Дипломная работа: История жизни и деятельности духовенства Псковской епархии во второй половине XVIII в.

Среди массовых источников дающих материал для исследования по истории духовенства во второй половине XVIII в. в первую очередь следует назвать клировые ведомости и ревизские сказки. Клировые ведомости составлялись в приходских церквях и соборах начиная с 1769 г.[87] Использовавший в своей работе клировые ведомости А.М. Адаменко, как недостаток данного вида источника справедливо отметил неполный обхват ими церквей епархии, "так как добиться регулярности составления отчетности со стороны причтов приходских церквей всегда было сложной задачей для епархиального управления".[88]

В настоящей работе использованы клировые ведомости за 1789 – 1795, 1797, 1799 – 1801 гг., что позволило свести воедино данные по всем духовным правлениям Псковской епархии на период конца 80-х начала 90-х гг. и сопоставить их с данными на конец 90-х гг. XVIII в. Ведомости за остальные годы исследуемого в работе периода сохранились лишь по отдельным духовным правлениям.[89] Клировая ведомость состоит из двух основных частей. Первая содержит сведения, касающиеся церкви и прихода: год постройки, производимые работы, состояние здания храма, обеспеченность утварью, величина, место и порядок хранения церковной суммы, размер прихода, численность и социальный состав прихожан, способы содержания храма и причта, обеспеченность землей и сенными покосами, наличие на эти земли необходимой документации. Вторая часть включает в себя сведения о личном составе причта и лиц, находящихся на иждивении. Относительно членов причта необходимо было указать возраст, происхождение, семейное положения, наличие или отсутствие систематического духовного образования, способность читать проповеди (для священнослужителей), петь по нотам (для причетников) и читать по книгам (для всех), имевшиеся ранее взыскания и поощрения, места и характер предыдущей службы. Требовалось также указывать возраст всех не служащих членов духовного сословия мужского пола, места и характер обучения сыновей священно- и церковнослужителей.

Хранящиеся в фонде Псковской духовной консистории ГАПО клировые ведомости объединены в связки по духовным правлениям. Форма заполнения ведомостей на протяжении исследуемого периода не изменялась, рукописный формуляр заполнялся на листах плотной синей бумаги большого формата, имеющей водяные знаки. В некоторых ведомостях в графах требующих указания точных цифр (число дворов, число приходских душ, количество отведенных к церкви десятин и саженей земли и т.д.) имеются лакуны, ограниченные с двух сторон кавычками, иногда со следами механически удаленного текста. К подаваемой ведомости прикладывали руку все служители церкви. Каждую ведомость проверял и подтверждал своей подписью десятоначальник. Несмотря на эти предосторожности, клировые ведомости часто содержат неточности и противоречат другим источникам. Например, в клировой ведомости за 1789 г., поданной от причта великолукской церкви Входа Господня в Иерусалим упоминается дьячок Авксентий Ильин, занимавший эту должность с 1780 г.[90] В ревизской сказке поданной 24 января 1795 г. значится, что Авксентий Ильин был “определен к церкви дьячком в 1788 г.”.[91] Все клировые ведомости подавались на листах бумаги одинакового формата, исписанной с двух сторон. Подаваемые сведения записывались в графы, имеющие строго определенное название. В самых ранних из сохранившихся клировых ведомостей, относящихся к 80-м гг., уже содержится одинаковый для всех частей епархии набор стандартных формулировок, характеризующих обеспеченность храма утварью, состояние здания церкви и т.п. Наблюдается разнообразие формулировок, описывающих нравственное состояние служителей церкви и степень их обученности. Составителями употреблялось два способа отображения в клировых ведомостях биографических данных служителей церкви. Первый заключался в перечислении мест, при которых служил член причта, или должностей, в которых состоял, с указанием общего числа лет. Второй, более подробный, подразумевает указание точной даты назначения и места, на которое переводился священно- или церковнослужитель, иногда с указанием обстоятельств перехода. Епархиальному начальству так и не удалось до самого конца XVIII в. заставить составителей клировых ведомостей указывать наличие родственных связей между членами причта. Характеристики нравственного состояния служителей церкви и уровня их профессиональной подготовки могли быть весьма субъективны и могли не отражать действительности, что было отмечено Н. Быстровым на материале клировых ведомостей Елинского прихода Островского уезда.[92] Клировые ведомости дают важные сведения о структуре духовного сословия, социальной мобильности его представителей, являются важнейшим источником при изучении вопроса о экономической жизни прихода.

