От позитивизма к неопозитивизму

От позитивизма к неопозитивизму

ОТ ПОЗИТИВИЗМА К НЕОПОЗИТИВИЗМУ

Одним из наиболее влиятельных направлений буржуазного философского

мышления является позитивизм. Как самостоятельное течение позитивизм

оформился уже в 30-е годы XIX в и за более чем вековую историю

эволюционировал в направлении все более четкого выявления присущей ему с

самого начала тенденции к субъективному идеализму.

В центре внимания позитивистов неизменно находился вопрос о

взаимоотношении философии и науки. Главный тезис позитивизма состоит в том,

что все подлинное, положительное («позитивное») знание о действительности

может быть получено лишь в виде результатов отдельных специальных наук или

их «синтетического» объединения и что философия как особая наука,

претендующая на содержательное исследование особой сферы реальности, не

имеет права на существование. Вся история позитивизма представляет собой в

этом смысле интереснейший парадокс: на каждом новом историческом этапе

позитивисты ратовали за все более последовательную и строгую «ориентацию на

науку и вместе с тем на каждом новом этапе они все в большей мере

утрачивали контакты с действительным содержанием развивающейся научной

теории.

* *

*

Для понимания сущности позитивистской философии недостаточно просто

выделить те черты, которые общи различным ее формам, необходимо вскрыть

внутренние тенденции развития позитивизма, выяснить причины его

возникновения и движущие пружины его эволюции. А это, в свою очередь,

требует учета тех изменений во взаимоотношениях науки и философии, которые

характерны для нового времени.

Начиная с XVII в. развитие науки поставило перед западной философией ряд

таких проблем, на которые традиционная схоластическая мысль не в состоянии

была ответить. Специфическая особенность выдающихся философов нового

времени состояла в том, что они рассматривали научные методы анализа в

качестве идеального образца всякой познавательной деятельности, в том числе

и деятельности по исследованию традиционно-философской, или, как ее еще

называли, «метафизической», проблематики 1.

Первый шаг на этом пути был сделан Фр. Бэконом. Декарт, Гоббс и Спиноза

пошли дальше и предприняли попытку применить научный метод к решению

«метафизических» проблем.

Специфическая проблематика западноевропейской философии XVII—XVIII вв.

возникает как результат столкновения двух разных начал: традиционной

«метафизики» и новой механико-математической науки. Резкое

противопоставление идеального и материального, субъекта и объекта,

«первичных» и «вторичных» качеств и постановка в центр философского

исследования таких проблем, как взаимодействие идеального и материального,

отношение «внутреннего» мира сознания к «внешнему» миру,—все это стало

возможным лишь вследствие отождествления реально существующего бытия с тем,

что ухватывается с помощью терминов механико-математического естествознания

(которое в то время было тождественно науке вообще), и приписывания всему

остальному статуса «субъективности». Тесная взаимосвязь эксперимента с

математически оформленной теорией привела к необходимости поставить вопрос

об отношении эмпирического и рационального знания, а в связи с этим — к

делению философов на эмпириков и рационалистов.

Д. Юм доводит односторонний эмпиризм до логического конца и создает

субъективно-идеалистическую, феноменалистскую и агностическую философскую

концепцию, которая не только противостояла рационалистической философии

XVII—XVIII вв., но и решительно порывала с современным ей естествознанием

(Д. Юм отрицал объективно обусловленные необходимые связи и низводил

причинность до субъективно-психологической уверенности).

Французский материализм вел борьбу с рационалистической философией XVII

в. во имя науки: его приверженцы критиковали идеалистические тенденции

прежней «метафизики», раскрывали ее связь с религией, показывали

несоответствие ее утверждений результатам научного познания. Однако, будучи

механистическим, созерцательным и метафизическим по методу исследования,

французский материализм не смог логически последовательно решить

философские проблемы, выдвинутые всем ходом развития естествознания и

широко обсуждавшиеся в философии XVIII в.

