Развитие и взаимное влияние математики, философии и искусства

объяснил это тем, что любая экологическая ниша может обеспечить

существование популяции только определенного максимального размера Х и что

коэффициент прироста должен снижаться, когда размеры популяции приближаются

к Х. Таким образом, он пришел к необходимости рассматривать переменный

коэффициент прироста. В результате этого процесс становился нелинейным,

что коренным образом изменило его динамическое поведение.

Прошло более ста лет, прежде чем были осознаны все вытекающие из этого

проблемы. При малых коэффициентах прироста, очевидно, ничего особенного не

произойдет: численность популяции будет просто регулироваться так, чтобы

достичь оптимального значения Х, увеличиваясь когда она меньше его, и

уменьшаясь, когда больше. Однако, как только коэффициент превысит 200%,

нас ожидают сюрпризы.

Существуют ли в природе такие большие коэффициенты прироста? Конечно,

человеческая популяция так быстро не растет, но для определенных видов

насекомых такой коэффициент не является необычным. Важно то, что в

последние 20 лет закон Ферхюльста нашел применение для значительно более

широкого круга явлений, чем представлял себе сам Ферхюльст.

Эдвард Н. Лоренц, метеоролог из Массачусетского технологического

института, обнаружил в 1963 году, что именно этот закон описывает

некоторые свойства турбулентного потока, в частности когда коэффициент

велик. Затем теоретические исследования по лазерной физике,

гидродинамике и кинотике химических реакций продемонстрировали

принципиальный характер этого закона, и предсказанные им сценарии были

обнаружены в экспериментах.

Но как же ведет себя процесс Ферхюльста, когда коэффициент

становится большим? Подробный анализ очень сложен.

Упомянем только наиболее важные результаты. Когда параметры роста

превысят 200%, становится невозможным достижение оптимальной численности X.

Когда популяция мала, энергичный рост неизменно приводит к превышению

оптимального размера, что вызывает ответную реакцию, в результате которого

популяция уменьшается до размеров, значительно меньших X. После этого

появляются устойчивые колебания между двумя размерами, большим и меньшим.

Когда параметр роста превысит 245%, происходит дальнейшее усложнение

поведения. Колебания происходят сначала между 4, затем 8, затем 16

различными величинами численности популяции и так далее, до тех пор пока

для параметров, больших 257%, не возникает хаос.

Что мы понимаем под хаосом? Попросту говоря, система выходит из под

контроля. Не существует способа предсказать ее поведение на длительное

время. Беспорядочные скачки вверх и вниз упорно продолжаются и никогда

не превратятся в упорядоченную последовательность. Чтобы понять

удивление, которое испытал Лоренц при этом открытии, напомним, что никакой

неопределенности не предполагается. Процесс по-прежнему описывается

законом Ферхюльста, последовательность определена своим начальным значением

- и все же ее поведение невозможно предсказать, остается предоставить

процессу развиваться самому по себе.

Эта очень тонкая ситуация требует некоторого более подробного

объяснения. Утверждение о том, что последовательность определена своим

начальным значением, подразумевает возможность определения последующих

значений с бесконечной точностью. Это является верным только “в принципе”.

Любое реальное описание начальной величины, например ее представление в

компьютере можно получить только с конечной точностью. Изучаемый процесс

можно сравнить с получением информации: чем дольше мы его будем

наблюдать, тем лучше будем знать в ретроспективе точную величину

начального значения.

И все же наиболее впечатляющим в динамике Ферхюльста является не хаос

как таковой, а сценарий, по которому порядок превращается в хаос. Имеет ли

смысл точно определять значения параметров роста, при которых происходят

бифуркации от колебаний периода [pic] к колебаниям периода [pic]? Кому это

нужно?

Но педантичность часто стояла у колыбели важных открытий. Иоганн Кеплер

не открыл бы эллиптической формы орбит движения планет, если бы не был

обеспокоен небольшим отклонением в 8 угловых минут орбиты Марса от

предсказаний теории Птоломея. Фридрих Вильгельм Бессель не смог бы

определить расстояние от Солнца до ближайших неподвижных звезд, не

научившись точнейшему использованию чисел и таблиц во время своего

ученичества у одного из бременских торговцев. Научная работа всегда

зависит от самого скрупулезного внимания к деталям даже тогда, когда

становится ясной качественная сторона. А как известно всем, кому

приходилось искать ошибки в какой-либо программе, для этого нет лучшего

инструмента, чем компьютер.

