История философии и науки

Идеи о том, что с изменением словаря, т.е. способа говорения, одновременно происходит изменение ценностных и ментальных установок в культуре, восходят к Ф.Ницше. Эту позицию разделяет совр амер фил Р.Рорти, кот приводит  пр связи словаря и культуры. (1) Существование в словаре таких слов, как «подлинная реальность», «И», «сущность», «закон» и т.д. свидетельствуют о том, что в этой культуре мир интерпретируется как результат творения Бога, имеющего некий проект, кот расшифровывается с помощью языка н. Но этот словарь, изобретенный Галилеем и Ныртоном, и словарь алхимиков равноправны, ибо ни тот, ни другой не имеют никакого отношения к реальности. Галилею просто подвернулся языковой инструмент, кот случайно оказался лучше приспособленным к определенным целям. (2) Слова Ницше «Бог умер» ознаменовали появление такой культуры, когда люди перестали служить высшим целям достижения Блага, И, Красоты, и на смену образа человечества, как постоянно продвигающегося к И и Свету (главная идея прогресса), пришел образ «голод поколений, попирающих друг друга» (Ницше), ни к чему не приближающихся, а просто слепо и случайно сменяющих друг друга.

М. Фуко интерпретировал метафору Ницше «Бог умер» как указание на освобождение про-а культуры и фил от чел.  «Яз игры» — понятие постнеклас фил для обозначения речевых систем коммуникации, организованных по определенным правилам. Метафору «яз игры» ввел Витгенштейн. Она демонстрирует отказ от референциальной (от слова «референт», обозначающего объект, к кот относится суждение) концепции знака. Такой отказ позволяет трактовать вербальную сферу как спонтанную игру означающего, не имеющего референта, а потому находящегося в процессе имманентной самоорганизации. В постмодернистской метафоре «игра» сочетаются две идеи: отказ от Бога и признание фундаментального статуса непредсказуемой случайности. Н должна легитимировать правила своей «языковой игры». Ж.Лиотар определяет легитимацию как процесс, в кот некоему «законодателю» разрешено предписывать усл для того, чтобы высказывание воспринималось н сообществом как н. Кто решает, каковы должны быть условия н высказывания и кто знает, что это реш справедливо? Правила н языковой игры не содержат в самих себе усл собственной легитимации. Она осуществляется извне с помощью фил. В нач XX в нач разрабатываться проблемы соц знания и п (К.Манхейм, М.Шелер, П.Сорокин, ТЛукман и др.), исследуется влияние на знание и познание экон потребностей, соц установок, идеологии, этических, религиозных и эстетических предпочтений исследователя и т.д. В такой ситуации н яз игры не могли искать усл своей легитимации в спекулятивной фил, рассказывающей о том, как абсолютный дух актуализирует свои возможности п и обусловливает возможность н зыковых игр. Суб знания становится не спекулятивный дух, а конкретно-ист суб. Вводится связь знания с обществом и гос. Н тановится средством реализации целей гос и общ. В этом служении целям, намечаемым практическим суб, и состоит конечная легитимность н Ж. Деррида сформулировал в этой связи задачу: «Деконструировать все то, что связывает концепты и нормы научности с онтотеологией, с логоцентризмом, с фонологизмом. Надо одновременно выйти из метафизического позитивизма и сциентизма и акцентировать то, что в фактической н работе способствует ее избавлению от метафизических гипотез...»     Так как «языковые игры» н используются только проф учеными, а потому имеют ограниченное сообществом ученых про-о своего действия, то более значимыми, с точки зрения постнеклас фил, являются яз игры в комм сфере повседневности, т.е. за пределами рафинированной интелл рефлексии. Яз стал расся как «воплощенная социальность».     Словосочетание «яз как воплощенная социальность» ввел французский лингвист Э.Бенвенист для обозначения феномена погруженности речи в соц контекст. Неклассическая лингвистика, а вслед за ней и постнеклассическая фил стали принимать во внимание те параметры языка, кот делают его «существенной составляющей соц-кул взаимодействия»: ритм, семантическая вариабельность, эмоционально-оценочная окраска и т.д. Стал осознаваться тот факт, что сам речевой акт явл формой соц взаимодействия, так как представляет собой одновременное взаимодействие того, кто говорит, того, к кому обращена речь, а также референта, т.е. того, о чем или о ком нечто говорится. То есть язык конституирует соц связь, выступая в качестве одной из форм соц практики. «Соц связи состоят из языковых "ходов"» (Лиотар). Соц связь основана на речевых «приемах», а «яз игры являются минимальными отношениями для существования общества». Начало расс комм как комплекса яз игр, имеющих свои семантико-прагматические правила и ограничения, положил Л. Витгенштейн. До него язык расс просто как средство комм, с помощью кот передается инф. В про-е языковой комм выделяют денотативные высказывания (высказывания о наблюдаемых предметах); прескриптивные высказывания, имеющие форму приказов, команд, запросов, просьб, и т.д.; перформативные высказывания, в кот высказывание о референте является одновременно осуществлением действия, совпадающего с высказыванием (например, когда министр воор сил произносит «мобилизация началась», то мобилизация молодых людей в армию начинается в силу того, что о ее начале объявил чел, наделенный властью произносить высказывания); деонтические высказывания, предписывающие, что нужно делать в отношении предметов высказывания; вопросительные высказывания, оценочные высказывания и т.д. Все перечисленные высказывания явл необходимым усл для осуществления в обществе минимума соц связи.     Витгенштейн погрузил саму комм в структуры яз и стал расс процесс комм как процесс, в кот формируется про-о специфических для каждого общества соц значений. Это формирование происходит за счет того, что каждый чел всегда выступает или в роли отправителя, или в роли получателя инф о том или ином природном, культурном явлении, другом чел. Яз игра, как и любая игра вообще, включает момент противоборства или агонистики (от греч. — борьба), а потому получатель сообщения не просто принимает инф к сведению, но отвечает на нее часто вопреки ожиданиям отправителя информации и тем самым «перемещает» его в иную точку инф про-а. Возникают изменения соц связей, ведущих к кул изменениям. Язык сообщения «связывают» людей. ПР, любой задаваемый вопрос выделяет того, кто спрашивает, того, к кому обращен ?, и то, о чем спрашивают. Следовательно, вопрос является одной из форм соц связи.

