Реферат: Политическая эволюция южных штатов в период Реконструкции

Претворению в жизнь американских проектов опеки мешала, а к концу войны в еще большей степени, боязнь империалистов на­растающей волны национально-освободительного движения. Как, в Вашингтоне, так и в Лондоне пытались как-то сгладить американо-английские расхождения по проблемам опеки. Тенденции к компромиссу с державами Запада во внешней политике США стали весьма заметными во время международных конференций союзни­ков конца войны. На конференции в Сан-Франциско 5 мая 1945 го­да американская делегация выступила с проектом главы, посвя­щенной международной опеке, где, конечно, были успешно забы­ты обещания США 1943 года даровать колониальным народам "не­зависимость".

В 1943 г., когда еще не был окончательно предрешен конец войны и в официальных внешнеполитических декларациях США преобладали "антиколониалистские" тенденции,   американский проект, декларации Объединенных Наций провозгласил долгом и целью Объединенных Наций подготовить народы колониальных стран к тому, чтобы они были способны получить статут нацио­нальной независимости...". К концу же войны, когда инициаторы внешней политики США по многим международным проблемам все больше склонялась к компромиссу с колониальными держа­вами Запада, в американском планировании стала преобладать другая тенденция использования опеки: в США стали рассматри­вать этот международный институт в основном не как средство вы­теснения своих европейских конкурентов из Азии, а в качестве своевременной и наиболее удобной ширмы для подавления нацио­нально-освободительных движений и прикрытия своих колониаль­ных захватов на Тихом океане.

На конференции в Сан-Франциско авторы выдвинутых проек­тов по опеке США, Англии, Франции, Австралии и Гоминдана не видели нужды быть последовательными, всячески старались обой­ти молчанием принцип самоопределения и необходимость дости­жения народами независимости в качестве конечной цели новой системы. Новые американские предложения в отличие от предло­жений 1943 г. не содержали и намека на "статут национальной не­зависимости". Это,   конечно, не означало, что все англо­американские расхождения были устранены. Английские политики, когда дело касалось интересов британской империи, становились на редкость дальновидными; они понимали, что хотя и вычеркнуты из проектов формулировки, вызывающие бешеную злобу сторонни­ков колониальных империй Запада, опасность со стороны их глав­ного конкурента - США нисколько не уменьшается, тем более, что в любых американских проектах находились все новые и новые ла­зейки для претворения в жизнь в еще более широких масштабах принципа "равных возможностей", "открытых дверей". Не могли англичане принять со спокойной душой и новые проекты США, вы­двигавшие тезис о стратегических территориях. Этот тезис являет­ся итогом долгих раздумий американских политических мыслите­лей над тем, как юридически обосновать предполагаемый захват Соединенными Штатами тихоокеанских островов. Формулировка о т.н. стратегических территориях не могла быть безоговорочно при­нята державами, известными своей старой приверженностью клас­сическому колониализму. Англичане понимали: на этот раз будет чрезвычайно трудно, далее невозможно накинуть очередное по­крывало невинности на свою колониальную политику, ибо обшир­ные территории английской империи нельзя было зачислить в кате­горию стратегических. Форин Оффис предложил своей делегации подчеркнуть на конференции бесполезность попыток провести чет­кую границу между территориями, имеющими стратегическое зна­чение и не имеющими такового.

Французская буржуазия также как и английская считала бы для себя непростительной роскошью уход из тихоокеанских владений; даже перед лицом постоянного давления и угроз. Твердое желание Франции не уступать своему могущественному союзнику подтвердил и де Голль. За день до того как в токийской бухте был подписан акт о капитуляции де Голль на своей пресс-конференции говорил: "В настоящее время США используют морскую базу в Ну-мее, которую мы передали в распоряжение союзников на время войны даже при отсутствии настойчивых требований с их стороны. Очевидно, что это временное соглашение, которое не может быть постоянным, ибо Франция обладает бесспорным суверенитетом над этими территориями .

