Реферат: Культурно-бытовой облик учащихся начальной и средней школы XIX начала ХХ веков

Существовали и так называемые военные гимназии и прогимназии. «Военная гимназия – специальное гражданское среднее учебное заведение. Готовила учащихся к военному образованию. Шестилетние (с 1873г. - семилетние) военные гимназии созданы в 1863-1866 гг. на базе младших классов кадетских корпусов. Отличались высоким уровнем преподавания. В 1880-х гг. были преобразованы в кадетские корпуса»[121]. Военная же прогимназия – это «специальное гражданское начальное учебное заведение. Созданы в 1868г. для подготовки детей офицеров и чиновников к поступлению в юнкерские училища. В военные прогимназии также переводились неспособные ученики военных гимназий. Курс был 4-летний, соответствовал курсу уездного училища»[122].

Кроме этих учебных заведений в XIX – начале XX века существовали коммерческие училища. Они имели целью: «образовать купеческое, отчасти и мещанское юношество для дел коммерции всех родов, и приготовлять сведущих и искусных бухгалтеров, контролёров и приказчиков для торговых, фабричных и заводских контор... Сверх того в училище воспитываются и образуются дети чиновников, предназначаемые в бухгалтеры и счетоводы разных казённых мест». Это были сначала семиклассные, а затем восьмиклассные (и ещё с подготовительным классом) учебные заведения: «Полный курс учения продолжается 7 лет и разделяется на приуготовительный и окончательный. Первый, т.е. приуготовительный, совершается в четырёх классах: 7, 6, 5 и 4-м, окончательный в трёх: 3, 2 и 1-м»[123]; а к началу XX века, в Академии, где учился Н. Щапов, «было 8 классов и подготовительный, куда поступали уже грамотные мальчики лет 9»[124].

Как видно из приведённого выше описания типов школ, существовало их довольно большое разнообразие, несмотря на частые попытки унифицировать образовательную систему. Изменения в типах школ происходили главным образом со сменой министра народного просвещения или с поворотом в политике царя в области просвещения. Вместе с изменением типов школ в XIX – начале XX веков менялся и культурно-бытовой облик учащихся. Ещё один фактор, влиявший на этот облик – социальный состав учащихся.

2. Социальный состав

Важная часть культурно-бытового облика учащихся начальных и средних учебных заведений – это их социальный состав. И. Алешинцев отмечает, что «вряд ли где в Европе сословные предрассудки и всякие политические соображения играли в школьном деле такую видную роль, как у нас…»[125]. Социальный состав учащихся поэтому постоянно менялся в зависимости от государственной политики, находился под влиянием принимаемых правительством мер.

Первый эта в сословной государственной политики в области просвещения – устав 1804г. Учебные заведения, в том числе гимназии, становились всесословными. Но именно из-за этой общесословности гимназий, дворянство «игнорировало гимназии… продолжая предпочитать им частные пансионы и домашних учителей»[126]. И. Алешинцев пишет: «Из кого состоял главный контингент учащихся сказать трудно – полных данных для ответа на этот вопрос нет, можно только решительно ответить, что он был разнороден, и с весьма большой вероятностью прибавить, что большая часть его падала на низшие классы»[127]. Так, например, в Новгородской гимназии «в 1811 году было двое дворян, в 1822 – двое же и в 1823 и 24 только 1»[128]. А. Галахов даёт описание социального состава в уездном училище в Рязани в 1816-1818 годах: «Ученики были разночинцы. На одних лавках с немногими дворянскими детьми сидели дети мещан, солдат, почтальонов, дворовых. Дворянство обыкновенно избегало школ с таким смешанным составом, боясь за нравственность своих детей, которых потому и держало при себе под надзором наемных учителей, гувернеров и гувернанток или помещало в пансионы, содержимые иностранцами. Но мои родители, как люди среднего состояния, не имели возможности прибегнуть ни к первому, ни ко второму способу образования. Им нужно было учение бесплатное, какими и были тогда уездное училище и гимназия […]. Наконец, возраст был заметно неровный: наряду с девятилетними, десятилетними мальчиками сидели здоровые и рослые ребята лет шестнадцати и семнадцати – сыновья лакеев, кучеров, сапожников. Все это пестрое общество, говоря правду, не могло похвалиться приличным держанием»[129].

