Взгляды Платона на воспитание

качестве доказательств материал источников. Также к достоинствам работы

можно отнести утверждение автора о том, что именно Платону “принадлежит

первое в истории педагогики идея дошкольного воспитания”312. Общим местом

практически для всех работ, написанных в советский период, является

акцентирование внимания на социальном происхождении мыслителя.

Следующая работа, написанная Г. Е. Жураковским32, заслуживает более

детального рассмотрения, поскольку взгляды Платона на воспитание

проанализированы более подробно.

Этот автор обращается к вопросам воспитания Платона в русле отмеченной

нами выше общей темы. Его отношение к ним сильно отличается от отношения

предыдущих, разобранных нами авторов. Г. Е. Жураковский вполне категорично

заявляет, что “несмотря на ряд внешних совпадений", две системы воспитания

представленные в «Государстве» и «Законах» — “глубоко различны и должны

быть трактуемы отдельно”. Свое утверждение автор обстоятельно доказывает,

но мы остановимся лишь на некоторых из них.

По мнению автора, поскольку системы воспитания неразрывно связаны с его

проектами, то разбор надо начинать с различия этих проектов. Так автор дает

краткую характеристику государственной и общественной структуры обоих

проектов и делает вывод, что в «Государстве» Платон разработал

педагогическую систему сугубо для “господствующего класса”, а в «Законах» —

для всех граждан. Следующее отличие автор находит в том, что в первом

проекте “система воспитания и образования вытекает у Платона из отрицания

семейного начала для господствующего класса и потому признается приоритет

государства”, а во втором проекте — семья как институт образования

допускается, но все же находится под контролем общественных организаций.

Остальные отличия Г. Е. Жураковский находит в самой организации воспитания,

которая отличается в одном проекте от другого.

С нашей точки зрения, все замечания автора справедливы, но категоричное

утверждение о различии двух систем воспитании — ошибочно. Поскольку нельзя

взгляды Платона на воспитание разорвать на две системы. Можно лишь говорить

об изменении взглядов мыслителя и о причине этой эволюции.

В качестве вывода отметим, что работы, посвященные педагогическим

взглядам Платона отличаются подробным разбором воспитательных мероприятий,

которые предлагает мыслитель, но, практически, без всякой связи с реалиями

исторического времени.

Особое место в нашем исследовании занимают работы, посвященные истории

искусства и его видам.

Обратим свое внимание к зарубежной историографии.

Швейцарский исследователь А. Боннар один из первых увидел во взглядах

Платона на воспитание идеи евгенического характера, доказывая данное

утверждение тем, что “Платон создавал класс стражей…, руководствуется

практикой выведения породистого скота”. А также исследователь упрекает

мыслителя за то, что он, зная о сильном воспитывающем влиянии поэзии и

музыки на “души людей», делает искусство в своих воспитательных

мероприятиях “кровоучительным сверх всякой меры” 33.

Польский исследователь В. Татаркевич34 взгляды Платона на воспитание

рассматривал в ракурсе эстетических взглядов Платона. При их разборе он

высказывает свое несогласие с общественной точкой зрения, которая считает,

что Платон “будто был врагом всякого искусства”. По мнению автора,

мыслитель “несмотря на отрицательное отношение к искусству рассматривал его

со знанием дела”, то есть он имел свой особый критерий для определения

“хорошего”, “подлинного” искусства, которое могло быть использовано в

воспитательных целях.

В отечественной историографии советского периода в работах учебного

характера по истории греческой литературы, взгляды Платона на воспитание

рассматривались лишь в связи с его эстетическими взглядами. При этом авторы

А.С.Ахманов и М. Е. Грабарь – Пассек35 прослеживают эволюцию взглядов

Платона на искусство, сравнивая диалоги «Государство» и «Законы», отмечая

тот факт, что мыслитель допускал лишь такое искусство, которое могло быть

пригодно делу воспитания. А С.И.Радциг36 связывает эстетическое учение с

его теорией идей.

