Русская религиозная философия конца XIX- начала XX вв. Вл. Соловьев, Н. Бердяев, В. Розанов, С. Булгаков

Русская религиозная философия конца XIX- начала XX вв. Вл. Соловьев, Н. Бердяев, В. Розанов, С. Булгаков

смотреть на рефераты похожие на "Русская религиозная философия конца XIX- начала XX вв. Вл. Соловьев, Н. Бердяев, В. Розанов, С. Булгаков "

БЕЛОРУССКАЯ

ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТЕХНИЧЕСКАЯ

АКАДЕМИЯ

Р Е Ф Е Р А Т

ПО ФИЛОСОФИИ

РУССКАЯ РЕЛИГИОЗНАЯ ФИЛОСОФИЯ

КОНЦА ХIХ – НАЧАЛА ХХ вв.

Вл. СОЛОВЬЕВ, Н. БЕРДЯЕВ, В. РОЗАНОВ, С. БУЛГАКОВ

Студента МТФ группы 104218

Грицаенко Д.В.

г. Минск – 1999 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . 1

1. Новое религиозное сознание . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . 2
1.

2. Религиозно – философские собрания . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . 2

3. Духовный Ренессанс начала ХХ века. Его сущность и социальный смысл . . . 3

4. Теоретическая философия Вл. Соловьева . . . . . . . .

. . . . . . . . . . 6

5. Религиозно – философская проблематика Вл. Соловьева . . .
. . . . . . . 8

6. Биографическая справка . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . 13

Глоссарий . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . 19

Литература . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . 23

ВВЕДЕНИЕ

Значительную роль и влияние в развитии мировой философии на рубеже
XIX - XX в.в. оказали работы выдающихся русских философов В. Розанова, Д.
Мережковского, Н. Бердяева, Вл. Соловьева, С. Булгакова и др. Русской религиозной философии XX века современные философы отводят совершенно уникальную роль, что обусловлено несколькими причинами. Во-первых, в рамках этой философии ими были подведены мировоззренческие итоги многовековой истории развития России. Во-вторых, религиозная философия этого периода явилась последним ответом на происходящий исторический разлом Российской империи. В-третьих, философия в России начала века формировалась в борьбе с большевистской идеологией и потому пальма первенства в этом, несомненно, принадлежит наиболее достойным ее представителям.

Будучи продуктом отражения социально-исторической реальности, русская религиозная философия ХХ века представляла собой такую картину мира, в которой социальная революция была трансформирована в эсхатологию, а новая эпоха была воспринята ими как всемирно-историческая трагедия и неудача истории.

Волею исторических событий большая часть русских философов была вынуждена эмигрировать, но не все ее главные представители стали идеологами эмиграции и ее активными философами. Взгляды Бердяева, Булгакова и Шестова именно в эмиграции приобрели свое окончательное завершение.

Преодоление кризиса, в котором оказались философский теизм и славянофильство, стало главным делом религиозного философа Вл. Соловьева.
Его система явилась новым этапом в эволюции религиозной философии, последователи которой попытались сделать ее идеологически активной уже в начале столетия. В основе деятельности Соловьева лежали следующие кардинальные устремления: осуществить под знаком «всеединства»
«гармонический синтез религии, науки и философии»; объединить рациональный, эмпирический и мистический виды познания; представить историю как процесс
«богочеловеческий»; указать пути социального обновления и активизации.
Обоснование Соловьевым историософских конструкций с позиций религиозного объективного идеализма сочеталось с либеральным характером его общественно- политических взглядов. Вл. Соловьев, модернизировавший традиционную проблематику русской идеалистической философии, при жизни не был популярен среди русской интеллигенции.

