Общее языкознание - учебник

индивидами. Каждое звуковое изменение в языке, каждая отдельная его форма

имеют какого-то безымянного автора. Возникшее в языке новшество затем

подхватывается другими говорящими на данном языке, в результате чего оно

становится общим достоянием. Действия отдельных индивидов в сумме создают

деятельность, происходящую во внутренней сфере каждого языка. Эта

деятельность может быть различной по своему характеру.

Выше говорилось о том, что несмотря на единство форм логического

мышления, языковые формы выражения в разных языках мира обнаруживают

большое разнообразие. Эти различия возникают уже в самом начале в процессе

создания слов и грамматических форм. Трудно представить, чтобы новое слово

создавалось всем коллективом говорящих на данном языке одновременно. Марио

Пэй замечает по этому поводу следующее: «Мы можем предполагать, что общее

принятие (common acceptance) символа осуществляется скорее через процесс

возникновения индивидуальной инновации и ее постепенного распространения, а

не как акт массового творчества» [73, 12]. Слова редко создаются из

совершенно новых, ранее ничего не обозначавших звуковых комплексов.

Индивид, создающий новое слово для ранее неизвестного ему предмета,

пытается прежде всего найти какие-то черты сходства между этим предметом и

предметами, ему уже известными, имеющими в данном языке особое

наименование. Звуковой комплекс в период своего возникновения должен

обязательно иметь какую-то опору даже в тех случаях, когда новое название

создается по звукоподражательному принципу. В противном случае создать его

было бы невозможно. Огромное значение в процессе создания новых слов имеют

поэтому ассоциации.

Совершенно естественно, что у разных индивидов, находящихся в

различных точках земного шара, ассоциации не могут быть одинаковы, хотя

возможность случайных конвергенций не исключена. Этим, между прочим,

объясняется такое интересное явление, как отсутствие единой внутренней

формы слов в различных языках мира. Данное положение может быть

сравнительно легко подтверждено примерами, взятыми из самых различных

языков. Так, например, греч. Фrnij 'птица' этимологически связано с

глаголом Фrnumi и лат. oriri 'подниматься'; исп. pajaro и рум. pasгre

'птица' происходят от лат. passer, собственно — 'воробей'. Греч. prТswpon

'лицо' буквально означает 'то, что находится перед глазами', но лит. veidas

связано с индоевропейским глагольным корнем *weid- 'видеть', ср. лат.

videre 'видеть', греч. e„ ?don 'я увидел' из eweidon; лат. facies 'лицо'

связано с глаголом facere 'делать', собственно — 'творение', 'нечто

созданное', ср. польск. twarz; коми-зыр. нырвом 'лицо' означает буквально

'нос-рот', собственно — 'средоточие носа и рта'; греч. m?twpon 'лоб'

означает буквально 'то, что находится между глаз', нем. Stirn 'лоб' связано

с лат. sternere 'простираться'; русск. лоб этимологически связывается с

чешск. leb 'череп', лат. supercilium 'бровь' буквально означает 'то, что

находится над веком', ср. лат. cilium 'веко', но лит. antakis буквально

означает 'то, что находится над глазом'. Греч. poЪj 'нога', род. п. podТj

этимологически связано с русск. под 'основание печи', тогда как русск. нога

определенно связывается с греч. Фnux, род. п. Фnucoj 'ноготь', нем. Nagel

'ноготь', лит. nagas и латышск. nags 'ноготь'. Фр. maison 'дом' происходит

от лат. mansio 'остановка, пребывание'; русск. дом связано с греческим

глаголом d?mw 'строить'; русск. окно этимологически связано со словом око

'глаз', серб. прозор 'окно' этимологически связано с русским глаголом

взирать, т. е. 'смотреть', тогда как исп. ventana 'окно' связано с лат.

ventus 'ветер', н.-греч parЈfuro 'окно' буквально означает 'то, что

находится около двери'; греч trЈpeza 'стол' из tetrapedia буквально 'то,

что стоит на четырех ножках'. Русск, стол этимологически связывается с

глаголом стлать; русск. плотник связано этимологически с глаголами плотить

и плести, тогда как греч. t?ktwn 'плотник' этимологически связано с русским

глаголом тесать, ит. falegname 'плотник' связано с глаголом fare 'делать' и

существительным legname 'дерево'; греч. ўgorЈ 'рынок', первоначально

значившее 'место собрания, сборища', связано с глаголом ¤gw 'гнать'; русск.