Американские планы ликвидации французской колониальной империи наталкивались на упорное сопротивление европейской буржуазии. Лидеры европейского колониализма смотрели на воен­ные действия с точки зрения возможности своего возвращения в Азию. Генерал Ведемейер, верховный главнокомандующий воо­руженными силами США в Китае, сообщал 15 ноября 1944 года свои наблюдения в Вашингтон: колониальные интересы Англии, Франции, Голландии объясняют интенсивные усилия этих держав, направленные на восстановление их предвоенных политических и экономических позиций на Дальнем Востоке.130 Американские на­блюдатели видели, как активизировала свою деятельность специ­альная французская миссия в Индии, готовая в любую минуту пе­ребраться на территорию Индокитая. Планы французской буржуа­зии, направленные на возвращение своих колониальных владений покоились на англо-французской общности колониальных интере­сов. Колониальные интересы Великобритании стали в свою оче­редь одной из важнейших движущих сил английского внешнеполи­тического курса, направленного на спасение колониальных импе­рий Запада, в том числе и Франции. Англия открыто благоприятствовала французскому участию в войне на Тихом океане, ее поли­тики подыскивали необходимые предлоги для участия французов в войне на Тихом океане, наконец, просили у американцев одобрить участие французов в освобождении Индокитая. И если у англичан приближенные де Голля находили взаимопонимание, то в США на французских представителей смотрели в основном как на надоед­ливых бедных родственников, которые могут доставить единст­венное удовольствие окружающим - избавить от своего присутст­вия. Это, в конце концов, уяснили многие из его соотечественни­ков. Осенью 1944 г. французская военная миссия, во главе которой стоял генерал Блезо, появилась на Цейлоне. В Вашингтон посту­пили известия о намерении французов добиваться от американцев официального признания своей деятельности и равноправия с дру­гими миссиями при командовании в Юго-Восточной Азии. Точка зрения президента, не считавшего Францию "перворазрядной державой", подкреплялась и делами американского правительства. в меморандуме военно-морскому министру Форрестолу (17 ноября 1944 г.) Рузвельт категорически отмечал: никакое одобрение со стороны американцев но должно иметь место в отношении аккре­дитования любой французской миссии при командовании района Юго-Восточной Азии и что никакие военные или гражданские пред­ставители США не должны быть уполномоченными принимать ре­шения по политическим вопросам с французской миссией или с кем-либо другим. Французским военным приходилось мужественно преодолеть горькое чувство унижения и обивать пороги правитель­ственных учреждений Вашингтона. Адмирал Фенард - глава фран­цузской военно-морской миссии в США - обратился 19 сентября 1944 года к адмиралу Кингу с письмом. Он пытался убедить своего американского союзника в необходимости обеспечить участие французского флота в войне с Японией.131 Однако адмирал Фенард взял на себя непосильную задачу. В Вашингтоне не раз воз­вращались к проблемам будущего устройства на Тихом океане. Ко­гда в марте 1945 г. за одним столом встретились Рузвельт, Хэрли и Ведемейер, вновь обнаружились опасения относительно возрожде­ния колониальных империй Запада. Хэрли хорошо осведомленный в делах мировой политики, напоминал, что французы, англичане, голландцы кооперируются с целью предотвращения установления опеки Объединенных Наций для Индокитая; его наблюдения при­водили к парадоксальному выводу: союзники надеялись исполь­зовать ленд-лиз и людские ресурсы США для восстановления своего имперского контроля в Азии. Иными словами проповедники американского "антиколониализма" становились жертвой политики правительства США.

