рефераты скачать
 
Главная | Карта сайта
рефераты скачать
РАЗДЕЛЫ

рефераты скачать
ПАРТНЕРЫ

рефераты скачать
АЛФАВИТ
... А Б В Г Д Е Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

рефераты скачать
ПОИСК
Введите фамилию автора:


Дипломная работа: Депортация крымских татар: историко-правовой анализ

Увы, добрые эти поступки тонут в океане шовинизма и ненависти, буквально затопившем полуостров и коренных его жителей. Установилась какая-то модель, которой старалась подражать вся диаспора. Вероятно, на тех, кто открыто отказался от мародёрства, выломался из общекрымской картины, смотрели как на людей подозрительных, как на каких-то отступников, что ли. Конечно, позже деятельность НКВД была подвергнута официальной критике (оставшейся почти без последствий для бывших преступников), а потом вообще все грехи стали валить на чекистов, как будто они - не часть своего народа, а некие сверхнациональные выродки. Хотя именно в "крымском случае" есть возможность назвать не только чекистов, но и народ, их поддержавший не криками на собраниях, а делом. И, кроме того, назвать не чекистов, а вполне ординарные армейские части, которые, не менее активно участвуя в депортации крымских татар, покрыли несмываемым позором и себя и свой народ. Запомним же навечно и эти, названные по именам, части и полки народной Красной армии. Это были: 25 Кутаисский стрелковый полк, 170 Нальчикский стрелковый полк, 144 отдельный стрелковый полк с отдельной снайперской ротой, два батальона 211 стрелкового полка, 36 мотострелковый полк, 221 и 224 отдельные стрелковые батальоны 25 стрелковой бригады Украинского округа, 1, 2 и 10 полки 1-й мотострелковой дивизии, переброшенные в Крым из Москвы. ("Авдет", 16.05.91).

1.Е Посадка в эшелоны

Посадка в спецпереселенческие эшелоны не всегда происходила чётко в сжатый срок. Из-за нехватки подвижного состава на отдалённых станциях люди должны были проводить под открытым небом, на площадях своих сёл, под неусыпным надзором конвоев сутки, а то и двое.

Что же касается того отрезка пути, что лежал между порогом родного дома и дверью вагона, то все свидетели согласно называют самым трагичным насильственный разрыв семей. И это было далеко не случайно, что подтверждается не только частотой таких случаев, но и совершенно явным стремлением карателей искусственно перемешать и перепутать "людской материал" таким образом, чтобы он оказывал своим палачам как можно меньше сопротивления - известно, что ненарушенные, спаянные семейные ячейки гораздо устойчивей в любых испытаниях. Напротив, их осколки не способны не только на сопротивление мучителям, но и взаимопомощь для самосохранения, выживания, которые могли существенно снизить результаты геноцида. Иных, объективных причин такой "перетасовки" не было, напротив, задача этой тактики была всем очевидна даже тогда.

"Наше выселение было заранее тщательно подготовлено таким образом, чтобы даже соседи и родственники не попали в одно место назначения. Так, уже при посадке на грузовики и на железнодорожной станции в вагоны всех тщательно перемешивали с разными деревнями. Даже нашу родную бабушку разместили в другой вагон, сказав, что на месте встретитесь. Это уже было начало геноцида, чтобы близкие не могли оказывать друг другу помощи". Между тем, размещение в ином, даже соседнем вагоне, могло практически означать разлуку с близкими навсегда: эшелоны в пути переформировывались, а по прибытии в Среднюю Азию вагоны отцепляли от них по одному на разных станциях вдоль маршрута следования, по какому-то, для простых смертных недоступному плану.

Итак, размалывание семей начиналось ещё в родных деревнях. Дерекойцев "погрузили в грузовики почему-то с дальними соседями [то есть из других деревень - В. В.], а наших близких, родных и соседей также раскидали по другим машинам". В Стиле подавали по три машины за раз. "Родители попадают на одну машину с вещами, дети на другую или наоборот. Эти три машины трогаются вместе, но когда заезжают в Бахчисарай, то там стоят регулировщики с флажками и направляют две машины в город, одну на станцию в Сюйрень. Когда машины друг от друга отходят, начинаются крики, дети зовут своих матерей, но бесполезно, потому что эшелоны в разных местах. Когда подъезжают к станции, одну машину - на один эшелон, другую - на другой, снова крики: дети попали на эшелон, родители - на ту сторону. Родители хотят присоединиться к детям, тут уже наши освободители-солдаты этих прикладом в спину возвращают в свой вагон - обратно крик и плач. Поэтому из одной деревни попали в разные края: Урал, Сибирь, Узбекистан, Казахстан. … Даже был случай - полмашины грузят, вагон полный, полмашины в другой вагон эшелона, поэтому семьи на две-три части делятся. На просьбу получишь приклад".