Язык игры расс как фундаментальный способ осуществления соц бытия. Признавая, что «атомы», формирующие материю соц связи (получ и отпр инф), находятся в гибких сетях язык игр, постмодернисты приходят к выводу, что в свободном обществе н «языковые игры» и свойственные им высказывания не должны быть господствующими. В свободном обществе не должно сущ тематик и проблем, о кот нельзя говорить. ПР локальной соц свободы может служить разговор между двумя друзьями, кот используют все виды высказываний, не придерживаясь каких-то строгих установлений по поводу того, что, как и о чем можно (нельзя) говорить. «Языковая анархия» расс как необходимое условие свободы чел в общ. Но, как утверждают постмодернисты, пока ни одно общ не готово допустить в комм про-о столько яз, сколько сущ различных желаний к их употреблению. Такого рода «неготовность» обусловлена, по их мнению, двумя причинами: (1) сущ уже сложившиеся соц институты (от церкви до университетов), где отдается предпочтение только некоторым классам высказываний (например, команда в армии, молитва в церкви.); (2) яз (даже естественный) понуждает говорящего строго следовать грамм и стилистическим нормам, обозначать жен, муж, ср род, строить предложения по опред правилу. Чтобы сделать комм открытой и способствующей соц свободе, необходимо, считают постмодернисты, ослабить: (а) те границы, кот ставят языку различные соц инст, расширить набор яз игр в армии, науке и т.д.; (б) властные ф-и самого яз. О том, что высказывание обладает специфической властью, писал Фуко: «Говорить — значит обладать властью говорить». Но так можно ослабить власть яз в лит письменном тексте. А как ослабить власть яз в устной речи, как, например, «держать речь» перед студентами и вместе с тем ничего им не навязывать? Барт рекомендует разобщать знаки, используя для этого фрагментацию, бесконечные отступления (экскурсы), сосредоточиваться в преподавании не на знаниях, а на дискурсивных формах, посредством кот эти знания сообщаются, менять ежегодно интелл странствия, положив в их основу яз фантазию. Эта задача, считал он, выполнима, так как язык практики дают возможность уйти в безбрежное и бескон смысло-творчество и семантическую многозначность. Разрабатывая  стратегии и тактики освобождения от власти яз, интел-постмо считают, что главным условием возможности полной победы над принуждающей силой яз является готовность общества к языковому анархизму, когда будет разрешено употреблять яз, согласно желанию каждого.