При точном анализе точек бифуркации в процессе Ферхюльста

обнаруживается закономерность, имеющая исключительное значение в мире

нелинейных явлений. Закономерность касается длин интервалов значений

параметра, при которых устойчивым является периодическое движение с

некоторым определенным периодом. Эти интервалы сокращаются при каждом

удвоении периода, причем множитель, характеризующий сокращение,

приближается к универсальному значению

[pic]= 4.669201660910...,

когда период растет.

Это число, первые десятичные знаки которого были впервые

опубликованы Гроссманном и Томэ в 1977 году, появляется снова и снова во

многих других процессах. Оно является такой же характеристикой для

сценариев удвоения периодов, как число [pic] для отношения длины

окружности к ее диаметру. Это число называют теперь “числом

Фейгенбаума”. Митчел Фейгенбаум проделал вычисления на своем

калькуляторе в Лос Аламосе для целого ряда различных процессов и получил в

каждом случае один и тот же множитель. Он открыл универсальность этого

числа.

Это открытие вызвало невероятную активность ученых во многих областях

науки. Было поставлено огромное число экспериментов, показавших, что

сценарий удвоения периода действительно наблюдается во многих естественных

системах. Это и начало турбулентности в потоке жидкости, и нелинейные

колебания в химических или электрических сетях, и даже переход нормального

ритма сердца в угрожающую жизни фибрилляцию. И мы просто не в

состоянии перечислить все группы в США, Франции, ФРГ или где-либо еще,

продемонстрировавшие, что существенные аспекты динамики сложных систем

можно свести к поведению, пример которого дает уравнение Ферхюльста.

На теорию это оказало не менее сильное воздействие. Математики все еще

пытаются до конца понять эту неожиданную универсальность. Но, по-

видимому, более важно, что она породила надежду на то, что нелинейные

явления не лежат за пределами систематизации и научной классификации.

Одним из первых, кто осознал важность изучения процесса Ферхюльста,

был биолог Роберт М. Мэй. Еще в 1976 году он писал:

Поэтому я настоятельно советую, чтобы люди знакомились, скажем (с

уравнением Ферхюльста), на раннем этапе своего обучения математике. Это

уравнение можно изучать феноменологически, итерируя его на калькуляторе

или даже вручную. Его изучение даже не требует всего множества сложных

понятий, какие используются в элементарном анализе. Такое изучение очень

обогащало бы интуитивные представления учащегося о нелинейных системах.

Для всех нас было бы лучше, если бы не только в научной работе, но и в

повседневной политической и экономической жизни как можно больше людей

поняло, что простые нелинейные системы не всегда обладают простыми

динамическими свойствами.

Глава 4

ПОГРАНИЧНЫЕ СТЫЧКИ:

ХАОС, ВОЗНИКАЮЩИЙ ИЗ КОНКУРЕНЦИИ

Для понимания нелинейных явлений бифуркационный сценарий приобретает

фундаментальное значение. Анализ процесса Ферхюльста превратил идею

детерминированного хаоса в важный предмет обсуждения и выявил некоторые

универсальные свойства сложных динамических процессов. Универсальность

следует истолковывать правильно. Конечно, существуют и другие пути к хаосу;

на самом деле были открыты и другие сценарии столь же общего характера.

Понятие универсальности отчасти отражает тенденцию физиков и математиков

использовать слова, звучащие многозначительно.

На самом деле оно означает, что некоторое поведение является типичным,

и это более или менее удивительная находка среди всего многообразия

систем.

Крайне желательно установить принципы, характеризующие соотношения

между индивидуальными сценариями. Бенуа Б. Мандельброту это удалось

сделать в 1980 году, когда он обнаружил множество, носящее теперь его имя.

Это не просто причудливая фигура, которая кому-то кажется прекрасной, а

кому-то безобразной; множество Мандельброта воплощает в себе более общий,

чем универсальность Фейгенбаума, принцип перехода от порядка к хаосу.

Здесь, как это часто бывает в математике, обнаруживается связь

эстетической привлекательности с фундаментальным значением.