Повторяем, это было жёсткое правило: родителей всеми мерами старались отделить от детей, отчего впоследствии сын мог попасть в Узбекистан, а мать - а Марийскую АССР, именно по этой причине "люди долгие годы искали друг друга. Есть и такие, что до сих пор неизвестно об их судьбе. Моя двоюродная сестра из Алушты была с грудным ребёнком. Муж был на войне. Её судьбу до сих пор никто не знает", пишет Хатидже Гадол-Ресулова.

Многих симферопольцев почему-то вывезли на машинах не на городской вокзал, а в Сарабуз. Там "в степи стояли товарные вагоны, рядом цепь солдат с автоматами и овчарки,… Грязно ругаясь, солдаты и офицеры стали всех загонять в вагоны. В суматохе терялись дети, солдаты хватали их и грузили в вагоны, не разбираясь там ли их мать, лишь бы быстро закончить погрузку" ("Къасевет", №22, 17). Жителей Эски-Орды гнали пешком через спящий Симферополь не на вокзал, а к платформе близ совхоза Дзержинского.

Последний перед депортацией день был субботним. Многие сотни людей накануне выходного отправились в путь, чтобы попасть с утра на базар, навестить родных и близких в соседних сёлах или не совсем соседних городах. Поэтому они ночевали не дома. Утром их участь была решена - отправка вместе с семьями, где их застали ворвавшиеся в дома солдаты. То есть эти люди автоматически теряли любую связь со своей семьёй; так было в Крыму практически всюду. Та же судьба ждала командированных или отлучившихся по делам службы: к примеру, отца большого семейства, который в день депортации тушил в горах лесные пожары, могли отправить в Марийскую АССР, а его родных, оставшихся таким образом без кормильца - Бухару. Был случай, что таким именно образом отец другой большой семьи оказался разлученным с нею на протяжении 40 лет. А если дома не оказывалось матери, то эту трагедию себе вообще трудно представить: старшие братья, как правило, терялись в массе необходимых малышам в первую очередь вещей, оставались зашитыми в матрас или иным образом спрятанные, сбережённые с великим трудом отрезы ткани и родовые монисто, а то и деньги. Но, конечно, хуже всего было, этих детей отправляли в путь практически беспризорными. Таких обезумевших от страха детишек была масса на всех станциях, они носились по платформам и перронам, под ногами у взрослых, голодные и плачущие, ища матерей - тщетно в большинстве случаев.

Сам процесс отправления автоколонн из родных деревень по накалу драматизма поднимался на уровень античной трагедии. "Когда дали команду колонне машин: "Поехали!", как грянул: рёв, крик, плач. … К этому еще присоединилось мычание коров, вой собак, голоса домашней птицы… Они на своём языке прощались с нами. Наша машина шла в колонне третьей, а на повороте я насчитала 84 машины. Потом был другой поворот, и дальше я не смогла продолжать счёт [речь идёт об Акмечетском районе - В. В.]. Проезжали опустошённые татарские деревни - они были чисто татарские. Там тоже нас сопровождали мычание недоенных коров, рёв голодной скотины, вой собак".

Дорога до станции могла занимать не один час беспрерывного движения. Лишь крайне редко начальники таких колонн проявляли человечность, останавливали машины в пути. Так случилось, например, с дегирменкойцами по пути в Сюйрень, уже за Яйлой: "Когда проезжали мимо Кок-Козьского родника, мы попросили водителя остановить машину. Выпили по глотку воды. Находившиеся среди нас седой старец попросил нас, молодых, принести клятву, что хоть через 10 лет, хоть через 50 лет мы вернёмся сюда, на Родину, чего бы это не стоило. Мы поклялись. Лицо старика просветлело…" ("Кърым", 17.05.95). Но это, повторяю, был редчайший случай. Обычно "подгоняли бортовушки прямо к товарным вагонам, даже не дав ногой ступить на родную землю".