В данной работе также использованы ревизские сказки V ревизии, охватывающие духовенство Великолукского и Новоржевского уездов.[93] Согласно указу от 23 июня 1794 г. V ревизия проводилась по правилам манифеста 1781 г.[94] Первичным материалом ревизии являлась ревизская сказка, составлявшаяся на отдельное лицо или семью. Сказки, поданные от представителей духовного сословия, составлялись на каждый приход. "Ревизские сказки священноцерковнослужителей" отслеживают все перемещения лиц духовного звания из прихода в приход, происходившие в результате назначения, перевода или брака.[95] Указывались также, иногда подробно, причины убытия из духовного сословия. Сведения заносились в 7 граф, имеющих точное наименование. Формуляры имели стандартную структуру. При составлении сказок допускалось исправление в тексте документа фактических ошибок. Указывая место перевода, полученное место и подобные сведения составители нередко допускали неточности. Так, в ревизской сказке, поданной причтом из погоста Апросьево Новоржевского уезда, было указано, что дочь священника Михаила Лукина Анна выдана замуж, за священника из погоста Аксеново того же уезда. В то же время по сказке, поданной от духовенства погоста Аксеново Анна Михайлова, показана женой диакона Антона Яковлева.[96] Характерны механические ошибки, допущенные составителями при выведении итогового числа лиц духовного звания, числившихся в приходе на момент проведения IV и V ревизий. Часть сведений о лицах духовного звания приведенных в ревизских сказках не подтверждается, ревизскими сказками по другим приходам и клировыми ведомостями. Ревизские сказки V ревизии позволяют проследить динамику численности духовного сословия в рамках уезда, перемещения его представителей и последствия разборов в период с 1782 по 1795 г и изучить персональный состав духовенства и порядок заполнения открывшихся вакансий.

Сведения о персональном составе черного духовенства содержатся в ведомостях монастырей. Ведомости по монастырям епархии являлись по своему назначению и структуре формой отчетности аналогичной клировым ведомостям. В первой ее части содержатся сведения о количестве и состоянии монастырских храмов, величине суммы полученной от свечной продажи и кружечных сборов, размер монастырских угодий и характер их использования. Вторая часть содержит сведения биографического характера: возраст, социальное происхождение, год принятия пострига (для монашествующих), предыдущие места службы по духовному ведомству, должность, занимаемая в монастыре, данная настоятелем характеристика морального облика и способности к монастырским послушаниям. В настоящей работе были использованы самые ранние из имеющихся в нашем распоряжении ведомости за 1804-1805 гг.[97]

Сравнительный материал по составу черного духовенства предоставляют офицерские описи. Офицерские описи составлялись в связи с секуляризацией церковных вотчин обер-офицерами армейских полков по единым “высочайше апробированным” формам. Помимо формы, составляющие описи офицеры, использовали инструкцию из 13 параграфов.[98]

Производство по переписи духовных имений было сосредоточено в Москве в коллегии экономии. Разбором описей ведала счетная экспедиция во главе с коллежским советником Андрияном Поздняковым.[99] Описи монастырей Псковской епархии датированы мартом 1763 г.– декабрем 1764.г. Составителями этих описей были подпоручик Нарвского пехотного полка Макар Аристов и поручик пехотного полка Илья Сонцов. Документы написаны скорописью на плотной бумаге большого формата серого и синего цветов, листы сшиты. Некоторые описи имеют поля для пометок. В качестве пометок на полях выписаны справочные цены за 1761 г. “Форма о сочинении архиерейским домам и монастырям ведомостей”, которой придерживались офицеры, состояла из 7 пунктов:

-  Местоположение монастыря;

-  Монастырские строения (в том числе школы и богадельни);

-  Состав братии с указанием годового жалования;

-  Прочие обитатели монастыря (бельцы, служители и отставные военные);

-  Приписные монастыри и пустыни;

-  Вотчины, угодья, размер барщины;

-  Доходы с вотчин за 1761 г.[100]

Отображая в описях численный состав братии офицеры не считали нужным указывать подробные сведения о монашествующих, ограничиваясь в большинстве случаев указанием количества иеромонахов, иеродиаконов и монахов, а также величиной получаемого ими денежного содержания. Иногда монахи перечислялись поименно с указанием их этнической принадлежности и способности заниматься каким-либо рукоделием.