Русская религиозная философия XX в. формировалась не только в тесной связи с прежними религиозно-идеалистическими течениями в России, в интенсивном общении с современными ей отечественными школами идеализма, но также пыталась опереться на достижения многовековой идеалистической традиции европейской мысли, используя идеи Платона и патристики, немецкого классического идеализма, Шопенгауэра, Ницше, Джемса, неокантианства и феноменологии. В XX в. русский религиозный идеализм дорос до лидирующих школ новейшего идеализма Германии, Англии, Франции, США и других стран
Запада, а в чем-то и перерос их, предложив общественному сознанию различные варианты экзистенциализма (Шестов, Бердяев), философии всеединства
(Булгаков, Флоренский, Франк), пансексуализма (Розанов), многочисленные версии религиозного модернизма, «социального» христианства .

Глубина и резкость поворотов истории, невиданное ускорение темпов исторической жизни, безусловно, содействовали особенно интенсивному стремлению осмыслить на фоне крушения одной и начала другой эпохи небывалость и «талантливость» времени. Было бы ошибкой считать, что достижения русской религиозной философии XX в. не имеют, хотя бы в какой-то степени, прогрессивное и конструктивное значение.

1. «НОВОЕ РЕЛИГИОЗНОЕ СОЗНАНИЕ».

Новейший религиозный идеализм в России конца XIX — начала XX в., вместе с общественной деятельностью его главных представителей, получил в советской и зарубежной историографии несколько определений: «новое религиозное сознание», «богоискательство», «веховство», «духовный ренессанс начала XX века». Исторически первым (до первой русской революции) возникло понятие «новое религиозное сознание», обозначившее лидирующую группу религиозных идеалистов (Мережковский, Бердяев, Розанов, Булгаков и др.).
После революции 1905—1907 гг. получило распространение понятие
«богоискательство», широко использовавшееся публицистикой для обозначения писаний религиозных философов в России того времени.

«Новое религиозное сознание» лишь у истоков несло на себе печать замкнутости и кружковщины. Очень скоро оно стало воспринимать себя не как связанное с какими-либо университетско - академическими потребностями и кругами, не как философскую школу или направление, а в качестве выразителя духовного состояния общества, его самочувствия и самосознания, его здоровья и болезни одновременно.

Разными путями приходили к «духовному ренессансу» его многочисленные и непохожие друг на друга представители. «Новое религиозное сознание» объединило в себе людей, пришедших, во-первых, от неославянофильства и консерватизма (В. Розанов), во-вторых, от декадентства и мелкобуржуазной революционности (Д. Мережковский, Н. Минский, Д. Философов), в-третьих, от
«легального марксизма», неокантианства и буржуазно-демократического либерализма (С. Булгаков, Н. Бердяев, С. Франк).

«Новое религиозное сознание», или богоискательство,— сложное и противоречивое образование не только потому, что в него входили люди, стоявшие на различных социально-политических позициях и выражавшие интересы разнородных социальных групп и сословий эксплуататорской России, но и потому, что это течение с момента своего зарождения до упадка проделало определенную внутреннюю эволюцию. Вначале Мережковский и Розанов возглавили соответственно левый и правый социально-политические фланги «нового религиозного сознания». Вакуум в центре вскоре (к 1905 г.) заполнили бывшие
«легальные марксисты» Булгаков, Бердяев, Франк и др.

Рассматриваемое религиозно-философское течение с самого начала было явлением одновременно буржуазного и помещичьего сознания. Оно было буржуазным в том смысле, что отражало определенные религиозно- реформаторские настроения мелкой буржуазии и заключало в себе отдельные идеи анархизма и либерального народничества. Их представителем и выразителем в религиозной публицистике явился Д. Мережковский. Помещичьим,
«докапиталистическим» это течение было постольку, поскольку к нему принадлежал В. Розанов, откровенный защитник самодержавия, консерватор патриархально-феодального типа.

В дальнейшем социально-политическое и классовое представительство
«нового религиозного сознания» было осложнено вхождением в него довольно влиятельной группы либерально-буржуазных мыслителей (Булгаков, Бердяев и др.), которые самим вхождением в это течение мировоззренчески и идеологически завершили переход с неокантианско - ревизионистских и буржуазно-демократических позиций периода их принадлежности к «легальному марксизму» второй половины 90-х годов к религиозной философии и кадетскому либерализму.

2. РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКИЕ СОБРАНИЯ

Первыми крупными представителями богоискательства были Мережковский и Розанов. Их деятельность по пропаганде религиозно-модернистских идей началась с конца 90-х годов, сначала на квартире Мережковских и в различных литературно-художественных салонах Петербурга, а затем на «религиозно- философских собраниях», официально открытых в конце 1901 г. Несмотря на то что работа собраний контролировалась синодом, они дали возможность светским религиозным философам и богословам высказать свои претензии к официальному православию и свои предложения по поводу той, как они полагали, явно неудовлетворительной роли церкви, которую она играла в резко изменившихся условиях общественной жизни России. Цель собраний состояла, по замыслу их инициаторов, в том, чтобы сделать церковь главным инструментом ослабления классовой борьбы, «крайностей» самодержавия, основной социальной
(«культурно-исторической») силой, долженствующей объединить и «примирить» вокруг себя все общественные слои и классы, ибо, по утверждению их участников, «возрождение России может совершиться на религиозной почве» .

После закрытия религиозно-философских собраний активность их участников сконцентрировалась вокруг журнала «Новый путь», который взял на себя функции пропаганды религиозной философии, борьбы с позитивизмом, материализмом и идеями социализма. «…Не следует забывать,—писал в 1904 году
Булгаков,—что в наш рационалистический век и самая пламенная религиозная вера должна получить философское оправдание и закалиться в горниле философских сомнений. Поэтому философский идеализм есть необходимый путь к религии, представляет станцию, которой не может миновать современный человек в своем стремлении к религиозному мировоззрению» .

Сначала такая постановка вопроса об отношении философии к религии вызывала со стороны «Нового пути» возражения. Исходя из безоговорочного принятия религии, новопутейцы заявили о недопустимости оправдания религии, ибо это занятие ставило религию в зависимость от успеха ее оправдания. На деле спор шел лишь об оттенках подхода к религии двух групп богоискателей.
И в том и в другом случае речь шла о модернизации христианства и о более или менее последовательной выработке различных религиозно-философских доктрин, отвечавших (в основном) политике либерализма по отношению к религии и церкви.

Социальным коррелятом идей и проектов деятелей «нового религиозного сознания» была объективная потребность молодого русского империализма подчинить своим интересам религию и церковь. Безусловно, это предполагало определенную модернизацию идеологии и организации церкви, но ее главная функция должна была остаться прежней.
К 1905 году Булгаков предельно кратко перечислил основные черты антипозитивистского идеализма «нового религиозного сознания»: «. .
.трансцендентный реализм в гносеологии и онтологии, спиритуализм в метафизике, большая или меньшая близость к христианскому теизму, понимаемому как религия богочеловечества, в религиозной философии. Истинным духовным отцом русского идеализма, дело которого приходится продолжать и развивать теперешнему философскому поколению, является Владимир Соловьев» .

3. ДУХОВНЫЙ РЕНЕССАНС НАЧАЛА XX В.

ЕГО СУЩНОСТЬ И СОЦИАЛЬНЫЙ СМЫСЛ

К концу первого десятилетия XX в. результатом бурно расцветшего кризисного и декадентского религиозно-философского мышления стал в России духовный ренессанс начала XX в.

Круг вопросов, захвативших умы религиозных философов, был поистине безграничен. Основные темы и категории «нового религиозного сознания» связывались, во-первых, с различными «позитивными» дуалистическими или плюралистическими началами, подлежащими «синтезу», и философствованием по поводу долженствующего воплощения этого «синтеза»; во-вторых, с проблематикой антагонистических явлений и обсуждением форм их действительного или возможного примирения.

Если попытаться в рамках этих двух типов проблем выделить их основные комбинации, то получится следующая таблица.