45 Интерпретация как придание смыслов, значений высказываниям, текстам, явлениям и событиям – общенаучный метод и базовая операция социально-гуманитарного познания.

Понимание — это форма знания, но чтобы перевести это знание в ранг научного, необходимы некоторые доп искусственные, спланированные исследователем приемы. Одной их них является интерпретация. Интерпретация в соц-гум сфере (лат— посредничество, разъяснение) — это когнитивная процедура, имеющая ф-ю методологического приема, с помощью кот устанавливаются значения и смыслы понятийных вербальных выражений и структур.

Процедура интерпретации как форма п сложилась задолго до обсуждения в XX веке познават проблем соц-гум знания. Можно выделить следующие исторические этапы эволюции интерпретации как методологического приема анализа текста: (1) в антич интер практикуется неоплатониками для выявления смыслов и значений аллегорий, имевших место в лит клас наследия. (2) В Средние в интер превращается в базовый методологический прием для экзегетики (толкования текстов Священного Писания). (3) В Новое вр происходит фил осмысление процедур интер и понимания, кот принимает различные формы: (а) философско-герменевтическая трактовка интер (Шлейермахер, Диль-тей), когда интер расс как постижение смысла, объективно заложенного в текст автором. Автор расс как главный источник смысла, поэтому для его интер важно было знать биографию автора, кот помогала постижению смысла его произв. (б) Структурно-семиотическая трактовка интер. Текст расс как самодостаточная реальность, а его смысл задается не автором, а факторами объективно-структурного характера, например такими, как «порядок» и «ритмика» организации структуры текста. Структура текста является его объек харак-ой. Интер в этом случае не нуждается в расс инд-псих опыта автора, так как сводится к дешифровке текстового кода, т.е. основных характеристик структуры текста. (в) постмодернистская трактовка интер, согласно кот интер — не способ постижения смысла, содержащегося в тексте, а способ наполнения его смыслом. Для постмодернистов текст не имеет никакой объек структурной организации, а потому проблема поиска смысла текста, как это предполагалось в структурно-семиотической концепции, не имеет смысла. Кроме того, в постмодернистской версии интер акцент переносится с фигуры автора (герменевтическая традиция) на читателя. Читатель становится суб предпосылкой интер, кот превращается в процедуру наполнения текста смыслом. Текст не имеет сам по себе никакого смысла: он появляется в процессе чтения, кот никогда не является объек процессом обнаружения смысла, ибо его нет в тексте. Чтение — это «вкладывание» в текст смысла, причем постоянно меняющегося.

Но если интер имеет дело с текстами, то на каком основании этот методологический прием можно использовать при изучении истор прошлого, соц коммуникации и т.д., т.е. проблем соц-гум н?

Дильтей, обосновывая гносеологическую претензию н о духе понимать ист, представил ее в виде истории духа, объективированной в текстах, хранящих смыслы, требующие расшифровки. Если ист есть текст как предметная форма объективации мира внутр опыта переживания людей, то ее можно понять, как можно понять любой текст. Ист текст хранит в письм форме жизненные проявления прошлых людей.

