Философия и методология науки

Глава 4 ВЗАИМОСВЯЗЬ ЕСТЕСТВЕННОНАУЧНЫХ, ФИЛОСОФСКИХ И РЕЛИГИОЗНЫХ УЧЕНИЙ В СИСТЕМЕ ЗНАНИЙ.

При рассмотрении такой обширной проблемы необходимо в первую очередь структурировать область анализа. Ниже будет раз­дернут план изложения и анализа вопроса на основании следующих точек зрения гносеологической, эпистемологической, онтологиче­ской, этической психологической и исторической

§ 1. Гносеологический аспект

В это части мы обращаемся к традиционной проблеме со­отношения «веры и знания». Несмотря на почтенный возраст этой проблемы, сформулирована она некорректно, в ней мы не найдем подразумеваемой дихотомии научно-философских и религиоз­ных учений. Кроме того, стоит заметить, что вера в Бога сама по себе еще не есть религиозность, как известно, бесы тоже веруют и трепещут Религиозность предполагает не только веру в сущест­вование Бога, но и любовь к нему и следование его заветам.

Анализ научных, философских и религиозных учений по­казывает, что «вера» как недоказуемое рационально-эмпирическим путем знание (убеждения, постулаты аксиомы) и «знание» как доказуемое рационально-эмпирическим путем зна­ние присутствуют во всех трех формах учений о природе и чело­веке.

Действительно» с одной стороны, даже такие исконно на­учные области знания как математика и естественные науки в своих основаниях покоятся на постулатах и аксиомах Шопенгау­эр верно заметил, что не истина нуждается в доказательствах, а доказательства нуждаются в недоказуемых истинах. С другой стороны, религиозные богословские, или теологические, учения основаны в заметной части на результатах исследований истори­ческой науки, лингвистике, логике, герменевтике и философии. На логико-философском уровне создавались варианты решения теологических проблем природы добра и зла, теодицеи, доказа­тельств бытия Бога, Святой Троицы.

Здесь также целесообразно вспомнить и о варианте де­маркаций, но не противопоставления религиозных и научно фи­лософских знаний в учении о двойственной истине Ибн-Рушда Ибн-Рушд считал, что не следует сводить воедино эти различные области миропонимания, но следует признавать их каждое в сво­ей сфере. При этом сам Ибн-Рушд похоже предпочтение отдавал истинам, выводимым на основании логики Аристотеля. Так он писал в труде «Рассуждение, выносящее решение относительно связи между философией и рели! ней», что если силлогизм прихо­дит в противоречие с религиозным учением, то в этом случае требуется аллегорическое толкование религиозного учения

Далее с одной стороны Бoг непознаваем во всей своей полноте Абсолютного бытия Протагор говорил «О богах ничего не могу сказать - и вопрос темен, и жизнь коротка». Но это не только позиция сомневающихся или атеистов, то же утверждает и апофатическая теология. С другой стороны непознаваемы во всей полноте природа и человек в рамках атеистического научного мировоз­зрения (о пределах рационально-эмпирического познания приро­ды и человека.

Существенно отметить также что важная область фило­софской теории познания - герменевтика (учение о познании смысла текстов) и зародилась, и сформировалась в недрах рели­гиозной философской мысли патристики и средневековья в ре­зультате синтеза философско-научных знаний, особенно логики Аристотеля и теологии. В итоге, герменевтика сформировалась как научно-философское знание со всеми атрибутами системно­сти и преемственности по линии Шлейермахер, Дильтей - в XIX в и Гадамер, Хабермас и др., - в XX в. В этой части следует от­метить, что для теологии более полезны не столько философские учения близкие к теологии по своей онтологии, сколько философ­ские учения с развитой методологией построения, деконструкции и анализа понятийных систем.

Философия для теология, как и для науки, является не ис­точником знаний о мироустройстве, а источником обогащения познавательного инструментария, используемого при толковани­ях священного писания и священных преданий в теологии и организации познавательной деятельности и знания в науке.