Идея, использованная Мандельбротом, состояла в том, чтобы вместо

действительных чисел рассмотреть комплексные и наблюдать процесс

[pic]... не на прямой, а в плоскости. Даже человеку, не знакомому с

комплексными числами, не сложно понять суть этого процесса: достаточно лишь

представить себе, что правило[pic] указывает, куда должна переместиться

точка в плоскости, а не на прямой. Конкретный вид правила не является

существенным, поскольку, как мы увидим, различные правила могут

порождать то же самое множество Мандельброта. Более важным является то,

что переход от порядка к хаосу описывается с более общей точки зрения. В

центре внимания оказалась природа границ между различными областями.

Можно представить себе центры - аттракторы - которые ведут борьбу за

влияние на плоскости; любая начальная точка [pic] либо в течение процесса

приходит к тому или другому центру, либо лежит на границе и не может

принять определенное решение. С изменением параметра изменяются и области,

принадлежащие аттракторам, а вместе с ними и границы. Может случиться, что

граница превратится в пыль, и такой распад представляет собой один из

наиболее важных сценариев.

Процесс Мандельброта математически эквивалентен процессу Ферхюльста.

Формула такая же простая:

[pic]

Выбрав произвольное число [pic], возведем его в квадрат и прибавим

константу с для того, чтобы получить [pic]; затем повторим вычисления для

того, чтобы получить [pic] и т. д. Это под силу каждому. Но никто не

ожидал, что в таком итерировании может скрываться столько загадочной

красоты.

Глава 5

НАУКА И / ИЛИ ИСКУССТВО?

За годы попыток представить свои работы заинтересованной

общественности ученые поняли, что художественная деятельность тоже может

принести научные плоды. Или все клятвенные заверения математиков и физиков-

теоретиков об эстетической компоненте их науки это лишь слова?

Американские математики Филипп Дж. Дэвис и Рюбен Херш писали:

Слепота к эстетике математики распространена широко и именно этим

объясняется, что математика считается сухой, как пыль, волнующей, как

телефонная книга, далекой от жизни, как законоуложение Шотландии XV в.

Наоборот, понимание эстетики математики заставляет предмет жить прекрасной

жизнью и гореть, как, по-видимому, никакое другое творение человеческого

разума.

Может ли эта эстетика проявиться иначе чем в самом поиске

математического и естественно-научного знания?

Многие отзывы выставки фрактальных картин убедили многих их авторов

ученых в том, что сближение искусства и науки могло бы принести

огромную пользу. Возможность такого сближения не следует понимать, как

слепое увлечение всем новым и необычным, а следует рассматривать вполне

реалистически в формах “новых средств передачи информации”, прежде всего

компьютера. Компьютер больше не является принадлежностью исключительно

науки и техники; подрастает молодое поколение компьютерных акробатов,

которые обязательно будут развивать свои художественные амбиции. Пока не

ясно, куда заведет такое развитие, и не ясно, может быть, как раз

в смысле комплексной динамики: вполне определенное и детерминированное,

но непредсказуемое, бурлящее в своей поворотной точке, подобно Фаусту во

время омоложения в колдовском логове:

Готовить вытяжку из трав -

Труд непомерного терпенья.

Необходим спокойный нрав,

Чтоб выждать много лет броженья.

Тут к месту кропотливый дар,

Предмет по-женски щепетилен.

Хоть черт учил варить отвар,

Но сам сварить его бессилен.

И. В. Гете

(Перевод Б. Л. Пастернака)

Глава 6

ПРЕЛОМЛЕНИЕ НАУКИ В ИСКУССТВЕ

Известный немецкий фантаст и публицист Герберт Франке писал, что

искусствоведы грядущих столетий, оглянувшись на наше время, придут к

выводам, весьма отличным от тех, к которым приходят наши современники.

Почитаемые ныне художники и скульпторы будут скорее всего почти забыты,

зато появление электронных средств будет провозглашено наиболее

значительной переменой в истории искусства. Первые попытки, вначале

робкие и неуверенные, достичь цели, которая как известно стоит перед

искусством - живописной выразительности и точности изображения

окружающего нас мира - но с помощью новых средств, увенчаются в конце

концов заслуженным успехом.