Следующий исследователь М. В. Алпатов37 считает, что критическое

отношение к греческому искусству со стороны Платона (в подтверждении этого

он приводит выдержки из диалогов мыслителя, где говорится об изгнании им из

своего совершенного государства живописи, литературы и практически

искусства в целом) можно объяснить тем, что оно переживало глубокий кризис

в то время.

Для перечисленных работ характерна склонность сужать взгляды Платона на

воспитание до рамок его “эстетического учения”, а также выделять в них

негативное отношение Платона к искусству. В принципе, этот вывод вполне

объясним, если исходить из специфики этих исследований.

В заключение обзора историографии остановимся на нескольких работах

политико-правовой направленности.

Из дореволюционных авторов можно выделить П. И. Новгородцева38, который

посвятил свой труд довольно широкой проблеме общественного идеала.

Исследователь останавливается, касательно Платона, на внешних

характеристиках совершенного государства. По мнению автора, мыслитель

слишком удаляет свое государство “от других” и замыкает его в себе для

достижения своего идеала. Он обрушивается с критикой на Платона, за то, что

тот, таким образом, пытается создать “счастливую жизнь” “для избранных”,

для людей, “надлежащим образом воспитанных и приспособленных к солидарной

жизни”.

Одним из крупных исследователей историко-правовой мысли является В. С.

Нерсесянц391. Взгляды Платона на воспитание он рассматривает392 как раз в

данном контексте. В «Государстве» он подчеркивает лишь одну функцию

воспитания — “поддержание и воспроизведение иерархии сословий”. А в

«Законах» исследователь отмечает лишь регламентированность воспитания

законами. Другими словами, вопросы воспитания для В. С. Несерсянца звучат в

контексте структуры государства.

В работе была использована литература справочного характера40.

Таким образом, взгляды Платона на воспитание рассматривались

исследователями различных направлений, но исследования, которые

рассматривали бы эту проблему в целом, комплексно — нет.

Методологической основой нашей дипломной работы послужил концептуальный

подход, предусматривающий изучение взглядов Платона на воспитание в

неразрывной связи с исторической действительностью. В конкретном обращении

к тексту мы следовали принципам исторического анализа источников,

основанным на доверии к античной традиции. В работе были использованы

опробированные методы исторической науки: сравнительно-исторический,

системный, метод обобщения, а также генеральный принцип историзма.

Целью нашей работы является анализ взглядов Платона на воспитание,

изложенных в его трактатах. Для ее достижения нами были поставлены

следующие задачи. Первая — это рассмотрение исторических условий,

повлиявших на формирование взглядов Платона на воспитание. Вторая — это

выделение различных аспектов системы воспитания Платона и рассмотрение их

точки зрения содержания, влияния традиционных систем (афинской и

спартанской) воспитания, а также средств и методов воспитания.

Поставленные нами задачи обусловили структуру работы. Работа состоит из

введения, двух глав и заключения, списка источников и литературы.

ГЛАВА I

Исторические условия формирования

взглядов Платона на воспитание.

IV в до н.э. ознаменовался тем, что кризис полисной системы в Греции стал

уже несомненным фактом1. Во многом это было последствием Пелопонесской

войны (431–404гг), которая привела к падению общественной морали и

размыванию традиционных ценностей греческого общества. Э. Д. Фролов

отмечал, что “кризис полиса был прежде всего кризисом гражданского

общества”2, то есть произошло разрушение существовавших ранее в обществе

социальных связей, резко повысилась социальная мобильность, что привело к

дифференциации общества.

Пытаясь разрешить вставшие перед полисом проблемы, Платон предлагает свою

концепцию переустройства государства3, уделяя при этом особое внимание

разрешению наиболее острых социальных проблем, что в свою очередь нашло

отражение в его идеях об изменении прежней социальной структуры полиса.

Причем, оформление основ нового общества не мыслилась Платоном без

разработки и воплощением в жизнь государством широкомасштабной

воспитательной политики4. В основе идей мыслителя о воспитании лежало

положение о жесткой социальной стратификации, однако, существующая

действительность резко расходилась с его воззрениями.