1.Ж Ад на колёсах

Согласно п.2 "г" Постановления от 11.05.1944 г. эшелоны со спецпереселенцами должны были снабжаться в пути "ежедневно горячим питанием и кипятком". Кроме того, каждый состав должны были сопровождать врач и две медсестры.

Конечно, на практике нечего подобного не было. Вагоны набили сверх всяких санитарных норм, "так, что многим приходилось стоять, а потом, в пути, сидели по очереди. … Наступило утро, и мы увидели, что сидим в грязи, на смешанной с конским помётом соломе" ("Къасевет", №22, 17). "Видимо, вагоны были после военнопленных, вши сразу как напали на нас, мы не знали, что делать, они съедали, спасу нет…". С самого начала двери были закрыты наглухо, и люди оказались отсечёнными от окружающего мира.

В 1944 г. май был жарким, а что такое жара в обычном даже, плацкартном вагоне с открытыми форточками и достаточным количеством питьевой воды, знает каждый, побывавший летом в Крыму. Оттого и трудно сейчас представить себе, что должно было твориться в битком набитых товарных вагонах с двумя только узкими окошками под самой раскалённой крышей, да ещё без воды… Вагон, где были заперты уркустинские жители, не открывали восемнадцать дней, соответствующее время люди не получали воды. Как они не погибли?"Слава Богу, - вспоминает Гафаров Нариман, - в крыше были дыры от пуль и осколков, и через них в дождь проникала вода, и мы её собирали".

К середине первого же дня температура вагонного воздуха поднялась до 50 градусов, туалетов не было, параш - тоже. От духоты, становившейся всё плотнее, теряли сознание старики и дети. А вскоре именно от жары и спёртого воздуха стали умирать не только они, но и вполне здоровые и не старые люди. Это убийство удушением и жаждой началось уже в Крыму, до того, как эшелоны вышли за Перекоп. А впереди лежал весь путь, далёкий и долгий - от трёх недель до сорока дней, как ехали жители симферопольской деревни Чурукчи.

В каждом вагоне должен быть назначаться староста, ответственный за порядок и справедливое распределение пищи и воды. Но последнее звучало как прямое издевательство: долгое время в вагоны не давали вообще никакой пищи или питья - как упоминалось, во многих эшелонах двери впервые откатили только через две недели, где-то в Саратове. Возникает понятный вопрос: а что же люди пили? Что бы не погибнуть от элементарной жажды, приходилось рисковать самым дорогим - жизнью своих детей. На стоянках, если там была вода, худеньких мальчишек осторожно просовывали в окошки и на верёвках спускали до земли. Вот они-то и спасли своих младших братьев и сестёр, а также взрослых от неминуемой гибели в первые дни пути. Если бы не они, смертей было бы много больше.

Это дополнительное, но такое жестокое мучение не было, судя по всему, кем-то предписано сверху, а являлось, скорее всего, "творческой находкой" комендантов эшелонов, опять-таки "личной инициативой на местах", от которой крымские татары натерпелись и в предвоенные годы. …Этот вывод закономерен оттого, что есть сведения о нескольких эшелонах, где с первого дня двери держали открытыми, соответственно не было проблемы с водой. И никаких наказаний для таких поездных комендантов не последовало до самого конца длинного пути. Точно так же очень многое в вагонном быте зависело от машинистов паровозов. Некоторые из них с первого до последнего дня пути необычно резко тормозили и нещадно рвали составы с места. Поэтому люди, особенно старые падали, их хрупкие кости не выдерживали, да и дети находились в состоянии постоянного испуга или нервного стресса. Но было заметно, что эти страдания крымских татар доставляют путейцам живое удовольствие. Это - ещё один пример единства сталинского НКВД и простых людей из народа.

Точное количество смертей крымских спецпереселенцев в дороге пока не установлено, так что придётся ограничиться данными о средней повагонной смертности, хотя и они могут быть весьма приблизительными, усреднёнными. Есть несколько участников этого пути, вспоминающие, что в их вагоне не было ни одной смерти вообще, тогда как из соседних теплушек выносили по 10-15 умерших.

