Кокурентоспособность на международном рынке один из важнейших факторов роста национальной экономики

благоприятное для национальных производителей изменение внешней

конъюнктуры. Так, процесс импортозамещения ослаблялся ростом цен на

импортные ресурсы, а впоследствии и ростом внутренних цен производителей.

Уверенно можно прогнозировать и ухудшение положения в отраслях сырьевого

сектора, поскольку конъюнктура цен мировых сырьевых рынков, как правило, не

остается благоприятной длительное время.

Использование ресурсных преимуществ по-прежнему затрудняется такими

макроэкономическими факторами, как ухудшение состояния ресурсной базы

добывающих отраслей, ростом ресурсных цен и нестабильностью поставок, а

также сохраняющимися неденежными расчетами.

Факторы импортозамещения (как следствие финансового кризиса 1998 г.) и

улучшения конъюнктуры мировых сырьевых рынков сыграли основную роль в

реализации ресурсных преимуществ российских товаропроизводителей. При этом

потребительский рынок – основное поле импортозамещения – оказался гораздо

менее емким, чем рынок продукции производственно-технического назначения, о

чем свидетельствовал более быстрый рост в отраслях инвестиционного

комплекса, связанных с поставками продукции производственно-технического

назначения в сырьевые отрасли.

Пути государственной поддержки конкурентоспособности национальных

производителей

Повышение ресурсных конкурентных преимуществ возможно в случае

принципиального решения о кардинальном изменении структуры российской

экономики в пользу отраслей высокой степени переработки. Например, США

проводят защитную политику в отраслях, базирующихся на ресурсных

преимуществах, на фоне длящегося уже не один десяток лет активного

инновационно-технологического структурного сдвига, в рамках которого

происходит сокращение сырьевого сектора в экономике. В России же, особенно

в последнее десятилетие, происходили обратные процессы.

Ситуация осложняется еще и тем, что сырьевой сектор (за исключением

сельского хозяйства) является наименее зависимым от прямой государственной

поддержки и в то же время выполняет роль крупнейшего налогоплательщика. С

учетом неизбежных бюджетных ограничений, предстоящих российской экономике,

роль сырьевого сектора не только не уменьшится, но и увеличится

Сама возможность эксплуатации ресурсных преимуществ до сих пор ограничена

факторами неэкономического характера (неплатежи, высокий уровень коррупции

и преступности). Предприятия вынуждены были “зализывать раны” вместо того,

чтобы активно обновлять технологии и мощности в отраслях сырьевого сектора.

Политика правительства в отношении ресурсных преимуществ отраслей

выражалась в:

- содействии преодолению платежного кризиса и восстановлению

оборотного капитала производителей;

- прямом субсидировании отраслей;

- соглашениях с правительствами стран – торговых партнеров о

регулировании условий экспортных поставок;

- сохранении защитных импортных пошлин по кругу товаров, наиболее

чувствительных к изменению условий внешней торговли;

- мерах по регулированию естественных монополий и сдерживанию роста

издержек у потребителей. Она как способствовала (электроэнергетика,

геология, обувная и кожевенная отрасли, грузовой транспорт), так и

противодействовала (пассажирский транспорт, газовая и легкая

промышленность) восстановлению ресурсных преимуществ в отраслях.

Создание устойчивых ресурсных преимуществ в случае принципиального решения

о сохранении приоритетов сырьевой ориентации экономики требует:

- продолжения преодоления последствий экономического спада 90-х годов

и нейтрализации негативных внеэкономических эффектов;

- постепенного перехода к политике содействия инвестиционному

экономическому росту, основанному на обновлении и массированном притоке

капитала в те отрасли, для которых преимущества данного типа являются

основными. Этот приток должен позволять, во-первых, создавать возможность

быстрой и масштабной реакции предприятий на благоприятные изменения

конъюнктуры ростом производства и товарного предложения. Во-вторых, он

должен позволять финансировать образование товарных запасов в периоды

неблагоприятной конъюнктуры.

Важнейшее значение для будущего экономического развития России имеет

принципиальный выбор между сырьевой и технологической ориентацией

экономики. До сих пор государственная поддержка технологических

конкурентных преимуществ российских фирм осуществлялась посредством:

- реструктуризации государственной собственности и дотируемых

отраслей;

- стимулирования внутренней конкуренции в российской экономике и

ослабления давления на производителей монопольных факторов;

- приватизации сферы услуг, позволяющей последней увеличить гибкость.