Греческий полис, как уже отмечалось, представлял собой замкнутую

гражданскую общину, наследственная принадлежность к которой давала ряд

преимуществ. Другими словами, отношения между государством и отдельным его

членом определялись целой системой взаимных прав и обязанностей.

Важнейшим из них следует считать права на земельную собственность, на

участие в защите родных рубежей и на участие в политической жизни. Только

обладание перечисленными правами давало возможность считаться гражданином

полиса, который, соответственно, выступал в трех ипостасях: собственника

своего земельного участка, воина-защитника своей собственности и полиса в

целом, и “политика” — активного участника общественной жизни, носителя

политических прав.

Несмотря на имевшую место имущественную дифференциацию, все граждане

потенциально обладали равными правами.

Рассмотрим более детально каждое из этих прав. Право собственности. Все

члены гражданского коллектива владели различными участками земли. В связи с

географическими особенностями Балканского полуострова (74% его территории

составляет горная местность) ощущался серьезный дефицит земляных участков,

что обуславливало бережное отношение собственников к своим наделам. В силу

этого, отношение к земле и к сельскохозяйственному труду было, можно

сказать, культовым. Земля давала благосостояние и определяла жизнь

гражданина как “достойную”.

Труд же на земле считался делом чести античного грека, но никак не

средством обогащения. Таким образом, становится ясно, что занятие

земледелием было почетной обязанностью эллина.

Но в период после Пелопонесской войны перемены в земельных отношениях

нарушают исконную связь гражданина с землей. Появляются граждане, которые

не имеют земельной собственности вообще (из-за ее купли-продажи, и,

следовательно, ее концентрации, разорявшей одних и обогащавшей других). А

метеки и вольноотпущенники за счет аренды земли, получают возможность

вовлечься в область землевладения.

Возможно, эти изменения5 натолкнули Платона на мысль о выделения из

населения отдельного сословия граждан, в которое вошли бы наряду с

земледельцами и ремесленниками (для античного гражданина характерно

негативное отношение к ремеслу, и вообще ко всякому оплачиваемому труду),

то есть лица, занятые физическим трудом.

Другое предположение6 заключается в том, что на такую идею автора

диалогов натолкнул, возможно, образ жизни граждан Спарты. Мыслитель

нарекает людей, занятых общественным трудом, “дельцами” или “стадом” и

отводит им “деловую” функцию в своем совершенном государстве

(«Государство», IV, 434c, d, 441a).

Они “подобно скоту — пишет Платон — ...всегда смотрят вниз, склонив

голову к земле и стопам, могут лишь пастись, обжираться и совокупляться”.

(IX, 586b) Это сословие философ называет еще — “толпа” (греч “охлос“). В

этом заметно влияние кризиса полиса, когда “бессловесный демос перикловых и

доперикловых Афин превратился в буйный оклос периода падения афинского

величия”7. Платон считает, что это “стадо”, “толпа”, или “дельцы” должны

подчиняться и повиноваться.

Во втором проекте, «Законах», мыслитель подошел к земельной реформе более

реалистично. “Пусть будущих граждан будет 5040. Это число подходящее: так

земледельцы смогут отразить врага от своих наделов. Настолько же частей

будут разделены земля и жилища; человек и участок, полученный им по жребию,

составят основу надела” («Законы», V, 737e). Философ выдвигает ряд условий

существования такого порядка вещей.

Во – первых, “Более, чем дети о своей матери, должны граждане заботиться

о родимой земле: ведь она богиня-владычица смертных созданий” (V, 740 a,

b). Во – вторых, “каждый получивший по жребию надел должен считать свой

надел общей собственностью государства” (V, 740a). Устанавливаются законы,

запрещающие куплю-продажу земли.

