Реферат: Начальный период Великой Отечественной войны.

В дальнейшем, при переработке плана осенью 1940 года и весной 1941 года предположение, что главный удар будет нанесён на Украине, под со­мнение не ставилось. В науке существует такая версия, согласно которой выбор южного направления в качестве главного объяснялся отнюдь не про­счётами Сталина и Генштаба, а подготовкой к наступатель­ной войне против Германии. В этом случае мощное наступле­ние с Украины позволило бы отрезать Германию от её южных союзников (Румынии, Венгрии, Ита­лии) и захватить жизненно важные для Рейха румынские нефтепромыслы.

Гитлер планировал вести против СССР не длительную, а, напротив, молниеносную войну. Поэтому в качестве главного он выбрал белорусское направление, позволявшее кратчайшим путём дойти до Москвы.

Положение Западного фронта усугубилось тем, что распо­ложение его войск имело ярко выраженный наступательный характер: основные силы располагались в Белостокском вы­ступе. Германское командование нацелило ударные силы группой «Центр» под основание этого выступа. Это позво­лило немцам достичь на решающих участках подавляю­щего перевеса.

Если в целом соотношение сил группы армий «Центр» и За­падного фронта было примерно равным, а по танкам на сто­роне советских войск было преимущество в 2,7 раза, то брестском направлении немцы превосходили Красную Армию по пехоте в 4,5 раза, по танкам – в 2,9 раза, по авиации – в 2 раза, по артиллерии  - в 3,3 раза.

К исходу четвертого дня войны немецкие войска прорва­лись на 200 км в глубь советской территории. Многие со­ветские командиры, быстро выдви­нувшиеся на высокие посты, не имевшие ни военного образования, ни опыта руководства крупными соединениями, вместо того чтобы организовать управление со своих командных пунктов, пытались лично ос­тановить от­ступавшие части, теряли связь с войсками и от­давали приказы, не имея представления о том, что происходит на соседних участках.

27 июня, несмотря на героизм советских солдат и офице­ров, пал Минск. Своевременно отвести войска из Белосто­кского выступа не удалось. Бело­стокская группировка по­пала в окружение.

27 июня начальник Генштаба сухопутных войск Германии генерал Ф.Гальдер удовлетворённо записывал в дневнике: «На фронте группы армий «Центр» операции развиваются со­гласно планам. Противник оставил Бе­лосток, тем самым ме­шок на западе сужается. Противник пытается выйти из окру­жения… в северо-восточном и юго-восточном направлениях. Несмотря на обострение положения на отдельных участках нашего фронта, эти попытки противника безуспешны». 2 июля Гальдер сделал но­вую запись: «В полосе группы армий «Центр» закончена ликвидация окру­женной группировки про­тивника в районе Белостока»[46].

Ответственность за поражения была возложена на командо­вание За­падного фронта. По словам Жукова, «не имея пол­ного представления о про­рвавшихся бронетанковых группи­ровках противника… Павлов часто при­нимал решения, не от­вечавшие обстановке»[47]. 1 июля 1941 года Павлов был смещён. Его и ряд других генералов и политработников Западного фронта арестовали и расстреляли «за позорящую звание ко­мандира трусость, без­действие власти, отсутствие распорядительности, развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление по­зи­ций». Западный фронт возглавил маршал Тимошенко.

Историк Б.Соколов задаётся вопросом о том, что было бы, если бы не Д.Г.Павлов Г.К.Жуков командовал первые дни войны Западным фронтом: «Невыгодную группировку подчинён­ных войск изменить он не мог – её опре­деляли Генштаб, Наркомат обороны и лично Сталин. Не мог он и улуч­шить расположение укреплённых районов – этот вопрос тоже ре­шался в центре, равно как и приведение войск в боевую го­товность… не во власти Жукова было бы предотвратить унич­тожение большей части авиации За­падного фронта в первые же дни войны (оно было вызваны серьёзными по­роками в предвоенном развитии советской авиации в целом). Не мог он по­влиять и на то, что именно в Белоруссии Гитлер решил нанести основной удар и поэтому сосредоточил здесь свои основные силы.

Так что войска Западного фронта совершенно неизбежно потерпели бы столь же тяжёлое поражение… И тогда Жукова, а не Павлова постигла бы трагическая судьба: скорый и не­правый суд и расстрел, дабы головами руководителей Запад­ного фронта прикрыть ошибки центрального военного и поли­тического руководства, приведшего страну к катастрофе»[48].

