Кандидатский по философии 2004 года (г. Орел)

которое само невидимо, но делает все остальное видимым.

Не учением человеческим, утверждал Августин, а внутренним светом, а

также силой высочайшей любви мог Христос обратить людей к спасительной

вере. Религиозная вера, согласно его воззрениям, не предполагает

обязательного понимания тех или иных положений религии. Она не требует

никаких доказательных аргументов. Надо просто верить.

Вместе с тем Августин отчетливо осознавал ту важную роль, которую играло

рациональное познание. Поэтому он не отрицал необходимость усиления веры

доказательствами разума, ратовал за внутреннюю связь веры и разума.

Послушный религии разум и подкрепленная разумными доводами вера - таков

идеал августиновской апологетики (от греч. апологеомай - защищаю,

подразумевается защита христианского вероучения). Однако представленная

Августином теория о Гармонии веры и разума исключала какую-либо возможность

поставить веру в зависимость от разума. Решающую роль в его системе, без

всякого сомнения, играло откровение (в представлении верующих открытие

божеством сверхъестественным способом - знамение, видение и др. - своей

воли или каких-либо божественных истин).

Наряду с мистицизмом, огромным влиянием в средневековой философии

пользовалась СХОЛАСТИКА - философия, приспособленная для обучения народных

масс основам христианского мировоззрения. Она сформировалась в период

абсолютного господства христианской идеологии во всех сферах общественной

жизни Западной Европы. и являлась наследницей традиций христианской

апологетики, прежде всего философии Августина. Ее представители стремились

создать стройную систему христианского мировоззрения. В ней наличествовала

иерархия сфер бытия, на вершине которой располагалась церковь. Одним из

самых характерных признаков схоластического метода философствования являлся

авториторизм. Схоластов, в частности, не волновало происхождение тех или

иных положений, которыми они оперировали. Для них главным было одобрение

этих положений авторитетом церкви.

В период расцвета схоластики (XI-XII вв.) на авансцену идейной борьбы

вышла светская культура. Церковь со временем перестала быть абсолютным

носителем образования и образованности. В этих условиях зародилось

свободомыслие. Оно складывалось как движение за десакрализацию (от лат.

сакрум - священный) определенных сфер жизнедеятельности человека, за

признание их автономии по отношению к религии и церкви.

Свое наивысшее выражение идеология средневекового свободомыслия нашла в

ТЕОРИИ ДВУХ ИСТИН или "ДВОЙСТВЕННОЙ ИСТИНЫ". Эта теория переносила проблему

соотношения веры и разума в область взаимоотношений теологии и философии.

Суть ее сводилась к учению о разделении философских и богословских истин,

согласно которому истинное в философии может быть ложным в теологии и

наоборот. Другими словами, это была попытка утвердить независимость науки и

философии от теологии, признать их равноправное существование.

Руководство церкви всполошилось и обязало католических теологов найти

средства противодействия влиянию свободомыслия, учитывая при этом возросший

авторитет науки и философии. Наилучшим образом, с точки зрения церкви,

поставленную задачу решил ФОМА АКВИНСКИЙ (1225-1274). Не случайно вскоре

после смерти философа его учение католицизм признал в качестве

официального.

Краеугольным камнем всей громадной философско-теологической системы Фомы

являлась НОВАЯ, в сравнении с Августином, ВЕРСИЯ ТЕОРИИ О ГАРМОНИИ ВЕРЫ И

РАЗУМА. Он провозгласил, что вера не должна противоречить разуму. Разум и

вера направлены к познанию одной и той же истины - Бога, но делают это по-

своему. Разум опирается на науку и философию, вера - на теологию.

Возможность гармонии веры и разума базируется на том факте, что Бог

открывается человеку двумя путями: естественным - через сотворенный мир - и

сверхъестественным - через откровение.

Проведя границу между разумом и верой, Фома отделил науку и философию от

теологии и тем самым обосновал их относительную самостоятельность. Но такая

обособленность, по его мнению, отнюдь не означала полного отделения веры от

знания и знания от веры. Фома не признавал теорию "двух истин". Согласно

его учению, в науке и философии не может быть признано истинным то, что с

точки зрения теологии является ложным. В случае конфликта между ними

приоритет отдавался истинам откровения, превосходящим любые рациональные

доказательства.