Соц-гум и ист н являются герменевтическими по опр, так как они имеют дело с текстами (вербальными и невербальными) и их пониманием, считали, например, представители постструктурализма, один из теоретиков кот Ж.Деррида: что «ничего не сущ вне текста». Весь мир есть бесконечный, безграничный текст, «космическая библиотека». Итал семиотик и фил У.Эко отождествлял мир с «энциклопедией». Текст выступает как особая реальность и «единица» методологического и семантического анализа соц-гум знания, что делает возможным применение процедуры интер.

Существуют разные концепции текста и соответственные им толкования процедуры понимания.

1. Текст содержит лишь те сообщения, кот стремился передать автор (концепция Ф.Шлейермахера). Отношение «текст-читатель» тождественно отношению «говорящий-слушающий», кот характеризует непосредственное общение собеседников. Возникающее между собеседниками понимание имеет, согласно британскому фил, основоположнику неформальной логики Дж.Остину (1911 — 1960), три измерения: (а) буквальное понимание фраз; (б) понимание выразительности речи, кот передается изъявительным, сослагательным и повелительным наклонениями; (в) понимание стимулирующего действия сказанного, что проявляется в различных чувствах (страха, радости.), кот могут испытать собеседники. Эти же измерения понимания характерны и для ситуации «текст-читатель», хотя пис текст не способен передать все нюансы живого общения. Понять текст, значит понять его автора — такова главная идея данной концепции текста. Понимание происходит за счет смыслового «выравнивания» между текстом и читателем-интерпретатором, превращение их в абсолютных современников, когда прошлое постигается как настоящее, чуждое — как хорошо знакомое.

2. Текст, согласно позиции фран фил, теоретика феноменологической герменевтики П.Рикера (род. 1913), явл самостоятельной целостностью, наподобие произведения искусства в силу того, что текст неизбежно отстраняется от автора. Текст обнаруживает в своем теле «глубокую семантику», разрушающую ткань авторского повествования, отражающую фил смысл текста, кот заключается в попытке дать специфическое решение «пограничных ситуаций» — рождения и смерти, истины и заблуждения и др. Именно «глубокая семантика» устанавливает подлинный об понимания и «сродство» между текстом и читат. Понять текст=понять автора лучше и глубже, чем тот понимал  себя, — такова гл идея этой концепции текста.

Между анализом текстов и исследованием соц явлений существуют, как считает П.Рикер, параллели: (а) как слова объективируются в письменном тексте, так и человеческие действия объективируются в «летописи» ист. Смысл действия при этом отчуждается от его агента и «осаждается» в соц вр (ист), кот есть не только длительность соц и ист событий, но и «место хранения» смыслов чел дея-и. Ист или соц вр есть особый род «текста», в кот оставляют свой след то или иное соц действие, те или иные «депсихологизи-рованные» чел поступки; (б) подобно тому, как в письм тексте описываемые конкретные ситуации явл лишь одной из возможных актуализаций «пограничных ситуаций» (глубокой семантики текста), одно и то же ист действие может происходить в разных соц контекстах, а потому не только отражать свое вр, но и быть образцом возможных действий; (в) как и текст соц явл есть смысловая целостность, где различаются главные и второст мотивы действия; (г) подобно тексту соц явление не имеет привилегированных интерпретаторов. Смысл того или иного ист события не совпадает с суб намерениями его участников, а потому носит «открытый» хар. Разные исследователи ист выберут интуитивно в качестве глав разные темы, а потому интер одного и того же ист события не будут совпадать по смыслу.

Но выбор требует обоснования, надо вначале понять общий смысл текста, но этого нельзя сделать до выбора главной его темы. Возникает герменевтический круг, характеризующий отношение «текст-читатель». Герменевтический круг возникает в ходе интер и при реш проблемы соотношения части и целого в структуре текста: интер ист процесса предполагает выявление его общего смысла, что невозможно без понимания частностей, а последние нельзя понять вне контекста общего смысла. Эту ситуацию можно описать так: чтобы понять нечто, надо это нечто уже предварительно понимать.

