Дипломная работа: Советско-германские отношения в конце 1950-х - начале 1970-х гг.

Исходя из всего вышесказанного, сделаем выводы о причинах и предпосылках, приведших к кризисной ситуации 1958-1961 гг. в Берлине.

Прежде всего это политические причины. В послевоенное время до конца 1950-х гг., в международных отношениях Германия была одним из главных спорных вопросов. С ней не был заключен мирный договор и не были урегулированы территориальные пограничные споры. Попытки стран-победительниц, делавшиеся на протяжении более десяти лет, решить эти вопросы не привели к успеху, потому что слишком разными были позиции договаривавшихся сторон. Ни руководство СССР, ни правительства западных держав не хотели уступать друг другу и не стремились добиться компромисса. Постоянная пропаганда советской угрозы привела к тому, что не только руководящие круги боялись коммунизма, но и население Западной Европы и США считало, что мир на земле установится после уничтожения социализма. Хотя, существовали определенные силы, которые выступали за примирение с СССР. Например, в ФРГ это была Свободная Демократическая Партия.

Если говорить о геополитических предпосылках кризиса 1958-1961 гг. в Берлине, то следует сказать, что схема нового мирового устройства, разработанная Дж.Кеннаном в США, была одной из причин обострения обстановки в центре Европы. Его планы создания конфликтной ситуации с Советским Союзом из-за Германии рано или поздно должны были завершиться столкновением на этой территории. А поскольку послевоенные споры начались в Берлине, то этот город и стал центром кризиса.

Немаловажную роль в возникновении кризиса имели и экономические причины. Как отмечалось, восточногерманская модель была не способна соревноваться с экономикой своего западного соседа.43 Массовое бегство, или «голосование ногами» убеждало в этом как правительства США, так и СССР. Каждый новый этап «советизации» ГДР, то есть внедрение на немецкой земле опыта социалистической коллективизации, индустриализации и культурной революции отражался на составе эмигрантов: рабочие, крестьяне, ремесленники, студенты, инженеры, врачи, юристы.

Нельзя также забывать о субъективном факторе личности Н.Хрущева, а также ряде западных политиков – канцлера ФРГ К.Аденауэра, госсекретаря США при президенте Дж.Ф.Кеннеди Д.Раска и так далее. Эти личности могли в любой момент принять неожидавшиеся от них решения. Один из американских исследователей германской проблемы Ф.Нинкович следующим образом охарактеризовал поведение Н.С.Хрущева в международных делах и в вопросе о Германии: «Три года войны нервов, в ходе которой Советы то отворачивали, то заворачивали вентиль, регулирующий уровень напряженности. Под звук фанфар они драматично объявляли все новые предельные сроки лишь для того, чтобы затем между прочим заявить, что могут и подождать».44 Все это подрывало авторитет советской политики, доверие к ней, а заодно и возможности урегулирования германских проблем.

Эти причины привели к тому, что в 1958 г. в связи с Берлином в очередной раз возникла кризисная ситуация в международных отношениях.

1.2 Эскалация конфликта и его разрешение

Кризис 1961 г. в Берлине оказался затяжным при нестабильности международной ситуации. Он то затухал, то вновь возникал с новой силой.

Обострение обстановки, которое началось в конце 1958 г., носило парадоксальный характер. Это был ответ советской стороны на установку К.Аденауэра на приобщение ФРГ к ядерному оружию, но явился он следствием акции советской стороны.

В кризисном периоде 1958-1961 гг. можно выделить три вершины:

а) ноябрь 1958 г. – май 1959 г.;

б) начало 1960 г. – сентябрь – октябрь 1960 г.;

в) июль 1961 г., когда состоялась венская встреча в верхах, после которой кривая напряженности вновь поползла вверх и до начала возведения стены кризис больше не спадал.