§ 2 Эпистемологический аспект

Вначале я ограничу названную задачу только дефинициями сходств и различий науки, философии и религии в эпистемологическом смысле. Такое ограничение уже резко облегчает проблему де­маркации данных явлений человеческой культуры, имеющих, ко­нечно не только эпистемологический, но и духовно-культурный, социально-политический, юридический, экономический и другие статусы. Вопрос о сходстве и различии научных философских и религиозных учений детально проанализирован в ряде работ.

Принципиальная и инвариантная черте научного знания, научного учения - это его системность, но не объективность, не общезначимость, не логическая непротиворечивость, не эмпи­рическая обоснованность. Отсюда получается, что поскольку все философские и религиозные учения представлены в форме той или иной системы, то все они в этом смысле научны и вме­сте с этим взаимосвязаны по форме - все научные, философские и религиозные учения есть системы знания о природе и челове­ке.

Другая черта научного учения, как правило, ему свойствен­ная, - его преемственность. Это выражается известным «принципом соответствия» - новое учение в данной области включает прежнее учение в этой же области как свой предельный или частный случай. В этом смысле мы имеем же возможность установить эпистемологические отличия названных трех областей знания - научные учения почти все преемственны и изменчивы (не догматичны), философские учения только отчасти преемственны (от одной философской системы к другой переносятся только отдельные проблемы и их ре­шения) и соответственно они весьма догматичны, религиозные уче­ния практически не преемственны и догматичны (новшества и от­клонения в них резко порицаются как ереси)

Замечу дополнительно. Если определить теологию как сугубо рациональною часть религиозного учения, то можно, думаю, ска­зать, что теология - это философская система с фиксированной он­тологией (например, для иудаизма, христианства и мусульманства - это библейская книга Бытия). В религиозной онтологической сис­теме есть вопросы, отчасти доступные научно-философском ра­циональном обоснованию (например, доказательства бытия Бога), частично доступные философскому метафизическому мышлению (например, Пресвятая Троица), или мистические явления недоступные ни рациональному научно-философскому, ни метафизическом) философскому подходам (например, чудо воскресения Иисуса Хри­ста).

§ 3. Онтологический аспект

В вопросах о том, как устроен мир и каковы его динамиче­ские и статистические свойства, - много темного, неясного, неиз­вестного и в конкретных науках о неживой и живой природе, т.е. в естествознании. При этом, конечно, в вопросах познания актуально­го, т е современного, мира материальных объектов естественные науки с ренессансного периода шаг за шагом завоевали приоритет а познавательной системе «наука-философия-религия». При этом на­до заметить, что наука, в том числе естествознание, развивались не без взаимосвязи с религиозными учениями. Так историк Жак Ле Гофф высказывает мысль, что схоластический метод средневековья заострял интеллектуальный инструментарий, приводил к более тща­тельному анализу учений авторитетов, помогал осознать и принять возможность существования разных мнений, помогал не принимать нечто новое только как пугающее. Жак ле Гофф высказывает инте­ресную мысль и о том, что прогресс науки и техники тормозился прежде всего догматическим мышлением ученых-профессоров, а не теологами-схоластами. Он пишет: «Рождающаяся схоластика попы­талась установить связь между свободными искусствами и механи­кой, между науками и техникой. А университетские профессора от­носили себя к социальным группам, гнушавшимся ручного труда. Последствия разрыва теории и практики были во многих областях огромвы Физики экспериментам предпочитали Аристотеля, медики и хирурги вместо вскрытий предпочитали ссылаться на Галена».[119]

В итоге ренессансная наука и техника вышли на траекторию поступательного развития При этом теология, так же вопреки распространенному убеждению, оказывала на ренессансную науку не только тормозящее воздействие. Так, например, существует обосно­ванное мнение, что концепции абсолютного пространства и времени классической механики были идейно обусловлены как личным» теологическими пристрастиями Ньютона, так и общей философско- религиозной атмосферой философии и теологии с их учениями об Абсолютном бытии Религиозная идейная вдохновленность Ньюто­на видна также по его высказыванию в «Математических началах натуральной философии» о том- что его механика показывает гармонию мироздания, установленную ее Творцом.