Российское правительство, усиливая в последние годы антимонопольное

регулирование в сырьевом секторе и тем самым создавая возможности для роста

технологической конкурентоспособности, объективно тормозило развитие

сырьевого сектора.

Переход к активной поддержке технологических преимуществ, с одной стороны,

потребует жертв от сырьевого сектора, с другой – привлечения масштабных

финансовых ресурсов в обрабатывающую промышленность. Если сырьевой сектор

может обеспечить самофинансирование инвестиций при благоприятном для себя

направлении государственной политики регулирования конкурентоспособности,

то индустриальный сектор зависим от государства здесь в гораздо большей

степени.

Государственная политика поддержки инновационных преимуществ российских

производителей проходила в направлении:

- совершенствования нормативно-правовой базы охраны интеллектуальной

собственности и передачи технологий;

- реализации целевых комплексных программ.

Затруднения в политике вызваны дефицитом финансирования и фактическим

отсутствием процесса передачи технологий.

В данной сфере поддержка стоит гораздо дешевле с точки зрения финансов,

однако для того, чтобы ее реализовать, необходимы хорошо отработанные

организационные схемы и механизмы. В то же время наличие в России заделов и

квалифицированных кадров делает подобное инновационное стимулирование

вполне логичным и необходимым.

2.1. Сегодняшнее состояние некоторых отраслей экономики России.

По данным Министерства торговли, объемы экспорта продукции черной

металлургии России превзошли объемы экспорта в советские времена и

превышают сейчас 7 миллиардов долларов. СССР в 1985 году экспортировал

черных металлов на 3,6 миллиарда долларов. Металлургическая продукция в

течение последних трех лет занимает в общем объеме российского экспорта

второе место (20-23 процента) после топливно-энергетического комплекса.

Россия сохраняет 1-е место в мире по экспорту стали: ее доля в мировом

экспорте составляет 8-10 процентов и по темпам роста в период с 1992 по

1998 годы опережает среднемировые показатели. Если объем мировой торговли

сталью возрос за это время со 150 миллионов до 225 миллионов тонн (в 1,5

раза), то экспорт стальных изделий из России увеличился с 12 до 23

миллионов тонн (почти в 2 раза).

Высокая конкурентноспособность российской металлургии на мировом рынке

вызывает озабоченность крупнейших производителей стали. Министерство

торговли США периодически поднимает вопрос о введении антидемпинговых мер

против российской стали. Так, 21 октября в Риме было достигнуто соглашение

между представителями министерств торговли России и США о том, что

антидемпинговые пошлины на импорт российского холоднокатаного проката в США

вводиться не будут, хотя и не удалось договориться о минимальный ценах.

Несмотря на то, что этот вопрос должен быть окончательно решен в ходе

визита в Москву заместителя министра торговли США Роберта Ларусса в декабре

1999 года, 10 ноября министерство торговли США вновь заявило, что на рынке

зафиксированы продажи стали из России и Бразилии по демпинговым ценам. Это

может послужить основанием к введению антидемпинговых пошли в размере 178

процентов от стоимости стали. Минторг США предъявил претензии в демпинге

России, Бразилии и еще ряду стран, среди которых Китай, Индонезия,

Словакия, Турция и Венесуэла.

Эти шаги вызывают возражения не только со стороны России. Так, Япония

объявила о намерении начать разбирательства в рамках Всемирной торговой

организации по поводу принимаемых США мер против импорта стали. По

сообщениям International Herald Tribune, глава Минторга Японии Такаси

Фукайя настаивает на том, что частое применение в США антидемпинговых мер

на импорт стальной продукции является проблемой, заслуживающей пристального

внимания со стороны ВТО. В ответ, торговый представитель США Чарлин

Барщевски заявила, что если Япония начнет процесс в ВТО, то Соединенные

Штаты найдут средства защиты против любого принятого решения по данному

вопросу.