В марте 1945 г. когда Ведемейер и Хэрли посетили Вашинг­тон, Рузвельт просил Ведемейера проявить решимость и предот­вратить политическую активность англичан и французов в Индоки­тае. В беседе с Хэрли Рузвельт призвал мобилизовать силы дипло­матии против Франции, при этом он сослался на устав Объединен­ных Наций, который, по мнению президента, должен был помочь народам "освободиться от колониальной зависимости.132 Прези­дент со своей стороны напутствовал своих представителей на Дальнем Востоке "внимательно следить за тем", чтобы "вовремя предотвратить политические действия Англии и Франции в этом районе" и предоставлять лишь ту поддержку англичанам и фран­цузам, которая потребуется для обеспечения необходимых опера­ций против Японии.133 Стоило Маунтбеттону сообщить о своем на­мерении послать в Индокитай самолеты и попытаться внушить американскому союзнику, что это должно быть предпринято для поддержки "партизанских групп", как штаб Ведемейера не преминул

выступить с грубым протестом против решения англичан. Веде-мейер выполнял строгие предписания президента, тем самым еще больше усугубляя и без того тяжелое положение французов в Индо­китае.

Угроза перед лицом усиления национально-освободитель­ного движения на оккупированных территориях заставляла Японию лихорадочно маневрировать, идти на более решительные действия против Французских властей в Индокитае. После того, как устами императора Бао Дая японцы провозгласили, наконец, право Индо­китая на "независимость", французы в поисках надежного убежища стали впопыхах покидать страну. Французская разведка насчитала до 5.000 своих соотечественников, покинувших пределы Индокитая. Очевидцы, участники этих событий, стали свидетелями первого, но знаменательного признака поражения французской колониальной политики в Индокитае. С 9 марта 1945 года Тонкий стал по суще­ству концентрационным лагерем для всех французов. Американцы покидали этот район для того, чтобы все же прийти сюда снова с чанкайшистами; гоминдановцы настойчиво оспаривали преимуще­ства оккупации Северного Индокитая и всеми средствами ста­рались потеснить французов, проникавших в этот район.

Чунцин своими действиями по-прежнему демонстрировал го­рячее желание осуществлять когда-нибудь преобладающее влия­ние на Индокитайском полуострове. Много тяжких непредвиденных лишений выпало на долю французов, немного позже члены фран­цузской миссии, сброшенные на парашютах в Ханой, оказались фактически на положении пленных; с приходом китайских подраз­делений на Север Индокитая французы, находившиеся там, разору­жались.134

Обострялась тайная война в этом районе и между союзника­ми, активное участие в которой приняли сотрудники УСС. Даже ви­давшие виды английские разведчики дивились наглости, с какой действовали их американские коллеги в зоне английского влияния. Англичане и французы были взбудоражены чрезмерной активно­стью американской разведки на Индокитайском полуострове. 10 офицеров УСС под командованием майора Бэнкса накануне ухода японцев из Таиланда высадились на аэродроме "Наунг Кхай", не имея на то разрешения командования СЕАК. Город Наунг Кхай, расположенный на границе Таиланда с Лаосом, не случайно при­влек внимание УСС. Отсюда американское командование стреми­лось следить за событиями во французских колониях. В одном из первых распоряжений, исходящих от американских офицеров, французам предписывалось держаться вне города, не мозолить глаза "освободителей" из США, "прекратить агрессию против анна­митов и свободного Лаоса". Один из руководителей американской разведки майор Бэнкс постарался как можно более определенно сформулировать цели прихода в Индокитай гоминдановской армии;

последняя, по его словам, должна была разоружить французов, взять управление страной, чтобы способствовать установлению на­ционально-демократического правительства в Индокитае, свобод­ного от господства Франции.135

Как мы видим, борьба за Индокитай, за восстановление коло­ниальных порядков в этой стране имела серьезные отличительные особенности на значительном этапе войны на Тихом океане. В Индокитае с точки зрения общих и частных интересов монополи­стических кругов империалистических держав завязывался, пожа­луй, наиболее сложный узел противоречий. В других районах Юж­ной и Юго-Восточной Азии единство перед угрозой национально-освободительного движения союзники пытались использовать и,