Фома, таким образом, признавал ценность научного звания, рациональных

доказательств, но в то же время сохранял контроль теологии над наукой и

философией. Теология, по его утверждению, исходит из Бога и нисходит к его

творениям. Философия же восходит к Богу от его творений, т.е., как и

теология своим особым путем ведет к знанию Бога и, следовательно, дополняет

теологию. Знания Бога, даваемые философией, косвенны и относительны, знания

же Бога, даваемые теологией, абсолютны.

17. Конец индустриальной эпохи. Переход западной цивилизации в

индустриальную, информационно-технологическую стадию развития.

Современная цивилизация, взятая всепланетно, глобально, имеет различные

характеристики. Наиболее часто ее называют ТЕХНОГЕННЫМ ТЫЛОМ

ИНДУСТРИАЛЬНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ.

Такое определение рубежа, достигнутого человечеством на исходе XX

столетия, лежит в русле социально-философского рационалистического

истолкования истории. Оно, разумеется, отличается от характеристик,

используемых в различных конфессиональных формах религии и эзотерической,

оккультной мысли. Эта идея (в основном разработанная западной философией)

непохожа и на формационный подход, заданный классическим марксизмом. Не

отрицая эвристических возможностей его идей, все же следует сказать, что их

оказалось недостаточно для уяснения мировой ситуации конца нашего века.

Поэтому в качестве сущностной характеристики эпохи правомерно

использовать названные нами понятия - ТЕХНОГЕННЫЙ МИР, ИНДУСТРИАЛЬНАЯ

ЦИВИЛИЗАЦИЯ. Разумеется, модель исторического движения, трактуемая как

традиционное-индустриальное-постиндустриаль-ное-информационное-

экологическое общество, не высвечивает всех граней человеческой истории.

Эта модель может и должна быть дополнена. Однако она хорошо работает на

выяснение сути и характерных особенностей науки и техники как важнейших

компонентов общественной жизни наших дней.

Кстати, названное качественное состояние современного мира полностью

применимо лишь к части стран, охватывающей не более одной пятой населения

земного шара. Но при оценке истории нельзя уподобляться кораблеводителям,

которые скорость эскадры определяют по скорости последнего корабля. В

историософии о состоянии глобального социума лучше судить по тем вершинам,

которых достигли лидеры.

Если в прошлых столетиях проблемы науки интересовали лишь узкий слой

причастных к ней интеллектуалов, а отношение к технике было сугубо

прикладным, то наше время оба эти явления выдвинуло в центр общественного

внимания, привлекло к ним взоры миллионов людей. Осмысление их значимости

для истории и каждого человека стало насущной задачей философской мысли.

Сейчас "философия техники", "философия науки" сформировались как

относительно самостоятельные области теоретического поиска, не менее

значимые, чем традиционные онтология и гносеология.

Укажем на то обстоятельство, что если НАУКА - древний объект философской

мысли, то ТЕХНИКА предметом профессионального философского анализа стала

сравнительно недавно. Философия техники возникла только в XIX в. в

Германии, Франции, в начале XX в. в России (работы Энгельмейера). Середина

нашего столетия ознаменовалась обостренным вниманием философов к этой

проблеме (Мартин Хайдеггер, Карп Ясперс, Томас Веблен, Олвин Тоффлер и

др.).

В истории философской мысли само понятие "техника" трактовалось по-

разному. Еще в древней Греции (это мы уже выяснили) использовался термин

"техне", который означал мастерство, искусство, понимаемое как умение нечто

сформировать, создать из естественного материала. В марксистской традиции

техника представлена как система искусственных органов общественного

человека, составная часть производительных сил общества, их вещный элемент.

По Хайдеггеру, - это наша первооснова, корневое человеческое начало, способ

самореализации человечества.

Количество определений можно было бы умножить. Их немало. Однако выделим

в них главное: все они варьируют то ФУНДАМЕНТАЛЬНОЕ СВОЙСТВО ТЕХНИКИ,

которое можно было бы назвать ПРИНЦИПОМ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ. Иными словами,

техника есть то, при помощи чего человек преобразует природу, самого себя,

общество.