В целом, ущерб для российского экспорта от применения необоснованных и

дискриминационных мер ежегодно составляет порядка 1,5-2 миллиардов

долларов. По количеству ограничений экспорта Россия занимает второе место

после Китая, что объясняется тем, что обе страны пока не являются

полноправными членами ВТО. Что касается металлургии, то Россия добивается

признания российской металлургии в качестве отрасли, работающей в рыночных

условиях. В результате этой работы Таиланд, Индонезия и Канада согласились

с доводами российском стороны и приняли решение о применении

соответствующего подхода при проведении антидемпинговых расследований и

рассмотрении решений о введении других ограничительных мер. Только за

период 1992-1999 годов усилиями Минторга российские производители

металлопродукции, являющиеся в подавляющем большинстве градообразующими

предприятиями и основными плательщиками налогов, сохранили возможность

экспорта своей продукции в более чем 25 стран, в том числе страны ЕС, США,

Канаду, в страны АТР, при этом полностью или частично урегулированы 26

торговых споров. Предотвращен ущерб для отрасли на сумму около 1,37

миллиарда долларов ежегодно.

2.2. Что может экспортировать Россия

В настоящее время расширение экспорта может ожидать практически любые

группы российских товаров. Поэтому и проблемы, связанные с выходом на

мировые рынки могут коснуться любых российских товаров. На мировых рынках

идет очень жесткая конкуренция во всех сегментах. И если до сих пор нам

удавалось более или менее спокойно чувствовать себя в сырьевой группе, то

сейчас мы видим на примере даже ряда энергетических товаров: конкуренция

растет, и за свое место надо бороться. Тем не менее, это процесс, конечно,

длительный, мы готовимся к нему. Сейчас в правительстве формируется

специальный департамент поддержки экспорта, который будет заниматься

реализацией программ содействия российским экспортерам, мы существенно

усилили нашу службу, которая занимается разрешением торговых споров и

обеспечением доступа на рынки. Я думаю, будем готовы, если будет нужно

какой-то отрасли помочь. Если будут какие-то проблемы с доступом на внешние

рынки, мы будем готовы подключиться и помогать устранять барьеры.

В то же время, многие отраслевые программы, которые были выработаны рядом

отраслей в последнее время, не учитывали требований ВТО. Это в первую

очередь касается агропромышленного комплекса, и сейчас мои коллеги из

Минсельхоза, которые ведут переговоры по сельскому хозяйству, видят, что

необходимо внести коррективы, иногда очень значительные, в национальную

программу для того, чтобы учесть и мировой опыт, тенденции развития и

регулирования торговли в сельскохозяйственной сфере. Мы совершенно

неожиданно для себя стали экспортерами сельскохозяйственных товаров, и для

нас доступ на мировые рынки становится критически важным. Посмотрите, с

какими проблемами мы стали сталкиваться сейчас по зерну. И это не только

зерно — на следующий год могут появится и другие товары, где внутренний

рынок будет не в состоянии решить проблему достаточного потребления

товаров. Это значит, что мы должны интегрироваться в мировую торговую

систему, это значит, что наше сельское хозяйство должно жить по правилам

этой системы, иначе нас на рынки не пустят. Идет процесс взаимного

обогащения: мы представляем наши проекты, нам говорят, что здесь хорошо, а

что еще должно быть исправлено. Мы вносим коррективы. Я думаю, что это —

объективный процесс, который нам необходим.

Самый дорогой экспортный товар — знания. Их и надо экспортировать —

знания, воплощенные в современных технологиях, в программном обеспечении,

ноу-хау, разработках.

Офшорное программирование приносит Индии и Израилю больше денег, чем доходы

от нашей нефти. Но в России — а не в Индии — есть Физтех, Бауманский, МГУ,

где готовили и по-прежнему готовят специалистов мирового уровня.

Наш накопленный интеллектуальный потенциал оценивается в 100 млрд. долл.,

но освоение интеллектуальной собственности возможно только в условиях

экспортирования и завоевания собственной ниши на мировых рынках. Разработки

научно-технического комплекса должны войти в номенклатуру экспорта.

Пока, как это ни грустно, основными статьями российского экспорта остаются

сырьевые товары и полуфабрикаты: нефть, нефтепродукты, газ, сталь,

алюминий, лес и, как исключение, вооружение и военная техника. Исследования

конкурентоспособности российской промышленности, в том числе в ИМЭМО РАН,

показывают, что основная часть продукции российской промышленности

конкурентоспособна только на рынках России и СНГ. На рынках стран ОЭСР

конкурентоспособно только 3–5 процентов нашей продукции.