С задачей критики «метафизики» не справилась и немецкая классическая

философия. II. Кант, выступив против рационалистической, аналитической

философии XVII— XVIII вв. и вместе с тем против основных критиков этой

философии (Д. Юма и механистических материалистов), хотя и поставил в

острой форме вопрос о возможности науки и об отличии научных и

«метафизических» утверждений, по существу, предложил вместо «метафизики

вещей» «метафизику знания» — априористскую и формалистическую

«трансцендентальную философию».

Гегель противопоставил «отрицательной метафизике» XVII—XVIII вв. строго

научное знание, совпадающее, по его мнению, с диалектичностью мышления.

Вместе с тем Гегель считал, что диалектика и есть «положительная», или

«разумная», метафизика. На практике реализация тезиса о «разумной

метафизике» приводила к философской спекуляции. Из философской системы

Гегеля (в значительной мере это относится и к шеллинговской «Философии

природы») современные ему естествоиспытатели восприняли не столько

содержащуюся в ней ценную критику рассудочного, метафизического метода

мышления, сколько спекулятивные результаты, которые не могли быть приняты

наукой. Таким образом, предпринимаемые в течение двухсот лет

западноевропейской философией попытки создать такую систему, которая

соответствовала бы духу современной науки, не увенчались успехом.

Эта задача была решена в 40-е годы XIX в. К. Марксом и Ф. Энгельсом,

создавшими философию диалектического материализма. Революционный переворот,

произведенный в философии марксизмом, означал решительную ликвидацию

прежней, спекулятивной философии, несостоятельность претензии которой

стоять «над» науками в век науки обнаружилась достаточно четко.

* *

*

Первая историческая форма позитивизма. В 30— 40-е годы XIX в., во

Франции возникла философская школа, которая тоже претендовала на создание

«научной философии» и заявила о решительном разрыве с прежней философской

традицией (о «революции в философии»). Этой школой и был позитивизм,

основанный О. Контом, который провозгласил решительный разрыв с философской

(«метафизической») традицией, считая, что наука не нуждается в какой-либо

стоящей над ней философии; это, по мнению позитивистов, не исключает

существования синтеза научного знания, .

Позитивистская философия Конта определенным образом связана с философией

французского Просвещения XVIII в. Следуя просветителям, Конт высказал

убеждение в способности науки к бесконечному развитию и в неограниченности

предметной области, к которой применимы научные методы мышления.

Осуществленная Контом классификация наук во многих отношениях может

рассматриваться как реализация завета энциклопедистов.

Однако позитивизм Конта примыкает не к последовательно материалистической

ветви французского Просвещения, а к его агностическому, скептическому

направлению. При этом позитивизм отличается и от философских концепции

Тюрго и Даламбера: то, что у последних находилось па втором плане, у Копта

превращается в ядро философии.

История «тяжбы» философии с наукой показала, как считает Конт, что

всякие попытки «приспособить» «метафизическую» проблематику к духу

научности заведомо обречены на провал. В качестве вывода из этой истории

Конт предлагает признать, что наука не нуждается в какой-либо стоящей над

ней философии, а должна опираться сама на себя. Но из этого не следует, что

для адекватного познания действительности достаточно отдельных, частных

научных дисциплин. Существует объективная потребность в выявлении,

раскрытии связи между отдельными науками, в создании их системы.

За общей наукой, раскрывающей связь отдельных наук, можно, по мнению

Конта, сохранить название «философия». Однако эта новая наука не должна

иметь ничего общего с традиционной философией, так как методы исследования

старой и новой философии принципиально отличаются друг от друга. Построение

«новой философии» является естественным продолжением той работы, которая

совершается в специальных науках. Нет никаких ограничений степени общности

формулируемых в них закономерностей; более или менее общие из них могут

раскрывать сами специальные науки, а исследованием самых общих занимается

философия, связанная с чисто научными обобщениями лишь рядом незаметных

переходов. Таким образом, философия сводится к общим выводам из

естественных и общественных наук.