надо сказать, в большинстве случаев успешно в качестве ведущего звена, на котором закреплялась общность их политических и эконо­мических интересов. В Индокитае политические взаимоотношения между США, Англией, Францией, гоминдановским Китаем склады­вались иначе. В этом районе идеи сотрудничества в борьбе с на­ционально-освободительным движением встречались в конце вой­ны с явными разногласиями по поводу будущего Индокитая между Англией и Францией, с одной стороны и США - с другой.   В других районах Юго-Восточной Азии, например, в Таиланде, американские представители лезли из кожи вон, лишь бы предотвратить массо­вые вооруженные выступления народа против Японии, договари­вались о совместных действиях против сил национально-освободительных движений не только со своими западными союз­никами, но с японскими оккупантами. В Индокитае асе выглядело по-другому. Поскольку во внешней политике США брали верх силы, стоявшие за лишение Фракции Индокитая, американские предста­вительства надеялись использовать любое патриотическое, нацио­налистическое движение в этой стране в качестве своего союзника. В Индокитае не США, а прежде всего, англичане обратились к японцам за помощью.

В среде военного командования США раздавались солидные голоса, идущие в разрез с пожеланиями американских антиколо­ниалистов относительно будущего устройства в Индокитае. Если Управление стратегической службы делало все для того, чтобы увидеть, наконец, французов изгнанными из Индокитая, то генерал Ченнолт, придерживался другого взгляда. По мнению осведомлен­ного Сандени, Ченнолт был, пожалуй, единственным военный, кто понимал "интересы союзников", необходимость поддержки французской армии в Индокитае, которая пыталась "зацепиться" на

Индокитайской территории. Однако против своей воли и желания Ченнолт, повинуясь указаниям из Вашингтона", вынужден был отка­зать в воздушной поддержке французским войскам. Более того, этот командующий подразделением американских "воздушных тигров" вдруг оказался в немилости и должен был 7 августа 1945 г. оставить командование. Ченнолт вспоминал о своем двусмысленном поло­жении: "...правительство США хотело бы видеть, как французы бу­дут изгнаны из Индокитая, дабы таким образом изоляция Франции от ее колоний была бы облегчена...".136 Действия США в Индокитае заставляли деголлевское окружение идти на всевозможные увертки, еще более активизировать свою деятельность за спиной англичан. Англичане же, используя французов, внимательно следили за со­бытиями в Индокитае и пытались нейтрализовать японскую и аме­риканскую пропаганду, провозгласившую тезис о независимости Индокитая. Даже после поражения гитлеровской Германии францу­зы оставались еще в неведении: разрешит ли им могущественный союзник принять участие в военных действиях на Тихом океане, наконец, позволит ли им вернуться в Индокитай победителями и принять капитуляцию у поверженной Японии. В США к тому време­ни пришли к выводу: возникшая вновь официальная вереи;" указы­вала на отсутствие необходимости вести широкую антияпонскую борьбу в Индокитае, так как японцы эвакуируются из этого района с целью концентрации в северных районах Китая для встречи Крас­ной Армии".137

Эта версия должна была бы освободить союзников от излиш­них антияпонских акций, но не устранить острейшие противоречия, возникшие в Индокитае в конце второй мировой войны. США гото­вились самым серьезным образом использовать гоминьдановцев для распространения своего влияния в этом районе мира, эта возможность должна была бы быть претворена в действительность благодаря выполнению англо-американского решения в Потсдаме о разграничении сфер оккупации в Индокитай В осуществлении своих проектов установления послевоенного господства на тихо­океанских территориях США встречали противодействие и Австра­лии. Когда события войны повернулись в пользу союзников, авст­ралийские лидеры решили пересмотреть свою позицию по ряду важнейших вопросов внешней политики; они правильно сочли уста­ревшими свои прежние установки, направленные лишь на то, что­бы "выжить и спасти страну от угрозы японского вторжения". Того же, взгляда придерживались дальновидные представителя новозе­ландского правительства. Если в начале войны Австралия и Новая Зеландия видели спасение от казалось бы неминуемого вторжения японской армии на континент в тесном союзе с США, то после пе­релома в ходе войны, когда удачи стали сопутствовать союзникам на Тихом океане, отношение к этому союзу резко изменилось. Оп­равившись от первых потрясений, уверовав в полную для себя безопасность со стороны Японии, правительства Австралии и Но­вой Зеландии стали проявлять недовольство по поводу того, что руки американского спасителя все больше прибирают рычаги эко­номики их стран и, конечно, обретают новые силы, которые в нуж­ное время пригодятся и для мертвой хватки.

