Реферат: Бородинское сражение

Прежде  чем  начать  ужасную  борьбу,  два  противника  внимательно  наблюдали  друг  друга,  как  будто  взглядом  хотели  измерить  свои  силы  и  в  тишине  готовились  к  страшному  столкновению.

Император,  не  сомневаясь  более  в  том,  что  предстоит  битва,  вернулся  в  свою  палатку  для  отдачи  приказаний.  Тут  ему  представилась  вся  серьезность  его  положения.  Он  видал  перед  тем  два  равных  войска,  приблизительно  по  ста  двадцати  тысяч  человек  и  шестисот  орудий  с  каждой  стороны;  русские  пользовались  преимуществом  местоположения,  их  объединяли  единство  языка  нации,  единство  военного  мундира,  они  сражались  во  имя  одной  идеи,  но  у  них  в  армии  было  много  вновь  набранных  рекрутов  и  ополченцев,  не  обученных  военному  строю;  у  французов  было  то  же  число  людей,  но  более  опытных  солдат;  императору  только  что  дали  отсчет  о  состоянии  его  войска,  и  так  как  в  данном  случае  вопрос  касался  не  народного  смотра  и  раздачи  наград,  а  предстоящей  битвы,  то  на  этот  раз  количество  сил  не  было  преувеличено  и  ясно  предстало  перед  его  глазами.  Правда,  его  армия  уменьшилась  в  числе,  но  солдаты  были  бодры  и  закалены,  подобно  тому,  как  человеческое  тело,  утратив  нежную  округлость  юности,  приобретает  в  позднейшее  время  формы,  более  определенныя  и  мужественныя.

Тем  не  менее,  в  течение  многих  дней  Наполеон  замечал,  что  солдаты  хранят  молчание,  то  молчание,  которое  предшествует  великому  ожиданию  или  великой  неожиданности;  молчание,  которое  наблюдается  в  природе  перед  большой  бурей  и  которое  охватывает  толпу  перед  большой  опасностью...

В  середине  этого  дня  Наполеон  заметил  в  неприятельском  лагере  необычайное  движение;  действительно,  вся  русская  армия  стояла  под  ружьем.  Кутузов,  окруженный  церковной  и  военной  пышностью,  движется  посреди  ея.  Этот  полководец  приказал  попам  и  архимандритам  надеть  богатыя  и  величественныя  облачения,  заимствованные  у  греков.  Духовенство  шло  впереди,  неся  священныя  изображения  и  во  главе  всего  святую  икону,  бывшую  заступницей  Смоленска,  которая,  по  их  словам,  чудесным  образом  спаслась  от  святотатственного  надругательства  французов.

Когда  русский  военачальник  увидел,  что  его  солдаты  достаточно  растроганы  этим  необычайным  зрелищем,  он  возвысил  голос  и  стал  говорить  им  о  небе,  единственном  убежище,  которое  остается  рабам.  Во  имя  религии  и  равенства  он  призывал  этих  закрепощенных  защищать  имущество  их  господ,  и,  указывая  им  на  эту  священную  икону,  укрывавшуюся  среди  их  рядов,  он  возбуждал  их  храбрость  и  вызывал  их  негодование.

Наполеон,  по  его  словам,  « всемирный  деспот,  тиран-возмутитель  всего  света,  червяк,  мятежник,  опрокидывающий  алтари,  обагряющий  их  кровью,  который  представляет  истинную  святыню  Господню  —  эту  святую  икону,  —  кощунству  людей  и  суровости  непогоди! »

Затем  он  указал  этим  русским  на  их  печальные  города,  он  напомнил  им  об  их  женах  и  детях,  прибавив  несколько  слов  об  императоре,  и  закончил  обращением  к  их  набожности  и  патриотизму,  составлявшим  прирожденныя  свойства  этого  слишком  грубого  народа,  которому  знакомы  были  лишь  одни  ощущения,  что  делало  его  тем  более  опасным  противником.  <...>.

Эта  торжественная  картина,  эта  речь,  увещевания,  обращенныя  офицерами  к  солдатам,  благословения  священников  довели  до  высшего  напряжения  их  отвагу.  Все  до  последнего  солдата  верили  в  то,  что  они  предназначены  самим  Богом  на  защиту  небес  и  их  родной  земли.