Среди отраслей, конкурентоспособных на мировом рынке, я бы выделил

такие наукоемкие отрасли, как биотехнологии, растущие в развитых странах с

темпами около 50–100% в год, информационные технологии, рост которых

составляет 30–40% ежегодно, станкостроение, микроэлектроника и авиационная

промышленность, где мы могли бы найти свои ниши.

Кроме нефти и газа, Россия сегодня экспортирует много видов металлов,

промышленных полуфабрикатов, химических удобрений, лесоматериалов

(целлюлозы, древесины). Только экспорт продукции ВПК дает 4 млрд. долл.

ежегодной прибыли. Здесь достаточно широкий спектр, начиная от самолетов и

кораблей и кончая автоматами.

Теоретически, мы можем экспортировать довольно много продукции, но, я

думаю, на ближайшее время перечисленное мной останется основными видами

экспорта. У России есть и другие экспортные возможности, но это мелочи, не

сопоставимые по объему. Не исключено, что в ближайшем будущем мы сможем

экспортировать зерно. У нас ведь в прошлом году уже был огромный урожай, но

мы зерно не экспортировали. Думаю, причина в том, что в стране пока нет

инфраструктуры, необходимой для экспорта зерна, нет навыков работы на этом

рынке.

Что касается более сложных наукоемких продуктов, то отдельные предприятия

могут их делать. Но это значимо только для самих предприятий, а никак не в

масштабах экономики.

Ключевая проблема российского экспорта состоит даже не в его очевидном

сырьевом перекосе и избыточной привязке к неустойчивым сырьевым рынкам.

Проблема в том, что сектора экономики, которые формируют ее современный

облик, могут развиваться только будучи интегрированными в мировые рынки.

За последние 10–15 лет в развитых странах сложился новый, достаточно

специфичный режим экономического развития. Сформировался мировой рынок

научно-технологической продукции, и на нем сложилась довольно четкая

специализация разных стран. Благодаря такой специализации ведущие экономики

мира получают технологическую ренту. Специализация обеспечивается за счет

приоритетного развития соответствующих критических технологий.

Воспроизводство этих технологий, обеспечение передовых рубежей на избранных

направлениях достигаются за счет национальных инновационных систем, в

которых интегрированы фундаментальная наука, венчурный капитал, сфера

НИОКР, фирмы-производители и потребители товаров.

Для России важен не сам по себе уход от сырьевой ориентации экспорта. В

принципе, мы можем продавать достаточно широкий круг товаров, не только

сырьевых, опираясь на заниженную зарплату, низкие цены на электроэнергию и

заниженный обменный курс рубля. Дело совсем не в этом, а в том, чтобы

занять определенную значимую нишу на рынке высокотехнологичной продукции,

специализируясь в какой-то определенной сфере. Сейчас отечественная

продукция практически не представлена на рынке высокотехнологичных товаров,

ее доля составляет примерно 1–2%. Такая специализация может быть только

итогом, результатом работы всей российской экономики, прежде всего — ее

инновационных структур.

Дальнейший экономический рост при существующей структуре экономики,

при сохранении нынешних уровней ресурсо- и энергоемкости,

производительности труда столкнется с объективными ресурсными

ограничениями. Принимая во внимание нестабильность мировых цен на

энергоресурсы и сокращение освоенной сырьевой базы, в том числе и в

металлургической промышленности, все больше сомнений в том, что сырьевой

экспорт в состоянии обеспечить устойчивые и высокие темпы роста всей

экономики, обеспечить решение социальных проблем.

Но Россия может экспортировать не только сырье. Мы должны бы

экспортировать, скажем, программное обеспечение. Не экспортируем потому,

что сегодня подобный экспорт невозможен без поддержки государства.

Не могу выделить отдельные отрасли промышленности, которые обладают

экспортными возможностями или ориентируются на внутренний рынок. Сейчас

нельзя мыслить в размере отраслей, только в размере отдельных предприятий и

технологий. Экспортными возможностями сегодня обладают предприятия

оборонной промышленности. Есть зачатки системного программирования, которые

довольно быстро развиваются.

Исходя из сегодняшних тенденций в развитии экономики России, я думаю, что

Россия будет страной-производителем товаров, а не услуг. Мы можем

традиционно экспортировать металлы, энергию, продукцию тяжелого

машиностроения и, я уверен, автомобилестроения, авиастроения. Эти ресурсы у

нас неисчерпаны, и по мере развития этих секторов появится сильный

экспортный потенциал. Особенно — в части компонентов. Например, не целых

самолетов, а их частей. Это могут быть продукты питания, ведь у нас

существует огромный потенциал в области сельского хозяйства. Но пока

российской бизнес-элите не хватает готовности взять на себя обязательства

перед обществом, которые позволили бы консолидировать бизнес и сплотить

общество для решения стоящих перед нами задач.