Внешняя канва этих событий достаточно хорошо известна. 10 ноября 1958 г. на митинге советско-польской дружбы Н.С.Хрущев высказался относительно целесообразности отказа от «остатков оккупационного режима в Берлине». В нотах правительствам США, Великобритании и Франции, а также ГДР и ФРГ от 27 ноября 1958 г. было выдвинуто предложение о превращении Западного Берлина в «демилитаризованный вольный город», «в жизнь которого не вмешивалось бы ни одно государство, в том числе и ни одно из существующих двух германских государств». Все державы обязаны были уважать статус Западного Берлина. В заключении советское правительство выразило желание решить вопрос с максимально возможным учетом интересов заинтересованных сторон. В течение полугода Советский Союз обязывался не вносить изменений в существующий ныне порядок военных перевозок США, Великобритании, Франции и Западного Берлина в ФРГ. По истечении этого срока предусматривалось передать контроль над коммуникациями между ФРГ и Западным Берлином полностью в руки правительства ГДР, которое будет осуществлять свой суверенитет на земле, воде и воздухе.45

Проблема Западного Берлина и путей доступа к нему была избрана как объект советского внимания не из-за стремления обеспечить собственную безопасность, а потому, что это было самое чувствительное место для западных держав. В центре аргументации советского лидера был тезис о том, что западные державы «потеряли» права на пребывание в Берлине, что четырехстороннее соглашение по Германии не имело ничего общего с западноберлинской проблемой. И вообще Потсдамские соглашения уже потеряли реальную силу.46 В данном случае советская позиция была нелогичной. Крупнейший немецкий исследователь Э.Шульц отмечал, что тезис об устарелости всех союзнических отношений по Германии подрывал одновременно правовую базу СССР в германском вопросе и ставил под сомнение принципы Потсдамского урегулирования, в том числе и вопрос о границах. Хрущев, как известно, не дошел до прямого денонсирования соглашения по Германии в Потсдаме, но очень близко приблизился к этому47.

10 января 1959 г. последовала серия советских нот. На этот раз в число адресатов были включены все государства, воевавшие с гитлеровской Германией. Их суть состояла в идее заключения мирного договора с побежденным немецким государством, проект которого прилагался к нотам. Это был тщательно разработанный документ из 48 статей. Он практически соответствовал содержанию советского проекта 1952 г. Главное отличие состояло в большей, по сравнению с предыдущим, детализации, в также в том, что с немецкой стороны договор должно было подписывать не одно германское правительство, а два -–ГДР и ФРГ, или даже три – ГДР, ФРГ и правительство Германской конфедерации, в случае ее создания. Специальная 25-я статья, определила «особый статус» Западного Берлина: на основании положений от 27 ноября 1958 г. Наконец, проект содержал недвусмысленное запрещение производства ракетно-ядерного оружия и оснащения им вооруженных сил в обеих частях Германии. Для обсуждения этого проекта и подписания согласованного текста договора предполагалось созвать в двухмесячный срок мирную конференцию в Праге или Варшаве.48

Западные державы выразили протест против советского намерения нарушить существовавший статус Западного Берлина. В западной прессе проект договора и ноты советского правительства называли, соответственно, не иначе, как «двухмесячный» и «шестимесячный ультиматумы», а так же обвиняли СССР в создании «нового международного кризиса».49 Мировая общественность заговорила о непредсказуемости советского лидера. Но одновременно Запад проявил готовность обсуждать германскую проблему в целом, включая – воссоединение. Советская сторона вначале настаивала на своем варианте, исключая проблему воссоединения, что так или иначе, правительство СССР подпишет мирный договор, в крайнем случае с тем германским государством, власти которого этого пожелают, то есть с ГДР. И именно на этой основе передаст Восточной Германии все права контроля над коммуникациями между ФРГ и Западным Берлином. В случае попыток прорыва силой западными державами границ между этими территориями, их встретят, расположенные в ГДР, советские войска.50

Затем последовало смягчение советской позиции, и двухмесячные, и шестимесячные «лимиты» были молчаливо забыты. Многие западные политические деятели выдвинули идею начала переговоров с СССР для достижения компромисса.