Правительству, между тем, больше хотелось видеть в гимназиях дворян. Поэтому в царской политике наметилась новая линия: «Отказываясь от одной из своих светлых идей о всесословности или безсословности образования, правительство двадцатых годов довольно охотно и все чаще становится на общую точку зрения дворян. Акт 1817г., наделивший незаслуженными преимуществами Московский благородный пансион и тем одобривший стремление дворян иметь свою обособленную от других сословий дворянскую среднюю школу, - далеко не единственный»[130].

Особенно сильно эта тенденция проявилась в политике Николая I. Уже в 1827 году был издан «Высочайший рескрипт министру народного просвещения А.С.Шишкову о запрещении принимать в университеты и гимназии крепостных», в котором, в частности, говорилось: «1) Чтобы в университетах и других высших учебных заведениях, казенных и частных, находящихся в ведомстве или под надзором Министерства народного просвещения, а равно и в гимназиях, и в равных с оными по предметам преподавания местах, принимались в классы и допускались к слушанию лекций только люди свободных состояний, не исключая и вольноотпущенных, кои представят удостоверительные в том виды, хотя бы они и не были ещё причислены ни к купечеству, ни к мещанству и не имели никакого иного звания;

2) Чтобы помещичьи крепостные поселяне и дворовые люди могли, как досель, невозбранно обучаться в приходских и уездных училищах и в частных заведениях, в коих предметы учения не выше тех, кои преподаются в училищах уездных…»[131].

Следующий этап сословной политики царского правительства - устав 1828 года. В нем видно стремление «к сословному разграничению школ…, обеспечить каждому классу определенный, подходящий для него круг понятий»[132]. Так, уездные училища уставом 1828 года были предназначены «детям купцов, ремесленников и других городских обывателей»[133], гимназии - «детям дворян и чиновников»[134]. В приходских училищах обучались в основном дети крестьян.

Кроме того, «с целью привлечь дворянство в гимназии, к которым оно продолжало относиться недоверчиво, при всех гимназиях на пожертвования дворянства учреждаются пансионы, как воспитательные учреждения, о чем возвестил ещё указом 19 декабря 1826 года»[135].

И. Алишенцев отмечает и другие меры правительства по сословному разграничению разных ступеней школ: «Правительство не могло смотреть равнодушно на то, что в Александровских гимназиях получали образование люди всех сословий и профессий, кроме только духовенства, имевшего свою школу. Поэтому нисколько не удивительно, что уже в 1827г. военные корпуса были совершенно отделены от гимназий, в 1828г. изъяты их них кантонисты… и затем образован даже особый пансион для детей канцелярских служителей в Петербурге и отдельные училища для образования евреев и т.д.

Ещё серьезнее опыты образования особых реальных курсов для отвлечения от гимназий горожан, ремесленников и мелких купцов»[136].

Но, между тем, вот описание московской гимназии в конце 20-х гг.: «Состав учеников был самый пестрый, но главную массу составляли люди бедного и низшего сословия, большею частью не получившие никакого воспитания. Между ними были парни зрелых лет; в старших классах некоторые брили бороду, а рядом с такими приходилось сидеть мальчишкам, которые неизбежно заимствовали от старших грубость в обращении, дурные привычки, сквернословие»[137].

Такое состояние гимназий объясняет И.Алешинцев: «…если в уставе гимназия осталась всё-таки преимущественно дворянской, а не исключительно, так это в значительной степени потому, что две пятых тогдашних учеников гимназий были не дворяне»[138]. Вот социальный состав гимназий в 1827г.:

Эта сословная политика продолжалась. Одной из целей министра народного просвещения С.С. Уварова (1834-1849гг.) было «сословное разграничение общего образования»[139]. В 1845 было проведено повышение платы за учение. «Увеличение платы, по заявлению самого Министра, было предпринято «не столько для усиления экономических сумм учебных заведений, сколько для удержания стремления юношества к образованию в пределах некоторой соразмерности с гражданским бытом разнородных сословий» […] в том же году Высочайше утвержденное запрещение – принимать в гимназии без увольнительных свидетельств детей купцов и мещан […] Проведение сословного начала в гимназии, можно сказать, удалось: в этом убеждает нас, как множество дворянских пансионов, так и преимущественно дворянский состав учащихся в гимназиях»[140]. Что же касается уездных училищ, то С.Рождественский пишет о них: «…как гимназии не могли быть превращены в сословные дворянские школы, так и уездные училища не были исключительно сословными школами для городского класса. Присутствием в них значительного числа детей дворян и высших слоёв купечества объясняется факт многих ходатайств о введении в уездных училищах дополнительных уроков по таким предметам, которые не были предусмотрены уставом 1828г.: по древним и новым иностранным языкам»[141].