У  французов  не  было  ни  военного,  ни  религиозного  парада,  никакого  смотра,  они  не  прибегали  ни  к  каким  попыткам  возбуждения.  Даже  речь  императора  была  роздана  довольно  поздно  и  прочтена  солдатам  почти  перед  самым  сражением,  так  что  некоторые  двинулись  в  бой  прежде  чем  смогли  ее  выслушать.  Между  тем  русские,  казалось  бы,  уже  достаточно  воодушевленные,  призывали  на  свою  защиту  меч  Михаила  архангела,—  призывали  все  силы  небесныя,  тогда  как  французы  искали  подкрепление  в  самих  себе,  будучи  уверены,  что  истинныя  силы  и  воинство  небесное  скрываются  в  человеческом  сердце.<...>.

Наступила  ночь,  а  вместе  с  ней  и  опасение,  —  как  бы  русская  армия  не  удалилась,  воспользовавшись  темнотой.  Это  мучительное  беспокойство  прерывало  сон  Наполеона.  Он  беспрестанно  подзывал  своих  приближенных,  спрашивал,  который  час,  не  слышно  ли  какого-нибудь  шуму,  и  посылал  осведомиться,  на  месте  ли  неприятель.  Этот  вопрос  вызвал  в  нем  такия  сомнения,  что  он,  раздавая  свое  обращение  к  войску,  приказал  прочесть  его  лишь  на  следующее  утро,  и  то,  если  битва  состоится.

Успокоившись  на  несколько  минут,  он  чувствует,  что  его  охватывает  иная  тревога:  его  волнует  жалкое  состояние  его  солдат.  Смогут  ли  они,  слабые  и  изголодавшиеся,  вынести  это  продолжительное  и  ужасное  столкновение?  В  предстоящей  опасности  его  гвардия  кажется  ему  единственной  надежной  поддержкой,  которая  стоит  двух  армий...  Он  приказывает  раздать  этим  старым  солдатам  трехдневную  порцию  сухарей  и  риса,  взятую  из  запасных  фургонов.  И,  наконец,  опасаясь  неисполнения  своих  поручений,  он  встает,  и  сам  справляется  у  гренадеров  гвардии,  стоят  ли  при  входе  в  его  палатку,  о  том,  получили  ли  они  провиант.  Удовлетворившись  их  ответом,  он  возвращается  и  погружается  в  легкую  дремоту.

Но  скоро  опять  слышатся  его  призывы.  Его  адъютант,  входя,  видит  императора,  склонившего  на  руки  опущенную  голову,  и  как  бы  угадывает  в  его  речах  размышления  о  тщетности  славы...  потом,  как  бы  снова  вернувшись  к  более  утешительным  мыслям,  он  вспоминает  все,  что  ему  говорили  о  медлительности  и  нерадивости  Кутузова,  и  удивляется  тому,  что  этого  полководца  предпочли  Беннигсену.  А  дальше  его  мысли  снова  возвращаются  к  тому  критическому  положению,  в  которое  он  сам  себя  поставил,  и  он  говорит:  « Готовится  великий  день,  наступит  ужасная  битва » .  Он  спрашивает  Раппа,  верит  ли  он  в  победу.  « Без  сомнения  —  отвечал  тот,  —  но  в  победу  кровавую! » Наполеон  продолжает:  « Я  это  знаю,  но  у  меня  восемьдесят  тысяч  человек,  я  войду  в  Москву  с  шестьюдесятью  тысячами;  отставшие,  так  же  как  и  свободные  батальоны,  догонят  нас,  и  мы  будем  более  сильны,  нежели  теперь  перед  битвой » .

Казалось,  что  в  эти  расчеты  не  входила  ни  его  гвардия,  ни  кавалерия.  Тут,  снова  охваченный  своим  прежним  беспокойством  он  посылает  осведомиться  о  положении  русских.  Ему  отвечают,  что  их  огни  светятся  по-прежнему  и  что,  судя  по  числу  костров  и  по  множеству  теней,  которыя  их  окружают,  тут  не  только  арьергард,  но  и  вся  армия.  Присутствие  неприятеля  успокоило  императора,  и  он  захотел  немного  отдохнуть.