В конце января 1959 г. совершили поездку в Москву премьер-министр Великобритании Г.Макмиллан и министр иностранных дел С.Ллойд. В результате была достигнута договоренность о необходимости проведения переговоров по германскому вопросу, а также о Западном Берлине. Затем началось согласование организационных вопросов. Западные державы предлагали провести совещание четырех министров иностранных дел.

В феврале 1959 г. Дж.Ф.Даллес поставил правительство ФРГ в известность о будущем совещании министров иностранных дел, аргументируя это тем, что западные союзники не желают, чтобы из-за Западного Берлина дело дошло до серьезного конфликта.51 Канцлер Федеративной Республики К.Аденауэр настаивал на том, что если будут переговоры, то необходимо их затянуть, поставить неприемлемые для СССР требования и, таким образом, сорвать их, взвалив всю вину на советское правительство.52

Вначале в Москве действительно выдвинули условия: совещание должно было быть с участием глав правительств; затем – о привлечении к участию в совещании министров – представителей Польши и Чехословакии- видимо, для соблюдения паритета: трое от НАТО, трое – от Организации Варшавского Договора. Но затем было снято и это условие.53

В результате обсуждения организационных вопросов предполагавшиеся участники встречи решили, что совещание министров иностранных дел должно было проходить в Женеве в мае 1959 г. как этап к встрече в верхах.54

Последние недели перед Женевской встречей прошли под знаком активной подготовки к нему обеих сторон. 27-28 апреля 1959 г. в Варшаве прошло совещание министров иностранных дел стран – участниц Варшавского Договора. На нем состоялся обмен мнениями и согласование требований в связи с предстоящими в Женеве переговорами.55

Западные державы накануне совещания министров иностранных дел также провели ряд встреч, чтобы сформулировать свои предложения. 2-4 апреля в Вашингтоне состоялось заседание Совета министров стран НАТО, с 13 по 23 апреля проходила встреча в Лондоне представителей США, Великобритании, Франции и ФРГ, а 29-30 апреля – в Париже. Участники этих переговоров подтвердили свои «права» в отношении Западного Берлина и решили заключать мирный договор лишь после проведения общегерманских выборов.56

С 11 мая по 20 июня, с перерывом до середины июля, - и с 13 июля по 5 августа 1959 г. состоялось Женевское совещание министров иностранных дел четырех держав, в котором принимали участие и представители обеих германских государств в качестве «советников на кошачьем положении», как шутили в ФРГ, имея ввиду, что немецкие участники сидели не за общим столом: для них были специально поставлены в отдалении друг от друга два стола.57

На совещании министров иностранных дел делегации западных держав внесли свои предложения по целому ряду вопросов, касавшиеся разоружения, европейской безопасности и германских проблем. Эти предложения носили название «план Гертера». Он предусматривал четыре этапа, в течение которых предполагалось установить четырехсторонний контроль в Берлине; провести выборы в общегерманскую ассамблею, чтобы с ее помощью подготовить проект Конституции объединенной Германии; создать единое правительство и заключить с ним мирный договор, закреплявший территориальные реальности после второй мировой войны. На всех этапах намечалось также достичь договоренности об ограничении вооруженных сил и вооружений четырех держав и других стран и предпринять ряд мер в области европейской безопасности, в частности, по созданию системы инспекции и наблюдения в согласованных районах.58

Таким образом, решение всех проблем упиралось в вопрос «воссоединения Германии» путем «свободных выборов».