Судя по отзывам мемуаристов и военных историков, Павлов действи­тельно не был подготовлен к тому, чтобы занимать столь высокие посты. Но в его стремительной карьере пови­нен прежде всего Сталин, уничто­живший в канун войны ко­мандный состав Красной Армии. К тому же едва ли на месте Павлова другой командующий оказался бы на высоте положе­ния.

В начале июля немецкие части в Белоруссии вышли к Днепру и Западной Двине.

В первый же день войны войска немецкой группы армий «Север» прорвали порядки Северо-Западного фронта (командующий – генерал-полковник Ф.И.Кузнецов). Войска фронта, понесшие большие потери, отступали по расходя­щимся направлениям: 8-ая армия – на Ригу, 11-ая – на По­лоцк. Ме­жду частями Северо-Западного и Западного фронтов образовалась гигант­ская брешь шириной 130 км. Поспешная попытка нанести контрудар си­лами расположенных во втором эшелоне механизированных корпусов ока­залась безуспешной и привела к большим потерям танков.

26 июня нацисты с ходу форсировали Западную Двину у Даугавпилса. Дальнейшее продвижение немцев удалось задер­жать контрударами. Фельдмаршал Э.Манштейн вспоминал: «Вскоре нам пришлось на северном берегу Двины обороняться от атак противника, поддержанных одной тан­ковой дивизией. На некоторых участках дело принимало серьёзный обо­рот»[49]. Однако остановить немцев удалось ненадолго. 30 июня не­мецкие вой­ска взяли Ригу, 6 июля Остров, 9 июля Псков. Угроза нависла уже над Ле­нинградом.

За 18 дней войны вермахт продвинулся в глубь советской территории на 450 км. Почти вся Прибалтика была потеряна.      

На Юго-Западном фронте (командующий  - генерал-полков­ник М.П.Кирпонос) сложилось благоприятное для советских войск соотноше­ние сил, так как именно там было сосредото­чена основная мощь Красной Армии.

Таблица 1. Соотношение сил и средств на Юго-Западном на­правлении к 22 июня 1941 года.

Серьёзное сопротивление немцы встретили в Перемышльском и Рава-Руссом укреплённых районах. Тем не менее войска противника сумели про­рваться и там. Несколько советских дивизий попали в окружение. Однако Юго-Западный фронт на­нес контрудары силами механизированных корпу­сов и сумел задержать продвижение немецких войск по шоссе Луцк - Ровно – Житомир. 26 июня Гальдер записал в дневнике: «Группа армий «Юг» мед­ленно продвигается вперёд, к сожа­лению, неся значительные потери. На стороне противника, действующего против группы армий «Юг», отмечается твёрдое и энергичное руководство»[50]. Слова Гальдера и под­тверждал и генерал Гот, командовавший в те дни танковой группой в со­ставе группы армий «Центр»: «Тяжелее всего пришлось группе армий «Юг». Войска противника были отброшены от границы, но они быстро оп­равились от неожиданного удара и контратаками располагавшихся в глу­бине танковых частей остановили продвижение немецких войск. Опера­тивный прорыв 1-й танковой группы до 28.06. достигнут не был»[51]. Задер­жать немецкое продвижение удалось дорогой ценой. К 30 июня Юго-Запад­ный фронт потерял 2648 танков, то есть в три раза больше всего танко­вого парка группы армий «Юг». Высокие потери танков были вызваны пре­жде всего рассредо­точением по всему фронту, недостатком тактической грамот­ности командиров, слабой подготовкой водителей.

9 июля немцы захватили Житомир. Но упорные бои в районе Житомира продолжались до 16 июля. За это время была укре­плена оборона Киева. 

Первыми встретили вражеский удар пограничники, воору­женные лишь лёгким стрелковым оружием. Многие из них ока­зали врагу поистине герои­ческое сопротивление . 11 дней удерживали одну из застав Владимир-Во­лынского погранич­ного отряда бойцы под командованием лейтенанта А.Лопатина. Упорно сражались с подавляющими силами агрес­сора за­ставы: Августовского, Перемышльского, Рава-Рус­ского и других по­гранот­рядов. Но всерьёз задержать про­движение врага на всём протяжении гра­ницы пограничники, конечно, не могли. Армейские части в первые же часы по­несли колоссальный урон. Атаковав советские аэродромы, немцы только за один день 22 июня уничтожили 1200 совет­ских самолётов, причём 800 не успели подняться в воздух.