Итак, основная причина смертей в пути - духота, голод и жажда. Вторая причина - самые разные болезни, которые среди ослабленных в период оккупации людей распространялись особенно быстро. Конечно, этому способствовали и жестокий голод в вагонах, и нехватка воды, как для питья, так и для поддержания какого-то подобия обычной чистоты. Последняя проблема также причиняла немало мук крымским татарам, известным своим уникальным пристрастием к чистоте жилища и тела. Чистоту удавалась по мере возможностей поддерживать и в тех нечеловеческих условиях. Для отправления естественных нужд подростки с великим трудом прорезали карманными ножиками толстые доски пола; а с неимоверными ухищрениями добытая драгоценная вода использовалась, прежде всего, для умывания, лишь после этого люди скупо орошали оставшимися каплями пересохшие рты.

Пищи, взятой из дому, не хватало, многие её вообще не имели по уже указанным причинам. Предписанного "горячего питания" вообще никто не видел, а в большинстве составов какой-то странный суп дали только через две недели пути, это было первое и последнее казённое обеспечение питанием. Да и оно состояло "из двух половников супа на 5 человек", ещё хорошо, что не в ведре из-под солярки, которое было поставлено в вагон к корбекульским. Был случай, что этого горячего обеда пришлось ждать до Кызыл-Орды, на подъездах к Узбекистану: на весь вагон выдали одно ведро баланды с разваренной рыбой. О том, куда делись деньги на питание, отпущенные Наркомторгу СССР, нужно спросить у ловких снабженцев; наверняка не остался внакладе и нарком, тов. Любимов. … Впрочем, были и "счастливые составы", где людей покормили 3-4 раза, то есть почти раз в неделю! Наконец, есть единственное свидетельство, что уже после пятого дня пути "на станциях стали выдавать горячую пищу для едущих, доставляли воду".

Неудивительно, что отчаявшиеся люди, видевшие голодную смерть уже рядом, бежали из эшелонов. Бежали без денег, документов и почти без всякой надежды выжить в жестоком мире холодной России: "Две девушки, Хадича из Евпатории и Факие из Алушты на какой-то станции сбежали - они уехали с нами вообще без ничего, голодные…".

Наконец, третья причина смертей в пути трудно поддаётся точному определению через столь долгий срок. Наверное, самый общий диагноз звучал бы как "предельное стрессовое напряжение", вполне закономерно сковавшее людей, переживших оккупацию, невообразимый ужас отрыва от родных мест, насильственный разрыв семей, тотальное ограбление, инсценировки расстрелов, вероятность скорой и неизбежной смерти от голода самых близких на свете и дорогих - невинных детишек. И люди, не выдерживая такого напряжения, умирали. Этот медицинский феномен, пока ускользнувший от исследовательского внимания врачей-профессионалов, определила в своих талантливых записках Биязова Нурие как смерть "от душевного потрясения" - вот он, точный, глубокий и лаконичный диагноз!

После смерти очередного отмучившегося страдальца возникала проблема его последнего пути. Труп в лучшем случае удавалось оставить на каком-либо полустанке, положив горсть земли на закрывшиеся глаза. Но известны и худшие исходы, это когда двери вагона не открывали неделю за неделей. Приходилось тогда выталкивать трупы сквозь упомянутые окошки под крышей - можно себе представить, что ощущали при этом близкие покойного. Тело Хамахара Куртвели из Корбека лежало в жарком вагоне 4 дня; когда его оставляли на каком-то полустанке, страшно кричала старуха-мать. Под эти крики тут же рожала Куртсеитова Хатидже. Некоторым затем довелось испытать ещё один вариант подобных "похорон": если депортация продолжалась водным путём (например, по реке Ветлуге в Марийской АССР), то покойников заставляли бросать прямо в воду, на съедение рыбам. Впрочем, в вагонах не только умирали, там ещё, как упоминалось выше, и дети рождались. С момента появления на свет возникало сразу несколько проблем, как правило, неразрешимых: не было молока у голодавших матерей, не было, конечно, искусственного питания, не было ни воды, ни огня, ни пелёнок. Кстати, вот ещё малоизвестная реалия быта на колёсах: товарные вагоны не имеют подножек; для того, что бы добыть воды и какую-то пищу, на стоянках приходилось прыгать с высоты всем, в том числе и беременным женщинам, а потом карабкаться наверх. Это резкие толчки и необычные напряжения почти неизбежно приводили к выкидышам: "С нашей деревни молодая женщина была беременна первым ребёнком, мужа после освобождения забрали в трудовую армию,… ей каждый раз приходилось из вагона прыгать и за считанные минуты лезть обратно. Она скинула ребёночка. Крошечное тельце ребёнка оставили на перроне, отец этой женщины, как мог, голыми руками откопал ямочку, похоронил, называется".