Не такова, говорит Конт, традиционная философская «метафизика»,

проблемы которой не только не могут быть решены научным путем (т. е. на

основании данных опыта и рационального рассуждения), но не могут быть даже

поставлены, если следовать по пути конкретно-научного обобщения. Научная

философия, по мнению Конта, не имеет дела с «метафизическими» проблемами и

поэтому отвергает как идеализм, так и материализм. Пережитки «метафизики»

должны быть удалены и из науки. К таким пережиткам он относит претензии

науки на раскрытие причин явлений и на проникновение в их сущность. Для

успеха научной деятельности достаточно ограничиться признанием, что наука

не объясняет, а лишь описывает явления и, формулируя законы, отвечает не на

вопрос «почему», а лишь на вопрос «как». Таким образом, Конт принципиально

противопоставляет формулировку законов и выявлению причинных зависимостей.

Первое он считает неотъемлемой чертой науки, второе — пережитком

«метафизики».

Последовательное проведение данного тезиса О. Конта означало бы не только

«изгнание» из науки причинности, но и отрицание возможности раскрытия

объективных, закономерных связей, т. о. признание точки зрения

субъективного идеализма Юма. Желая сохранить связь с современной научной

практикой, Конт делает это ценой явной непоследовательности.

Вообще весь контовский позитивизм в значительной мере философски

непоследователен. Имея несомненную субъективно-идеалистическую тенденцию,

логически вытекающую из однажды принятого понимания научности, его

позитивизм вместе с тем сохраняет многие элементы естественнонаучного

материализма эпохи Просвещения. Это выражается и в подчеркивании

подчиненности всей действительности строгим объективным законам, и в

характере многих из включенных Контом в «синтетическую философскую науку»

обобщений, которые часто качественно не отличаются от обобщений частных

наук. А так как бессознательной предпосылкой естествознания XIX в. был

материализм, то и некоторые обобщения, включенные в состав позитивистской

философии, несли на себе сильный отпечаток естественнонаучного

материализма.

В процессе дальнейшего развития позитивизма все более четко выявлялась

его феноменалистическая, субъективно-идеалистическая тенденция, роднившая

его с юмизмом. Из науки постепенно выбрасывалась мировоззренческая

проблематика и ослаблялось значение элементов естественнонаучного

материализма. Об этом свидетельствуют философские учения крупнейших

английских позитивистов XIX в.— Дж. С. Милля и Г. Спенсера, которые,

существенно отличаясь в деталях от концепции О. Конта, вместе с тем в

решении принципиальных философских вопросов вплотную примыкали к ней.

В последнее десятилетие XIX в. позитивизм в своей первой исторической

форме переживает кризис, который был вызван следующими обстоятельствами.

Во-первых, прогресс естественнонаучного знания обесценил многие из тех

«синтетических» обобщений, которые рассматривались позитивизмом как вечное

и неоспоримое приобретение науки. Естественнонаучный материализм с

элементами механицизма (особенно сильными у Спенсера), нередко являвшийся

фактической основой обобщения позитивизма XIX в., уже не мог удовлетворить

науку и пришел на рубеже XIX и XX вв. в противоречие с новыми открытиями в

физике и биологии, которые могли быть осмыслены только с позиций

диалектического материализма.

Во-вторых, развитие науки, и в первую очередь коренная ломка понятий в

физике на рубеже XIX—XX вв., а также интенсивное развитие психологических

исследований, поставившее на повестку дня вопрос о связи этой науки с

другими дисциплинами, изучающими человека и окружающий его мир (в

частности, с физиологией и физикой),—все это заставило философию обратиться

к изучению эмпирических и логических основ науки, т. е. тех самых

«предельных» вопросов знания, от исследования которых всячески отстранялся

О. Конт и многие его последователи.