В России много противоречий между различными слоями общества, и на их

борьбу уходит много времени. Много недостатков в нашей жизни из-за того,

что у нас не хватает ответственности за страну. И это, на мой взгляд,

главная проблема. Вследствие этого, в России нет общественного договора,

какого-то «ядра», которое взяло бы на себя ответственность перед страной и

при этом четко бы понимало прогрессивный путь развития России и двигало бы

общество в этом направлении. Общественные институты сейчас работают

недостаточно эффективно, прежде всего — государство. Много говорится о

российской бюрократии, о несовершенстве законов, работы судов и т. д. Все

это является препятствием на пути роста российской экономики. Существует

определенная дискриминация России на мировом рынке, в мировом сообществе.

Евросоюз, США не всегда признают совершенно очевидные факты, например, как

это было с рыночным статусом российской экономики. Это тоже затрудняет рост

российской экономики.

6 Политика государства в области повышения конкурентоспособности

Хотел обратить внимание на некоторые новые функции, которые должно

решать государство в нынешнем тысячелетии: управление процессами

инновационной активности и научно-технического прогресса. Именно эта

составляющая государственной политики является сегодня определяющей для

конкурентоспособности тех или иных стран. В основе современного

экономического лежит научно-технический прогресс, т.е. до 90% прироста

валового продукта в развитых странах достигается за счет внедрения новой

техники. Экономика все более становится экономикой знаний, в которой и

конкурентноспособность, и успех определяет способность хозяйствующих

субъектов создавать и осваивать новые технологии. И роль государства в этом

процессе существенно выше, чем в регулировании обычной экономической

деятельности. Это связано с тем, что научно-технический прогресс

характеризуется рядом весьма неприятных для бизнеса факторов, таких как

неопределенность, высокая степень рисков и хотя нововведения приносят

колоссальную сверхприбыль, тем не менее, статистика инновационных процессов

показывает, что для того, чтобы получить одно изобретение, приносящее

коммерческий успех, необходимо отработать не менее сотни научно-технических

идей. Таким образом, все это сопряжено с затратами, риском и любой новатор

никогда не знает, чем закончатся его эксперименты и усилия по внедрению

новых технологий.

Если 100 лет назад доля государства в расходах валового продукта

составляла порядка 10%, то сегодня это уже около 50%. И главное здесь, это

как раз ответ государства на судьбоносный вызов ХХ, а теперь уже ХХI века.

Это вызов научно-технической революции, который предопределил кардинальное

усиление роли государства в таких вопросах, как стимулирование научных

исследований, организация научно-технического прогресса, обеспечение

всеобщего среднего, а сегодня уже всеобщего высшего образования. В

результате этих усилий мы видим, что современная экономика все больше

трансформируется от хрестоматийной экономики, к экономике, где главным

фактором становятся знания. Это фундаментальное отличие интеллектуальной

экономики от экономики традиционной. Если в традиционной экономике факторы

производства изнашиваются, физически исчезают в процессе поглощения средств

производства, то знания в процессе поглощения не исчезают, они являются

основой для получения новых знаний и отсюда принципиально новые эффекты,

когда инвестиции в новые технологии, в новые знания дают лавинообразный

нарастающий результат. Если мы обратимся к механизму современной рыночной

конкуренции, то мы увидим, что в результате переходной экономики к

инновационному типу развития, не только подавляющая часть валового продукта

образуется за счет внедрения новых технологий, но и львиная доля прибыли

формируется за счет внедрения новой техники. Доля интеллектуальной ренты,

т.е. сверхприбыли, которая образуется благодаря монополии, временной

монополии новатора на использовании новой техники может достигать 90% и

выше. Как правило, это 30-50% , если мы берем традиционные отрасли. Если мы

берем современные информационные технологии, скажем, программное

обеспечение, производство заказных интегральных схем, генетически

модифицированные товары, то здесь доля интеллектуальной ренты достигает

90%. Таким образом, мы видим, что те, кто умеет создавать новые технологии,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6