Почти аналогичен случай женщины из Ай-Сереза: она должна была достать воды больному брату; пришлось проползти под несколькими составами. Эшелон тем временем тронулся, её еле успели втащить в последний вагон - после этого она скончалась при родах; понятно, что был обречен и ребёнок. Тела малыша и его мамы выбросили где-то в Казахстане.

Спускаться на остановках было необходимо ещё и потому, что это была единственная возможность приготовить горячую пищу для детей, у которых от сырой мучной болтушки пухли животы, и они не могли спать от боли. Сама готовка пищи тоже была нешуточной проблемой: "В первое время мы, в основном, кормились сами, кто что взял. Например, остановился состав, кто бежит за дровами, кто разжигает очаг, кто несёт воду и ставит кастрюлю или чайник. Надо было за время остановки сварить суп. Были случаи, когда поезд трогался, а обед был не готов, его уже доваривали на следующей остановке.

Нередко во время таких стоянок отставали или терялись люди. В основном - дети, но такая беда могла случиться и со стариками, которых в эшелонах было немало.73-летняя бабушка Мидата Юнусова "на остановке пошла по нужде (старые люди были стеснительны), состав тронулся, она отстала, и не знаем, где и как мучилась и где похоронена, похоронена ли вообще". Другая старушка тоже "при остановке поезда пошла по нужде под вагон, и её раздавило", и третью постигла та же судьба. Сколько их было - этих вечных тружениц, заплативших жизнью за попытку избежать невыносимого для них унижения на старости лет…

Случались на протяжении долгого пути не только потери, но и неожиданные встречи. Например, на соседнем пути останавливался санитарный поезд, в котором были раненые крымско-татарские бойцы. Легко себе представить, какие чувства их охватывали, когда они, едва выйдя из боёв, едва простившись с павшими земляками, видели, что их народ выброшен из дому, а тыловики-конвоиры на их глазах издеваются над беззащитными матерями и сёстрами героев. Раненые, ослабленные бойцы были, конечно, не в силах этому воспрепятствовать. Единственное, что они могли сделать - это попытаться отыскать своих близких в этой грязной, оборванной, завшивевшей толпе. Таких встреч, по понятной причине, опасались коменданты эшелонов: "Нам к [санитарным] поездам не разрешали подходить, вообще не разрешали разговаривать с ранеными солдатами".

И, тем не менее, в людской памяти остался такой, почти невероятный случай встречи сына с матерью. Они были из Албата, Хатидже-ханум и её сын, а встретиться довелось им в Саратове. Он направлялся на фронт, она - на спецпоселение. "Оглум, - спросила мать сына-майора, - какая нас ждёт судьба?" "Не волнуйся, - ответил сын, - вернёмся с победой, всё поставим на свои места, добьёмся справедливости!". Мать этого не дождалась, умерла через 3 месяца. А о том, как крымско-татарские офицеры "добивались справедливости", и чем это для них в Крыму кончилось, мы расскажем чуть ниже.

Многие коменданты эшелонов категорически не разрешали готовить на остановках пищу - это была, в их глазах, вредная самодеятельность, не предусмотренная инструкцией. Поэтому солдатам давался приказ топтать костры и переворачивать котелки. При этом находились такого юмористического склада конвоиры, что терпеливо дожидались, пока еда не свариться, и только тогда опрокидывали кастрюльку. Но хуже было живое участие в этих разгромах местного, российского населения, которому никаких приказов не нужно было. В Мелитополе, например, собравшиеся на перроне братья-славяне швыряли в открытые двери вагонов увесистые камни и железные болты; в этом позорном действе участвовали все, от мала до велика. Мальчишки стреляли из рогаток, целясь в головы, белевшие в полутьме, одному татарину из Никиты, таким образом, глаз выбили. Эти нападения стали настоящим бедствием, они продолжались и за Волгой, уже после Саратова ("Къасевет", №22, 18).