При этом Франке утверждает, что тогда, “в прошлом” (т. е. сейчас!),

впервые появилась возможность создавать трехмерные изображения

фантастических пейзажей и другие аналогичные картины с фотографической

точностью. А вместе с картинами появилась возможность не ловить

отдельные мгновения, а охватывать действительность в движении и изменениях.

Это, возможно, важнейший аспект новой перемены: время на этих картинах не

зафиксировано и легко можно построить плоские или трехмерные (в

перспективе) движущиеся изображения даже с тех точек зрения, которые

недоступны человеческому глазу или камере.

Сегодня, впрочем, художники, использующие компьютер, отодвинуты на

периферию “сцены” искусства. Частично это связано с формальными

критериями, частично - с неодобрением, вызванным конкретными коммерческими

интересами.

Глава 7

ВЕК НАГЛЯДНОСТИ

Компьютер - это устройство для обработки данных, а термин “данные”

(информация), казалось бы, означает числа, а не рисунки. Однако рисунки -

это в сущности другой способ описать реальные события - факты.

Кроме того, рисунки можно закодировать числами, а затем обработать с

помощью компьютера. Графические изображения, созданные компьютером,

будем далее называть для краткости компьютерной графикой. Значение этого

(когда-то побочного) способа использования компьютеров чрезвычайно

возросло в последнее время.

Конечно же, вначале никто не думал развивать компьютерную графику

как искусство; она возникла в результате чисто практических научных,

технологических и коммерческих исследований. Понимание того, что рисунки

значительно удобнее для восприятия, чем длинные перечни чисел, привело к

тому, что во всех этих областях числа постепенно вытеснялись

гистограммами, криволинейными графиками и т. п.

Этот процесс и привел к появлению и развитию компьютерной графики.

Первым, но совершенно неподходящим средством получения компьютерной

графики был принтер, который тем не менее доказал эффективность

использования наглядных изображений столь убедительно, что механические

рисующие приборы, названные графопостроителями, появились как нечто само

собой разумеющееся. В графопостроителях используется принцип пера с

сервоконтролем (следящим контролем), рисующего на плоской или

цилиндрической поверхности. Они позволяют получать с помощью машины

чертежи, точность которых вполне достаточна для целей, скажем архитектуры,

картографии и т. п. Но следует отметить и один недостаток - крайне

медленную работу механических систем по сравнению со скоростью

электронных процессов в компьютере. Так, для того чтобы изобразить

конфигурации, рассчитанные компьютером за доли секунды, требуются минуты, а

иногда даже часы.

Первый серьезный прорыв в компьютерной графике связан с созданием

электронного графопостроителя - дисплея, на котором визуальная информация

возникает тем же способом и с той же скоростью, что и в электроннолучевой

трубке телевизора. Появилось, таким образом, средство построения

графических изображений, достаточно быстрое, чтобы поспевать за

компьютером. Кроме того, появилась возможность создавать движущиеся и

даже взаимодействующие изображения.

Новые способы обработки изображений были развиты на основе более

старых методов анализа рисунков и распознавания образов, основой которых в

свою очередь послужили методы, используемые в фотографии. Эти способы

позволяют значительно легче оценивать образы, возникающие в различных

областях науки, технологии и медицины, а в некоторых случаях такая

возможность появляется только благодаря им.

Некоторые математики и программисты использовали эстетические

возможности графических систем с начала 60-х годов. Большинство из них

старались не употреблять слово “искусство” в отношении своих работ, уходя

тем самым от конфликта с деятелями искусства. Лишь некоторые решались

мужественно противостоять критикам, считая компьютеры новым средством

получения произведений изобразительного искусства. Свой метод они назвали

“компьютерное искусство”, что вызвало множество ожесточенных дискуссий о

возможности создания (хотя бы в принципе) произведений искусства с

помощью машины. При этом приводилась масса теоретических аргументов против

этой идеи. К счастью, эти дискуссии мало влияли на представителей нового

направления, и они продолжали свою работу, не обращая внимания на

теоретические возражения. И на сегодня уже собрана впечатляющая коллекция

компьютерной графики, отражающая технический прогресс - от простого

графопостроителя до графических дисплеев с высокой разрешающей

способностью.