По мнению советских представителей, «план Гертера» был сложен и требовал больших усилий для осуществления. Сам же министр иностранных дел США К.Гертер заявлял, что «все части плана связаны между собой и он должен рассматриваться как целое».59Правительство СССР считало, что это приведет лишь к поглощению ГДР Федеративной Республикой и распространению оккупационного статуса на весь Берлин.60 А главным они считали не вопрос объединения, а заключение мирного договора для подведения черты под второй мировой войной.61

Советская делегация выдвинула свой план, предусматривавший временное урегулирование на основе заключения соглашения о временном статусе Западного Берлина и создание общегерманского комитета для подготовки мер по сближению обоих немецких государств, объединению Германии и подготовке мирного договора. Положение западных держав в городе должно было оставаться неизменным на определенный срок (вначале предполагали один год). Временный статус мог быть гарантирован четырьмя державами и ГДР. К гарантиям могла быть привлечена и ООН.62

Западные державы признавали ненормальность положения Западного Берлина. В то же время они возражали против превращения его в вольный город и ликвидации оккупационного режима, а соглашались лишь на поиски какого-то временного урегулирования.. При условии сохранения за ними «права пребывания в Западном Берлине, обеспечения им беспрепятственного доступа и свободы передвижения между западными и восточными секторами» они были готовы «ограничить общую численность в своих частях города, имевшимся там числом», не размещать там атомное оружие и ракетные установки; избегать деятельности, нарушающей общественный порядок или права или интересы союзных держав». Для разрешения возможных способов по доступу должна была быть создана четырехстороння комиссия. Гарантом выполнения большинства пунктов предлагалась Организация Объединенных Наций.63

Таким образом, на совещании в Женеве была возможность добиться компромисса, кроме одного, основного вопроса – о юридической базе пребывания западных держав по истечении срока действия временного соглашения.

В итоге совещание закончилось безрезультатно. Хотя стоит отметить, что в его работе были положительные моменты. Прежде всего как представители западных держав, так и советской стороны поняли, что все проблемы и спорные вопросы должны были решаться мирным путем. Кроме того, они договорились о встрече в верхах, которая должна была стать продолжением совещания в Женеве. Так же можно сказать об еще одном положительном нюансе этой встречи: участие в решении комплекса германских дел непосредственно ГДР и ФРГ в лице их представителей – министров иностранных дел Л.Больца и Г.фон Брентано. Этот факт свидетельствовал о том, что правительства СССР, США, Великобритании и Франции признали, что урегулирование вопросов, затрагивавших жизненные интересы немцев, должно решаться с участием обоих германских государств.

Кроме того, участие Германской Демократической Республики в Женевской встрече было так называемым фактическим признанием ее существования как независимого суверенного государства.

Период спада кризисной ситуации продолжила состоявшаяся осенью 1959 г. Кэмп-Дэвидская встреча Н.Хрущева с президентом США Д.Эйзенхауэром. была достигнута договоренность об организации в мае 1960 г. встречи глав правительств четырех держав. Это свидетельствовало о разрядке. Кроме того, на встрече в Кэмп-Дэвиде Н.Хрущев публично признал, что для переговоров «не устанавливается какой-либо ограниченный по времени срок».64

Однако тот, кто после Женевского совещания министров иностранных дел четырех держав и встрече в Кэмп-Дэвиде Н.Хрущева и Д.Эйзенхауэра рассчитывал на спокойствие и улучшение обстановки в Берлине, был большим мечтателем, ибо после отмены ультиматума изменилась, возможно, форма, но не содержание советской политики. Многие были убеждены, что новая атака на Берлин – это лишь вопрос времени.

19 февраля 1960 г. посольство СССР в ФРГ опубликовало сообщение, сделанное в январе советским послом А.А.Смирновым председателю СДПГ Э.Олленхауэру и его заместителю Г.Венеру. В нем подтверждалась позиция, изложенная в предыдущих заявлениях советского правительства относительно германского мирного урегулирования и Западного Берлина, однако, теперь предлагалось «осуществить создание вольного города Западный Берлин по этапам, чтобы облегчить решение этого вопроса».65

На Западе это было расценено как возобновление угрозы подписать сепаратный мир с ГДР.66 Но нельзя, конечно, говорить, что во всем виновато советское правительство. В период подготовки к совещанию в верхах западные державы высказывали мнение, что их права в Берлине не настолько важны, чтобы общественность за пределами Германии считала их нарушение достаточным поводом для вооруженного вмешательства. Президент США Д.Эйзенхауэр говорил, что они не могли бы «оказать противодействие заключению Советским Союзом эвентуального мирного договора с ГДР, поскольку мы ведь сами заключили мирный договор с ФРГ».67