Следующим правом и обязанностью было несение военной службы охрана и

защита своего полиса во время военных действий. Армия представляла собой

гражданское ополчение. Но “Пелопонесская война стала периодом, когда полисы

в первый раз обращаются к наемничеству”8, что впоследствии полностью меняло

характер и роль армии. Рассмотрим это явление с двух сторон. Во-первых,

наемничество явилось одним из проявлений кризиса полиса, когда обозначился

разрыв между армией и коллективом граждан, в силу того, что многие граждане

отказывались исполнять свою обязанность. Помимо этого, наемничество

усиливало финансовые трудности полиса, и в целом понижало патриотический

дух в армии. Во-вторых, наемничество “говорит” уже языком профессионалов. И

нам видится возможным, объяснить решение Платона о выделении из населения

сословия воинов или “помощников” тем, что он ставит вопрос о

профессионализме армии в своем идеальном государстве. Другими словами,

мыслитель учитывает в своих произведениях негативные и позитивные стороны

привлечения наемников для решения военных проблем полиса.

Единственная функция этого сословия, по мнению Платона, должна быть

определена как “защитная”. Мыслитель доказывает необходимость нововведения

“сложностью военного искусства” и его “несовместимостью с другими

занятиями” («Государство», II, 374c–e). В «Законах» же все гражданские

участвуют в охране своего полиса и вследствие этого их должно быть

“столько, чтобы суметь отразить нападение” (V, 737e), для этого они

находятся в состоянии постоянной подготовке к войне.

Третьей обязанностью граждан полиса было участие в политической жизни

полиса, в его управлении. Но кризис проявил себя в равнодушии граждан к

проблемам общегосударственного значения. Была введена даже плата за

посещение народного собрания, чтобы как-то привлечь массы, заинтересовать

их делами полиса. Но с другой стороны, дальнейшая жизнь Афин (IV в до н.

э.) показала проблемность активного участия всего коллектива граждан в

политической жизни. Народное собрание, как выразитель общих интересов,

оказалось не способно к решению насущных проблем.

Для Платона же “те, кто густой толпой заседает в народных собраниях” (VI,

492b) не могут обладать знанием, необходимым для управления государством,

ибо “...толпе не присуще быть философом” (VI, 494a). По мнению мыслителя,

философы являются наилучшими людьми среди населения, которым присуща

деятельность управления государством в силу своих способностей.

Поэтому Платон создает третье сословие, которое занимает

привилегированное положение в его совершенном полисе и называет их

“стражами”. Мыслитель со всей строгастью утверждает, что “ни государство,

ни его строй, так же как и отдельный человек не станут никогда

совершенными” (VI, 499b), “пока в государствах не будут царствовать

философы, либо ... цари благородно и основательно философствовать” (V,

473d)9.

В «Законах» в отличие от «Государства» Платон вместо трехсословного

деления10 решает “в зависимости от величины имущества ... установить четыре

класса” (V, 744c). В этом втором совершенном государстве “должности и

почести распределяются как можно равномерно, сообразно этому имущественному

неравенству” (V, 744c). Управление этим полисом здесь находится в руках 37

правителей. Мыслитель называет их так, как и в первом проекте, “стражами”.

По сравнению с другими должностями, правителем может стать далеко не

каждый. Платон очень серьезно подходит к выборам правителей и пишет:

“...если в хорошо устроенное государство поставить непригодную власть над

хорошо установленными законами, то законы эти не принесут никакой пользы”

(VI, 751b).

Внеся необходимые изменения в социальную структуру своих идеальных

полисов, Платон ставит перед собой задачу обеспечения сплоченности и

стабильности новых полисных коллективов. Обеспечению сплоченности и

стабильности Платон придавал значение, потому что в полисе в период кризиса

господствовали разобщенность, идеи индивидуализма и космополитизма. Чтобы

понять, имелось ли различие в системе ценностей полиса, предложенного

Платоном, и греческого полиса докризисного периода, рассмотрим, какие идеи

являлись объединяющими для граждан полиса V – начала IV вв до н. э. К

примеру, “привязанность к земле была равносильна преданности полису, давала

ощущение своей неразрывной связи с ним и готовностью идти на жертвы во имя

общегосударственных интересов”11. А совместное участие в военных действиях

несло в себе идею защиты родного коллектива, своей семьи, своей

собственности и, как мы уже отмечали, было пропитано духом патриотизма

(поскольку военная служба была делом чести античного гражданина, неграждане

не участвовали в военных действиях вообще или имели лишь вспомогательный

характер). Как, впрочем, и участие в общем деле, в политике, в управлении

определяло общие, единые для всех цели.