Особенно тяжёлые потери понёс Западный фронт, потеряв­ший 738 са­молётов, в том числе на земле – 528. Немецкая армия потеряла 1200 само­лётов лишь к 19 июля, те есть почти через месяц воздушных боёв. С са­мого начала войны немало подвигов совершили со­ветские летчики. Многие из них, рискуя жизнью, шли на воздушные тараны. По имеющимся подсче­там, за годы вой­ны их было совершено 636. Уже 22 июня было совершено  около 20 таранов. В тот же день ст. лейтенант П. Чиркин и младший лейтенант В.Слюнькин совершили первый во время вой­ны наземный таран, когда свой горящий самолет они напра­вили на танковую колонну врага. 25 июня их подвиг повто­рил капитан Н.Гастелло. Совет­ские лётчики сра­жа­лись не жалея жизни. Писатель С.С.Смирнов пытав­шийся в 60-х годах вы­яснить кто же совершил первый в ходе Великой Оте­чественной войны воз­душный таран, вынужден был отка­заться от этого замысла, так как уже в первый час войны несколько лётчиков таранили самолёты противника.

Авторы многотомного издания «История Великой Отечест­венной войны Советского Союза» называют первым лётчиком, совершивший воздушный таран во время великой Отечествен­ной войны, Д.В.Кокорева.

В результате уже 22 июня немецкие танковые группировки прорвались на 20-50 км в глубину советской обороны. В оперативной сводке штаба четвертой армии за 24 июня сооб­щалось: «Пехота деморализована и упор­ство в обороне не проявляет. Отходящие беспорядочно подразделения, а иногда и части приходиться останавливать и поворачивать на фронт ко­мандиром всех соединений, начиная от командующего ар­мией, хотя эти меры, несмотря даже применение оружие должного эффекта не дают»[52]. Лишь отдельные части и подраз­деления, находившиеся на подготовленных оборонительных рубежах, сумели оказать врагу серьёзное сопротивление. Так, немногочисленный гарнизон Брестской крепости целый месяц держал оборону, приковав к себе значительные силы фашистов. Защитники Брест­ской крепости с беспримерным ге­роизмом отстаивали этот небольшой, ставший священным для советских людей участок родной земли. На разва­линах стен фортов и казематов Брестской крепости сохранились над­писи, отражающие мысли и чувства его защитников. На одной из стен западных казарм истекавший кровью боец нацарапал слова: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина! 20/VII-41 год»[53].

Пять дней отбивали атаки гитлеровцев 41-я стрелковая ди­визия под Раввой-Русской и 99-я стрелковая дивизия под Перемышлем. Стойко сра­жались части гарнизона и 67 диви­зии, оборонявшие Лиепайскую военно-морскую базу. Германский историк П.Карелл пишет о боях при Лиепае: «Обо­рона была организована блестяще. Солдаты хорошо воо­ружены и фа­натически храбры. Они показали в Либаве (Лиепае) наи­лучшие элементы со­ветского военного искусства… в Ли­баве впервые выяснилось, на что спосо­бен красноармеец при обо­роне укреплённого пункта, когда им руководят реши­тельно и хладнокровно»[54]. К сожалению, в большинстве слу­чаев такого руководства советские войска оказались ли­шены.

3 июля Гальдер самодовольно записал в дневнике: «Не бу­дет преувеличе­нием сказать, что компания против России выиграна в течение 14 дней»[55]. Однако немецкие офицеры, на­ходившиеся ближе к фронту, видели события в ином свете в эти победные для вермахта дни они испытывали всё боль­шую тревогу. Им ещё не приходилось встречать столь упорного врага. Немцев поражал героизм уже обречённых, казалось бы, советских солдат. Один из офицеров вермахта писал: «Несмотря на то, что мы продвигаемся на значительные рас­стояния… нет того чувства, что мы вступили в по­беждённую страну, которое мы испытывали во Франции. Вместо этого – сопротивление, постоянное сопротивление, каким бы безна­дёжным оно ни было. Отдельное орудие, группы людей с вин­товками… человек выскочив­ший из избы на обочине дороги с двумя гранатами в руках…»[56]. Генерал Блю­ментрит вспоминал позднее о боях за Минск: «Поведения русских войск по­рази­тельно отличалось от поведения поляков и войск западных союзников в условиях поражения. Даже будучи окружёнными, русские не отступали со своих рубежей»[57].

И действительно, хотя сотни тысяч солдат, оказавшись в безнадёжном положении, оставшись без боеприпасов, попали в плен, многие окружённые части продолжали сражаться, прорываясь с боями на восток или, по край­ней мере, прико­вывая к себе значительные силы вермахта.

