен шутить, приводить высказанные точки зрения [32]. О ФР «бывают жаркие споры в теперешних обстоятельствах» [33]. Можно отметить и то, что, назвав Швейцарию «землей свободы и благополучия»[34] автор стремится показать, что два данных принципа действительно определенным образом взаимосвязаны друг с другом. Он пишет: «… цветущее состояние швейцарских земледельцев происходит наиболее оттого, что они не платят почти никаких податей и живут в совершенной свободе и независимости, отдавая правлению только десятую часть из собираемых ими полевых плодов» [35]. Карамзин со вниманием отмечает те или иные преимущества, связанные со свободой и республиканской формой правления. Однако является ли ФР воплощением подобных принципов? Не будем спешить с ответом, однако отметим, что Карамзин начинает писать и о бесспорно отрицательной стороне революции. Так рассказ о парижских дамах, шутивших при виде «нагого трупа несчастного дю Фулона», терзаемого «бешеным народом» вызывает у него неприятные ощущения [36].  В репликах Карамзина о ФР постепенно начинает проскальзывать некое непонимание, ведь автор (вернее – его образ на страницах «Писем») поглощен далекими от революции помыслами и чувствами. Вспоминая трагическую историю любви, связанную с городом Лионом, он желает увидеть могилу влюбленных, но не находит ее. «Увы!.. Спрашивал – но французы думают ныне о своей революции, а не о памятниках любви и нежности» [37]. По мере развития событий оценки Карамзина становятся все более отрицательными.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6