Для изучения вопроса о характере расходования штатных средств использовались счетные списки, составленные по материалам приходно-расходных книг монастырей Псковской епархии за 1770-е гг.[101] Счетные списки хранятся подшитыми в отдельные для каждого монастыря тетради. Наиболее полно представлены сведения по Старовознесенскому (1771 - 1777 гг.) и Псково-Печерскому (1774-1778 гг.) монастырям. Счетные списки имели одинаковую структуру. Начинались с указания полученной в каждом полугодии суммы штатного жалования. Далее следовал перечень всех закупок, сделанных монастырем в течение года, с указанием даты покупки и потраченной суммы. Тем же способом фиксировались и все виды работ, которые монастырь оплачивал из штатного жалования. Обязательно указывалось имя и звание поставщика товаров и услуг. По этим источникам так же хорошо прослеживаются работы по ремонту обителей, которые вели на штатные деньги монастыри и архиерейский дом. В конце документа указывалась общая сумма расходов и давалась их постатейная роспись. Счетные списки проверялись чиновниками из коллегии экономии, контролировавшими эффективность и целесообразность расходования казенных средств. Использование счетных списков позволило рассмотреть вопрос о возможности на выделяемые государством штатные суммы вести в монастырях ремонтные работы и обновлять ризницу.

В фонде Канцелярии Святейшего Синода РГИА находится ряд документов, являющихся по своему назначению материалами учета. Ведомости по всей Российской империи составлялись на основе рапортов и ведомостей, присланных из епархий. Во многих случаях оригинальные первичные документы сшивались и приобщались к составленной на их основе ведомости. Из генеральной ведомости и подшитых к ней доношений состоят, например, «Ведомость о разборе 1796-го года декабря 22 дня. По именному высочайшему указу об обращении излишних священнически- церковнических детей в военную службу» и свод доношений "О ревизии и разборе священно и церковнослужительских детей", составленный в 1784 г. В рапортах и доношениях, прилагавшихся к генеральной ведомости 1784 г., указывалось общее количество штатных священно- и церковнослужительских мест в епархии, число действительных служителей церкви, число незанятых штатных священно- и церковнослужительских мест, число выходцев из духовного сословия, подлежащих разбору (8 различных категорий) по губерниям. Прилагались также именные списки семинаристов, с указанием учреждения, в которое они назначались по результатам разбора.

Именные списки представителей духовного сословия епархии, на основе которых можно изучать его персональный состав, подавались редко. В работе использованы ведомости об учениках и учителях духовных учебных заведений за 1790, 1793 и 1797 гг.[102] В ведомостях приводятся биографические данные об учителях и такие сведения об учащихся, как возраст, год поступления в данное учебное заведение, место службы и должность отца, успехи в учебе, ступень обучения, способ содержания в учебном заведении. Это дает возможность собрать данные о числе учащихся их социальном составе и качестве профессиональной подготовки. Данные ведомостей, касающиеся конкретных персоналий, могут перекликаться с данными содержащимися в других источниках. Например, из текста “Ведомости об учителях и учениках духовных учебных заведений за 1790 г.” можно получить следующие сведения о семинаристе Ефиме Колобове. Происходил из семьи священника Покровской церкви погоста Бежаниц. В семинарию поступил в 1781 г. в возрасте 11 лет. Был “благоуспешен”, и “очень хорошо” успевал в изучении немецкого языка и неплохо - греческого. Находился на отцовском коште.[103] Клировые ведомости по Бежаницкому погосту за 1790 г. подтверждают сведения о происхождении Ефима Колобова, его возрасте и годе поступления в семинарию. В них так же содержатся сведения о семье семинариста. Отец вдов, на его содержании помимо сына три дочери.[104] В ревизских сказках за 1795 г. Евфимий Колобов продолжает по-прежнему числится учащимся Псковской семинарии. Из сказки также становится известно, что прозвание Колобов (Колабов) Ефим унаследовал от отца, а не получил в семинарии.[105] Использование различных документов позволяет точнее определить биографические данные представителей сословия и выделить в них общее и особенное.

Общее число церквей, а также служителей церкви приводится в "Ведомости о числе церквей, священнослужителей и приходских дворов, в них мужского пола душ и о полученных доходах в 1783 г." и "Репортах Епархиальных архиереев о духовных правлениях" за 1773 г. Ведомость 1783 г. дает также статистические сведения о числе прихожан, количестве заключаемых в каждом уезде браков, смертности и рождаемости. На основании ведомостей по епархиям в конце 70-х гг. был создан «Имянной список составленный в государственной коллегии о вступивших в духовные чины и уволенных для пострижения в монашество из служителей и других званиях положенных в подушный оклад».