Культурное призвание, основная социальная функция техники состоит в

конструировании, реконструировании предметной реальности. При более

конкретном видении техника представляется орудийно, предметно или же

технологично. Чем человек воздействует на объекты, изменяя их, - это

техника.. И КАК именно он воздействует - это тоже техника, но она

обнаруживает себя уже как ТЕХНОЛОГИЯ.

Есть несколько концепций ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ТЕХНИКИ. В частности,

привлекательны и актуальны идеи о ПЕРИОДИЗАЦИИ РАЗВИТИЯ ТЕХНИКИ,

высказанные американским философом и социологом Льюисом Мамфордом. Он

выделил три технических эпохи:

1) "эотехническая" (1000-1750 гг.) имеет в основе технологию "воды и

дерева";

2) "палеотехническая (от 2-й половины XVIII в. до середины XX в.)

опирается на комплекс "угля и железа";

3) "неотехническая" (ныне длящаяся) использует комплекс "электричества

и сплавов". Как видим, в основу периодизации положен основной вид энергии и

то "вещество", которое занимает центральное место в создании технических

устройств.

Один из крупнейших физиков XX в. Макс Борн, стремясь показать главные

рубежи развития техники, в книге "Моя жизнь и взгляды" высказал интересную

мысль о том, что одним из решающих факторов истории является тот вид

энергии, которым человечество располагает в данный момент. В этом свете вся

история человечества распадается на два - только два - великих периода:

первый - от Адама до наших дней, второй - с появлением атомной энергии,

отныне и на все будущие времена.

Переход от первого периода ко второму знаменуется окончанием потребления

солнечной энергии и началом использования ее чисто земных источников.

Многие авторы фиксируют "самодвижение" техники от ручных орудий к

полностью автоматизированным, компьютеризированным системам. Примеры

периодизации технической истории можно продолжить. Важно подчеркнуть одно:

НЕТ ЧЕЛОВЕКА И ОБЩЕСТВА ВНЕ "ТЕХНОСФЕРЫ", ТЕХНИКА ИСТОРИЧНА, не стоит на

месте, обновляется. Технические новинки служат катализатором, импульсом

коренных изменений во всей системе общественной жизни.

Отношение человека к миру техники неоднозначно. Так, до наших дней дошли

идеи недоверия, враждебности к технике - ТЕХНОФОБИЯ. В древнем Китае

старцы-мудрецы не пользовались колесом для водочерпания, предпочитали

носить воду из 'реки в бадейках. Свои действия они мотивировали тем, что,

мол, технические приспособления отнимают у человека свободу действий.

Техника, рассуждали они, облегчает жизнь и делает ее комфортнее, но плата

за это непомерна - порабощается человеческое "Я".

История знала и луддитов, разрушителей станков, появившихся в конце

XVIII - начале XIX вв., и современных неолуддитов, обвиняющих бездушную

машинерию наших дней, которая, по их словам, превращает человека в

безмолвную деталь социального механизма, целиком зависящую от

производственной и бытовой техники.

Мыслители разных идейных направлений не раз высказывали и продолжают

высказывать опасение о возможном выходе техники из-под контроля людей. Еще

в 30-е годы нашего века Освальд Шпенглер в книге "Человек и техника"

утверждал, что человек, властелин мира, сам стал рабом машин. Техника

вовлекает всех нас, помимо нашего желания, в свой бег, подчиняет

собственному ритму.' И в этой бешеной гонке человек, считающий себя

властелином, будет загнан насмерть. "Бунт машин" - расхожая тема в

современной массовой культуре.

Когда-то, еще в начале прошлого века, английская писательница Мэри Шелли

в своем романе "Франкенштейн, или Современный Прометей" (1818) создала

образ искусственного "демона", который пытался творить добро, но,

ожесточенный одиночеством, убил своего творца. Словом, восстал против

создавших его людей. С тех пор этот неомифологический образ не покидает

страниц печати, кинолент и экранов телевизоров. Он стал нарицательным для

подогрева технофобии во всех ее формах.