Но вот социальный состав в первой Рязанской мужской гимназии в 1831-1838 годах, описание которого даёт Я. Полонский: «В гимназию, как и теперь, принимали детей всех сословий, кроме крепостного. Я не помню ни одного мальчика, который был бы сыном лакея, кучера или повара. Ни один помещик того времени или барин не мог бы этого допустить по своим воззрениям. Что касается до нас, учеников, то между нами не было никакого сословного антагонизма. Дворяне сходились с мещанскими и купеческими детьми, иногда дружились…»[142].

«Дворянские общества, да и сам император выступали за строгую сословность в обучении даже тогда, когда это уже было большим анахронизмом»[143]. В целом, сословную политику Николая I характеризуют следующие цифры (данные об учащихся гимназий)[144]:

Последние цифры касаются уже времени Александра II; видно, что если в 1833-1853гг. социальный состав практически не менялся и преимущество оставалось за дворянством, то в 1863 году наметилась тенденция к усилению позиций податных сословий. Устав же 1864 года вообще «совершенно свободен от сословных тенденций прежнего времени»[145], им в гимназиях постепенно вводился всесословный элемент[146]. Так, «из области сословных ограничений в 1859г. было отменено распоряжение о том, чтобы лиц податного состояния ни в коем случае не освобождать от платы за учение и приказано руководиться относительно их общими для всех вообще учащихся постановлениями»[147].

Что касается приходских и уездных училищ, то динамика в социальном составе их учащихся видна на примере соответствующих стародубских школ в Черниговской губернии[148] (видно, что особенно широко стала пользоваться правом на образование крестьянские дети):

Во второй половине века школы делались все более демократичными, состав учащихся становился всё более пестрым, хотя в столичных гимназиях всё же преобладание было за детьми более или менее достаточных людей, как это отмечает А.Никитин (он пишет о 1867-1875 годах в столичной гимназии): «… я могу указать из сотни учеников только на трёх-четырёх сыновей мелких купцов… Был среди нас сын одного кузнеца… Был сын буфетчика казённого учебного заведения… Остальные были дети все достаточных родителей… Многие приезжали в гимназию на своих рысаках, - но хвастаться этим как-то не было принято. Иные, напротив того, конфузились и просили родителей не присылать за ними экипажа, чтобы не отделяться заметно от товарищей. Были среди нас и князья, и бароны, и сыновья генералов, военных и статских, - дети профессоров, докторов, священников. Были сыновья откупщиков, получавшие дома строго французское воспитание и державшиеся весьма бонтонно»[149].

Некоторые гимназии, в силу тех или иных причин, фактически становились строго сословными, как это случилось, например, с первой Одесской гимназией: «С давних пор за городской первой гимназией, благодаря ли традициям или имевшемуся при ней пансиону, упрочилась слава привилегированной и фешенебельной. Все местные аристократы, все городские тузы и богачи, как и богатейшие окрестные помещики считали своим священным долгом отдавать своих детей именно в первую гимназию»[150].

А в Платовской гимназии в 80-х годах учились «дети низшего разночинства – мелких и средних чиновников, купцов, ремесленников, небогатых дворян и духовенства»[151]. Состав учащихся различался и по национальному признаку, например, в Кишиневе Одесского округа (во 2-й гимназии в 1885-1888 гг.) «было много еврейских мальчиков, караимов, немцев и молдаван, меньше всего было с русскими фамилиями, и вообще 2-я… была весьма демократической […] – все были одинаковыми товарищами; были мальчики из богатых семей, как англичанин Горе и румын Катаржи, были и очень бедные, как сын кузнеца Антоновский и извозчика – Гесифинер»[152].

Вообще же, что касается общих статистических данных, то в 1870 г. распределение учащихся по сословиям в низших школах было следующим (на примере Московского учебного округа)[153]:

В реальных училищах[154] в это время социальный состав учащихся был такой:

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15