Глава 8

РИСУНОК КАК СРЕДСТВО ВЫРАЖЕНИЯ

Некоторые специалисты сомневаются в том, что возможен перевод с языка

слов на язык рисунков, считая, что качество визуальной информации ниже чем

качество словесной. Эта позиция нелогична, напротив, пословица: “Лучше

один раз увидеть, чем сто раз услышать” подкреплена аргументами из

области психологии восприятия.

Визуальные системы могут не только оперировать с информационным потоком

приблизительно в 10 раз более интенсивным, чем все остальные сенсорные

системы вместе взятые, но и обрабатывать информацию, которая имеет

двумерную и даже (в известной степени) трехмерную структуру. Замена слов

рисунками - это переход не только к новой системе кодирования информации,

но и к новым методам описания окружающего нас мира.

Используя как средство общения язык, т. е. линейными упорядоченные по

времени в виде ряда структуры, мы автоматически отдаем предпочтение

принципам линейного упорядочивания. Примерами могут служить понятия

причинности или исторического процесса. В то же время язык изображений

позволяет наблюдать и другие очень важные виды взаимосвязи явлений,

например петлевидные процессы, взаимодействия, сети коммуникаций и т. п.

Весьма вероятно, что наша неспособность мыслить категориями сетей в немалой

степени связана с тем, что мы привязаны к описательной системе языка

слов.

Эти рассуждения показывают, что утверждения многих противников

использования изобразительных средств совсем не обязаны быть

справедливыми. Но если они считают, что рисунки оставляют гораздо меньше

места для фантазии, чем написанный текст, то их можно опровергнуть. Даже

комиксы требуют творческого доосмысления читателями (это следует из того

факта, что некоторые родители не понимают их ;). Рисунки действительно

фиксируют один из видов информации более жестко, чем слова, но оставляют

достаточно пробелов, которые должен заполнить сам зритель. В комиксах,

например, логика сюжета, социальные отношения действующих лиц,

эмоциональный фон - все это восполняется фантазией зрителя. То же самое

справедливо и в отношении других изобразительных средств: фильмов,

телевизора, видео и др.

К сожалению, в дискуссиях, касающихся новых компьютерных рисунков,

слишком заметное место заняли банальные коммерческие интересы. Основная же

проблема, более важная сегодня, чем когда-либо раньше, не упоминалась в

этих дискуссиях, а именно, как придать доступную для понимания форму

всем сложным взаимосвязям нашего современного мира, как сделать их

описание понятным и одновременно исчерпывающим. Чем сложнее ситуация, тем

более подходящим становится наглядное изображение.

Одна из основных возможностей для использования компьютерной графики,

и, в частности, взаимодействующих изображений открывается в науке и

образовании. Оказывается, что изображения, созданные компьютером,

позволяют дать самое удивительное и одновременно самое полное из всех

известных описание огромного множества математических формул. При этом еще

раз подтверждается идея, что кодирование информации в двумерной и (в

некотором смысле) трехмерной формах позволяет увидеть взаимосвязи,

которые даже представить себе было невозможно, глядя на отдельные

формулы. Помимо этого компьютер дает возможность экспериментировать;

математик может, например, исследовать влияние параметра на решение

задачи, контролировать результаты преобразований или находить предельные

значения бесконечных итерационных процессов; физик, скажем, может

исследовать, как влияют граничные условия на решение различных физических

задач, а химик - проанализировать пространственные структуры агрегатов

молекул.

Глава 9

ИСКУССТВО ЛИ ЭТО?

Каким же образом достигаются эта доступность для понимания и ясность

представления? Путеводную нить дают психология и эстетика теории

информации. Свой вклад в достижение этой цели вносят и гармоническое

размещение, и баланс, и симметрия - все принципы упорядочивания,

рассматриваемые в теории информации.

Ясно, что эти понятия применимы и к визуально наблюдаемым явлениям,

поскольку здесь используются те же принципы образного мышления, что и при

распознавания, анализе и описании различных объектов человеческим

мозгом. Кроме того, именно с этими формальными понятиями мы связываем

классический идеал красоты. Если произвольный набор данных представить,

скажем, с помощью компьютера в оптимальном для визуального восприятия виде,

то мы одновременно приблизимся и к характеристике Прекрасного.

Однако изучение современного искусства показало, что одного лишь

соответствия классическому определению красоты недостаточно для создания

произведения искусства. Наряду с этим должно быть нечто вызывающее

интерес, требующее сопричастности и заставляющее думать.