Что касается учения о мире, то философский подход не выдержал конкуренции с ренессансной наукой. Традиционные разделы философии - философские онтологии - хотя и создаются до сих пор, но уже с XV-XVII в. они в естествознании серьезно не рассматри­ваются и пополняют только «кунсткамеру» измышленных филосо­фами «Начал» мироздания: Первоединый, Ум и Душа у Плотина; монады у Лейбница, Абсолютный дух у Гегеля; Мировая воля у Шопенгауэра и т.п.

При этом надо сказать, что, при всех современных успехах позитивных наук наиболее важные вопросы науки, философии и ре­лигии, т.е. принципиальные вопросы человеческого познания мира, остались равным образом предметом всех областей человеческого знания:

1) Есть ли в мироздания Высшее разумное существо, или Абсо­лютное бытие?

2) Почему и как произошли Вселенная и Человек?

3) Какой будет конечная судьба Вселенной и Человечества?

4) Что есть человек и в чем смысл его существования?

5) Какова природа нравственных поступков человека?

Вначале следует сказать, что вопрос о существовании Бога вполне научный. С логико-методологической точки зрения у нас нет никаких оснований считать человека наиболее разумным существом во Вселенной и нет никаких оснований отвергать возможность су­ществования Творца всей Вселенной (см. об этом Курашов, 1999).

Фома Аквинский в труде «Сумма теологии» писал, что «нет никаких препятствий, чтобы те же самые предметы, которые подле­жат исследованию философскими дисциплинами в меру того, что можно познать при свете естественного разума, исследовала наряду с этим и другая наука в меру того, что можно познать при свете бо­жественного разума». Фома Аквинский, следуя этой программе, привел пять доказательств бытия Бога. Эти доказательства могут быть предметом научно-философской критики, как это и сделано Кантом, но сами по себе, по форме эти доказательства представляют собой взаимосвязь философских и религиозных учений.

Причем в отношении доказательств бытия Бога мы имеем слу­чай диалога мировоззрений происходящего в сознании одного чело­века. Действительно, религиозный человек не нуждается в доказа­тельствах основ своей веры, иначе он не был бы религиозным. Фи­лософ же при постановке вопроса о научно-философском доказа­тельстве бытия Бога встает неизбежно на философскую позицию сомнения, переоценки ценностей. Вначале при постановке про­блемы он переходит от догматического религиозного учения в сферу свободного и критического философского мышления, а затем если доказательства представляются ему убедительными, он воз­вращается вновь в сферу религиозного учения.

Религиозные люди не нуждаются в дополнительных доказатель­ствах существования Бога сверх священного писания, как и физики не нуждаются в дополнительных доказательствах того, что земля вращается вокруг собственной оси.

Научные, философские и религиозные учения всегда сходи­лись на общем вопросе происхождения Вселенной и человека. В ре­лигиозных учениях этот вопрос однозначно решается догматически в философских - либо критически, либо метафизически; в научных - гипотетически. В наиболее популярной в современном научном со­обществе гипотезе-теории «Большого взрыва» проблемы происхо­ждения Вселенной, или природы изначальной сингулярности, или, просто говоря, проблемы, как и почему возникла Вселенная, пред­ставляются неразрешимыми. Здесь вновь проблема «Самого начала» становится в равной степени научной, философской и религиозной. Наряду с проблемой «Самого начала» предметное поле для взаимосвязи всех областей знания дают вопросы происхождения сложности во Вселенной, в том числе жизни и человека. Несмотря на большие успехи в теоретическом оснащении эволюционных тео­рий (генетика, молекулярная биология, информатика, биология в целом и т.п.) они не в состоянии объяснить невозможное: как воз­можно порождение простым более сложного, а этим сложным еще более сложного и т.д. от простейших атомных систем до простей­ших живых организмов, а о них к человеку.