По мере продвижения немцев сопротивление лишь усилива­лось. Люди не думали о поражении и капитуляции – раньше или позже, но враг будет раз­бит, победа будет за нами! Годы спустя И.Г.Эренбург, в годы войны просла­вившийся как военный журналист, писал в мемуарах: «Писатели долго (ра­зумеется, не по своей воле) обходили первые месяцы войны молчанием, на­чиная повествование с контрнаступления в де­кабре 1941 года. А между тем всё было решено именно в первые месяцы, тогда народ показал свою душевную силу»[58]. 

Значительно меньшую уверенность в победе продемонстри­ровали в те дни Сталин и его ближайшие соратники. Исто­рики установили, что Ста­лин пытался вступить в переговоры с Гитлером. Встретившись с болгар­ским послом в СССР Ста­лин, Берия и Молотов просили его передать Гит­леру, что Советский Союз готов уступить Германии Прибалтику, Молда­вия, часть Украины и Белоруссии. Посол отказался от по­средничества, заявив: «Если вы отступите хоть до Урала, то всё равно победите». (Эта версия основана на показа­ниях Берия на допросе в 1953 году, подтверждён­ных болгар­ским послом. По версии Г.К.Жукова от переговоров отказался Гитлер, рассчитывавший вскоре взять Москву.)  

Нападение фашистской Германии на Советский Союз не было неожи­данностью для правительств США и Великобри­тании. Руководители обеих стран не сомневались в таком развитии событий и даже неодно­кратно пытались предупре­дить Сталина. Премьер-министр У. Черчиль 15 июня 1941 г. писал американскому президенту: «...Если разразится эта но­вая война, мы, конечно, окажем русским всемерное поощрение и помощь, исходя из того принципа, что враг, которо­го нам нужно разбить, — это Гитлер». В устном ответе через посла Рузвельт заверил, что немедленно поддержит его пуб­личное выступление.

В условиях начавшейся войны исключительно важные задачи ложились  на советскую внешнюю политику. Главной конкретной задачей советской дипломатии было объединение всех сил, противостоящих блоку фашистских агрессоров: создание коалиции СССР, Великобритании, США и других стран, готовых к сотрудничеству в войне.

Прежде всего советская дипломатия должна была позаботиться о том, чтобы установить союзные отношения со странами, уже воевавшими с Германией и Италией. В первую очередь речь шла о сотрудничестве в войне с Англией. СССР был заинтересован в заключении с Англией прочного союза в войне, в активизации ею боевых действий против Германии, особенно в открытии в Западной Европе второго фронта. Хотя США пока не участ­вовали в Войне, американское правительство неоднократно заявляло, что оно заинтересовано в поражении нацистской Германии и в победе Велико­британии. Между США и Англией установилось тесное сотрудничество. Советский Союз также стремился к установлению с США возможного тесного сотрудничества. Процесс складывания антигитлеровской коали­ции не был простым и единовременным актом. Исключительно важным для Советского Союза был вопрос о позиции Японии. В этих условиях перед советской дипломатией стояла задача сделать максимум возможного для предотвращения нападения со стороны Японии. Немалая опасность суще­ствовала и у южных границ Советской страны. Нацистской Германии уда­лось установить к лету 1941 года тесные контакты с правящими кругами Турции, Ирана и Афганистана. Приходилось считаться с тем, что эти страны, особенно Турция, также могли оказаться союзниками фашист­ской Германии в войне против СССР. Советский Союз был заинтересован также в боевом содружестве с народами оккупированных фашистскими агрессорами стран.

Правящие круги Великобритании и США и других западных стран счи­тали, что нападение фашистской Германии на СССР отвечало их интере­сам. Если бы не нападение Германии на СССР, то Британская империя ока­залась бы в предельно опасном положении. Британский посол в СССР Ст. Криппс, только что возвратившийся из Лондона, где он ознакомился со взглядами Черчилля и других британских политических деятелей, говорил 27 июня в беседе с американским послом в Москве: «Было бы ужасно, если бы русские капитулировали. В таком случае в сентябре была бы предпринята попытка вторжения в Британию». Непосредственная опас­ность вторжения немецких войск перестала существовать в Лондоне был вывешен огромный флаг: «Спокойные ночи! Спасибо за них России!» На­стоятель Кентерберийского собора Х.Джонсон заявил, что, «защищая Мо­скву, Россия защищает Лондон»[59].