I. «ПОЗИТИВНЫЕ» ПРОБЛЕМЫ «НОВОГО РЕЛИГИОЗНОГО СОЗНАНИЯ»

Дуалистические и плюралистические начала, подлежащие синтезу в «новой культуре и жизни (религии)»
1. Бог — человек, общество, человечество; «небо — земля»
2. Теогония — космогония — антропогония — история

2.Христианство — язычество (античность); жизнь — религия

4. Бог — государство (власть)
Их долженствующее и ожидаемое разрешение

богочеловечество

«становящееся всеединство», реализация «божьего замысла о мире и человеке» и т. п.

в аспекте социальном и в плане духовной культуры: осуществление «духовного возрождения»

теократия: новая, истинная, «свободная», «анархическая»;
«христианская общественность»

5. Трансцендентное — имманентное — ноуменальное

экстаз, трансцендирование, вечность; «антиномический синтез»; духовный, ноуменальный мир

6 Дух—плоть (тело, воплощение)

7. Свобода — творчество — жизнь — гнозис — «революция духа»

8. Вера — воля — разум — чувство — свобода — дух — любовь — надежда

9. Жизнь — знание; религия — философия; теургия — искусство; эрос — логос; истина — добро — красота; я — ты — мы; микрокосм — микротеос—«нравственная вселенная»
10. Мужское — женское

«освященная плоть (пол)», совершенное «соединение плоти и духа»,«религиозный материализм», «богоматериализм»

в перспективе религиозного и духовного «возрождения»: наступление эпохи
«религиозного творчества», «претворение» культуры и жизни в
«христианское бытие» в аспекте гносеологии: «целостный» акт познания, «соборное»,
«синтетическое», «онтологическое» познание, «живое знание»

в аспекте антропологическом: человек «нового религиозного сознания», «соборный» человек; в социальном смысле: «соборность», «новое религиозное сознание»

«духовный» андрогин

II. ПРОБЛЕМАТИКА АНТАГОНИСТИЧЕСКИ СВЯЗАННЫХ ВОПРОСОВ

Антагонистические явления или доктрины

1. «Историческое» христианство и церковь как социальный институт—церковь
«мистическая», «апокалипсическое христианство» и т. д.
2. «Царство кесаря — царство духа»

3. Материализм, позитивизм, атеизм — религия, религиозная философия

4. Научные представления о развитии природы и общественной жизни, материалистические или позитивистские «религии прогресса»- идеи «замысла божьего», религиозная историософия

5. Феноменальное — ноуменальное; эмпирическое — трансцендентное, мистическое

6. Материя — дух
Существующие или возможные «негативные» формы, разрешения их борьбы

официальное православие, церковная казенщина, «церковный позитивизм»

папоцезаризм, цезарепапизм, торжество «грядущего Хама», демократия, социализм в аспекте общественно-политической и идейной жизни России: победа революционно-демократических и материалистических традиций,
«сектантского», атеистического духа русской интеллигенции

«абсурдность» и «бесчеловечность» бытия; «дурная» бесконечность мира и истории как «бессмысленной» смены поколений; «конечность», ограниченность существования человека в мире

«дурная» бесконечность мира явлений; мир науки; материалистическое и позитивистское мышление

объективная реальность, материализм, наука

7. «Отвлеченные» начала —«целостное» знание; эмпиризм, рационализм — мистицизм; рассудок — разум, «сверхразум», абсолютный разум; разум — абсурд; интеллектуализм — волюнтаризм, иррационализм
8. Смирение, аскетизм, монашество, святость — свобода, творчество, гениальность; эманация— творчество

9. Род — личность, общее — индивидуальное

в аспекте антропологическом:
«отвлеченный», «греховный», «внешний», «объективированный» и
«социализированный» субъект; мещанин, обыватель

косная атмосфера византийско-монашеского православия; «позитивизм» официального православия

безличная родовая жизнь, «деградация личности в процессе деторождения», бытовщина, мещанство

Широкий спектр подлежащих «синтезу» или антагонистически связанных идей — в той или иной их комбинации, с теми или иными оттенками—обсуждался большинством русских религиозных философов начала XX в. Лидерами этого большинства были В. Розанов, Д. Мережковский, С. Булгаков,
Н. Бердяев, С. Франк, П. Флоренский, Л. Шестов, В. Эрн,
Вяч. Иванов, С. Трубецкой, Д. Философов и многие другие .