Из психологии теории информации известно, что подобные стимулы

возникают в основном благодаря “новизне”, т. е. тогда, когда перед

нашими глазами предстает нечто, как нам кажется, новое, чего мы раньше не

встречали.

Производимое эстетическое впечатление и вызываемое новизной удивление

- вот что роднит произведения искусства с изображениями, создаваемыми

наукой. Например, научная фотография - это отнюдь не прямое отражение

действительности, а скорее результат сложных оптических или даже

электронных преобразований, цель которых создать наиболее узнаваемый и

запоминающийся зрительный образ. Используя красители или поляризационные

фильтры в микроскопии, мы получаем нечто, ничего общего не имеющее с

реальной окраской объекта. Эти средства служат только для того, чтобы

сделать некоторые области более различимыми.

Конечно же, объекты исследования, например кристаллические

структуры, и сами по себе содержат все необходимое для распознавания их

характерных черт. Но лишь преобразование с помощью средств микроскопии

позволяет создать изображения, столь поразительно похожие на произведения

искусства. Природные формы как искусство эта концепция Эрнста Хеккеля

представляет собой выражение поразительной взаимосвязи между, казалось бы,

совершенно разными областями зрительного опыта. Видимо, настоящее

эстетическое удовольствие можно получить, путешествуя, скажем, по

поверхности кристалла с помощью микроскопа. В поле зрения попадают все

новые области, напоминающие какие-то ландшафты, и всегда можно еще больше

увеличить изображение, чтобы исследовать более глубокие пласты

структурных возможностей.

Во многих фрактальных картинах - “пейзажах” обнаруживается

удивительное сходство с картинами, наблюдаемыми под микроскопом. Группа

исследователей, занимающаяся их созданием, носит название “Комплексная

динамика”, что отражает научную сторону ее деятельности, но, и это

очень важно, свои графические изображения они назвали новым, созданным ими

термином “ИСКУССТВО ОТОБРАЖЕНИЯ”. Это синтетическое название выражает

одновременно и аналогичный опыт, накопленный вначале биологами и

красталлографами, использующими микроскопы, и впоследствии учеными,

работающими в различных областях естественных наук - от физики элементарных

частиц по астрономии.

Но между математикой и естественными науками есть существенное

отличие. Всегда можно сказать, что ученый фотографирует реально

существующие в природе структуры и выдает, в каком-то смысле, копии

природных объектов за произведения искусства. Но такое обвинение

невозможно предъявить математику. Использование компьютера может

внешне и напоминает использование микроскопа, но то, что мы с его помощью

получаем, представляет собой в чистом виде продукт человеческого разума и

не обязательно имеет аналоги в природе. Поэтому картины, которые

удалось получить группе “Комплексная динамика” - это вовсе не

исключительно удачный зрительный образ природы, напротив, их основное

содержание придумано авторами. Следует подчеркнуть, что эти рисунки

поражают подлинной новизной и обозначают проблемы, например комплексность,

исследование которых может оказаться плодотворным и полезным. Можно,

конечно, говорить, что темы компьютерных рисунков необычны для искусства,

что они интересуют только ученых и технологов и, стало быть, могут

рассматриваться как искусство лишь в рамках научно-технической субкультуры.

Но в этом обвинении начисто игнорируется тот факт, что проблематику

комплексных систем можно обнаружить в самой основе биологической жизни и

социальных систем, в происхождении Вселенной и даже в философии. То есть

в самом деле искусство, если следовать обычным определениям. И если его и

можно считать ненастоящим, то лишь по той причине, что оно создавалось

с помощью компьютера.

Глава 10

РАСПРОСТРАНЕНИЕ КОМПЬЮТЕРНОГО ИСКУССТВА

Искусство предполагает общение между художником и зрителями. В

идеальном случае - это замкнутый цикл: художник представляет зрителям

свою работу, вызывает их реакцию и использует ее как обратную связь,

учитывая, с целью быть лучше понятым, отклик зрителей в своей дальнейшей

работе.

Есть ли препятствия распространению компьютерной графики и

компьютерного искусства? Пока это были лишь рисунки, созданные

графопостроителем, главной проблемой были сомнения специалистов,

историков искусства, искусствоведов и, более всего, владельцев галерей.