рынок связано с нем. Ring 'кольцо'; греч. teleuta«oj 'последний',

собственно 'находящийся в конце' (teleut» 'конец'), фр. dernier

'последний', буквально 'задний' из deretro 'сзади', русск. последний

связано с глаголом следовать; русск. старый этимологически связано с лит.

storas 'толстый, сильный, тяжелый' и др.-норв. stуrr 'большой, мощный,

важный, храбрый', шв. stor 'большой'; греч. palaiТj 'старый' связывается с

валлийск. pell 'далеко отстоящий', лат vetus 'старый', по-видимому, связано

с греч. ?toj 'год' из wetos, ср. алб. vit 'год', vetus, т. е. 'имеющий

много лет', н.-греч. dЈsoj 'лес' связано с прилагательным dasЪj

'густой', ит. bosco 'лес', фр. bois 'лec' происходят от лат. boscus,

первоначально 'лесное пастбище', рум. pгdure 'лес' — от лат. palus, род. п.

paludis, 'болото' др.-норв. skogr 'лес', датск. skov, шв. skog связаны с

др.-норв. глаголом skag 'выдаваться', лит. giria 'лес' ассоциировано со

словом 'гора' ('гора, покрытая лесом'), сербохорв. ?uma 'лес'— ассоциация с

чем-то издающим шум, ср. русск. шуметь, нен. пэдара 'лес' этимологически

может быть связано с финск. petдjд, морд. и коми-зыр. пужым 'сосна'; нем.

verstehen 'понимать' связано с др.-англ. farstandan и др.-норв. forstanda

'стоять впереди' или 'представлять', русск. понимать ассоциировано с идеей

'брать', ср. лат praehendere 'брать', тат. ан?ла 'понимать' связано с

существительным ан? 'рассудок, ум', венг. йrteni 'понимать' увязывается с

идеей 'достичь чего-либо', ср. венг. йrni 'достигать'; коми-зыр. гцгцр воны

'понимать' восходит к значению 'ходить кругом'; драться в русском языке

буквально означает 'драть друг друга', а тат. сугышырга 'драться' можно

объяснить как 'бить друг друга'; сопоставление русского глагола искать с

болг. искам 'желаю, требую', а также с др.-англ. вscian 'спрашивать' и др.-

инд. icchati 'ищет, желает' показывает, что первоначально этот глагол имел

значение 'искать или домогаться чего-либо', итальянский глагол cercare

'искать' этимологически связан с латинским circa 'около, вокруг', испанский

глагол buscar увязывается этимологами с нар. лат. существительным busca

'лес'; buscar означало некогда 'ходить в лесу и искать дрова' татарский

глагол езлq- 'искать' явно связан с существительным ез 'след' и т. д.

Таким образом, в истории почти каждого исконного слова конкретного

языка можно наметить два основных этапа. Сначала появляется представление о

каком-либо предмете или явлении, полученном в результате знакомства с ним

на опыте. Затем возникает необходимость дать ему название. При этом новый

предмет или явление ассоциируется с каким-нибудь другим предметом или

явлением, так как человек обнаруживает в них какое-нибудь общее свойство.

Само направление ассоциации не предопределено с самого начала в предмете

или явлении, подлежащем наименованию. Ассоциация — результат чистого

случая.