Механизация и моторизация проникают в нашу жизнь, подчас превращают

человека в своеобразный гибрид биологического и технического устройства.

Стоит, например, оценить воздействие на людей современных транспортных

систем. По данным известной книги рекордов Гиннеса, в 1991 г. в мире было

произведено 46,5 млн. автомобилей, в т.ч. почти 35 млн. легковых моделей.

Предполагается, что к концу нашего столетия по дорогам планеты будут

курсировать до 300 млн. собственных автомобилей, т.е. по одному на каждого

пятого человека.

Автомобиль во многих странах - показатель уровня престижности,

вожделенная цель, символ успеха. Автомобильная промышленность и

транспортная система, поглощая нефтяные ресурсы, цветные и черные металлы,

сегодня во многом формируют внутреннюю и международную политику, финансовые

отношения, быт и нравы.

Вторжение техники во все сферы человеческого бытия - от глобальных до

сугубо интимных - иной раз порождает безудержную апологию техники,

своеобразную идеологию и психологию техницизма. Трубадуры подобных идей с

восторгом переносят на человечество и личность характеристики, присущие

машинам и механизмам. Старый тезис французских материалистов XVIII в.

"человек-машина" облекается в модную электронно-кибернетическую,

компьютеризированную терминологию. Широко пропагандируется идея о том, что

человек и человечество также, как и механизмы обладают системным свойством,

могут быть промерены техническими параметрами и представлены в

технологических показателях.

ТЕХНИКА ДЕМОНИЧНА, МИР - ЭТО "МЕГАМАШИНА" - ТАКОВЫ ИСХОДНЫЕ ТЕЗИСЫ

ТЕХНИЦИЗМА как образа мыслей, согласия с самоподчинением технике. К чему

приводит одностороннее "технизированное" рассмотрение человеческих проблем,

можно судить по релятивистской концепции "КИБОРГИЗАЦИИ". Согласно этой

теории, в будущем человек должен отказаться от своего тела. Современных

людей сменят "киборги" (кибернетические организмы), которые, соединив

живое и техническое, дадут какой-то новый сплав.

Такое упоение техническими перспективами, на наш взгляд, опасно и

антигуманно. Разумеется, включение в человеческую телесность искусственных

органов (различных протезов, кардиостимуляторов и т.д.) - вещь разумная и

необходимая. Но надо помнить о том рубеже, за которым конкретный индивид

перестает быть самим собой. Без тела нет человека. Его организация не может

быть радикально вытеснена никакими техническими приспособлениями.

Технический и технологический фетишизм в наши дни отнюдь не редкость. Им

сильно заражена техническая интеллигенция, он проникает в сферу

хозяйственной и политической элиты. Техницизм, связанный с абсолютизацией

техники, утверждает ее автономность и самодостаточность. Он полагает, что

можно решить любые социальные коллизии, минуя человека как активного

субъекта истории, пренебрегая характером наличных общественных отношений.

Нам должна быть чужда технологическая мифология, стремление все и вся

"машинизировать". Человек и человечество — это не машина, не техническая

система. Не человечество технично, а техника человечна. Она воплощает в

себе то, что извлечено человечеством из природы, то, что утверждает в мире

его собственные мощь и разум.

Конечно, утверждение на планете техносферы, возникновение

"окультуренной" природы, несущей на себе печать ума и воли людей, не могут

не порождать новых острых проблем. Стремительное развитие техносферы

опережает эволюционно сложившиеся приспособительные, адаптивные

возможности человека. Затруднения в состыковании психофизиологических

потенций человека с требованиями современной техники и технологии

зафиксированы повсеместно и теоретически и практически. Забывать этого

нельзя.

Развитие техники, как отмечалось в мировой философии (Ж. Эллюль),

подчас порождает ситуацию абсурда. Так, например, стремительное

распространение коммуникационных технических сетей (телефон, радиотелефон,

компьютерные сети) опережает возможность их значимого и ответственного

наполнения. Могучие технические средства распространяют банальности,

забиваются мелочной, пустой, бессодержательной информацией. Многие

технические инновации (изобретения, конструкторские разработки) подчас

опережают свое время, оказываются экономически невыгодными. Массовое

количество технических приспособлений, их внедрение в производство и быт

опережают интеллектуальный (и особенно нравственный) уровень массового

сознания. Возникает необходимость включения в технические системы

ограничителей, обеспечивающих то, что англичане называют "фул пруф" (защита

от дурака). Забитость техникой всего потока жизни умножает катастрофы,

аварии, трагические происшествия.