Узнав 22 июня о вторжении германских войск на территорию СССР, Черчилль вечером того же дня выступил по радио с речью, посвященной этому событию, что произвело на британцев сильное впечатление и имело широкий международный резонанс. В частности он сказал:  «За последние 25 лет, - сказал он, - не было более последо­вательно противника коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нём. Но всё это бледнеет перед развёртываю­щимся сейчас зрелищем. Я вижу русских солдат, стоящих на пороге своей родной земли, охраняющих поля, которые их отцы обрабатывали с незапа­мятных времён. Я вижу их охраняющими свои дома, где их матери и жёны молятся о возвращении своего кормильца, своего защитника и опоры. Я вижу десятки тысяч рус­ских деревень, где средства к существованию с та­ким трудом вырываются у земли, но где существует исконные человеческие радости, где смеются девушки и играют дети…»[60] Далее Черчилль заявил, что любое государство, которое борется против Германии, получит Английскую помощь. Отсюда следует, сказал он, что британское правительство окажет Советскому Союзу «экономическую и техническую помощь, которая в наших возможностях и которая может быть ему полезна». Черчилль отметил, что после уничтожения русской державы Гитлер намерен бросить свои главные силы против Англии, вторгнуться на Британские острова. «По­этому опасность угрожающая России, - это опасность, грозящая нам и Со­единённым Штатам… Усвоим же уроки, уже преподанные нам столь горьким опытом. Удвоим свои усилия и будем бороться сообща»[61]. Однако высказывания Черчилля относительно характера этого сотрудничества были крайне сдержанными. Но в создавшейся крайне опасной для Англии обстановке верх взял курс, за который выступали У.Черчилль, А.Иден, га­зетный «король» У.Бивербрук и ряд других британских деятелей. Так, Би­вербрук считал, что союз с Советской Россией – спасение для Великобри­тании.

Таким образом, после нападения Фашистской Германии на Советский Союз она оказалась в состоянии войны и на Востоке, и на Западе. В Лондоне преобладало мнение, что Советский Союз может не выдержать натиска агрессоров, в связи с тем была бы предрешена судьба и Великобритании, и встал вопрос о том, не следует ли активизировать действия на Западе для отвлечения части германских войск с восточного фронта. Такой позиции придерживался, например, Э.Беван, выступая 24 июня в палате общин, он поставил вопрос о необходимости открыть в ближайшем будущем второй фронт в Европе. К нему присоединялся и Бивербук, в беседе с советским по­слом в Лондоне И.М.Майским 27 июня он перечислил ряд мер, которые анг­личане могли бы принять для ослабления нажима гитлеровской Германии на восточном фронте: Англия могла бы усилить бомбардировки Западной Германии и Северной Франции; она могла бы направить часть своего флота в район Мурманска и Петсамо для морских операций против нем­цев; имеется также возможность «крупных рейдов на северный французский берег, то есть временного захвата таких пунктов, как Шер­бур, Гавр и тому подобное»[62]. Советское правительство, естественно, про­явило большой интерес к упомянутым Бивербуком мерам. 29 июня В.М.Молотов заявил Ст. Криппсу, что «все предложения Бивербука Совет­ское правительство считает правильными и актуальными»[63]. 31 июня анг­лийское правительство телеграфировало Криппсу, что Англия не в состоя­нии оказать СССР какую-либо военную помощь. Во время очередной встречи с Молотовым 2 июля Криппс скрыл этот отрицательный ответ. Он снова заверял наркома в общих словах, что Англия готова-де оказать СССР возможную поддержку. Британская дипломатия считала такие жесты «моральной поддержкой» Советского Союза в войне.    

Поскольку США в то время ещё не находились в состоянии войны и уг­рожавшая им опасность не была столь острой, разногласия по вопросу об отношении к СССР оказались более существенными. Меморандум государ­ственного департамента США от 21 июня, в котором изложен сложившийся к этому времени курс политики Соединённых Штатов по отношению к СССР в случае нападения на него Германии: «Мы не должны делать предложений Советскому Союзу или давать советы, если Совет­ский Союз не обратится к нам… Если Советское правительство прямо об­ратится к нам с просьбой о помощи, нам следует, насколько это будет возможно, без ущерба для нашей помощи Великобритании и жертвам аг­рессии и не нанося серьёзного урона наши усилиям по обеспечению нашей готовности, ослабить ограничения на экспорт в Советский Союз, даже разрешив ему получать такие военные поставки, в которых он может ис­пытывать острую необходимость и которыми мы можем себе позволить поделиться…»[64] Что же касается президента США Ф.Рузвельта, то он, стараясь где и как только возможно поддерживать Англию «на плаву», был готов солидаризироваться с мнением Черчилля, что для нее имело бы важ­ное значение продление агонии СССР, оттяжка его похорон.