Не лучше были и конвоиры, сопровождавшие эшелоны. Молодые ещё ребята, они явно скучали в пути, отчего и придумывали себе разные забавы. Например, открывали двери теплушек, а когда на насыпи спускалось побольше людей - спускали на них конвойных овчарок, обученных бросаться на людей. При этом не было жалости и к женщинам с детьми: "Селимее Кадырова вышла, солдаты тут же натравили овчарку, собака начала терзать женщину, мы все из вагона кричали: "Уберите собаку!". Тут двое солдат, показывая на автоматы свои, ответили: "Сейчас всех вас расстреляем, и нам ничего не будет, вы все актом списанные!". От такой нечеловеческой жизни у людей быстро появлялось пустое, отсутствующее выражение лица, глаза приобретали полубезумный блеск, а лицо - землистый цвет. "Ад на колёсах" - это не публицистическое преувеличение. Одна из жертв депортации пишет, что в конце этого скорбного пути "казалось, что везут не людей с нормальной человеческой психикой, а пациентов дома умалишённых".

Кто когда-нибудь, где-нибудь говорил о своём народе?

1.З "Отставшие" с Арабатской стрелки и других мест

Как и в любом ином деле, советский человек не смог обойтись без "проколов" и в депортации столь ненавистных ему крымчан. Пусть это не покажется невероятным, но в столь чётко организованной акции, как выселение коренного народа, была забыта Арабатская стрелка - почти стокилометровой протяжённости узкая полоска суши у Азовского моря. Здесь испокон веку жили крымские татары - рыбаки, промысловики, выволакивавшие сивашскую соль, короче, люди, добывавшие хлеб тяжким трудом под палящим солнцем или штормами открытой всем ветрам, безлесной "стрелки". О том, что небольшая часть татар осталась на крымской земле вопреки всем Постановлениям, власти вспомнили лишь в 1945 г. Тут же было доложено Б. Кобулову, что там осталось несколько десятков уцелевших семей. Узнав, что часть крымских татар, пусть и малая, избежала депортации, заслуженный чекист пришёл в ужас, что легко понять - вероятно, он представил себе, что с ним сделает усатый Хозяин, когда тому "стукнут".

И Кобулов приказал очистить Арабатскую стрелку в течение двух часов, причём выбор средств оставил своим подчинённым. Правда, когда первый приступ страха прошёл, он увеличил срок исполнения акции до 1 суток. Как рассказывали участники этой неординарной даже в те лихие времена операции, "в течение суток всех татар собрали на одной из пристаней, погрузили их в трюм старой баржи и отбуксировали её до середины Азовского моря. Затем открыли кингстоны. Верхние люки были закрыты".

После этого поверхность моря несколько часов бороздили катера конвоя, на всякий случай - не всплывёт ли кто. Автоматы были направлены на воду, но напрасно, она была мертва, как и те, кто навечно под ней остался. Не выплыл ни один человек, да и не в силах это было даже молодым и сильным мужчинам. А ведь там, кроме женщин, были лишь детишки со стариками…

Разделили участь арабатских татар и их земляки, оставшиеся в Крыму не волею случая, а осознано. Те, кто нашёл в себе мужество бежать во время ссылки, что бы остаться на земле предков вопреки явной обречённости такой попытки. Сколько их было, в точности пока неизвестно, предположительно - несколько десятков, вряд ли сотен. Среди них, кажется, не было ни одной женщины или ребёнка, такое решение принималось, скорее всего, в одиночку, и в одиночку они уходили от своих, от чужих, от людей, в конечном счёте - от жизни. Они уходили, - в Крым, - навечно становясь его частью.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9


рефераты скачать
НОВОСТИ рефераты скачать
рефераты скачать
ВХОД рефераты скачать
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

рефераты скачать    
рефераты скачать
ТЕГИ рефераты скачать

Рефераты бесплатно, реферат бесплатно, рефераты на тему, сочинения, курсовые работы, реферат, доклады, рефераты, рефераты скачать, курсовые, дипломы, научные работы и многое другое.


Copyright © 2012 г.
При использовании материалов - ссылка на сайт обязательна.