Многочисленные факты также свидетельствуют о том, что континуум

объективного мира в разных языках может члениться по-разному и получать

различное языковое выражение. В этом сравнительно легко убедиться, если

проанализировать прилагаемый список слов, взятых из различных языков и

обозначающих явления, для называния которых в русском языке нет специальных

слов. Их сущность может быть выражена только описательно, ср., например,

коми-зыр. рас 'смешанный лес', тыкцла 'небольшое озеро, образовавшееся на

месте старого речного русла', личкыштлыны 'быстро надавить на что-нибудь и,

подержав в течение небольшого отрезка времени, снова отпустить', кывтны

'плыть вниз по течению', катны 'плыть вверх по течению', нен. ибцсь

'быть горьким', монась 'упасть (о человеке или животном)', пухуворцъ

'стариться (о женщинах),' пэдарасясь 'быть безлесным', сэлась 'высохнуть до

хрупкости', варнась 'бежать (о небольших животных и птицах)', ямд 'ветвь

хвойного дерева', яндо 'собака с короткой шерстью', янго 'горелое место в

кустарнике или в лесу', сидрянгг 'тень человека или животного', лорц

'крупная кочка', вара 'черный гусь', эвенк. ирбэ 'период нереста карасей',

иркукта 'период, когда ягоды еще не созрели', иргисэ 'еда на дорогу',

калтан 'чум, закрытый покрышкой наполовину', конями 'попрыгать (о

кузнечике)', лаванчэми 'быть высунутым (о языке)', лабикта 'мох на болоте',

он?нё 'река, высохшая от зноя', манс. каньсюн?кве 'сохнуть (о деревянном

предмете)', лэсьмалтан?кве 'развести огонь', вост.-хант. к?ор 'чистое, не

заросшее лесом топкое болото', вирqс 'высокий строевой лес', мур 'снег на

ветках деревьев', сдв 'ручей, вытекающий из озера'; нан. лфби 'гнездо

белки', лфрин 'тающий весной лед', мврон 'стая рыб', дэун 'небольшой залив

в озере или реке', норв. саам. арре 'открытое море', duoddar 'гористая

тундра', dolвstaddвt 'сидеть на открытом воздухе у огня или костра'; тат.

тайпылу 'махать крыльями', нем. Arm. 'рука от кисти до плеча', Hand 'кисть

руки', FuЯ 'нога (ступня)', Finger 'палец на руке', Zehe 'палец на ноге',

исп. escarlata 'ярко-красный' (о цвете), escaсo 'скамья со спинкой', zafra

'сбор урожая сахарного тростника'; тур. bamsin 'вторая половина зимы',

havali 'имеющий много воздуха'; перс. калаг?е 'шелковый платок с черным

узором по золотому фону', чарог? 'грубая кожаная обувь на толстых подошвах'

и т. д. Там, где английский язык, замечает Отто Есперсен, различает clock

'(стенные, настольные, башенные) часы' и watch 'ручные часы', а французский

— horloge '(башенные) часы'; pendule '(висячие, настольные) часы' и montre

'(карманные) часы,' немецкий имеет одно слово Uhr 'часы'. Он компенсирует

это положение с помощью сложных слов, которые дают возможность выразить

гораздо больше оттенков [24, 51]. Как замечает О. Есперсен, предметы,

представленные словами, группируются самым различным образом соответственно

капризам данного языка [24, 50], и членение окружающего мира в разных

языках оказывается выраженным различно. Так, например, в мансийском языке

нет специальных слов для выражения таких понятий, как 'птица', 'зверь' и

'насекомое'. Все они выражаются одним словом уй 'нечто живое, живность',

например, сали-уй 'волк', мань-уй 'мошкара', уй-рись 'птичка' (рись

уменьшительный суффикс); в ненецком языке нет специального слова,

соответствующего русскому слову погода. Нашему понятию 'погода'

соответствует 'состояние неба', например, сарё нум 'дождливая погода'

(букв.: 'дождливое небо'); в немецком языке нет специального

прилагательного, обозначающего голубой цвет, нем. blau означает 'голубой' и

'синий'; в марийском языке такие понятия как 'день' и 'солнце'

обозначаются одним словом, что указывает на то, что понятия 'день' в

марийском языке в древности вообще не существовало; в эрзя-мордовском языке

нег глагола, соответствующего по значению русскому глаголу 'развиваться'.

Для его передачи обычно употребляется глагол касомс 'расти' и т. д.

Причины разного членения могут быть различными. Иногда они зависят от

образа жизни и занятий людей. По этой причине различные необычные слова

могут рассматриваться как слова, относящиеся к профессиональной лексике. В

некоторых случаях отсутствие слова может быть связано с отсутствием у

данного народа соответствующего понятия. Могут быть и такие случаи, когда

понятия различаются в мышлении людей, но не имеют различения в языке.

Трудно представить, что немцы не различают таких оттенков цветов, как

голубой и синий, или марийцы не осознают разницы между днем и солнцем. Тем

не менее в языках нет специальных слов для различения этих понятий.

Совокупное действие различных типов ассоциативных связей приводит к

созданию в различных языках синонимов, ср. русск. приказать, велеть,

распорядиться; путь, дорога; страшный, ужасный, жуткий; обширный,

просторный; смелый, храбрый, отважный; очи, глаза; чело, лоб; пурга, метель

и т. д.

Основная причина образования синонимов состоит в том, что в одном и

том же предмете или явлении человеческое мышление раскрывает новые стороны

и признаки, в результате чего данный предмет или явление может быть названо

вторично на основе новой ассоциации со сходным признаком другого предмета

или явления, уже имеющего в данном языке наименование. Русские

прилагательные 'большой' и 'рослый' имеют разные источники, несмотря на

очень большую смысловую близость. 'Большой' первоначально было

ассоциировано с понятием 'сильный', ср. др.-инд. bala 'сила', поскольку

большие размеры тела часто связаны с наличием силы, тогда как 'рослый'

связано с глаголом 'расти', первоначальным значением которого выражено было

'подниматься вверх', ср. лат. orior 'поднимаюсь', др.-инд. ?noti

'подниматься' [75, 494].