23 июня заместитель государственного секретаря США С.Уэллес сделал заявление о позиции американского правительства. Нападение Германии на СССР характеризовалось как новое доказательство ее стремления к миро­вому господству. По мнению правительства США, говорилось в заявлении, «любое сопротивление гитлеризму, любое сплочение сил, выступающих против гитлеризма, из какого бы источника эти силы ни исходили, уско­рит неизбежное падение нынешних германских лидеров и тем самым будет способствовать нашей собственной обороне и безопасности. Гитлеровские армии являются сегодня главной опасностью для американского континента». На следующий день Ф.Рузвельт, делая шаг вперед, заявил о готовности США сотрудничать с СССР.

Приведенные заявления правительств Великобритании и США означали, что они были заинтересованы в определенном сотрудничестве с СССР, по­скольку все три державы оказались перед лицом общего опасного врага – фашистской Германии. 

 И.В.Сталин, как бы отвечая Англии и США, в своей речи заметил: «В этой освободительной войне мы не будем одинокими. В этой великой войне мы будем иметь верных союзников в лице Европы и Америки… Наша война за свободу нашего отечества сольется с борьбой народов Европы и Америки за их независимость…»[65]

8 июля И.В.Сталин в беседе с Ст.Криппсом снова вернулся к советскому предложению о заключении соглашения. Глава Советского правительства сообщил, что он имеет в виду соглашение из двух пунктов:

«1. Англия и СССР обязываются оказывать друг другу вооруженную по­мощь в войне с Германией.

1.   Обе стороны обязываются не заключать сепаратного мира»[66].

Повторное предложение СССР, исходившее на этот раз от главы Совет­ского правительства, возымело свое действие. 10 июля У.Черчиль сообщил И.В.Сталину о принятии в принципе советского предложения, но при этом свел дело лишь к опубликованию декларации двух правительств.

В результате 12 июля в Москве было подписано Соглашение о совмест­ных действиях Союза ССР и Великобритании в войне против Германии. Соглашение гласило:

«1. Оба правительства взаимно обязуются оказывать друг другу помощь и поддержку всякого рода в настоящей войне против гитлеровской Герма­нии.

2. Они далее обязуются, что в продолжение этой войны они не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного договора, кроме как с обоюдного согласия»[67].

Таким образом было подписано первое военное соглашение. В СССР стала выходить ежемесячная английская газета на русском языке «Британский союзник». Иногда в ней печатались и антисоветские материалы.

К концу 1941 года оформилась «тройка» главных союзников в войне про­тив Германии: Советский Союз, Англия и США.

Заключение.

В отличие от 20-х годов в 30-е годы международная обстановка значи­тельно осложнилась. Но Второй Мировой войны можно было избежать при условии, создания в Европе системы коллективной безопасности. За­падные страны вели политику умиротворения агрессора, направленную против СССР, путём территориальных, военных, экономических и поли­тических уступок. Тем самым они хотели связать Германию, Италию и Японию определёнными обязательствами. За счёт этой политики Запад собирался обезопасить себя от агрессора, но всё получилось наоборот: по­литика умиротворения подрывала безопасность стран Европы и Азии; не сдерживала, а поощряла агрессоров за развязывание мировой войны и пере­дел мира. Большинство учёных сходятся в том, что СССР пытался соз­дать систему коллективной безопасности в Европе. Но террор Сталина вызывает недоверие к нему. Запад боялся резкого усиления влияния СССР в Европе. Страх «связаться» с СССР оказался сильнее опасности со стороны Гитлеровского Рейха. И западные страны убеждали свои народы в том, что лучше умиротворять агрессора, чем пойти с ним на договор. Таким об­разом, усилия СССР по созданию системы коллективной безопасности по­терпели неудачу.