В январе Австралия и Новая Зеландия вступили в соглашение. Статья 16 Соглашения безоговорочно выражал мнение тихоокеан­ских доминионов относительно будущего ряда островов и баз, на которые хотели водрузить свой флаг США. Статья предусматрива­ла лишение США права пользования базами доминионов после войны.138 В Вашингтоне расценивали новое соглашение не иначе как угрозу планам тихоокеанской экспансии США; Джо Старнес от­крыто заявил в конгрессе, что соглашение ущемляет "законные по­слевоенные цели и намерения США, их безопасность и их долг в эксплуатации воздушных и морских дорог".139 Конгрессмены полу­чили повод для пессимистических предположений относительно будущих отношений США с Австралией и Новой Зеландией.

Весной 1944 г. австралийский премьер увидел, что тихооке­анскому военному совету не удалось "действовать таким путем, как предполагало правительство Австралии".140 Тихоокеанский совет получал благоприятную возможность ознакомиться со стратегиче­скими военными планами для Тихого океана, но лишь посла того, как они формулировались американским комитетом начальников штабов. США, по-прежнему, смотря свысока на союзников, и не думали выпускать поводья из своих рук. Австралия и другие тихо­океанские страны в Совете, не имеющие статута военной державы, были, конечно, ке в состоянии осуществить какой-либо контроль над военным планированием на Тихом океане. Тогда-то и обнару­жились сначала едва заметные, а затем и видимые трещины в американо-австралийско-новозеландском союзе, в прочности кото­рого до того времени мало кто сомневался.   Когда начались деба­ты в Сан-Франциско, отношения между США с одной стороны, Ав­стралией и Новой Зеландией с другой, стали еще более натянуты­ми. Постоянные поиски в США новых форм колониального угнете­ния не проходили мимо внимания заинтересованных в колониа­лизме кругов правящей Австралии. Австралийская буржуазия дви­жимая эгоистическими интересами, была охвачена сильной трево­гой за будущее своих колоний. Американо-английские проекты не получили вдруг австралийской поддержки, в которой может быть не особенно нуждались, но на которую надеялись США и Англия. Австралия в Сан-Франциско выступила за распространение прин­ципа опеки не только на территории, отмеченные в Ялте, но и на все зависимые территории. В то же время лидер оппозиции в авст­ралийском парламенте Роберт Мензис цитировал американскую прессу, которая приписывала Австралии ведущую роль в борьбе против американо-английской линии по опеке. Австралийское правительство продолжало хладнокровно настаивать на своей точ­ке зрения, несмотря на возрастающее в связи с этим недовольство в Англии и США. Тогда, когда к концу войны для американской по­литики становилось чрезвычайно невыгодным публично отстаи­вать свои военные "антиколониалистические" лозунги и необходи­мость распространения принципа опеки на колониальные владения западных держав, такая непримиримая позиция Австралии особен­но раздражала ее тихоокеанских союзников. Представитель авст­ралийской делегации в Сан-Франциско Фредерик Егглестон назвал поведение американских политиков "весьма разочаровывающим" в свете прежней критики "колониального империализма со стороны американских ученых и публицистов.141