В наше время эсхатологический и этический аспекты взаи­мосвязи науки, философии и религии сблизились настолько, что этот вопрос следует рассмотреть особо как характерный феномен современного состояния человечества.

§ 4. Эстетический эсхатологический аспекты

Нравственное поведение человека, природа добра и зла не находят оснований в конкретных позитивных науках. Этика является безусловным приоритетом философских и религиозных учении. Как хорошо известно, Кант в своей «Критике практического разу­ма» не смог обосновать необходимость нравственных поступков человека без допущения существования Абсолютного бытия - Бога. Отсюда исходит его знаменитое высказывание о том, что он был  вынужден ограничить знание, чтобы освободить место вере. В силу этого, мы в данной части можем рассматривать преимущественно взаимосвязь философии и религии. История этой взаимосвязи вели­ка. 

В религиозной философии особое место занимал вопрос радикального постижения природы добра и зла Это связано с тем, что философски мыслящий человек должен был найти объяснение парадоксальной ситуации существования зла в мире при всемогущем, всезнающем и всеблагом Боге. Результатов рационально-философского осмысления этой проблемы немало, но важно, что все они именно результат приложений философских учений к религи­озным учениям. Так, например, в результате философского анализа Августин Аврелий пришел к утверждению, что мерой добра являет­ся мера бытия, а мерой зла - отсутствие бытия. Другими словами, по Августину понятие «зло» тождественно понятию «ничто», а Абсо­лютное добро есть Абсолютное бытие, т.е. Бог. В отличие от этого Фома Аквинский утверждал, что зло есть необходимый элемент гармонии сотворенного Богом мира.

В наше время наука и технология пришли к неизбежному взаимодействию с философскими и религиозными учениями в связи с эсхатологическим характером экологической проблемы. Без привлечения философского и религиозного ми­ровоззрения призывы к сохранению природы и жизни на Земле не находят убедительных обоснований с научной точки зрения.

Действительно, если человек распадается на бездушные атомы и молекулы, а также из них собирается в результате последователь­ных процессов фотосинтеза и биосинтеза, то какая может быть у со­временного человека нравственная забота о будущих поколениях. Принципы и нормы этики относятся к взаимоотношениям живого человека с живым человеком. С религиозной точки зрения любое поколение и прошлого и будущего есть результат предвечного за­мысла, а сама природа создана такой, что в заключительный шестой день творения «И увидел Бог все, что Он создал, и вот хорошо весьма» [Быт. 1,31]. Отсюда уже можно вывести этический императив, И что человек не имеет права лишать жизни ни себя, ни других людей и в настоящем и будущем, а это связано с сохранением благоприятной для жизни окружающей среды и для современников, и для будущих поколений.

§ 5. Психологический аспект

Общей чертой всех принципиально различных картин мира в каждую историческую эпоху: мифологической теогонии и полите­изма античности; монотеизма и гелиоцентризма средневековья; гелиоцентризма и механицизма Ренессанса и Нового времени, эволю­ционизма XIX - XX вв. - является их практически полная завершен­ность. Это же справедливо для своим путем сменяющих друг друга разнообразных философских онтологии стихий Милетской школы чисел пифагорейцев, Единого Бытия Элейской школы, извечного мира идей Платона, Перводвигателя Аристотеля, Логоса стоиков, Первоединого неоплатоника Плотина, монад Лейбница, Абсолют­ного духа Гегеля, Воли Шопенгауэра и т. п. Феномен представлять картину мироустройства в завершенном виде связан с психологиче­ской необходимостью преодоления человеком архетипического страха перед чуждым и неизвестным им внешним миром. В силу этого во все времена человек, живя в преходящем и изменчивом ми­ре, стремился к наиболее устойчивым, т. е. догматическим учениям. В этом психологическом отношении религиозные учения наиболее привлекательны для души человека. Подчеркнем, что здесь мы вы­делили чисто психологический аспект тяготения во все времена многих людей к религиозным знаниям Обстоятельный анализ фундаментального вопроса «Что есть истина?» выходит за рамки данного раздела.