Но  поход,  который  он  совершил  вместе  с  армией,  утомление  ночи  и  предыдущих  дней,  многочисленныя  заботы  и  напряженное  ожидание  —  все  это  изнурило  его.  Утренний  холод  охватил  его,  его  мучили  лихорадочное  волнение,  сухой  кашель  и  сильная  жажда:  остальное  время  ночи  он  тщетно  пытался  эту  жгучую  жажду,  от  которой  изнемогал.  Это  новое  страдание  осложнилось  его  прежним  недугом,  еще  накануне  к  нему  вернулись  припадки  ужасной  болезни,  с  которыми  он  борется  с  давних  пор.

Наконец,  в  пять  часов  утра  от  Нея  прибыл  офицер,  сообщивший,  что  маршал  видит  перед  собой  русских  и  просит  разрешения  их  атаковать.  Это  известие,  казалось,  вернуло  императору  силы.  Он  поднимается,  зовет  своих  и  выходит  из  палатки,  восклицая:  « Наконец,  они  попались!  Вперед!  Идем  открывать  ворота  Москвы! »

Было  половина  шестого  утра,  когда  Наполеон  прибыл  к  редуту,  отбитому  у  русских  5  сентября.  Тут  он  стал  ожидать  первых  проблесков  рассвета  и  первых  ружейных  выстрелов  со  стороны  Понятовского.  Заблестела  заря.  Император,  указывая  на  нее  офицерам,  воскликнул:  « Вот  оно,  солнце  Аустерлица! » .  Но  оно  было  против  нас,  оно  всходило  со  стороны  русских,  открывало  нас  их  выстрелам,  ослепляя  нас  самих.  Тут  обнаружилось,  что  накануне  в  темноте  наши  батареи  были  расположены  на  таком  расстоянии  от  неприятеля,  что  пушечные  выстрелы  не  могли  достигнуть  до  него.  Нужно  было  отодвинуть  их  вперед.  Неприятель  допустил  нас  это  сделать;  он,  казалось,  колебался  первыми  нарушить  эту  ужасную  тишину.

Все  внимание  императора  сосредоточилось  на  правом  фланге,  как  вдруг,  около  семи  часов,  битва  разразилась  на  левом » .

Сегюр29

5.  Бородинское  сражение

На  рассвете  26  августа  свыше  100  орудий  противника  открыли  огонь  по  Багратионовым  флешам.  Русская  ар­тиллерия  ответила,  завязалась  перестрелка  передовых  частей.  Одновременно  войска  корпуса  Богарне  атаковали  егерский  полк,  оборонявший  Бородино.  Русские  егеря  упорно  защищали  занимаемые  ими  позиции  и  лишь  под  натиском  значительно  превосходивших  сил  противника  оставили  Бородино  и  отошли  за  реку  Колоча.  Попытка  противника  организовать  преследование  успеха  не  имела.  Переправившийся  через  Колочу,  французский  полк  был  контратакован  двумя  егерскими  полками.  Здесь  произош­ла  непродолжительная,  но  жаркая  схватка.  Французы  были  отброшены  за  Колочу.  Русские  сожгли  мост  и  не  пропустили  солдат  дивизии  Дельзона.  На  этом  действия  противника  на  правом  фланге  русских  были  прекращены.

Действия  войск  Богарне  носили  отвлекающий  харак­тер.  Наполеон  полагал  сковать  ими  силы  правого  крыла  русских  войск.  Но  эта  попытка  окончилась  неудачей.  Она  была  своевременно  разгадана  Кутузовым,  и  он  в  ходе  сражения  смело  перебросил  вначале  2-й  корпус  Багговута  к  Утице,  а  затем  и  4-й  корпус  Остермана-Толстого  к  ба­тарее  Раевского.

Главные  события  развернулись  на  левом  крыле  рус­ской  армии,  в  районе  Багратионовых  флешей.  Ожесточен­ные  бои  здесь  продолжались  более  шести  часов,  в  тече­ние  которых  противник  предпринял  восемь  атак.  Для  за­хвата  Багратионовых  флешей  Наполеон  направил  основные  силы  корпусов  Даву,  Мюрата,  Нея,  Жюно.  На  этом  участке  действовала  основная  масса  артиллерии.