Это объяснялось тем, что гражданам полиса был присущ дух коллективизма,

который давал каждому члену полиса ощущение слитности с гражданской

общиной, что определялось преобладанием государственных интересов над

частными.

Платон же писал: “...мы основываем это государство, вовсе не имея в виду

сделать как-то особенно счастливым один из слоев его населения но, наоборот

хотим сделать таким все государство в целом” («Государство», IV, 420b–c).

Еще одно дополнение: “когда один из граждан такого государства испытывает

какое-либо благо или зло, такое государство ... скажет ... что это его

собственное переживание” (IV, 462e), которое доказывает, что в совершенном

государстве существует общность интересов12.

Также гражданам полиса был присущ высокий дух гражданственности,

определявший безукоризненное исполнение своих обязанностей, что давало

ощущение своего привилегированного положения для граждан по отношению к

другим категориям населения. А у Платона это вылилось в идею о

безукоризненном выполнении гражданином своей единственной обязанности,

соответственно своему сословию. Правило звучит так: “каждый делает свое, не

разбрасываясь и не вмешиваясь в посторонние дела” (IV, 433d). Философ

подводит под него вполне естественную основу. Он пишет: “... всякому ... мы

поручили только одно дело, к которому он годится по своим природным

задаткам, этим он и будет заниматься всю жизнь и достигнет успеха” (II,

373b, e). Это положение находит свой отклик во втором проекте, в «Законах».

Платон и здесь утверждает, что “... предаваться двум занятиям или двум

искусствам не способен, пожалуй, по своей природе, ни один человек” (VIII,

846b). Помимо этого ценилась верность патриархальным установлениям

проистекавшая из почитания традиций и их хранителей — богов. Платон же

считал, что именно боги дают образец идеальной жизни. В «Государстве», в

первом проекте, он считает, что “в воспитательных целях из мифов должно

быть изъято все недостойное богов” (II, 378b–383c). В «Законах» подробно

описывается идеал жизни при Кроносе (IV, 713). В «Законах» боги также

являются источником законодательства, ибо “законы, руководясь советом

богов, сделают наше государство вполне счастливым и блаженными” (IV, 718b).

А так же душа человека имеет божественную природу. “Из всех достояний

человека, вслед за богами, душа — самое божественное, ибо она ему всего

ближе” («Законы», V, 726a).

Также, греческим обществом порицалось культивирование аполитических

настроений (то есть отрицающих полис) — индивидуалистских и

космополитических. Но, тем не менее, эти негативные тенденции приобрели

широкий размах в период кризиса полиса - в IV в до н. э. В полисной

идеологии они трансформировались в идею “о праве сильного от природы на

власть”. Примером может послужить изменение образа лидера.

Если ранее это был выходец из аристократической среды, который соединял в

себе стратега и оратора, то теперь это либо выскочка из социальных низов —

демагог (спекулирующий на народных настроениях) — либо военачальник с

чрезвычайными полномочиями как военными, так и политическими, то есть,

можно отметить, что появляются отдельные личности, которые могут взять на

себя ответственность за судьбу полиса.

Свой вклад в развитие этих негативных тенденций внесли софисты, которых

называли выразителями “новых идей”, поскольку они в центр внимания своих

изысканий ставили личность с ее индивидуальным разумом и волей, что

полностью расходилось с установками Платона13. Поэтому мыслитель резко

отрицательно относился к новым веяниям и софистской доктрине. Он называет

их не иначе как “некие частные мудрецы”, в совершенстве умеющие

“перевоспитывать и переделывать людей на свой лад — юношей и стариков,

мужчин и женщин” («Государство», VI, 492b). Это имеет пагубные последствия,

так как софисты преподают “не что иное, как ... взгляды большинства и

мнения, выражаемые на собраниях”, и называют это “мудростью” (VI, 493a).

Как отмечалось выше, Платон в своем проекте особо не считался с народным

собранием, как выразителем воли большинства, тех самых земледельцев и

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5