Проблема заключалась в том, что компьютер может создать любое число

одинаково совершенных “оригиналов”, что может нанести ущерб бизнесу,

связанному с искусством. Затем было обнаружено, что некоторые из первых

работ, созданных компьютером, в полной мере уникальны и

невоспроизводимы. И их действительно стоило коллекционировать.

Сейчас ситуация сложнее. Связано это с тем, что изображения создаются

не графопостроителем, а на экране дисплея. С экрана они должны быть

“переписаны” и зафиксированы, скажем, с помощью неискажающей,

контролируемой компьютером, фотографии. Но здесь сразу же всплывают старые

оговорки, и вновь возникает дискуссия о том, может ли фотография быть

произведением искусства.

Есть и другие способы переноса изображений с экрана дисплея на бумагу

в неискаженном виде, в частности, с помощью струйных и лазерных принтеров

нового поколения. К сожалению подобная техника еще недавно была доступна

лишь немногим исследователям, и поэтому большинство новых результатов,

даже тех, в которых получены трехмерные образы с перспективой, остается на

слайдах или фотобумаге. Самые большие сложности возникают с движущимися

изображениями, которые нельзя выставить в галереях и которыми трудно

заинтересовать тех, кто торгует произведениями традиционного искусства.

Чтобы сделать эти произведения доступными для публики, нужно использовать

абсолютно новые средства, например те организации, которые имеют дело с

телевизионными изображениями типа библиотек видеокассет или телестанций.

Непонятно, что происходит: то ли просто слишком мал спрос на созданные

компьютером движущиеся образы, то ли всему виной медлительность средств

массовой информации, нежелание переключиться на новый путь?

Каким же способом может “компьютерный” художник представить свои

работы широкой публике? Простейший метод, как мне кажется, следовать

традициям галерей и выставлять вначале перенесенные на бумагу статические

изображения. А когда эти произведения будут признаны, откроются новые

возможности и для движущихся изображений. Впрочем, в последнее время, в

связи с внезапным взрывным ростом распространенности персональных

компьютеров, появляются возможности передачи подобных произведений

искусства в виде специальных файлов. Более того, такие файлы могут

содержать не обязательно графическую информацию, но просто “набор

коэффициентов” для воспроизведения картины по известному алгоритму.

Глава 11

ИСКУССТВО И ТЕХНОЛОГИЯ СЕГОДНЯ

Разумная стратегия бизнеса и превосходное качество продукции не

помогут, если публика эту продукцию отвергает. Одной из причин, по которым

компьютерное искусство отвергается, может служить то, что оно создано с

помощью технически очень сложных устройств, которые сами попали нынче под

сильный перекрестный огонь. Выступление в защиту технологии (с целью

узаконить ее как творческий метод) наталкивается на необходимость решения

вопроса: “Не следует ли оградить искусство от вмешательства машин в

современном мире, тем более, что и сам по себе технологический процесс

вызывает определенные сомнения?” Ответ прост. Технология, необходимая

для компьютерного искусства, существенно отличается от используемых в

энергетике и промышленности, которые в основном и оказались под огнем

критики. Компьютер - это продукт информационной технологии, потребляющий

минимум энергии и материальных ресурсов. И нет причин ограничивать

применение систем обработки данных лишь наукой, технологией, бизнесом и

управлением, исключая сферу искусства.

Вопрос о замене традиционных методов творчества художника

электроникой или машинами не стоит. Напротив, имеет смысл использовать

все возможные средства, чтобы расширить возможности для самовыражения

художника. Искусство каждой эпохи пользовалось современными средствами,

чтобы придать форму тому новому, что появлялось в художественном

творчестве. При этом никогда не руководствовались только техническими или

практическими целями, существенную роль играли и способы общения людей

друг с другом. Почему же нельзя использовать компьютер - это

универсальное средство общения и получения информации, которое завоевывает

даже наши собственные дома - в качестве инструмента для создания

произведений искусства?

ИСТОЧНИКИ

1. Информационные каналы серверов 279.0 и 200.25 в системе 5020.

2. Х.-О. Пайтген, П.Х.Рихтер. Красота фракталов. Образы комплексных

динамических систем. “МИР”, 1993 г.:

3. Герберт В. Франке. Преломление науки в искусстве.

Страницы: 1, 2, 3, 4