Около  6  часов  утра  дивизии  Дессе  и  Компана  из  кор­пуса  Даву,  поддерживаемые  артиллерийским  огнем,  дви­нулись  в  наступление.  Французские  дивизии  вышли  из  Утицкого  леса,  построились  в  колонны  и  бросились  в  атаку  на  южную  флешь,  где  держала  оборону  сводно-гренадерская  дивизия  М.  С.  Воронцова.  Встреченная  кар­течью  русской  артиллерии,  а  затем  и  фланговым  ружей­ным  огнем  егерей  И.  Л.  Шаховского,  вражеская  пехота,  понеся  большие  потери,  отступила  обратно  в  лес.

Но  это  была,  видимо,  лишь  проба  сил.  Через  полчаса  французы  начали  вторую  атаку  с  еще  большей  силой.  На  этот  раз  им  удалось  овладеть  южной  флешью.  На  по­мощь  оборонявшимся  Багратион  двинул  несколько  ба­тальонов  27-й  пехотной  дивизии  Неверовского.  Против­ник,  выбитый  из  флеши,  стал  отходить.  Два  полка  4-го  кавалерийского  корпуса  бросились  преследовать  францу­зов  и  отбили  все  12  захваченных  ими  орудий.  Однако  увезти  их  не  удалось,  так  как  на  выручку  своей  пехоте  подоспели  две  французские  кавалерийские  бригады.

При  второй  попытке  овладеть  Багратионовыми  флеша­ми  французы  понесли  большие  потери.  Даву  получил  настолько  сильную  контузию,  что  Наполеона  ошибочно  известили  о  смерти  маршала,  были  ранены  генералы  Компан  и  Дессе.

Наполеон,  пристально  следивший  за  ходом  боя,  при­казал  Нею  выдвинуть  свой  корпус  в  боевую  линию  ле­вее  1-го  корпуса  Даву  и  принять  участие  в  атаке  на  фле­ши.  Для  содействия  пехоте  он  направил  почти  всю  резервную  кавалерию  Мюрата,  распределив  ее  следующим  образом:  1-й  кавалерийский  корпус  Нансути  —  за  корпу­сом  Даву,  4-й  кавалерийский  корпус  Латур-Мобура  —  за  корпусом  Нея  и  2-й  кавалерийский  корпус  Монбрена  —  позади  и  левее  Латур-Мобура  для  связи  между  войсками  Нея  и  Богарне.  С  целью  объединения  в  одних  руках  руководства  всей  кавалерией,  действовавшей  на  направле­нии  главного  удара,  Наполеон  подчинил  Мюрату  и  кава­лерийские  дивизии  корпусов  Даву  и  Нея.  Всего  для  третьей  атаки  флешей  Наполеон  собрал  весьма  внушительные  силы  —  около  38  тыс.  штыков  и  сабель  с  мощ­ной  артиллерией.

Багратион,  лично  руководивший  боем  у  флешей,  ви­дел  сосредоточение  против  них  значительных  сил  неприя­теля  и  принял  решение  усилить  левый  фланг  своей  ар­мии.  Он  подкрепил  гренадеров  Воронцова  27-й  дивизией  Неверовского,  ввел  в  дело  все  батареи  артиллерийского  резерва  армии  и  распорядился  подтянуть  к  деревне  Семе­новское  резерв  своей  армии  —  2-ю  гренадерскую  и  2-ю  кирасирскую  дивизии.  Командиру  7-го  корпуса  Раев­скому,  участок  которого  не  был  еще  атакован,  Багратион  приказал  выделить  к  флешам  восемь  батальонов.  В  ре­зультате  Багратион  к  7  часам  30  минутам  утра  собрал  в  районе  флешей  около  16  тыс.  штыков  и  сабель.  К  8  ча­сам  подошли  батальоны  корпуса  Раевского,  и  численность  защитников  флешей  возросла  до  20  тыс.

Считая  все  же  свои  силы  недостаточными,  Багратион  потребовал  от  командира  3-го  пехотного  корпуса  Тучко­ва,  хотя  последний  и  не  был  ему  подчинен,  направить  к  флешам  3-ю  пехотную  дивизию  Коновницына.  Тучков,  на  участке  которого  в  районе  Утицы  еще  было  тихо,  выполнил  это  приказание.  Однако  дивизия  Коновпицына  (4  тыс.  человек  и  36  орудий)  могла  подойти  к  флешам  не  ранее  10  часов  утра.