Образование таких синонимов, как путь и дорога, первоначально также

было связано с совершенно разными ассоциациями. Слово путь имеет

многочисленные параллели в других индоевропейских языках, ср. др.-инд.

panthas, 'тропа, дорога'; авест. pantб, др.-перс. pa?i; осет. fandag,

fдndдg; др.-прусск. pintis 'дорога', лат. pons, pontis 'мост', др.-греч.

pТntoj 'морской путь, море'. Устанавливается также связь этого слова с гот.

finюan, др.-в.-нем. fandann совр. нем. finden 'находить' [75, 469].

Первоначальная идея — 'осуществление прохода путем ориентации в

труднопроходимой местности', чем и объясняется связь этого слова с немецким

глаголом finden 'находить'.

Слово дорога, имеющее параллели в других славянских языках,

связывается с глаголом дергать, и.-е. корень *dorgh [75, 363—364].

Первоначальная идея — 'проход, продранный в непроходимой чаще леса', ср.

русск. выражение 'продираться через лес' [75, 363—364].

Немецкие синонимы Armut, Not и Elend выражают понятие нужды или

нищеты. В основе их также лежали разные ассоциации. Armut образовано от

прилагательного arm 'бедный', которое может быть связано с и.-е. *orbh(mo)-

'осиротелый', ср. лит. orbus 'похищенный', греч. orph(an)уs 'осиротелый'.

Первоначальное значение 'покинутый' [71, 30—31]. Not восходит к корню nгm:

*nqm:пи? 'измучить до истощения' [71, 514]. И наконец, Elend связано с др.-

в.-нем. eli-lenti 'находящийся в изгнании в чужой стране', ср. лат. alius,

гот. aljis 'другой' и совр. нем. Land 'страна' [71, 163].

Абсолютных синонимов типа русск. велярный ~ задненёбный; лингвистика ~

языкознание, т. е. таких, которые без всякого различия могут употребляться

один вместо другого (в любых контекстах и без ощутимой причины предпочтения

одного другому) в языках очень мало. Чаще всего члены синонимического ряда

имеют разную дистрибуцию, они имеют различия в оттенках значения, иногда

очень тонкие. Так, например, возможность сочетаемости русского

прилагательного большой с другими словами довольно велика, тогда как эпитет

рослый применяется только по отношению к человеку. Русск. страх довольно

близко по значению к слову боязнь, однако мы не можем в предложении Боязнь

совершить ошибку употребить слово страх вместо слова боязнь. Еще более

ограниченной сферой дистрибуции обладает слово ужас, выражающее более

высокую степень проявления этого чувства.

В немецком языке для обозначения материальных затруднений можно

употребить слова Not, Armut и Elend, причем Not обозначает низшую, а Elend

— высшую степень этого состояния.

В синонимические отношения часто вступают слова, заимствованные из

других языков, ср. русск. метель ~ пурга; контроль ~ проверка; атеизм ~

безбожие; аэронавтика ~ воздухоплавание; милитаризм ~ военщина и т. д.

Возможность образования различных ассоциаций приводит к тому, что в

разных языках мира число синонимов не одинаково. Так, например, в русском

языке существуют синонимы путь и дорога, ключ и родник, тогда как в других

языках такого синонимического ряда может не быть. Поэтому русские синонимы

путь и дорога могут быть переведены на татарский язык одним словом юл,

которое в разных контекстах может соответствовать русским словам путь или

дорога. Русские синонимы ключ, родник и источник обычно переводятся на

немецкий язык словом die Quelle.

Ассоциации играют огромную роль в образовании различных переносных

значений, когда на основании известных элементов сходства название

одного предмета или явления может быть применено к названию другого

предмета или явления, ср., например, нем. Wagen первоначально 'телега',

'экипаж' использовано для наименования автомобиля и железнодорожного

вагона. Ср. также русск. рукав 'часть одежды' и рукав — 'разветвление

реки', фр. punaise 'клоп' и 'канцелярская кнопка', осет. домбай 'зубр, лев'

и домбай 'силач', англ. clear 'очищать' и clear 'устранять препятствие',

финск. selvд 'ясный' и selvд 'трезвый', тат. кгз 'глаз' и кгз 'ушко

иголки'; коми-зыр. вой 'ночь' и вой 'север' и т. д.