С весны 1939 года Германия стремилась обезопасить себя от войны на два фронта. К концу лета 1939 года дипломатический нажим на СССР был усилен, чтобы подписать соглашение. Гитлер спешил, так как на 1 сен­тября 1939 года наметил нападение на Польшу. Сталину было не просто пойти на этот шаг, так как в 30-е годы СССР был последним противником фашизма, выступавший против гитлеровской агрессии в Европе. Смена по­литической ориентации могла привести к международной изоляции страны, подорвала бы доверие к СССР; было бы дезорганизовано междуна­родное коммунистическое движение и дезориентирован свой народ, воспи­танный на антифашистских традициях. С другой стороны были очевидны выгоды соглашения с Германией: снималась бы угроза гитлеровской агрес­сии; сдерживало бы Японию; СССР получил бы время для подготовки эко­номики и военных сил; Сталин рассчитывал, что Германия повернет аг­рессию на Запад. Это и определило Сталинский выбор.

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война, которая дли­лась 1418 дней и ночей, и носила со стороны СССР освободительный ха­рактер, а со стороны Германии захватнический. За первые три недели войны были разгромлены 28 советских дивизий. Противник потерял меньше чем мог и быстро занял развитую в промышленном отношении территорию. Каковы же были стратегические ошибки военно-политиче­ского руководства СССР, приведшие к столь тяжелому состоянию страны? Прежде всего – это ошибка в определении сроков начала войны, чистки в армии; репрессии против технических специалистов; устаревшая военная доктрина, которая ориентировалась на опыт гражданской войны; скорая победа предполагалась малой кровью и на чужой территории; были созданы не укомплектованные техникой части.  Не менее серьёзными были и тактические ошибки: основная часть армии находилась на юго-западном, а не на западном направлении; разрушены старые и не укреплены новые границы; склады близко располагались к границе и поэтому 50% горючего и 30% всех запасов были уничтожены в первые недели войны; большинство частей находилось в учебных лагерях; советское руководство надеялось на то, что трудящиеся против стран агрессора не поднимутся против СССР. Вследствие вышеперечисленных причин, сложившаяся катастро­фическая обстановка для Советского Союза в первые недели Великой Оте­чественной войны, привела к трагическим потерям.

Список литературы:

1.   Кацва Л. Советский Союз накануне Великой Отечественной войны. // История. 1999 №36.

2.   Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М., АПН, 1970 – 704с.

3.   Тельпуховский Б.С. Великая Отечественная война Советского Союза 1941 – 1945: краткая история. – 3-е изд., испр. и доп. – М., Воениздат, 1984 – 560с.

4.   Хрущев Н.С. Мемуары Никиты Сергеевича Хрущева. // Вопросы истории. 1990 №7.

5.   Душкова Н.А. Россия в контексте мировой истории: учебное пособие. Воронеж, изд-во ВГТУ, 2000-183с.

6.   Кацва Л. Великая Отечественная война.  //  История. 1999 №43.

7.   Табачников Б.Я. Вторая Мировая: до и после… , автор главы – Губар С.Ф. Воронеж, изд-во ВГУ, 1985 – 511с.

8.   Кудинова В.В. Воронеж в документах и материалах. Воронеж, Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1987 – 272с.

9.   Поспелов П.Н. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945. т.2, М., Воениздат, 1963 – 668с.

10.       Сиполс В.Я. На пути к Великой Победе: Советская дипломатия. М., Воениздат, 1985 – 203с.

11.       Анфилов В. Как «оправдался» Сталин. // Родина 1991 №6-7.

12.       Василевский А.М. Дело всей жизни. М., Политиздат, 1974 – 542с.

13.       Волкогонов Д. Триумф и трагедия. // Октябрь 1989 №7.

14.       Гареев М.А. О неудачах наступательных операций советских войск в Великой Отечественной войне. // Новая и новейшая история 1994 №1.

15.       Донгаров А. Балтийский рубеж . // Родина 1991 №6-7.

16.       Ефимов Б. Карикатуры за полвека. М., Известия, 1969 – 240с.

17.       Кондратьев В. Оплачено кровью. // Родина 1991 №6-7.

18.       Кретова О.К. Русский город Воронеж. Воронеж, Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1986 – 239с.

19.       Кузнецов Н.Г. Курсом к победе. М., Воениздат, 1975 – 512с.

20.       Москаленко К.С. На Юго-западном направлении. М., Наука, 1969 – 464с.

21.       Невежин В.А. Советская культурная политика в 1939-1941 годах.        // Преподавание истории в школе 1993 №3.

22.       Невежин В.А. Великая Отечественная война в новейших исследованиях и документальных публикациях. // Преподавание истории в школе 2000 №4.

23.       Рябов В.С. Великий подвиг. М., Воениздат, 1970 – 287с.