Внимательно  наблюдал  за  ходом  боя  и  Кутузов.  Он  вовремя  заметил  угрожавшую  2-й  армии  опасность  и  на­правил  в  распоряжение  Багратиона  часть  сил  общего  резерва,  а  именно  три  гвардейских  полка  (Измайловский,  Литовский  и  Финляндский),  бригаду  сводно-гренадерских  батальонов  с  артиллерией,  бригаду  1-й  кирасирской  ди­визии  и  100  орудий  из  артиллерийского  резерва.  Но  так  как  эти  войска  могли  прибыть  к  Багратиону  лишь  к  11  часам,  то  в  ближайших  атаках  враг  располагал  все  же  более  чем  двойным  превосходством.

Около  7  часов  30  минут  корпуса  Даву  и  Нея  вновь  устремились  на  флеши.  Эта  третья  атака,  как  и  первые  две,  была  лобовой.  Сильнейший  артиллерийский  обстрел  к  этому  времени  уже  разрушил  часть  русских  укрепле­ний.  Однако,  когда  неприятельские  колонны  приблизи­лись,  защитники  флешей  опять  встретили  их  убийствен­ным  огнем.  Но  картечь  не  остановила  французов;  они  стремительно  прорвались  в  промежутки  укреплений  и  овладели  флешами.  Сводно-гренадерская  дивизия,  оказав­шая  отчаянное  сопротивление,  понесла  большие  потери.

Дивизия  Неверовского  была  потеснена,  но  в  это  время,  около  8  часов  утра,  подошли  к  флешам  восемь  батальонов  из  корпуса  Раевского.  Багратион  тотчас  бро­сил  их  в  штыковую  атаку  во  фланг  корпусу  Нея.  Опра­вившаяся  дивизия  Неверовского  нанесла  стремительный  фронтальный  удар.  Одновременно  во  фланг  французам  с  юга  Багратион  направил  2-ю  кирасирскую  дивизию.  В  это  время  Мюрат  с  одной  из  кавалерийских  дивизий  пошел  навстречу  русской  коннице.  Но  русские  кирасиры  опрокинули  неприятеля  и  врубились  в  ряды  французской  пехоты.  К  9  часам  после  ожесточенного  штыкового  боя  русская  пехота  при  поддержке  кирасир  выбила  неприя­теля  из  флешей.

Около  9  часов  20  минут  последовала  четвертая  атака  на  флеши.  Пять  пехотных  дивизий  противника  атаковали  полуразрушенные  укрепления.  Ценой  больших  потерь  французам  удалось  снова  овладеть  флешами.  Около  двух  полков  французской  пехоты  прорвались  в  деревню  Семе­новское.  Но  Багратион  успел  привести  в  порядок  и  пере­группировать  свои  силы.  Подтянув  резервы,  он  перешел  в  контратаку:  2-я  гренадерская  дивизия  и  восемь  батальо­нов  корпуса  Раевского  ударили  в  штыки.  Русские  войска,  охваченные  наступательным  порывом,  были  преисполнены  решимости  опрокинуть  неприятеля,  выбить  его  из  фле­шей.

Чтобы  облегчить  положение  Багратиона  и  помочь  ему,  Кутузов  приказал  казакам  Платова  и  1-му  кавалерийско­му  корпусу  Уварова  нанести  внезапный  удар  по  левому  флангу  и  тылу  французов,  чтобы  тем  самым  заставить  Наполеона  оттянуть  сюда  свои  силы  и  ослабить  удары  в  районе  Семеновского.  В  это  время  Кутузов  направляет  в  распоряжение  Багратиона  часть  сил  своего  резерва.