§ 6. Исторические циклы взяимосвязи науки, философии и религии

Теперь реконструируем общую картину взаимосвязи научных, философских и религиозных учений в интеллектуальной истории человечества. В истории европейской культуры можно увидеть вол­нообразное сближение и расхождение взаимосвязи науки, филосо­фии и религии.

Первое сближение: древнегреческие мифы и теогонии до VII - VII вв. до Р. X.

Первое расхождение: философия и наука Древней Греции и Древнего Рима в период от VII - VI вв. до Р. X. по III - IV вв.

Второе сближение: религиозная христианская и арабо-мусульманская наука и философия от II - Ш вв. до XIV - XV вв.

Второе расхождение: ренессансная наука и философия от XV-XVI до ХIХ-ХХ вв. (Ф Ницше «Бог умер»).

Третье сближение: постнеклассическая человекоразмерная наука и философия второй половины XX - начала XX вв.

В данном контексте речь идет о сближения и расхождении науки, философии и религии, рассматриваемых как учения о мироустройстве. Что же касается религиозности, духовности, нравственности и других социологических и культурологических измерений соответ­ствующих исторических периодов, то они находятся вне основного предмета нашего анализа.

В заключение дополнительно нужно назвать факторы сближения науки, философии и религии в наше время, поскольку для осталь­ных периодов они либо общеизвестны, либо названы выше. Факто­ры эти связаны с актуальностью следующих интердисциплинарных проблем происхождение Вселенной, долговременное последова­тельное возникновение из простого сложного, конечная судьба че­ловечества, проблемы биомедицинской и экологической этики, все более раскрывающаяся человекоразмерность научного знания.

§ 7. Экологические реальности и мифы

Для того, чтобы не только понять, но и почувствовать (одновременно понять и почувствовать, пожалуй, ближе всего к понятию, «осознать») проблему конечной судьбы Мира и Человечества, встающую в системе научного знания, сделаем краткий пробег по  всем возможным неблагоприятным исходам жизни на Земле.

Начать следует с природных естественных (не антропогенных) исходов.

Если рассматривать эти исходы в иерархическом порядке - от глобальных космических катаклизмов к локальным земным, то получается следующая картина. Так, если принять современную теорию (точнее, гипотезу и не более этого) происхождения Вселенной в результате Большого взрыва, то любой научно-теоретический вариант дальнейшего сценария эволюции Вселенной связан с неотвратимостью гибели всего живого во Вселенной, а не только на Земле. Гибель живого произойдет либо в результате охлаждения, всех тел до сверхнизких температур (вариант неограниченного расширения Вселенной), либо, наоборот, в результате разогрева всех тел до сверхвысоких температур (вариант обратного сжатия Вселенной - гравитационного коллапсирования). Тогда, действительно, какая нам разница, которое по счету будущее поколение погибнет. Ведь сейчас, как уже подчеркивалось выше, если исходить из чисто естественнонаучных позиций, нет ни тела, ни души поколений будущего (начиная уже с 3-го, 4-го после нас). Это вариант абсолют­ной неизбежности исхода (конца) всего живого во Вселенной, кото­рый вытекает из современной «оптимистической» науки.