Выйти из герменевтического круга, как считал Хайдеггер, можно, если признать, что до процедуры ист, фил или филологической интер сущ горизонт некоего первичного дорефлексивного предпонимания, задающего направление нашего восприятия того или иного события-текста. От предпонимания нельзя освободиться, так как оно формируется жизненным миром чел. Гадамер называл предпонимание законными «предрассудками» и также считал, что именно они задают горизонт восприятия смыслов. Гадамер не расс вр дистанцию между текстом и интерпретатором, с его жизненными предрассудками как помеху для процедуры понимания. Хайдеггер и Гадамер «разомкнули» герменевтический круг за счет введения человеческого бытия в мире в про-о работы с текстами. Следует учесть и тот факт, что и Хайдеггер, и Гадамер перестали расс язык как только продукт суб дея-и человеческого сознания. Они онтологизировали язык, т.е. приписали ему независимое от суб существование. Хайдеггер считал, что язык является делом рук не чел, но Бытия, а чел лишь слушает его. «Поэтому, — писал Аббаньяно,— судьба чел называется fatum от, т.е. словом, изреченным Бытием».

46 Вера и знание, достоверность и сомнение, укорененность веры как «формы жизни» (Л. Витгенштейн).

Важным разд фил явл теория познания, исследующая общие принципы познания, источники и условия достоверности и истинности знания. Что мы имеем в виду, когда гов, что знаем нечто? Все, что может быть определено в качестве знания, сводится к нашим переживаниям и мыслям. То есть содержание нашего сознания и есть способ бытия нашего знания. Совр рос фил И.Т. Касавин определяет знание «как твор, динамическое измерение сознания». Посредством наших мысленных образов мы устанавливаем смысловую связь с внеш миром. И мы выражаем убежденность, что наши мысли есть образы предметов, реально сущ вне нас. → знание соединяет нашу волю, представленную в нашей вере (убежденность в чем-то). Принять на веру — значит признать нечто истинным без док, образы сознания и внеш по отношению к нам мир вещей. Даже если сведения о существовании внеш мира мы получаем посредством чувств,  чтобы эти свидетельства стали знанием, им необходимо доверие нашего сознания.

Теория п должна ответить на ?: насколько наше доверие к содержанию нашего сознания оправданно. Она призвана установить способ связи нашего сознания с внеш миром, обосновать оправданность нашей веры в смысловую связь содержания нашего сознания (знания) с внеш миром вещей.     Как должен мыслиться объект, чтобы можно было говорить о достоверности (обоснованность, доказательность) знания, т.е. знания, не вызывающего сомнения, констатирующего реальное положение вещей. Теория п должна преодолеть все сомнения, сделать его достоверным.

В теории п исторически сложились два доминирующих направления, отличающиеся способом решения ? об источнике знания и его достоверности. 1- эмпиризм, считает, что все чел знание происходит из наших чувств и мы не можем знать с большей достоверностью что-либо, чем это позволяют наши чувства. 2- рационализму, источником знания является разум, а его достоверность устанавливается исключительно его док способностью. Поэтому фил рефлексия проблемы знания представлена в аспекте непогрешимого состояния ума.

Древнегреч фил Парменид (VI —V в. до н.э.) первым выразил сомнение в обоснованности достоверности свидетельства чувств. Основой бытия явл его неизменность. В п бытие предстает в 2 формах: знания  и мнения. Знание постигается посредством логоса (разума), а чувства воспроизводят только мнение (искаженное представление о бытии). «Путь истины» он отождествлял сдостоверностью вечно неизменного единого, «путь мнения» расс как погружение в мир повседн, кот присущи многообразие, изменение. Истина, утверждающая неизменность бытия, явл истиной чистого разума: «одно и то же мысль и то, о чем она мыслит». Т О, достоверность знания сводится к тождеству мышления и бытия.