Началась  новая  жаркая  схватка.  Адъютант,  Нея  до­кладывал  Наполеону,  что  нельзя  терять  ни  минуты:  Баг­ратион  вновь  перешел  в  наступление,  маршал  Ней  не  в  состоянии  более  удерживать  натиск  русских.  Настало  время  подкрепить  маршала,  чтобы  он  не  был  раздавлен  и  отброшен  30.  Но  ни  упорство  войск  Даву  и  Нея,  ни  по­сланное  Наполеоном  подкрепление  не  изменили  положе­ния.  Очередной  натиск  противника  также  не  увенчался  успехом.  Враг  был  вновь  отброшен  от  флешей  с  больши­ми  потерями.  Волны  французских  атак  разбивались  о  железное  упорство  русских.  В  ожесточенных  штыковых  боях  перемалывались  основные  силы  врага.

В  попытке  обойти  левый  фланг  русской  позиции  На­полеон  также  не  достиг  сколько-нибудь  существенных  результатов.  Корпусу  Понятовского,  медленно  продвигав­шемуся  по  Старой  Смоленской  дороге,  с  большим  трудом  удалось  оттеснить  русских  егерей  и  занять  Утицу.  Но  дальнейшее  его  продвижение  было  остановлено  упорным  сопротивлением  оборонявшихся  здесь  русских  войск.

Не  добившись  успеха  в  районе  Багратионовых  фле­шей,  Наполеон,  сосредоточив  крупные  силы,  начал  атаку  центрального  опорного  пункта  русских  —  Курганной  вы­соты.  Здесь  вновь  разгорелись  упорные  бои.  Все  подсту­пы  и  склоны  высоты  были  устланы  телами  французов.  Войска  генерала  Дохтурова  мужественно  и  храбро  дра­лись,  не  раз  вступая  в  штыковые  и  рукопашные  схватки  с  врагом.  Но  в  решительную  минуту  боя  у  русских  ар­тиллеристов  не  хватило  снарядов,  и  французы  ворвались  на  батарею.  Нависла  угроза  прорыва  центра  русской  обороны.  В  этот  критический  момент  боя  проезжавший  мимо  начальник  штаба  1-й  армии  генерал  А.  П.  Ермо­лов,  взяв  с  собой  батальон  3-го  Уфимского  полка  и  три  полка  егерей,  повел  войска  в  контратаку.  Завязалась  жес­точайшая  схватка.  Противник,  потеряв  около  3  тыс.  чело­век,  откатился  от  высоты.  « В  мгновение  ока,—  писал  Н.  Н.  Раевский,—  опрокинули  они  неприятельские  колон­ны  и  гнали  их  до  кустарников  столь  сильно,  что  едва  ли  кто  из  французов  спасся » 31.  В  плен  был  взят  раненый  французский  генерал  Бонами.

На  Старой  Смоленской  дороге  корпус  Понятовского  атаковал  русских  и  овладел  Утицким  курганом,  но  войс­ка  3-го  корпуса,  перейдя  в  контратаку,  выбили  против­ника  и  восстановили  положение.  В  этом  бою  был  смер­тельно  ранен  командир  корпуса  генерал  Н.  А.  Тучков.  Войска  Даву  и  Нея,  подкрепленные  кавалерийскими  кор­пусами  Нансути  и  Латур-Мобура,  в  пятый  раз  атаковали  Багратионовы  флеши  и  овладели  ими.  Но  не  успели  еще  французы  утвердиться  на  занятых  ими  укреплениях,  как  по  приказу  Багратиона  остатки  гренадеров  Воронцова  и  дивизия  Неверовского  перешли  в  контратаку  с  фронта.  Подошедшая  от  Утицы  3-я  пехотная  дивизия  Коновницына  совместно  с  частями  1-й  и  2-й  кирасирских  диви­зий  атаковала  правый  фланг  противника,  а  2-я  гренадер­ская  дивизия  —  левый  фланг.  Враг  был  вновь  отброшен  от  флешей  с  большими  потерями.

Но  напряжение  боя  все  увеличивалось.  Шестая  атака  на  Багратионовы  флеши  началась  около  10  часов  30  ми­нут.  Багратион,  успевший  перегруппировать  свои  войска,  встретил  врага  артиллерийским  огнем  и  контратаками  27-й  пехотной  дивизии  против  войск  Даву  и  Нея  с  фрон­та,  а  2-й  гренадерской  дивизии  —  по  левому  флангу  кор­пуса  Нея.  Против  Жюно  были  брошены:  одна  бригада  2-го  корпуса  Багговута  (только  что  подошедшая  сюда  с  правого  фланга  Бородинской  позиции),  полки  1-й  кира­сирской  дивизии  и  части  3-й  пехотной  дивизии  Коновницына.  Французов  постигла  новая  неудача.  Несмотря  на  упорство  и  неоднократные  атаки,  они  были  отброшены  в  исходное  положение.  Это  был  крупный  успех  Багра­тиона.