Религиозное или «духовное возрождение» России, о котором заговорила почти вся интеллигенция на рубеже веков, понималось сначала не только как возвращение к средневековому религиозному климату, но и создание атмосферы «свободы», «творчества» и «синтеза» всех областей общественной и духовной жизни под сенью христианского мировоззрения. Хотя эти связанные с религией максималистские вожделения и были, пожалуй, центральными для представителей богоискательства, но в обстановке острых противоречий и сложной классовой борьбы они неминуемо должны были дополняться вполне земными требованиями либерально-буржуазных реформ в области надстройки, в том числе и в области религии и церкви.

«Это была, - писал много лет спустя Н. Бердяев, - эпоха пробуждения в России самостоятельной ( идеалистической ) философской мысли, расцвет поэзии и обострения эстетической чувствительности, религиозного беспокойства и искания, интереса к мистике и оккультизму … видели новые зори , соединяли чувства заката и гибели с чувством восхода и с надеждой на преображение жизни … Изначально в этот русский ренессанс вошли элементы упадочности … Культурный ренессанс явился у нас в предреволюционную эпоху и сопровождался острым чувством приближающейся гибели старой России. Было возбуждение и напряженность, но не было настоящей радости». Русская религиозная философия ХХ века формировалась, кроме того, в неустанной и систематической борьбе с гуманизмом и идеалами Возрождения, что также не дает никакого основания для проведения каких-либо параллелей между двумя этими явлениями.

«Новому религиозному сознанию» были присущи универсалистские притязания. Многие его представители были склонны говорить не просто о философском или о религиозно-философском возрождении, а именно о
«духовном».

Одним из факторов, который явным и косвенным образом вплетается в процесс отражения православием современности и отчасти обусловливает его эволюцию, является идеологическое, идейно-философское и религиозно- модернистское наследие «нового религиозного сознания», ведущие представители которого одновременно составляли внецерковную ветвь религиозного реформаторства. Однако это влияние настолько специфично и сложно по своему проявлению, что о нем необходимо говорить дифференцированно, выделив предварительно аспект проблемы ««новое религиозное сознание» и современность»: влияние некоторых идей и установок религиозных философов начала XX в. как представителей внецерковной линии религиозного реформаторства на современных православных модернистов- церковников.

Другой точкой соприкосновения между современным модернизмом и проблематикой «нового религиозного сознания» оказался повышенный интерес к проблеме человека. «Нельзя не видеть,—замечает в этой связи П. К.
Курочкин,—что поворот к проблеме человека, в частности его социальной активности,—важнейший аспект модернизации современной религии… Из всех религий самый обостренный интерес к человеку проявляет христианство.
Реальным содержанием известной фразы Н. А. Бердяева: «Христианство осталось незаконченным откровением об абсолютном значении и призвании человека»—является утверждение «абсолютной ценности» индивидуальной личности в христианской религии.

4. ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ Вл. СОЛОВЬЕВА

Свое философское мировоззрение Вл. Соловьев изложил в трактате
«Философские начала цельного знания», который может считаться по нынешним определениям наилучшим образцом философской классики, как учение о сущем, бытии и идее . Именно свое учение о развитии он уже применил к человечеству в целом. Категорию развития надо применить и ко всему миру, и к бытию в целом. Организм есть единство и цельность. Следовательно, и все бытие тоже есть единство и цельность. Для Вл. Соловьева гораздо более полноценной философией является философия мистическая, но и она слишком часто оказывается связанной то с натурализмом, то с идеализмом. Поэтому и она, по Вл. Соловьеву, требует совершенно новой разработки.