24.       Семиряга М.И. Советский Союз и предвоенный политический кризис. // Вопросы истории1990 №9.

25.       Сквирский Л.С. В предвоенные годы. // Вопросы истории 1989 №9.

26.       Шевиков А.А. Советско-германские экономические отношения в 1939 – 1941 годах. //  Вопросы истории 1991 №4-5.

27.       Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М., Воениздат, 1968 – 416с.

[1] Кацва Л. Советский Союз накануне Великой Отечественной войны // История 1999 №36 с.1

[2] Кацва Л. Указ. соч. №36 С.1.

[3] Кацва Л. Указ. соч. №36 С. 1.

[4] Кацва Л. Указ. соч. №36 С.1.

[5] Кацва Л. Указ. соч. №36 С.1.

[6] Кацва Л. Указ. соч. №36 С.1.

[7] Кацва Л. Указ. соч. №36 С.2.

[8] Жуков Г.К. Воспоминания и размышления М., АПН, 1970 – 704с., С. 174.

[9] Кацва Л. Указ. соч. №36 С.2.

[10] Кацва Л. Указ. соч. №36 С.2.

[11] Кацва Л. Указ. соч. №36 С.3.

[12] Кацва Л. Указ. соч. №36 С.3.

[13] Тельпуховский Б.С. Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945: Краткая история.- 3-е изд., испр. и доп. - М.: Воениздат, 1984 – 560с. С.24. 

[14] Кацва Л. Указ. соч. №36 С.3.

[15] Кацва Л. Указ. соч. №36. С.3.

[16] Кацва Л. Указ. соч. №36 С.4.

[17] Хрущёв Н.С. Мемуары Никиты Сергеевича Хрущева // Вопросы истории 1990 №7 С.90.

[18] Душкова Н.А. Россия в контексте мировой истори: Учеб. пособие. Воронеж: изд-во ВГТУ, 2000 – 183с. С.142-143. 

[19] Кацва Л. Указ. соч. №36 С.8.

[20] Кацва Л. Указ. соч. №36 С.9.

[21] Кацва Л. Великая Отечественная война. // История 1999 №43 С.2.

[22] Табачников Б. Я. Вторая Мировая: до и после…, автор главы - Губар С. Ф. Воронеж, изд-во ВГУ, 1993 - 132с. С.59.

[23] Табачников Б. Я. Указ. соч. С.59.

[24] Табачников Б. Я. Указ. соч. С.61.

[25] Табачников Б. Я. Указ. соч. С.61.

[26] Табачников Б. Я. Указ. соч. С.61.

[27] Табачников Б. Я. Указ. соч. С.61.

[28] Табачников Б. Я. Указ. соч. С.63.

[29] Табачников Б. Я. Указ. соч. С.64.

[30] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.1.

[31] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.1-2.

[32] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.3.

[33] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.3.

[34] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.3.

[35] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.3.

[36] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.3.

[37] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.3.

[38] Жуков Г.К. Указ. соч. С.239.

[39] Табачников Б. Я. Указ. соч. С.65.

[40] Жуков Г.К. Указ. соч. С.266.

[41] Зарубин В. И. Край наш Воронежский. Воронеж: Центр.- Чернозем. кн. изд-во, 1985 – 511с. С.181.

[42] Зарубин В. И. Указ. соч. С.181.

[43] Кудинова В. В. Воронеж в документах и материалах. Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1987 – 272с. С.149.

[44] Зарубин В. И. Указ. соч. С. 221.

[45] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.4.

[46] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.4.

[47] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.4.

[48] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.4.

[49] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.4.

[50] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.5.

[51] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.5.

[52] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.3.

[53] Поспелов П. Н. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945.т.2. М.,          Воениздат,1963 – 668с. С.19.

[54] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.5.

[55] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.5.

[56] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.5.

[57] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.5.

[58] Кацва Л. Указ. соч. №43 С.5.

[59] Сиполс В.Я. На пути к Великой Победе: Советская дипломатия. М.,Воениздат,1985 – 203с. С.17.

[60] Сиполс В. Я. Указ. соч. С.18.

[61] Сиполс В. Я. Указ. соч. С.18.

[62] Сиполс В. Я. Указ. соч. С.53.

[63] Сиполс В. Я. Указ. соч. С.53.

[64] Сиполс В. Я. Указ. соч. С.20.

[65] Сиполс В. Я. Указ. соч. С.13.

[66] Сиполс В. Я. Указ. соч. С.31.

[67] Сиполс В. Я. Указ. соч. С.32.