В  это  время  батарея  Раевского  находилась  еще  в  ру­ках  французов,  и  поэтому  удачный  обходной  маневр  Жюно  мог  поставить  левое  крыло  русской  армии  в  очень  тяжелое  положение.

Даву,  Ней  и  Жюно  быстро  перегруппировали  свои  войска  и  около  11  часов  в  седьмой  раз  повели  их  на  штурм  Багратионовых  флешей.  На  этот  раз  Жюно  напра­вил  обходные  колонны  еще  южнее,  стремясь  глубже  охватить  флеши  и  избежать  контратаки  на  свой  правый  фланг.

Однако  и  эта  атака  была  отражена.  Пехота  Даву  и  Нея  была  отбита  огнем  и  контрударом  2-й  гренадерской  дивизии,  а  обходные  колонны  Жюно  опрокинуты  ударом  во  фланг  частями  2-го  корпуса  Багговута.  К  этому  време­ни  французы  были  выбиты  и  с  батареи  Раевского.

Сражение  длилось  уже  около  шести  часов.  На  поле  боя  лежали  тысячи  убитых.  Но  противнику  не  удалось  сломить  упорное  сопротивление  русских.  Все  атаки  на­полеоновских  войск  снова  и  снова  разбивались  о  стойкую  оборону.  « Упорство  русских...—  писал  один  из  француз­ских  офицеров,—  имело  характер  зловещий  и  ужасный » 32.

В  стремлении  достигнуть  решения  поставленной  задачи  Наполеон  произвел  перегруппировку  сил:  он  сосредото­чил  против  Багратионовых  флешей  до  40  тыс.  солдат  и  до  400  орудий  (Багратион  имел  для  защиты  флешей  около  20  тыс.  солдат  и  300  орудий).  Вновь  завязалась  ожесточенная  борьба.  Последовал  ряд  напряженных  шты­ковых  боев.  В  результате  восьмой  по  счету  атаки  при  по­давляющем  численном  превосходстве,  ценой  огромных  потерь  французы  захватили  Багратионовы  флеши.  Гене­рал  Багратион,  собрав  остатки  войск,  защищавших  фле­ши,  повел  их  в  контратаку.  Русские  уже  гнали  врага,  но  в  это  время  был  смертельно  ранен  неустрашимый  Баг­ратион  (осколок  ядра  разбил  ему  берцовую  кость).  Принявший  командование  генерал  Коновницын,  не  имея  достаточных  сил  для  дальнейшей  борьбы,  вынужден  был  отвести  войска  за  Семеновский  овраг.  Попытка  против­ника  прорвать  боевой  порядок  русских  на  этой  позиции  успеха  не  имела.  Русские  войска  не  отступили  больше  ни  на  один  шаг.

Оборона  Багратионовых  флешей,  проведенная  русской  армией  с  исключительным  мужеством  и  упорством,  обес­кровила  главную  группировку  противника.  Огромные  по­тери  наполеоновских  войск  в  боях  за  флеши  и  деревню  Семеновское  истощили  силы  противника.

С  овладением  противником  деревней  Семеновское  цент­ральный  опорный  пункт  —  батарея  Раевского  —  оказал­ся  под  огнем  с  трех  направлений.  Наполеон  подтянул  к  этому  участку  более  35  тыс.  войск  и  около  300  орудий  и  готовился  начать  атаку.  Но  в  это  время  направленные  Кутузовым  кавалерийские  полки  Уварова  и  казаки  Пла­това  внезапно  атаковали  левый  фланг  французов.  Неожи­данное  появление  русской  конницы  на  фланге  и  в  тылу  вызвало  панику  у  противника,  что  и  задержало  на  два  часа  решительную  атаку  французов  на  батарею  Раевско­го.  Кутузов  получил  возможность  перегруппировать  войска  и  усилить  центр  боевого  порядка.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6