Наконец, в-третьих, все попытки Конта и его последователей доказать

объективную обоснованность предлагаемых ими этических идеалов и системы

ценностей в рамках механистической и метафизической социологии не могли

увенчаться успехом. Оказалось невозможным включить проблемы ценностей в

сферу научного исследования, вывести «должное» из «сущего» и при этом

сохранить позитивистский критерий научности.

Вторая историческая форма позитивизма. Все эти обстоятельства снова

поставили вопрос о месте философии в системе наук и отвергли тот ответ на

него, который предлагался представителями первого направления позитивизма.

В результате попыток отказаться от контовско-спенсеровской ориентации и

вместе с тем сохранить основную позитивистскую направленность — резкое

размежевание областей науки и философской «метафизики» — возникает вторая

историческая форма позитивизма — махизм, эмпириокритицизм (Э. Мах, Р.

Авенариус и др.).

На стадии махизма позитивизм ставит в центр внимания такие проблемы,

которые приверженцы и продолжатели контовского учения считали слишком

«метафизическими»: природа познания, опыта, проблема субъекта и объекта,

характер категорий «вещь», «субстанция», природа основных «элементов»

действительности, взаимоотношение физического и психического и т. д.

Заниматься анализом такого рода проблем заставляло само развитое науки, и

позитивизм, претендуя на звание «философии науки», не мог этого избежать.

Обращение к данной проблематике сопровождалось сближением позитивизма с

теми направлениями, которые Конт и его последователи объявляли «слишком

философскими», далекими от науки. Последовательно проводя точку зрения

феноменализма, махисты приходят к выводу о близости позитивизма к философии

Д. Юма и субъективному идеализму Д. Беркли, обоснованно усматривая именно у

этих философов, а не во взглядах Тюрго и Даламбера ту философскую традицию,

которая в наибольшей степени соответствовала позитивистскому пониманию

научности.

Махисты считают, что задача философии состоит не в построении

«синтетической» системы, воплощающей общие выводы всех наук, а в создании

теории научного познания (в этом второе направление позитивизма сходно с

влиятельными в западной буржуазной философии конца XIX— начала XX в.

неокантианскими направлениями). Вторая историческая форма позитивизма,

таким образом, отличается от первой не только пониманием характера

конкретных проблем, подлежащих философскому рассмотрению, но и определением

самого предмета философии.

Разумеется, между этими формами имеется и определенное сходство. В

рассуждениях махистов и эмпириокритиков можно без труда обнаружить идеи,

которые почти без изменения заимствованы из работ Г. Спенсера и других

позитивистов XIX в. (в том числе и некоторые элементы естественнонаучного и

вульгарного материализма). Принципиальное сходство обеих форм позитивизма

заключается в стремлении лишить науку мировоззренческого значения и

доказать чуждость науке всей традиционной философской проблематики. Махисты

осуществляют это стремление более последовательно, чем Конт и Спенсер,

продвигаясь все дальше по пути субъективного идеализма. Анализируя

традиционные философские проблемы, махисты переформулировали их таким

образом, чтобы наглядно продемонстрировать абсурдность всех предлагаемых в

философии решений. Выдвигая тезис о «нейтральном» характере «элементов

мира», эмпириокритицизм претендовал на преодоление «метафизической»

противоположности материализма и идеализма, а в действительности занимал

позиции субъективно-идеалистического феноменализма.

Эмпириокритики уделяли философской проблематике гораздо больше внимания,

чем позитивисты XIX в., и в то же время они усилили «антиметафпзическую»

направленность позитивизма (ряд утверждений самого Конта и Спенсера махисты

уже прямо называют «метафизическими»). Махизм характеризуется расширением

эмпиризма и феноменализма и более последовательным проведением идеала

«описательной» науки.

На решительный поворот в развитии естествознания, который произошел на

рубеже XIX—XX вв., позитивизм ответил усилением негативного характера своей

концепции. Если представители первой его формы не только ратовали за

избавление науки от «метафизики», но и внесли положительный вклад в

познание в виде обобщения результатов научного исследования, то махисты

видели основное назначение философии как теории познания в элиминации из

науки всех «метафизических фикций» (к числу таковых они относят не только

причинность, но и молекулярно-кинетическую теорию строения материи).