Разнообразие делопроизводственных документов вызывает необходимость произвести их классификацию. Первая попытка классифицировать источники, сосредоточившиеся ко второй половине XIX в. в архиве Московской духовной консистории, была предпринята Н.П. Розановым, который разделил их на три основные группы: 1)входящие и исходящие реестры, докладные реестры, журналы и другие записи присутствия консистории, сохранившиеся в переплетенных книгах или тетрадях; 2) дела в вязках по монастырям и церквям (бракоразводные дела прихожан и судные дела служителей церкви); 3) дела в вязках, касающиеся внутренних распоряжений консистории по разным предметам.[106] Н.Д. Зольникова выделила в отдельные группы указы и распоряжения местной духовной власти (консистории и архиереев), переписку, ставленические дела и судебно-следственные дела. Были выделены также отдельные виды переписки: 1) между органами центральной светской и духовной власти (ведения, промемории, доношения); 2) между органами центральной и местной власти; 3) между органами местной духовной власти; 4) частная переписка.[107] Возможно также деление делопроизводственных документов на следующие группы: 1) переписка учреждений; 2) внутренние документы (в том числе документы, возникшие в ходе подготовки дела к рассмотрению); 3) просительные документы.[108]

Все предложенные типы классификации обращают внимание скорее на форму источника, чем на его содержание. В то же время порядок делопроизводства сложившийся в XVIII в., требовал от чиновников подробного изложения в каждом документе всех обстоятельств дела. В результате содержание одного судебно-следственного или ставленического дела могло быть изложено в журнале заседаний консистории и в указе консистории. Предпочтительнее использовать в исследовании оригиналы дел, поскольку они сложнее по структуре и отличаются от экстракта обилием деталей. В журналах заседаний и протоколах заседаний консистории излагаются суть дела и заключение (резолюция). Описи дел решенных духовными правлениями представляют собой регистрационные журналы, в которых обозначалось только само содержание вопросов, рассмотренных членами духовного правления. Полное судебно-следственное дело включает в себя донос (жалобу), протоколы допросов, приговоры, подписки виновных, подтверждающие их обязательство впредь не совершать подобных проступков. Если в расследовании дела принимали участие органы светской власти, то к его материалам приобщались промемории. В журналах заседаний и указах органов церковного управления излагалось и содержание прошений, поданных представителями духовного сословия. В фондах духовных правлений ГАПО и фонде Мирожского монастыря Древлехранилища ПГОИАХМЗ содержатся наряды указов консистории, центральных органов управления и их копий. Наряды копий императорский указов, указов Синода и Сената есть в фонде Псковской духовной консистории ГАПО.

Анализ содержания материалов делопроизводства дает возможность изучить частные случаи применения норм права, выяснить насколько требования, предъявляемые к представителям духовенства со стороны церковных и светских властей, соответствовали их мировоззрению и обыденному поведению, выявить последствия важных преобразований в жизни духовного сословия для судеб его рядовых представителей.

Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования материалов исследования для написания обобщающей работы по истории Православной церкви в синодальный период. Материалы исследования могут быть использованы так же для создания справочного пособия по истории Псковской епархии, для разработки спецкурсов по отечественной истории и истории Псковского края. На основе собранных материалов возможно написание серии биографических исследований, посвященных жизни и деятельности некоторых служителей церкви.

Глава 1. Система епархиального управления во второй половине XVIII века

1.1 Псковские архиереи и духовная консистория

Во второй половине XVIII в. Псковская второклассная епархия представляла собой сложное образование. До 1784 г. в состав епархии входили территории, принадлежащие Псковской, Санкт-Петербургской, Рижской и Полоцкой губерниям и даже независимому от Российской империи Курляндскому герцогству. К Псковской епархии относились следующие города, пригороды и местечки: Псков, Рига, Дерпт, Ивангород, Венден, Пернов, Опочка, Заволочье, Изборск, Остров, Гдов, Полоцк, Витебск, Динабург, Себеж, Невель, Велиж и Мариенгаузен.[109] По императорскому указу 6 мая 1788 г. произошло перераспределение городов и уездов между епархиями, затронувшее в первую очередь Псковскую. Целью этого распределения было приведение границ епархий в соответствие с границами губерний. К Псковской епархии были причислены от Смоленской и Новгородской 228 церквей. Таким образом, в составе епархии оказались Порхов, Холм, Торопец и Великие Луки с уездами.[110] С 1770 г. епархиальный архиерей стал именоваться архиепископом Псковским и Рижским. Архиепископ Ириней (Клементьевский), который был переведен на псковскую кафедру из Тверской епархии, в 1798 г. стал именоваться Псковским, Лифляндским и Курляндским. Причем, зафиксированная в титулатуре принадлежность к епархии Курляндии, вошедшей в состав Российской империи в 1795 г., была достаточно формальна: в 1796 г. в Курляндии числилась только 1 православная церковь в Митаве и Якобштадский Святодухов монастырь.[111]