Далее следует назвать исходы почти или практически фаталь­ные (если человечество не успеет придумать «что-то эдакое»), свя­занные с локальными космическими катаклизмами охлаждение Земли в результате естественного истощения ядерного горючего на Солнце и уменьшения его «теплотворной активности», встреча с блуждающим космическим телом большой массы (кометой), земле­трясение глобального для Земли характера. Первый из названных вариантов неотвратим, вероятность двух последующих не равна нулю. Но абсолютно ли пессимистична научная картина Мира? Нет, не абсолютно, так как не равна нулю вероятность получения нового научного знания, открывающего дверь в другое пространство-время с выходом из «естественной хлопушки» - Большого взрыва и его неотвратимых последствий. Ведь мы знаем, например, что фантазии русской сказки о «ковре-самолете» сбылись. Вероятность, однако научным путем найти «дверь» в другие пространства и измерение представляется весьма малой.

Перейдем к рассмотрению неблагоприятных исходов, которые можно назвать природными антропогенными. Это ядерные взрывы большой мощности; неконтролируемое распространение патоген­ных организмов, созданных в искусственных условиях (одна только нерешенная проблема СПИДа - яркое тому подтверждение); нако­нец, глобальная экологическая катастрофа. На анализе последней вновь следует остановиться уже не с позиций проблем этики, а с по­зиций естественнонаучной методологии

Есть основания предполагать, что сама по себе преобразующая Природу деятельность человека, независимо от ее масштабов, при­водит к медленному или быстрому, но фатальному и неизбежному разрушению биосферы, включая, конечно, и агента этого разруше­ния - человека. Может быть, сама по себе деятельностная природа человека естественно предопределяет глобальную экологическую катастрофу. Какие аргументы есть для такой научной эсхатологии? Для этого целесообразно рассмотреть экологическую проблему со стороны принципиального вопроса обратимости или необратимости антропогенного давления на биосферу, т.е с общих философско-методологических позиций, а не только с позиции частных проблем и вариантов их решений (появление озонных дыр в результате ис­пользования фреонов и парникового эффекта в результате выделе­ния углекислоты при сжигании топлива, увеличение радиоактивно­го фона в результате использования атомной энергии, выбросы ток­сических веществ в результате работы промышленных предприятий, выбросы биологически активных продуктов в биоиндустрии, нару­шение естественных природных процессов при геологических рабо­тах, разнообразных стройках и т. п.).

Первое, что можно утверждать при методологическом анализе экологической проблемы, это невозможность решения в обозримой перспективе принципиального вопроса об обратимости или необра­тимости антропогенных воздействий на Природу. Такое утвержде­ние вытекает из того, что экологическая проблема при целостном ее рассмотрении есть проблема сверхвысокого порядка сложности. Параметры таких систем невозможно исчерпывающим образом ис­следовать экспериментально, системы такого уровня сложности не могут быть описаны сколь-нибудь полно теоретически, не могут быть представлены математическими моделями без сильных упро­щений. Отсюда любые модели биосферы, экосистем и т.п., даже с применением всех современных научных знаний и суперкомпьюте­ров, лишь приближенно соответствуют реальным системам.

Без специальных аргументов сказанное легко понять по тому простому и обоснованному факту, что химия, например, продолжает оставаться экспериментальной наукой и искусством, поскольку даже с применением совершенного аппарата квантовой механики к настоящему времени всего лишь есть возможность точно рассчиты­вать (и соответственно надежно предсказывать) свойства только простейших атомов водорода и лития. Сколько-нибудь сложные химические системы невозможно полно, точно и надежно рассчи­тать, и их обязательно исследуют экспериментально. Нетрудно представить, на сколько порядков уровень сложности экосистем выше такового химических систем и на сколько менее совершенен теоретический аппарат их описания. Кроме того, в химии, физике в биология неудачный эксперимент с тем или иным объектом, веще­ством, организмом может быть повторен много раз, в то время как такой эксперимент в области глобальной экологии будет исторически уникальным событием, результаты которого можно будет лишь констатировать, если будет кому это делать.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32