Тем не менее и на стадии махизма сохраняется связь позитивизма с

реальными вопросами, существующими в науке. Проблема связи абстрактных

понятий теории с эмпирическими данными встает всякий раз, когда в науке

происходит ломка основных категорий, когда возникает потребность

возвратиться к вопросу о том, насколько обоснованы в опытных данных

возводимые наукой логические построения. Такая потребность остро ощущалась

в науке на рубеже XIX—XX вв. в связи с революцией в естествознании.

Определенную роль в развернувшемся в этот период обсуждении логического

характера основных теоретических понятий классической физики сыграли и

работы Э. Маха, который дал в своей «Механике» критику представлений

Ньютона об абсолютности пространства и времени и попытался раскрыть

логическое содержание понятий массы, системы отсчета и т. д.

В критических выступлениях махистов против «метафизики» в философии и

науке, несмотря на реакционность их общей философской установки, можно

обнаружить и отдельные здравые суждения (критика механистического понимания

причинности, а также представлений классической физики об «абсолютности»

пространства и времени). Однако методологические рекомендации,

предлагавшиеся представителями второй исторической формы позитивизма,

неверно ориентировали ученых. Последовательно проводимый махистами курс на

феноменалистические, описательные теории резко противоречил главным

тенденциям в развитии естествознания XX в., успехи которого были достигнуты

как раз потому, что оно отказалось от махистских рекомендаций. Произвести

теоретический синтез с помощью позитивистских рецептов, избегая всех и

всяких мировоззренческих (в терминологии позитивизма «метафизических»)

проблем, оказывалось невозможным.

Всесторонняя научная критика махизма содержится в классической работе В.

И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». В. И. Ленин не только раскрыл

глубокую связь махистской формы позитивизма с явлением кризиса

естествознания на рубеже XX в., но и показал реакционную социальную роль

эмпириокритицизма. Позитивистское отождествление науки с описанием

непосредственно данного в общественных дисциплинах означает принятие

существующих социальных отношений, сложившейся системы ценностей (в

буржуазном обществе — буржуазной идеологической системы) в качестве чего-то

непреложного, подлежащего не критике, а только констатации. На практике

подобная позиция была защитой системы буржуазных общественных отношений. В

труде «Материализм и эмпириокритицизм» разработаны основные принципы

критики позитивизма вообще.

Неопозитивизм, аналитическая философия. Третий этап в развитии

позитивизма — неопозитивизм начинается с 20-х годов XX в. и продолжается до

настоящего времени. Неопозитивизм часто называется на Западе аналитической

философией.

Исторически первый и основной вариант неопозитивистской философии —

логический позитивизм, или логический эмпиризм (М. Шлик, Р. Карнап, Г.

Райхенбах и др.), отражает дальнейшее усиление негативного характера

позитивистской концепции. Логический позитивизм отбрасывает психологизм и

биологизм махистской философии, принимает тезис об априорно-аналитическом

характере положений логики и математики (эмпирическое обоснование логико-

математических аксиом было камнем преткновения как для первой, так и для

второй исторической формы позитивизма).

В центре интересов представителей логического позитивизма оказывается

проблема значения, эмпирической осмысленности научных утверждении.

Логические позитивисты приходят к выводу о том, что предметом философии не

может быть даже теория познания, которая имеет все еще слишком

мировоззренческий, слишком содержательный характер. Философия вообще, по их

мнению, не имеет предмета, потому что она не содержательная наука о какой-

то реальности, а род деятельности, сводящейся к анализу естественных и

искусственных языков,— деятельности, преследующей две цели: 1)

элиминировать из науки все не имеющие смысла рассуждения и псевдопроблемы,

возникающие в результате неправильного употребления языка, нарушения его

логических правил, обусловленного прежде всего теми или иными

Страницы: 1, 2, 3