Возможность разных ассоциаций приводит к тому, что переносные значения

в разных языках могут быть неодинаковыми. Так, например, в русском языке в

отличие от татарского название глаза не перенесено на название ушка иголки,

в немецком языке слово Nacht 'ночь' не переносится на название севера, как

это имеет место в коми-зырянском, английский глагол stand 'стоять', не

может быть употреблен в значении русского 'замерзнуть', например, река

стала, русское слово луна не может иметь переносного значения 'пятна на

шкуре или родинки', как это имеет место в испанском языке.

Одной из главных причин образования полисемии слов является

метафоризация. При сохранении внешней звуковой формы слово становится

полисемантичным. Ср., например, нос название части человеческого тела и

передней части судна, а также мыса в географических названиях.

Акад. В. В. Виноградов рассматривает полисемию как своеобразное

разрешение противоречия между ограниченными ресурсами языка и беспредельной

конкретностью опыта. Язык оказывается вынужденным разносить бесчисленное

множество значений по тем или другим рубрикам основных понятий [9, 15].

Метафоризация уберегает язык от непомерного разрастания словарного

состава, способствуя в этом отношении общей тенденции к экономии языковых

средств.

Надо полагать, что способность образования переносных значений имеет

самостоятельное проявление, которое по своим результатам совпадает с

действием тенденции к экономии.

Возможность объединения различных значений в рамках одного звукового

комплекса создает обусловленность значений слов контекстом. Только в

связной речи мы можем узнать, имеется ли в виду при слове завернуть —

'покрыть со всех сторон, упаковать (например, книгу в бумагу)', или,

'вертя, закрыть, завинтить (например, кран)', или 'загнуть, отогнуть,

подвернуть в сторону (например, рукав)', или, 'двигаясь, направиться куда-

нибудь в сторону (например, за угол)', или же 'зайти мимоходом (например, в

приятелю)'.

Из контекста вполне ясно, например, идет ли дело о фотографической

карточке: Я сразу узнала его по старой карточке, или о визитной

карточке: Он успел набросать На карточке только несколько слов приглашения

на товарищеский ужин, или о карточке для картотеки: Занесите эту книгу на

карточку и т. п. [5, 28-29].

Часто говорят о том, что значение слова определяется контекстом.

Следует различать контекст ситуативный, когда название предмета, о котором

идет речь, уточняется ситуацией, и контекст фразовый. Фразовый контекст сам

по себе не создает никаких значений. В результате переноса значения

образуется новое понятие, имеющее собственную сферу связей,

обнаруживающихся в языке. Эта специфическая сфера связей и создает

впечатление, будто бы фразовый контекст придает слову новое значение.

Различные ассоциативные процессы в языках происходят постоянно и

приводят к образованию новых слов, появление которых часто не

обусловливается какой-либо надобностью. В древнегреческом языке

существовали слова Ыdor 'вода', o?koj 'дом', Ыlh 'лес', †ppoj 'лошадь' и

Уroj 'гора'. Казалось бы, в каком-либо новом наименовании этих необычайно

устойчивых понятий не было абсолютно никакой необходимости. Тем не менее в

истории греческого языка произошла смена этих названий и теперь они звучат

уже по-иному: nerТ 'вода', sp…ti 'дом', dЈsoj 'лес', Ґlogo 'лошадь' и bounТ

'гора'. Следы прежних наименований сохраняются только в сложных словах,

например, Шdoиpikaj 'водянка', o„konom…a 'бережливость', Шlotom…a 'рубка

леса' и т. д.

Подобные ассоциативные процессы имеют место и при создании

грамматического строя языка, хотя возможности ассоциативных связей в этой

области более ограничены. Так, например, в финно-угорских языках

наблюдается формальное совпадение суффиксов многократного действия с

различными суффиксами собирательной множественности. Это означает, что при

создании глагольных суффиксов многократного действия множественность

отдельных актов действия была ассоциирована со множественностью предметов.

Для осуществления функций утраченных падежей чаще всего используются

предлоги, ср. фр. de (например, l'industrie de I'URSS 'промышленность

СССР'), англ. of, норв. af, голл. van и т. д., основным первоначальным

значением которых было удаление от чего-либо. Понятие удаления в данном

случае было ассоциировано с понятием принадлежности. 'Принадлежащий кому-

либо' значит 'исходящий от кого-либо'. Совершенно по-иному обстояло дело в

тех иранских языках, где отношение принадлежности выражается так называемой

изафетной конструкцией, ср. таджикск. барода-р-и китоб 'книга брата'.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74