По мере приближения дня созыва совещания в верхах, позиции правительств западных держав и ФРГ становились все более твердыми и непримиримыми. На состоявшейся 12-14 апреля 1960 г. в Вашингтоне встрече министров иностранных дел США, Великобритании, Франции и ФРГ были в основном согласованы требования к совещанию, которые, по сути, не противоречили Женевским предложениям. По-прежнему правительства западных держав связывали урегулирование берлинского вопроса с решением «всей германской проблемы», стремясь к проведению свободных выборов.

Таким образом, сложилась ситуация, при которой достигнуть взаимоприемлемых решений спорных вопросов было трудно. Кульминационным моментом второго пика кризисной ситуации 1958-1960 гг. стал полет над советской территорией американского самолета «Локхид У-2», пилотом которого был летчик США Ф.Г.Пауэрс.

Этот полет послужил своего рода поводом для советской стороны, чтобы сорвать совещание в Париже. Главы государств все же съехались в столицу Франции. В этой ситуации все зависело от того, какую позицию займет американская сторона: перед ее представителями был поставлен вопрос, будут ли наказаны виновные, совершившие этот акт против СССР. Советской делегацией было прямо заявлено, что до разъяснения этой ситуации представители СССР не сядут за стол переговоров. Однако, Д.Эйзенхауэр во время своего пребывания в Париже не стал объясняться с советской стороной. 16 мая на предварительной и единственной встрече глав четырех держав, председательствовал на которой президент Франции Ш.де Голль, советская делегация вновь подтвердила свои условия. Но заявления со стороны американского президента не последовало, поэтому официального открытия совещания так и не состоялось.

После инцидента с американским «У-2» и срыва Парижского совещания на высшем уровне напряженность в международных отношениях вновь увеличилась. Можно даже говорить, что ужесточение обстановки началось еще до полета Пауэрса. Несмотря на это, накал ситуации стал спадать еще до выборов нового американского президента.

Как писал в своих мемуарах Н.Хрущев: «Мы не стали проявлять какой-либо заинтересованности в вопросе выборов президента и вообще в международных делах. Мы сохраняли строгий нейтралитет, чтобы не помогать ни одному из кандидатов».68 Но он считал, что для решения спорных вопросов по Западному Берлину в пользу СССР будет более выгодна победа в США на выборах американского президента Дж.Ф.Кеннеди. После его прихода к власти в американском правительстве в отношении германского вопроса сложились две позиции: одна – найти компромисс с СССР и ослабить напряженность в Западном Берлине, другая – не менять курс прежней американской администрации президента Д.Эйзенхауэра и не идти на уступки советскому правительству.

Первой точки зрения придерживались председатель сенатской комиссии по иностранным делам У.Фулбрайт, фельдмаршал Б.Монтгомери. Вторую поддерживали государственный секретарь Д.Раск, консультант по русским делам Ч.Болен. Но в целом в Вашингтоне считали необходимым избегать дальнейшего обострения отношений с Советским Союзом из-за германских дел и старались найти какое-либо взаимоприемлемое с СССР решение.

Состоявшаяся в июне 1961г. в Вене встреча Дж.Ф.Кеннеди и Н.Хрущева была посвящена решению германского вопроса и проблемы Западного Берлина, а также обсуждению связанных с этим задач разоружения. В первую очередь, оба поставили во главу угла вопрос о Берлине, так как не решив его судьбу, нельзя было решить судьбу Германии в целом и проблему мирного договора.70 И Н.Хрущев, и Дж.Ф.Кеннеди выступили за мирное сосуществование стран с различным социально-экономическим и политическим строем.

По поводу Германии вновь возникли разногласия. Хрущев стремился заключить мирный договор с одной или двумя Германиями.