На протяжении всего царствования Екатерины II Псковской епархией управлял один архиерей - Иннокентий (Нечаев), личность которого оказала немалое влияние на жизнь епархии. Иннокентий Нечаев родился в 1722 г. в Москве в семье дворовых людей дворян Нарышкиных. Окончил в Москве славяно-греко-латинскую академию и преподавал там же риторику. В 1758 г. принял монашеский постриг и стал проповедником. В 1759 г. Иннокентий (Нечаев) назначен префектом академии, а в 1761 г. на короткий срок становится архимандритом Новгородского Антониева монастыря и одновременно ректором Новгородской семинарии. Затем сам отказывается от этих должностей, уезжает в Троицко-Сергиеву лавру, наместником которой становится с 17 сентября того же года.[112] Короткий период с 23 февраля по 28 мая 1763 г. занимал кафедру епископа Кексгольмского и Ладожского. Протоирей Василий Смиречанский полагает, что в этот период жизни епископ Иннокентий уже начал пользоваться расположением Екатерины II и Гедеона Криновского. 28 мая епископа переводят на весьма престижную Тверскую кафедру, но тут 22 июня 1763 г. неожиданно умирает епископ Псковский Гедеон. Уже 29 октября 1763 г. епископ Иннокентий занимает освободившуюся Псковскую кафедру. Интересно, что сам Иннокентий (Нечаев) в момент назначения находился не в Твери или в столице, как можно было бы ожидать, а в Новгороде, откуда он просил членов Псковской консистории прислать ему коляску, сопровождающих и деньги на прогоны. Вероятно, первые годы своего архиерейства епископ Псковский и Рижский провел в Пскове. В декабре 1763 г. он лично присутствовал в Консистории и распорядился о том, что бы ему были представлены в соответствии с неким графиком все священнослужители и причетники. Сразу по прибытии епископ Иннокентий занялся приведением в порядок документации, которая должна была регулярно поступать в Консисторию от приходского духовенства. К апрелю 1764 г. составил инструкцию для благочинных и в течение года издал ряд предписаний, свидетельствующий о его личном знакомстве с жизнью в епархии. С 16 января 1766 г. епископ Иннокентий становится членом Святейшего Синода, что вынуждает его жить в Санкт-Петербурге.[113] В апреле того же года Синод отдает в распоряжение псковского архиерея каменное подворье Троице-Сергиева монастыря на Васильевском острове, неподалеку от его прежнего каменного дома.[114] В столице епископ, по всей видимости, продолжает пользоваться монаршей милостью: его привлекают вместе с митрополитами Гавриилом и Платоном к рассмотрению “Положения о духовных учебных заведениях” и екатерининского “Наказа”.[115] В 1769 г. публикуется его первое сочинение “Чин исповедания отроком”.[116] Эта книга была отпечатана в московской типографии и в том же году разослана по всем епархиям. В Псковскую епархию Синод прислал 290 экземпляров, из которых 10 оставили при консистории, а остальные распределили по церквам и монастырям, собирая за каждую книгу по 10 копеек.[117] С 1770 г. Иннокентий именуется архиепископом. В последующие годы он участвовал в издании первой части Словаря Академии и комментировал остальные его выпуски. Иннокентий получил известность в качестве блестящего проповедника. Некоторые его проповеди вошли в изданное в 1775 г. Синодом «Собрание Воскресных и Праздничных Поучений». Известны и несколько публикаций его речей, посвященных событиям светской жизни: “Слово в день рождения Императрицы Екатерины II” (1788 г.) и “Слово на открытие Рижского наместничества”(1783 г.), “Слово в день бракосочетания великого князя Павла Петровича”(1773 г.). Последней его работой стало “Наставление от Архипастыря священнику при отправлении его к должности”, которое можно рассматривать в качестве уникального обобщения опыта, полученного во время многолетнего управления епархией.[118]

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23