И все же технический прогресс при всей его жесткости неостановим. И

если можно говорить о видимом, действительном прогрессе (восхождение от

простого к сложному, от низшего к высшему), в чем-либо, то это прежде всего

в области развития техники.

18. Космопланетарные факторы социального развития. Проблема

существования и поиска внеземных цивилизаций.

19. Космоцентричность, всесторонность и универсальность античной философии,

её место в историко-культурном развитии человечества.

20. Культура как детерминанта развития общества. Искусство - важнейший вид

духовной деятельности.

Предметной стороной философского размышления является культура.

Центральное место в ней занимает менталитет, сознание, мотивированность

действий и ценностные ориентации личности. социальные философы изучают

культуру как социальный процесс. В данном случае учитываются все изменения,

которые происходят под влиянием человека в природном объекте. Сюда же

включается оценочный момент и соотношение его с понятием цивилизация.

Тойнби и Сорокин рассматривают цивилизацию как ступень в развитии

культуры отдельных народов.

Энгельс и Морган, как конкретный этап общественного развития. Ясперс,

как ценность всех культур. Шпенглер, как конечный момент в развитии

культуры того, или иного народа.

Бердяев, булгаков рассматриваю цивилизацию как высокий уровень

деятельности человека. Представление о цивилизации как о высшем проявлении

духовной сущности человека существует в наши дни.

В социальной философии различаются узкий и широкий аспект в феномене

культура. В узком - это система коллективных, осознанных смыслов (ценности,

убеждения, знания, категории добра и зла, ценностные отношения), которые

проявляются в ценностных установках. Осознание ценностной установки

включает осознание мотивов деятельности, самооценку, которые в своей

совокупности дают определенный идеал, где есть черты, связанные с

общественной практикой и личностно доминирующие (социальные нормы, обряды,

обычаи, традиции). Это передается по наследству, изучается, осваивается. В

широком аспекте культура - это специфический, генетически ненаследуемый

феномен, который формируется в ходе взаимодействия людей со средой

существования, сохраняется и развивается для поддержания определенных

структур коллективной деятельности и общения.

Культура включает результаты материального и духовного производства и

истолковывается как "вторая природа". В ней есть природное и сотворенное

человеком, определяемое социальными отношениями и обществом в целом.

Культура - это способ и мера овладения социальным миром, как форма

детерминации и самопроизводства человека, а также средство реализации

основных человеческих ценностей.

Философские исследования в контексте культуры имеют практическую

ориентацию, т.е. постигая прошлое, настоящее, будущее, формируется новый

подход к диалогу социокультур.

Россия исторически представляет собой уникальный регион, где

социокультурные изменения поисходят наиболее бурно. Группа ученых Карсавин,

Трубецкой, Стучинский считали, что тягостная судьба России связана с

мировосприятием россиян, где:

базовым фактором является поляризация и противоречивость;

издревле повелось у россиян устремляться в пространственность,

необъятность, бесконечность;

наша культура построена не на рациональности. В ней присутствует

языческая стихия и аскетическо-монашеское православие.

Эту точку зрения поддерживают многие ученые на Западе и на Востоке.

В развитии цивилизации, т.е. социокультуры возникает две проблемы:

переход к постиндустриальному обществу или переход к технологической эре.

Эти точки зрения обосновали Бел, Бжезинский, Тофлер. Они едины в одном -

всякий технологический переворот приводит к изменениям не только в

производительных силах, но и в мышлении, во всем образе жизнедеятельности.

Ученые выделяют постиндустриальную и технологическую эру в связи с тем, что

в технологический процесс вошла информатизация. Это, в свою очередь,

предопределяет универсализацию и глобализацию человеческого взаимодействия.

Таким образом, к человечеству предъявляются высокие требования, где

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45