Такая постановка вопроса не устраивала Дж.Ф.Кеннеди. По его мнению, в соответствии с Потсдамскими соглашениями, договор необходимо было подписать с объединенной Германией.71

В итоге, из-за разногласий, встреча не принесла реальных результатов. Таким образом, была упущена последняя возможность до строительства стены, решить задачи подписания мирного договора и урегулирования проблемы Западного Берлина. Кривая напряженности снова пошла вверх. Особенно явно это стало проявляться после того, как СССР начал афишировать свое намерение подписать мирный договор только с ГДР, пытаясь таким образом оказать давление на мировое общественное мнение и правительства западных держав с целью изменить позицию в свою пользу. Но президент США Дж.Ф.Кеннеди, посчитав такие действия со стороны СССР опасными для положения американских войск в Западном Берлине и ФРГ, стал предпринимать усилия для укрепления позиций Соединенных Штатов в этом регионе. Он назначил представителем США на немецкой земле Л.Клея. Было опубликовано заявление о переводе дополнительных войск в Западный Берлин для усиления гарнизона.72 Таким способом американский президент хотел показать всю серьезность своих намерений.

Н.Хрущев, восприняв это как угрозу, договорился с председателем Государственного Совета ГДР В.Ульбрихтом о закрытии границы, которая разделила бы город строго на Западный и Восточный.73 Это подтверждают материалы Московского Совещания стран-участниц Варшавского Договора, состоявшегося 3-5 августа 1961 г.74 В то же время материалы показывают, что стена замышлялась не как «антифашистский вал» против «агрессии на Западе», а как орудие против граждан ГДР, стремившихся покинуть Восточную Германию.75 В.Ульбрихт сказал по этому поводу на совещании следующее: «Сохранение высокой коньюктуры в Западной Германии и экономическое развитие в социалистическом лагере не позволяют рассчитывать на то, что ГДР в недалеком будущем догонит Западную Германию по уровню жизни населения. В интересах существования и развития ГДР необходимы по этому действенные меры для пресечения вербовки из нашей республики… Необходимо, чтобы в свое время государственная граница ГДР проходящая через Берлин, была закрыта и, чтобы граждане ГДР могли переходить за границу только при наличии соответствующего разрешения на выезд или, поскольку это касается посещения гражданами ГДР Западного Берлина, с особым пропуском».76

Как можно понять из контекста, закрытие границы предполагалось осуществить после заключения мирного договора, когда в условиях прогнозировавшегося обострения международной обстановки и эмбарго против ГДР со стороны Запада экономическое положение там должно было бы ухудшиться и настолько, что поток беженцев стал бы лавинообразным и неуправляемым.

Однако, следует отметить, что уже и в начале августа 1961 г. бегство через Берлин в ФРГ приняло массовый характер. Поэтому на совещании стран-участниц Варшавского Договора в начале августа 1961 г. вполне логично прозвучала реплика польского лидера В.Гомулки: «…Стоит ли ждать принятия мер, целью которых является закрытие доступа с территории ГДР в Западный Берлин? Не принять ли уже сегодня решающие меры в этой области?»77 Гомулка, правда, упомянул, что эти меры должны были носить временный характер.

Материалы совещания не дают прямого ответа на целый ряд вопросов. Когда было принято решение о возведении Берлинской стены? Кто был его инициатором? Возможны ли были другие решения?

Альтернативы возведению стены были и, естественно, рассматривались. Например, предлагавшийся Западом компромисс в виде восстановления четырехстороннего статуса всего Берлина, вовсе не был, с точки зрения В.Ульбрихта таковым. Это означало утрату ГДР своей столицы при сохранении для немцев возможности свободно уходить на Запад. С другой стороны, рекомендованные им в качестве компромисса меры типа ликвидации центра воздушного сообщения в Западном Берлине, или закрытия всех западноберлинских аэродромов, что должно было предотвратить установление воздушного моста, как это было в 1948 – 1949 гг., не имели, конечно, никаких шансов быть принятыми западной стороной.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6