Развитие в фил Платона (V—IV в. до н.э). В диалоге «Менон» излагает свою концепцию знания. Противопоставляет знание мнению. Мнение отождествляется с верой, а знание определяется как ист мнение. «Истинное мнение», по Платону, должно удовлетворять следующим требованиям: 1) знание должно быть истинным; 2) субъект должен верить в истинность знания; 3) суб должен иметь основание верить в истинность знания.

Фран фил и ученый Рене Декарт (1596—1650) предпринял попытку усилить рац концепцию знания, разработанную Парменидом и Платоном, а потому поставил задачу исключить веру из перечня необходимого основания знания: «Преодолеть сомнительные основания, положить в основу познания новые первоначала, чтобы установить в н что-то прочное и постоянное». Это программное заявление Декарта стало лейтмотивом новоевропейского рационализма. Для «преодоления сомнительных оснований», к кот он относит веру, Декарт изобретает метод универсального сомнения. «Никогда, — пишет он, — не принимать за ист ничего, что я не признал бы таковым с очевидностью». Метод сомнения указывает, что мы должны отказываться принимать нечто, пока мы не сможем быть абсолютно уверенными в его достоверности. Если сущ даже малейшее сомнение относительно достоверности, то мы не должны ее принимать. Аргументация Декарта признает, что лог разрыв между миром вещей и знанием (проблема достоверности знания) может быть преодолен только посредством веры. И этот шаг явл вполне логичным. Такое обоснование фундаментального для его концепции критерия достоверности усиливает скептическую перспективу метода универсального сомнения. Декарту представляется, что интелл интуиция исключает веру из структуры гносеологического отношения. Итак, попытка Декарта (и всего класс рационализма) исключить веру из структуры знания не увенчалась успехом. Т О, не только концепции рационализма и эмпиризма, но и скептицизм, в обосновании своих предпосылок обращается к вере. Достоверность знания невозможно не только обосновать, но и опровергнуть. Внеш мир, может быть, сущ, а может быть и нет; «а если и существует, то он, может быть, совершенно не таков, а может быть, и именно таков, каким он нам представляется, у нас нет возможности сказать на этот счет что-либо определенное» .   

Не только фил рефлексия оказалась перед неопределенностью в вопросе о достоверности. Н тоже не в состоянии реш проблему оснований в рамках своей концептуализации (совокупность теор и метод положений, определяющих характер н иссл). Но н сущ и при этом вполне успешно, реш проблему достоверности посредством «здравого смысла» (совокупность взглядов людей на окр дей-ть и самих себя, используемых в повседневной практ дея-ти и лежащих в основе моральных принципов). На уровне здравого смысла невозможно подвергнуть сомнению суще окр нас мира. Мы не просто допускаем сущ внеш мира, мы убеждены, что он действительно сущ. Эта убежденность основана на нашем доверии к миру, и это доверие имеет естественную, инстинктивную природу. Такая вера «вышла из мастерской природы, она носит ее печать и подпись...» Эта мысль основателя шотландской школы «здравого смысла» Т. Рида (1838—1875) вполне уместна: если рац выявила свою неполноту, то почему мы должны доверять этой нашей способности больше, чем другим?

В повс ж мы находим нашу веру в сущ достоверного знания уже готовой. Мы допускаем, что в выборе наших реш ошибаемся. Сам факт установления ошибки предполагает ее преодоление. Иначе сама ошибка теряет смысловую определенность. Н как и здравый смысл, придерживается естественных представлений о мире. При этом нельзя исключить, что они могут не соответствовать миру и, самое главное, мы не в состоянии воспрепятствовать этому факту.

47     Вера и истина. Вера и понимание в контексте комм. «Фил вера» как вера мыслящего чел  (К. Ясперс).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15