Очень важно отдать себе отчет в том, что Вл. Соловьев понимает под мистицизмом. «Предмет мистической философии есть не мир явлений, сводимых к нашим ощущениям, и не мир идей, сводимых к нашим мыслям, а живая действительность существ в их внутренних жизненных отношениях; эта философия занимается не внешним порядком явлений, а внутренним порядком существ и их жизни, который определяется их отношением к существу первоначальному». Соловьевский «мистицизм» есть просто теория бытия и жизни как. всеобщего и целостного организма, если покамест не входить ни в какие детали.

Такой же разнобой между философской терминологией и философской сущностью дела у Вл. Соловьева мы будем наблюдать и дальше. Точно так же и под таким термином, как «церковь», нужно , понимать у Вл. Соловьева согласно духу и букве его учения, как мы уже сказали выше, просто в первую очередь всеобщую целостность бытия, или, как он говорит, всеединство, но только в таком идеальном состоянии, когда уже преодолеваются все несовершенства жизни и человек приобщается или по крайней мере стремится к такому идеальному состоянию. Поэтому, если отнестись критически к терминологии Вл. Соловьева, то совершенно ничего страшного и ужасного не окажется ни в этом «мистицизме», ни в этом «всеединстве», ни в
«целостности» и ни в этой «церкви». Здесь просто учение о жизни и бытии, включая всю человеческую и всю космическую сферу, как о нерушимой и всеединой целостности. Учение это, кроме того, мотивируется, как мы видели, чисто жизненными задачами человека, который хочет преодолеть несовершенство жизни и переделать ее в целях лучшего будущего. Тут тоже нет ничего плохого или непонятного.
Все ранние трактаты Вл. Соловьева полны схематизма, логического систематизма и того, что обыватели обычно называют схоластикой, с которой они не знакомы как с определенным историко-философским периодом. Поэтому точный терминологический анализ Вл. Соловьева расставляет все проблемы споров на свои места. Давайте продолжим наш терминологический анализ его рассуждений.

Во-первых, ясно, что свое бытие Вл. Соловьев понимает по крайней мере в двух, если не в трех смыслах. У него совершенно отчетливо говорится о противоположности сущего и бытия, как это мы констатировали выше. Одно выше всякой раздельности, другое есть раздельность и множественность. Теперь же оказывается, что в бытии тоже необходимо различать два разных бытия. Одно — идеальное, необходимое и то, что философ называет сущностью. Другое же — реальное, действительное и то, что философ называет природой. Сказать, что все это разделение вполне ясно, никак нельзя. Понятно то, что нерасчлененное сущее, расчленяясь, становится идеей или, как говорит философ. Логосом, а эта идея, или Логос, осуществляясь, создает реальную действительность. Однако совсем непонятно, когда мы тут же читаем, что после расчлененного Логоса нужно признать идею, которая есть
«осуществленное или проявленное (открытое) сверхсущее». Здесь можно понять так, что Логос есть только «акт проявления или откровения», а идея — само проявленное и открытое сверхсущее. Но тогда идея оказывается уже на третьем месте после сущего, а не на втором, куда ее помещал философ на этих же страницах вместе с «необходимостью» и «сущностью». В общей таблице анализируемых в данной работе категорий мы тоже находим тройное деление:
Абсолютное, Логос, Идея.

Не очень благополучно обстоит здесь дело также и с категорией Логоса.
Поскольку логос расчленяет абсолютное сущее, а последнее нерасчленимо, то философ вводит понятие внутреннего, или скрытого, логоса, которому приходится противопоставлять открытый, или проявленный, логос. И это тоже было бы понятно, но философ вдруг говорит почему-то о «видимости», или
«призрачности», этого второго логоса. Дело запутывается еще больше, когда философ заговаривает о третьем логосе, «воплощенном или конкретном», который он называет также Христом. Ведь христианство мыслит Христа как воплощение логоса в чувственной материи. Но ни о материи, ни тем более о чувственной материи философ до сих пор не сказал ни слова; а то, что он выше назвал «первой материей», было у него только «необходимостью» и
«сущностью», о воплощении которых совершенно ничего не было сказано.

Страницы: 1, 2, 3, 4