Почему же Австралия неожиданно пошла даже дальше аме­риканских антиколониалистов? Казалось, планы австралийской буржуазии были удивительно просты: распространение режима опеки на все "зависимые" территории, по замыслам ее лидеров, по­зволило бы модифицировать в духе времени свое господство на Папуа и в Новой Гвинее. Вместе с этим правительства Австралии и Новой Зеландии, считавшие себя равноправными участниками в войне, вряд ли могли удержаться от того, чтобы лишний раз не подчеркнуть свою возросшую роль в делах Тихого океана. Для США, привыкшим не стеснять свободу своих рук, ничего не остава­лось делать как игнорировать интересы своего партнера. В то время, как Госдепартамент выбивался из сил, чтобы создать впечатление перед колониальными народами своими "ан-тиколониалистскими" декларациями, перед союзниками - благоже­лательным отношением и верностью обязательствам, правитель­ственный аппарат, прежде всего, военное ведомство занимались более земными делами. В итоге этой деятельности и появилось "исследование" относительно будущего тихоокеанских территорий. Этот документ, подготовленный Подкомитетом правительственного Комитета по военно-морским делам, в августе 1945 г. был пред­ставлен конгрессу и содержал рекомендации, абсолютно противо­положные пожеланиям западных и тихоокеанских союзников США. "... I. Установить доминирующий контроль над бывшими японскими мандатными островами: Маршальскими, Каролинскими, Мариан­скими... а также над японскими островами Бонин и Рюкю. 2. Закре­пить особые, существенные права в районах, где американские базы были созданы на островных территориях союзных наций. 3. Полное право контроля над Манусом, Нумеа, Эспириту-Санто, Гуадалканал и другими американскими опорными пунктами, распо­ложенными в местах или на островах, которые являются подман­датными, или объектом претензий для других наций, должно быть передано США, так как: а) эти нации не способны защищать " ука­занные острова, б) эти базы связаны с нашей цепью обороны".142

К концу войны в США все более четко проявлялось глубокое противоречие между "антиколониалистскими" заявлениями США и реальной ситуацией в бассейне Тихого океана, а также практиче­ской деятельностью организаций послевоенного планирования. Усиливались расхождения между союзниками по войне с Японией. Будущее тихоокеанских территорий, открытая борьба за столом международных конференций вокруг проблемы опеки стали тем толчком, который обнажил подлинные устремления американской политики на Тихом океане.

3.2. Политика США в отношении Японии.

Администрация Ф.Рузвельта унаследовала внешнюю полити­ку с ее традиционными основными направлениями и соответствую­щими им доктринами: Монро в Латинской Америке, "открытых две­рей" в Азии и изоляционизма в отношении Европы. Особенно вели­ко было значение изоляционизма, который, возникнув преимущест­венно как политико-дипломатический принцип, со временем пере­рос в специфически американский подход к остальному, "неамери­канскому" миру.

Американо-японские противоречия обострились в результате захвата Маньчжурии. Японская агрессия, подрывавшая отстаивае­мый США в Азии с конца XiX века принцип "открытых дверей" и соз­данную с их участием Вашингтонскую систему, оказала существен­ное воздействие на последующую политику правительства Соеди­ненных Штатов. Положение на Дальнем Востоке явилось предме­том обсуждения уже на втором заседании кабинета, причем Руз­вельт говорил о возможности войны с Японией. Все же решено бы­ло не идти дальше "доктрины непризнания" (1932г.), которая огра­ничивалась юридическим непризнанием насильственного измене­ния статус-кво в этом районе.

В политико-дипломатическом соперничестве на Дальнем Востоке США использовали соглашения, подписанные на Вашингтонской конференции 1921-1922 г., и Пакт против войны 1928 г., в нарушении которых они обвиняли Японию. Неоднократные их про­тесты вызывали японские действия в Китае, территориальная дея­тельность которого декларировалась Договором девяти держав 1922 г. Они давали знать Японии, что несоблюдение вашингтонских соглашений может привести к американскому решению отказаться от ограничений, которые налагались этими соглашениями на воен­но-морское строительство, цель политики США в отношении Японии заключалась в стремлении как можно дольше оттянуть открытый конфликт с ней. Когда 24 марта 1934 года США приняли закон, о предоставлении через 10 лет независимости Филиппинам, то Япо­ния интерпретировала в свою пользу предстоящий уход американ­цев. Объявив в декларации Амо (апрель 1934 г.) себя единствен­ным арбитром в китайском вопросе, Япония даже не реагировала на американский протест.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9